Drinking makes me feel horrible and sexy

Неправ тот, кто считает, что только слабому полу присуще думать о своём внешнем виде. По крайней мере Пьетро сий вопрос интересовал не меньше, особенно когда они с Куртом решили выбраться вместе в гей-бар. Да-да, всё так. Раз уж их отношения были достаточно открытыми, чтобы говорить о них вслух, то и смысла прятаться дальше по классным комнатам он не видел. Зачем, если директор школы, в которой они учатся – телепат, который и так рано или поздно всё узнает, а его любовничек никто иной, как твой отец. А, как выяснилось, целомудренный скромняга Курт не знал что такое не только молл, но и гей-бар. Воришка со светлыми волосами считал своим долгом как гражданина США показать все достопримечательности этой страны приезжему гостю. В синем костюме и беленькой рубашке с тремя расстёгнутыми верхними пуговицами, открывающими изящный изгиб шеи и ямку между ключицами, Максимов смотрелся недурственно. Стыдно признаться, но заслуга тут была девчонок, они же и посоветовали бардак на голове зачесать на косой пробор и сбрызнуть небольшим количеством лака. Юноша был немного растерян, однако стоило ему перешагнуть порог пивного заведения – и все ожидания оправдались. После пятого стакана чего-то креплёного (плату за его растраты на себя уже взял какой-то мужчина бальзаковского возраста, судя по всему рассчитывающий на горячий тройник в компании двух молодых людей) спидстер сражал всех не только собой, но и искромётными шутками, болтливостью и заливистым смехом, который вызывал у него даже самый идиотский прикол. Пьяный Пьетро – чересчур уверенный в себе Пьетро, раскрепощённый и неугомонный массовик-затейник. За песнопением в караоке с другими представителями голубого движения он просто не заметил, когда Вагнер отделился от всего происходящего. Найдя его за угловым диванчиком одного из столиков, Максимофф постарался виноватой улыбкой извиниться за то, что бросил его, но путного из этого ничего не вышло. Блестящие от алкоголя глаза слишком крепко ухватились за его красивую пассию, повинуясь внутреннему порыву, парень сел рядом, прижался к чужому бедру своим, обхватил синего за шею одной рукой и притянул к себе, жарко выдыхая в губы и обжигая лицо алкогольными парами: - Малыш, ты чего? Я тебя чем-то обидел? – развратно улыбнувшись, кончиком языка он провёл мокрую дорожку от подбородка к уху и поймал мочку губами, посасывая, обводя заострённое ухо. В хмельную голову даже не собиралась заходить на чаёк мысль, что всё это время Курт наблюдал за ним и прекрасно видел похотливые взгляды, которые словно раздевали его, прикосновения других парней, нагло пользующихся невыигрышным пьяным состоянием одного спидстера, то и дело приобнимали его за поясницу или проезжались раскрытой ладонью по бедру или спине между лопаток. Нельзя сказать, что такой раскованный и развратный Ртуть не нравился его парню, и тем не менее обида засела внутри. - Пьетро, ты пьян. Может, мы уже пойдём домой? Или здесь есть ещё кто-то, кого ты не успел очаровать? – «Как держать себя в руках и не телепортироваться в Школу прямо сейчас гуглпоиск? Как не реагировать на спонтанную ласку бойфренда и не простить сразу?» Самый быстрый парень в мире кусает обиженного любовника за щеку, скоро целует в висок и горячо шепчет на ухо, удерживая его непристойно близко к себе за галстук как за поводок: - Малыш, ну… - звучит как-то по-детски, почти обиженно. Как будто это он виноват, что стал местной гордостью на один вечер. – У меня есть более заманчивая идея. Мальчишка косит взгляд в сторону настенных часов для подтверждения своей догадки: уже слишком поздно, если говорить о ночи, или слишком рано, если вести отсчёт от утра, чтобы возвращаться в поместье Ксавье и при этом остаться незамеченными. Максимофф окидывает беглым взглядом полупустой бар и продолжает: - На втором этаже есть несколько комнат для тех, кто желает уединиться, - бровь выразительно ползёт вверх, как бы говоря «если ты понимаешь о чём я», - один старикашка предложил мне пойти с ним туда, - как бы поясняя причину своей осведомлённости доложил, и сразу же спохватился, рассмотрев мгновенно вспыхнувшую злость в родных глазах. – Я его отшил сразу же, сказав, что у меня уже есть самый потрясающий бойфренд с самым классным членом. Пьетро уверенно положил ладонь на ширинку и сжал через ткань брюк, чтобы в следующий момент намотать галстук на вторую руку и потащить Вагнера вслед за собой. Ступеньки Квиксильверу давались с трудом. Три двери встретили его замками и гневными криками «занято!», зато четвёртая поддалась легко, стоило лишь слегка надавить на ручку. Он толкнул бойфренда вперёд, ввалился следом, неуклюжим пинком запирая за ними дверь, и не принимающим отказала голосом скомандовал: - Снимай свою одежду, - окидывая его голодным взглядом от натертых до блеска носов туфель до синеволосой головы. Курт удивлённо глянул на Максимова и всё же резким жестом начал с пресловутого галстука. И на нём остановился. - Нет уж, - Вагнер улыбнулся, глянул в тёмные пьяные глаза и подарил ему короткий дразнящий поцелуй в губы, так отдающие алкоголем. - Ты мне поможешь. Он отпустил концы галстука и устроил руки бойфренда на пряжке своего ремня, ожидая, что даже нынешнее состояние не позволит ему запутаться в несложной системе застёжки. Тривиальная застёжка из простых элементов для плавающего в спирте сознания Максимова выглядела как кубик-рубик для дошкольника. Пьетро хмурится, сосредотачивает всё своё внимание на злосчастном элементе гардероба и тихо бубнит себе под нос. Непослушными пальцами он стягивает штаны с бельём до колен, совершенно бесстыдно облизывается, вновь восхитившись отдельной частью тела своего бойфренда и про себя пропев ей дифирамбы, а глаза жадно сверкнули. Опустившись на колени, шершавым языком он ведёт мокрую дорожку от мошонки к навершию, тщательно, не упуская из виду ни единого сантиметра. Удовольствия на лице Пьетро столько, словно ему снова шесть и приёмная мать купила ему любимое фруктовое мороженое, а не солоноватый привкус оседает во рту. Скулы чуть покраснели от смущения, и юноша прикрыл глаза, но действовал уверенно, придерживаясь за ноги Попрыгуна взял в рот до тех пор, пока стояк не упёрся ему в щеку. Несколько аналогичных движений прицениваясь, привыкая, проезжаясь языком по уретре. Ненадолго отстраняется, чтобы сделать глубокий вдох, расслабить горло и заглотить так глубоко, как получится. Рвотный рефлекс удаётся подавить, однако практики заметно не хватает, и кто-то очень нетрезвый чересчур переоценил себя. Губы, сжатые плотным кольцом вокруг, мягко скользят вверх по бархатной коже до уздечки и обратно вниз. Движения головой набирают скорость, становясь из плавных поступательными, ритмичными. Пьетро явно вошёл во вкус и увлёкся. Ощущая, как член упирается во влажную упругую щеку, весьма эротичным бугорком обозначаясь снаружи, Курт только шумно выдохнул и не отказал себе в удовольствии устроить ладонь на затылке бойфренда, чуть направляя и корректируя движения. - Полегче, - на мгновение парень вцепился в белые волосы, практически заставляя парня сделать ещё вдох перед следующим заходом. Максимов сосал так самозабвенно, словно процесс доставлял ему едва ли не большее удовольствие, чем Вагнеру. Нет. Не большее. Ночной Змей не смог бы никогда словами описать ощущения, которые приносил Пьетро своими губами и языком. Ему казалось, что это сродни алкогольному опьянению, которого он никогда не испытывал, когда теряешь контроль над собой, уже не в состоянии остановиться, готов рычать от восторга и трахать бойфренда в рот до самого конца, особенно ожидая момента, когда тот начнёт сдавленно сглатывать. Максимов возбуждён не меньше чем Курт, поэтому надолго его совсем не железного терпения не хватает. Юноша жмурится от недовольства, но послушно проглатывает всё, причмокивает, отстраняясь, силясь распробовать солёный, чуть горьковатый от потраченного впустую алкоголя вкус. Облизав покрасневшие губы, он фыркает и отворачивает голову вбок. - Это было точно начало, - самонадеянно произносит и встаёт на ноги Пьетро, пожирая взглядом разомлевшего Вагнера, чуть покачивается и буквально падает на бойфренда, вжимая его в стену. Поцелуи с тем, кто недавно проглотил твою сперму – сомнительное удовольствие. Ртуть, чередуя быстрые прикосновения губ и укусы, помечает открытую шею, словно заявляет свои права, тешась этими короткими следами собственного обладания и уже давно смирившись с тем, что на синей коже не остаётся засосов, которые могли бы сказать претендующей на сердце его праведного мальчика: «Шею что ли не видишь, курица безмозглая? Это мой парень!» Холодные руки неторопливо снимают пиджак с плеч. Следующие на очереди мелкие пуговички, с ними Пьетро постепенно расправляется, отступая маленькими полушагами спиной к кровати. Спотыкаясь о высокий бортик этого траходрома королевского размера, он падает на пружинистый матрас, уволакивая Курта следом. Тяжесть чужого почти обнажённого тела явственно обозначает присутствие, близость, и спидстер мычит от одного лишь жара, поступающего через одежду, которой на нём неприлично много, обнимает любимого крепко и размашисто оглаживает ладонями спину, ведёт руками ниже вдоль позвоночника к пояснице, сжимает крепкие ягодицы. - Курт… - на выдохе шепчет в самые губы, проводя пальцами по впадинке, чуть надавливая шершавыми подушечками пальцев на колечко мышц. – Ты позволишь мне…? – смазано целуя в уголок рта, почти умоляет, не в силах больше терпеть давление в собственных узких штанах. «Пьетро, ты уверен, что знаешь, как?» - невысказанный вопрос повисает короткой паузой, в течение которой Курт оценивает, насколько ему приятно сейчас. С одной стороны, его пьяный любовник и его личная задница для экспериментов. С другой, он же любит эксперименты. Между «попробовать» или «нет», скорее, выбирает первое. Но есть ещё одна сторона вопроса, которая, пожалуй, доминирует над всеми и делает выбор гораздо проще. Он любит Пьетро. И если тот хочет нового в их отношениях, в чем проблема? Курт уверенно кивает в ответ и расстёгивает молнию на узких брюках Максимова. Ему немного страшно, что именно он, в итоге, облажается и сделает всё не так, что Пьетро не понравится. Но у него есть фора. Есть шанс, что если так случится, бойфренд, вполне, может и не вспомнить об этом на утро. Ночной змей обхватает член мага губами, несколько раз скользнув по всей длине, оставляя его влажным. - Только медленно, хорошо? - просит Курт. - Я сделаю всё как надо, - с тяжёлым придыханием слова Пьетро звучат не так уверенно как хотелось бы. Оттолкнувшись локтями от матраса, он кротко целует побледневшие губы и интимно шепчет: - Пожалуйста, доверься мне, малыш. Я же люблю тебя и никогда не причиню тебе боль. И то ли действительно доверяя, то ли не до конца понимая, в чьи руки отдаёт себя, но парень позволяет поставить себя в коленно-локтевую. Пьетро входит медленно, осторожно преодолевая сопротивление, одной рукой поглаживая по боку, а второй отодвигая в сторону ягодицу, отвлекает от навязчивых ощущений то укусом за загривок, то влажным поцелуем между лопаток. Терпеливо ожидает, когда спина Курта перестанет так напряжённо выгибаться. Ждать всё труднее, терпение на исходе, но он начинает покачивать бёдрами только когда слышит шумный выдох и бойфренд делает пробное движение навстречу. Колени скользят по жутким простыням, но Максимов старается, как никогда раньше, тяжело дышит, чтобы не сбиться с заданного темпа, чуть меняет угол проникновения, на личном опыте зная, что если найти правильную точку, то все остальные чувства уйдут на второй план. Даже собственное удовольствие убирается в категорию ненужных вещей, потому что ему хочется сделать приятно Курту, пусть и в такой кривой полупьяной форме донести до него как он его любит и рассказать как он для него важен. И Змей подаётся назад, пытаясь поймать темп спидстера, постепенно начиная гореть от удовольствия, ощущая твёрдый член внутри. Курт чуть приподнимается, перекидывает руку через плечо и вплетает пальцы в волосы Пьетро, даря ему глубокий благодарный поцелуй. - Ты потрясающий, - шепчет парень и отпускает бойфренда, прогибаясь, лицом утыкаясь в грязную простынь, по привычке стараясь скрывать стоны. Все тело пылает, кожа покрывается испариной, а чуть взмокшие волосы прилипают ко лбу. - Пожалуйста, быстрее. Слова снова срываются на стоны. Он чувствует, как пульсирует член бойфренда, достигая самых чувствительных точек. Ему нравится, как глубоко входит Пьетро, ему нравится отдаваться и двигаться навстречу, доверяя право первого хода своему парню. При каждом резком толчке бёдра шлёпаются друг о друга, член проезжает глубоко, насколько это возможно, и механически выходит почти до конца, чтобы повторить вновь. Ртуть кусает партнёра за плечи и загривок насколько позволяет невыигрышная разница в росте, покрывает поцелуями выступающие позвонки, на языке тела умоляя расслабиться. Действия рук скоординированы с остальными, держа вес тела на одной, опираясь на матрас сбоку от синекожего, пальцами второй он пробегает по рёбрам вниз, сжимает в ладони напряжённый член, размазывая капли смазки большим пальцем по головке. Слаженно, стараясь дарить любимому ласку каждым из возможных способов Максимов доводит его до границы, сам не сдерживая громких грудных стонов, то и дело переходящих в рычание, когда Вагнер сжимал его особенно крепко, позволяя прочувствовать разгорячённой чувствительной кожей каждый выступ. Вбиваясь до самого конца в очередной раз, Пьетро понимает, что разрядка совсем близко. Вовремя отпрянув, он вытащил член и несколько раз проехался между ягодиц, прежде чем почувствовал, как скручивает низ живота, мир перед глазами заплясал яркими вспышками, а белёсые капли осели на поясницу. Нескольких движений пальцами вдоль ствола и хищного укуса за шею, помогающего замаскировать собственный пронзительный стон, хватило, чтобы Курт кончил следом в его ладонь. Наспех вытерев руку о простынь и без того не первой свежести, юноша устало перекатился на кровать и сразу же нырнул под бок к бойфренду, закинул на него руку, обнимая, и слепо ткнулся губами во впадинку на груди. К уставшему и совершенно удовлетворённому новым опытом Пьетро вернулась присущая пьяным нерасторопность, нездоровый румянец прилил к щекам, а губы расползлись в довольной улыбке. Можно начинать отсчитывать секунды до того, как его плавающее в неге сознание провалится в сон, но он тянется к любимым губам, забирается ленивым поцелуем за кромку зубов, находя чужой язык, делая невинную ласку влажной, пошлой, и на выдохе шепчет, когда чуть отстраняется и разрывает ниточку слюны: - Курт Вагнер, вы – лучшее что есть в моей жизни.