Прогулка по лабиринтам разума

Ледяной воздух порывами обжигает, заставляя продрогнуть до костей. Я чувствую его всем своим телом. Вдыхаю. И он замораживает моё сердце. Сковывает своими цепями внутренности, струясь по сосудам. Выдыхаю. И моё тело освобождается от его оков, начиная сотрясаться. Открываю глаза и вижу бесплодную пустыню. Это всё, что осталось от моего дома. Провожу взглядом, осматривая руины не так давно сгоревшего города, а до этого разрушенного многочисленными торнадо, и вижу где-то на окраине яркие язычки пламени, борющиеся за жизнь с ледяным ветром, так и норовящим их потушить. Эта картина заставляет мои губы содрогнуться в полуулыбке. Провожу взглядом дальше и вижу, как тлеет тело женщины, сжимающей руку мужчины. Вероятно, её мужа. Вновь осматриваю город и убеждаюсь, что таких тел довольно много. Это тела людей, не успевших спастись от меня. Не успевших спастись от моего адского огня. Смотрю на свои руки, запачканные кровью до локтей, и меня пробирает дрожь. Осознание содеянного приходит медленно, из-за чего мозг долго переваривает информацию. Но тело уже реагирует на отвратительные запахи гниющих тел, перемешанные с гарью сгоревших домов и сожжённой плоти, отзываясь в желудке толчками да потугами. На глаза невольно наворачиваются слёзы, но губы всё также растянуты в полуулыбке, медленно превращающейся в оскал. Вновь смотрю на город, заметив пропажу отвратительных запахов, и вижу его погружённым под воду. Мёртвые тела, придавленные не сгоревшими до конца остатками строений, не имеют возможности всплыть на поверхность. Но тела людей, как те двое, мужчина и женщина, державшиеся за руки, всплывают. И вновь над городом навис запах, ещё более отвратительный, чем раньше. Теперь к нему добавился и запах морской соли. А меня уже трясёт от всего этого. Мне становится страшно настолько, что я забиваюсь в угол башни, на которой всё это время стояла, наблюдая за городом. Я осознала свой поступок, и теперь мне страшно. Очень. Очень, очень страшно. Ведь никто меня не спасёт. Я всех их убила. Всех, кто мог мне помочь. Но, что самое ужасающее, я не жалею об этом. Но мне жалко себя за то, что я осталась одна. Я хочу закричать, убежать от захватившего меня одиночества! Не получается. Внезапно меня, продрогшую и забившуюся в угол вновь обволакивает ветер. Он стал ещё холоднее, чем несколько мгновений назад. Перестав трястись, я замираю и чувствую, как ноги начинают становиться мокрыми от подступившей к башне воды. Ужаснувшись этому, я попыталась встать и побежать к выходу, но и там меня ждала крайне быстро пребывающая вода. Не зная, что делать, я кинулась к дыре в стене, через которую наблюдала за городом. Я не совсем поняла, как, но весь город, всё, что было в поле моего зрения, было поглощено водой, которая в лучах заката приобретала кровавые оттенки. Восхищаясь такой картиной я совсем позабыла о быстро подступающей воде, доходившей мне уже до груди. В попытке защититься я позволила пламени объять меня, но оно погасло в тот же миг, как только соприкоснулось с водой. Оставшееся затушил ветер. Прекратив бессмысленные попытки, я полностью погрузилась в воду, а перед глазами всплыл образ ярких язычков пламени, которые совсем недавно боролись с ветром. На чуть-чуть я почувствовала себя ими. Они, вероятно, как и я, не смогли противиться воде, а потому и потухли. И я вместе с ними. *** - Итак, чтобы подчинить себе одну из стихий, вы должны полностью раствориться в ней. Чтобы подчинить огонь, вы должны полностью сгореть в нём, - это было первое, что я услышала, когда открыла глаза. С меня ручьём стекала вода. Вся парта была мокрая. Возникло чувство, будто я искупалась в море, не выходя из-за парты. Благо соседа по парте у меня нет, да и сижу я за последней партой. - Учитель, а когда мы сможем подчинить себе стихию? – спросила девушка из знатного дворянского рода. - Зира, ты же знаешь, что у каждого своё время, - ответил ей учитель. – Я же не раз вам объяснял, что стихии сами вполне способны выбирать себе носителей. И вы все знаете, что с вами будет, если попытаться подчинить их силой. - Да, да, мы погибнем, - отозвался в меру упитанный парень из семьи, которая уже несколько поколений подряд прислуживает знатным семьям, вроде тех, из которой происхожу и я. – И всё же это так долго – ждать! А если я навсегда останусь хранителем только одной стихии? Что тогда? - Знаешь, Ил, некоторые люди вообще не имеют совместимости ни с одной из стихий. Для некоторых одна – это уже предел. Так что радуйся тому, что имеешь, - отчитал наш грозный, но сдержанный учитель, который ещё, к слову, и принц нашей несчастной страны. Единственный сын безумного короля, от которого сбежал в академию, собирающую со всего света таких, как я, и обучающих нас. - Но учитель, вы владеете тремя стихиями! – вновь начала Зира. – Я тоже так хочу! - Зира, как только твоё тело будет способно вынести больше одной стихии, способности к управлению второй в тебе непременно пробудятся, - продолжил лекцию принц. – Что это? – обратил он наконец-таки внимание на воду, стекающую по ступенькам и бравшую начало от моей пары, на которой я всё ещё лежала. Арг! Если бы он знал, какой бред несёт, немедленно бы замолчал. - Господин Зен, Асия же владеет двумя стихиями, так почему мы не можем? – вступил в дилемму кто-то третий. Ненавижу, когда речь заходит обо мне. Да, я не такая, как все они, но это не значит, что можно говорить обо мне, даже если я на это никак не реагирую. - Асия? – услышала я возле себя голос Зена и медленно повернула голову в его сторону, давая знать, что я в сознании. – Асия, ты меня слышишь? – не понял моего тонкого намёка учитель. - Да, - односложно ответила я, не открывая глаз. - Асия? – ну что ещё, неугомонный ты мой? – Асия… - Знаете, если вам так сильно нравится моё имя, то не могли бы вы его так часто произносить тогда, когда меня нет рядом? Назовите им, к примеру, кошку, и обращайтесь к ней «Асия! Асия? Асия», и так далее и тому подобное. Себя же попрошу оставить в покое, - на этот раз решив ответить длинно, пристыдила я Зена, отчего он несколько покраснел. И как вообще этот человек может быть строгим учителем, если его такой пустяк смущает?! - Асия, - кажется, я осталась непонятой, - не поведаешь ли ты всему классу, почему с тебя вода ручьём течёт? - А, разве и так не понятно? – съязвила я, за что получила лёгкий подзатыльник. - Только не говорите мне… - начал какой-то парень, имя которого мне даже не знакомо. - Ага, - начал объяснять вместо меня учитель, я же в свою очередь решила отлепиться от парты и, как минимум, сесть. Эти несколько действий отозвались во всём моём теле немыслимой болью, которая моментально отразилась на моём лице. – Похоже, она только что подчинила себе, как я понимаю, стихию воды. Вроде ничего особенного в его словах нет, а все на меня уставились так, словно я город с лица планеты стёрла. Хм, а ведь в этом есть частичка правды. - Итак, ребятки, урок закончен, все свободны, - провозгласил на всю аудиторию заветные слова Зен, но никто особо покидать её не спешил, кроме пары зевак, которым было плевать на всё происходящее. Я тоже попыталась встать, но быстро свалилась с ног, хотя с полом не встретилась, благодаря наидобрейшему принцу Зену! Чтоб его! Поймал меня, как только я начала падать, и взял на руки. - Я что-то странное сказал? – мило улыбнулся он, осматривая перепуганных детей. - Зе… - было начала я, как была заткнута сильной встряской. Это ж надо было меня подбросить в воздухе, только чтоб я не называла его по имени! Уму непостижимо! И кто только дал этому нахалу право поступать с настоящей дочерью короля, что ему, кстати, вполне известно? Ах да, совсем забыла сказать, что мой настоящий отец, король, безумец, и всех своих детей, конкретно девочек, убивал, не позволяя им прожить и нескольких дней. Но однажды, когда король был на охоте, а одна из его шлюх родила девочку, отец Зена, родившегося в тот же день, не выдержал, и поменял местами собственного сына с законной принцессой. Вот только жертва его была напрасна: ту девочку убил один из наёмников, намекнув родному отцу Зена о том, что если он и дальше будет пытаться уговаривать короля прекратить войну с соседней страной за земли, то та же участь настигнет и принца. Вот только наёмника этого нанял не король. Спустя ещё несколько лет от короля забеременели ещё две женщины. Одну он сразу же посадил под строгий арест, приказав ей, чтоб родила сына. Вторую же забрал к себе родной отец Зена, который был до первого убитого младенца верным другом короля. После того случая он лишь играл роль того, кем был, в душе яро ненавидя, проклиная и желая свергнуть своего старого друга. Благодаря этому человеку на свет появилась я – первая и последняя наследная принцесса из всех тех, кто только мог ею быть. Двадцать девятая дочь безумного короля. Единственная из всех моих сестёр, кто избежал смерти. За несколько дней до моего рождения Зен увидел, как король на глазах у матери и у сына убил двух моих старших сестёр. Что было дальше вполне понятно. Зен, как и его родной отец, затаил злобу на короля. А я, воспитанная людьми, ненавидевшими этого самого короля, впитала их ненависть и возненавидела его ещё больше. И да, Зен знает о том, кем мы оба являемся на самом деле и всячески пытается помочь мне с разработкой плана убийства короля. Хотя общий язык мы найти не можем уже очень долго, и о нашей связи не должен узнать никто. Пока я обучаюсь в академии, разработка нашего плана отложена на неограниченный срок. Но, как нам обоим кажется, я выпущусь отсюда несколько раньше своих товарищей, конечно, если ещё раньше не сойду с ума. А пока король подождёт, ведь мне осталось всего две стихии приручить. Главное к этому времени не обезуметь, как он. А сейчас он отнесёт меня к медикам, которые помогут мне справиться с раздирающей болью, которая с каждым подчинением становится всё сильнее и невыносимее. Но оно того стоит.