Воспоминания

— Эй, смотри! Ну, как? Тебе нравится? Голова закружилась, тело повело в сторону, я попытался за что-то ухватиться, но поймал лишь воздух. «Боже, какая ты у меня красивая, Лёська! — передо мной стояла девушка. Не ребенок, которого я знаю с детства, не упрямый подросток с закосами под мальчишку, а настоящая девушка. Белокурые волосы, так непривычно завивающиеся. Надо же, ты даже сделала прическу. Всего лишь заколка, а уже меняет твой облик. Личико выглядит более круглым, и открывается шейка. А как прекрасно сидит на тебе это алое платье, очерчивая грудь и талию, как оно развивается при твоих поворотах, и едва прикрывает колени! Каблуки тебе тоже весьма идут. Теперь ты хотя бы можешь не вставать на носочки, чтобы дотянутся своей макушкой до моего подбородка, как ты это любишь делать». — Кость, что с тобой? — до меня донёсся голос откуда-то со стороны. Резкая боль пронзила мое тело, кажется, я сильно ударился копчиком при падении. Голос был Анин, а перед глазами Лёська, неужели это опять происходит? Опять воспоминания. Ком подкатил к горлу, я не могу дышать, в глазах до сих пор темно. Какой же я бесполезный! — Нет! — по магазину разнёсся грубый мужской крик. — Кость, все хорошо, — зацокали каблучки, и что-то теплое выдернуло меня из этого кошмара. Я огляделся по сторонам, сидел я на полу, возле примерочной, меня крепко обнимала Аня и что-то шептала на ухо успокаивающим голосом. Боль от воспоминаний преследует меня уже на протяжении семи лет, на недели случается от двух до семи таких приступов. Бывают недели, когда приступов совсем нет и я этому непременно рад. Рад, потому что Анечка не подрывается и не пытается меня поскорей успокоить. Рад, потому что Анечка в эти дни самая счастливая и не проливает из-за меня слез. «Как много народу собралось, что происходит? Мама? Что она тут делает? — Мам! — я направился в ее сторону, — мам, что происходит? — Костик, сынок, понимаешь, — мой взгляд цепляет какое-то движение в подъезде, какие-то люди выносят дубового цвета гроб и ставят его на табуретки. Мама не успела ничего договорить, всё замерло, всё застыло, время остановилось, шум куда-то пропал. Ноги подкосились, я упал на колени перед гробом. Пришёл я в себя от толчка в плечо, меня кто-то пытался поднять. Во рту стоял вкус железа, он плавно перемешивался с кровью. Лицо обжигало прохладой, грудь переполняла ярость, а тело знобило. Спустя минуту, слух резанул грубый мужской голос, я не сразу понял, что это мой собственный голос. Горло першило, обжигало, а я продолжал орать. Не помню, что было дальше, не помню, как успокоился и как хоронили. Совсем не помню, как вернулся домой и что было потом тоже. Но эта картина по сей день стоит в моей голове. Бардовым бархатом обит гроб, шелковая подушка, по которой разбросаны белокурые волосы, алое платье, в котором я видел её в последний раз. В тот день она надела его ради меня, провожала в командировку. Тогда, она мне и намекнула, что хочет меня о чем-то спросить. Бледное, голубоватого цвета лицо, совсем холодные руки и… что это? Обручальное кольцо? Почему на ней мое кольцо? Я хотел подарить его по приезду! Весь день, в голове крутились её слова «Привет, я Лёська». Я так её и называл лет до восьми, пока не узнал, что зовут её Оля. «Но я хочу, чтобы ты называл меня Лёська, мне это нравится». С того дня меня преследует боль воспоминаний, и я никак не могу от нее избавиться. Как бы я ни старался.