Драконбол, Тибидохс... Любовь.

- Не ожидала увидеть здесь Валенка? – поинтересовался Бейбарсов, посмотрев на расстроенную Гроттер. - Скорее, это он не ожидал увидеть здесь тебя, - пробормотала она, ощущая на себе Ванькин взгляд. Таня даже не поправила некромага, который по привычке назвал Валялкина выдуманным на пятом курсе прозвищем, которое как нельзя хорошо подходило ветеринару. Уставившись в свою тарелку, драконболистка попыталась сосредоточиться на еде. На преподавательском столе скатерти не менялись – молодцы постоянно расстилали комплексную, которая готовила все стандартные блюда, так что такого подарка, как сладкое на завтрак можно было и не ждать. Но в этом был и свой плюс – манную кашу или, чего хуже, редьку никто есть не заставлял, так что этими полезнейшими продуктами запихивался один Сарданапал, желающий показать пример юным волшебникам. Ученики, правда, редко смотрели на Директора, предпочитая выпрашивать вкусности с соседних столов. А тёмные и вовсе не считали кого-либо примером для себя, да и слушали лишь тех, кто был намного сильнее магически. Нынешние ученики могли запросто размазать по стене Поклёпа на пару с Черноморовым, так что, как иногда говорила Медузия, иметь в коллективе некромага – не самый плохой вариант. По крайней мере, Магщество не посылало своих шпионов, побаиваясь за их жизнь и здоровье. По слухам, правительству хватило троих охранников Хранилища, до сих пор не отошедших от проклятия Бейбарсова. Против учеников Глеб, конечно же, не собирался использовать нечто подобное, но страх перед деканом тёмного отделения был большим, чем перед всем остальным преподавательским составом вместе взятым. Аппетит пропал. Совесть, так долго молчавшая, теперь грызла девушку с удвоенной силой, так что Тане хотелось спрятаться, убежать, чтобы больше не видеть наивных васильковых глаз Ваньки, который думает, что она получает удовольствие от жизни в тайге, или ухмыляющегося Бейбарсова, который, в отличие от Маечника, прекрасно понимает, чего действительно хочет Гроттер. То взаимопонимание, что было между нею и Валялкиным, давно уже пропало, растворилось в обыденной жизни. Иногда драконболистке казалось, что ветеринар не думал ни о чём, кроме своих любимых животных. Когда он приходил домой из леса, то спрашивал, как себя вёл Тангро, потом рассказывал о больных лешаках, о своих новых пациентах. Потом, когда все лапы уже были перемотаны, а сам Ванька едва держался на ногах, Маечник изредка интересовался, как она себя чувствует, не замёрзла ли, ведь за работой в лесу он никак не успевает заделать дыры в стенах избушки. Потом Валялкин начинал говорить, что надо будет всё-таки привести дом в порядок, а то зима наступит, а у них щели везде и сквозняки – Тангро и Тантика может продуть! То, что заболеть может и сама Гроттер, парень не учитывал, вновь начиная объяснять, как лечить животного, оставшегося на ночь из-за ужасной бури или дождя. - Таня! Таня! – вдруг услышала чей-то оклик драконболистка. Подняв голову, девушка увидела, что возле неё стоит Ванька. Бейбарсов куда-то ушёл, видимо, не желая терпеть присутствие Валялкина, ну, или пытаясь не устроить великую битву с летальным для Маечника исходом. - Ты что-то хотел? – Гроттер посмотрела на парня, почувствовав, как перед глазами всё расплывается. Валялкин промолчал, присев на соседний стул и взяв девушку за руку. Тане вдруг показалось, что она сейчас упадёт в обморок от стыда из-за содеянного и… отвращения? Драконболистке захотелось оттолкнуть Ваньку, в данный момент с какой-то странной смесью заботы и сожаления смотревшего на неё. - Просто мне показалось, что у тебя что-то случилось… - протянул ветеринар, - Может, ну его, этот Тибидохс! Поедем в тайгу, ты там отдохнёшь! А то совсем бледная стала с этим драконболом! Работать в школе очень тяжело, дорогая. Мы только привыкли к размеренной жизни, а тут на тебе – Соловей никак уняться не может со свои спортом! Ну, хочешь, я поговорю с Сарданапалом, и он тебя отпустит? - Нет! – воскликнула Таня, но, спохватившись, уже спокойнее добавила, - Пойми, Ванька, я же им обещала… А ты, если хочешь, лети. И я вернусь, сразу же после матча! - А… Ну, конечно, если ты так хочешь… - погрустнел Валялкин. Гроттер попыталась изобразить некое подобие сожаления на лице, на самом деле всей душой желая никогда больше не оказаться в столь ненавистной для неё тайге. За эту неделю, которую драконболистка провела в Тибидохсе, она вновь успела ощутить вкус жизни и теперь совсем не хотела вновь закрывать себя в избушке близ Иртыша. Таня прекрасно понимала, что не выдержит там и вскоре сойдёт с ума. Вот только как объяснить это Ваньке, который считал уединение в лесу лучшим способом для семьи. Гроттер сначала твердила, что её мать поступила точно так же, но было одно «но» - не от хорошей жизни её родители сбежали в глушь, нет, а для того, чтобы защитить свою дочь от Чумы-дель-Торт. А Валялкин что? От кого он её прячет? От некромага, что ли? Хотя, всё возможно. Нельзя утверждать, что милый и добрый Маечник совершенно не ревнует её к Бейбарсову. - Ванька, я бы с удовольствием с тобой пообщалась, но мне надо бежать! Понимаешь, Абдулла обещал дать мне кое-какую книгу… - начала Гроттер. Она давно уже собиралась заглянуть в библиотеку, поискать что-нибудь об этом таинственном кристалле, вот только никак не выпадало свободного времени. А сейчас ей надо было побыть наедине, без ветеринара. - Так давай я тебя проведу! – просиял Валялкин, совершенно не понимая, насколько его предложение излишне. - Да, конечно! – натянуто улыбнулась Таня, поднимаясь со стула. Отказать Маечнику она не могла, подобное выглядело бы, по меньшей мере, подозрительно. - А что тут у вас случалось? Ягун тарахтел о каком-то артефакте... – спросил Ванька, направляясь в сторону библиотеки. Гроттер уже второй раз пожелала убить болтливого внука Ягге, так не вовремя рассказавшего другу о происходящем в школе. - Да, у нас в подвалах появился кристалл. Исчезло уже четыре ученика… - неохотно ответила Таня. Девушка впервые заметила, что путь из Зала Двух Стихий в библиотеку очень длинный. Сейчас её как никогда раздражали извилистые коридоры Тибидохса и куча приведений, знающих всё обо всех. - А что, надгробия так и не убрали? – поинтересовался Валялкин, останавливаясь возле могильных плит. «Тебя скорее отсюда выбросят, чем нас! Хи-хи! Мы сами слышали!», - появилась надпись на первом надгробии. «Это же такое хамство! Между прочим, мы – тёмные, и никакой светленький маг не имеет права с нами разговаривать!», - заявило второе. «И, чтоб ты знал, останешься один в своей тайге! Мы неплохие предсказатели, так что…» - одновременно написали обе могильные плиты. - Ванька, да не слушай ты их! – Гроттер вдруг поняла, какое именно пророчество сейчас появится на надгробиях. - Нет, подожди, они же хотят о чём-то рассказать… - начал Валялкин, но, заметив осуждающий взгляд драконболистки, махнул рукой и направился в сторону библиотеки, больше не обращая на нежить никакого внимания. -Ты со своими животными скоро совсем с ума сойдёшь! – не выдержала Таня, ускоряя шаг, - Нашёл кому верить – надгробиям! Им же лишь бы кого-то похоронить! - Ну, ладно, извини, - опустил глаза Маечник, стараясь не отставать от девушки. В этот момент он действительно почувствовал себя виноватым. Особенность Валялкина была в том, что Ванька совершенно не умел врать и не верил в то, что другие лгут ему. А Гроттер совсем не желала, чтобы наглые надгробия поведали ветеринару о том, где она была сегодня ночью. Таня и так сгорала со стыда при одном воспоминании о произошедшем, но считала, что Валялкину об этом знать совсем не обязательно, скорее даже наоборот. А болтливые и мстительные могильные плиты могли ещё и придумать непонятно что, при этом совершенно не стесняясь об этом рассказать первому встречному. - Да ничего страшного, я просто спешу, - Гроттер попыталась ответить как можно мягче и спокойнее, дабы не вызвать подозрение у Ваньки, - Так что там тебе Ягун рассказывал? - Да ничего особенного. Он постоянно твердил, что в Тибидохсе в подвалах появился жутко опасный артефакт, который засасывает в себя магов и проецирует волны Хаоса, ну, это если я правильно понял его высказывания. Но потом пришла Катя, и Ягун не успел закончить, полностью переключив внимание на Лоткову. Ну, да это не главное. Ты-то как? Почему на тёмное отделение попала? – спросил Ванька, совершенно забыв о кристалле, который не сильно его волновал. Таня и сама изначально пренебрежительно относилась к артефакту. До тех пор, пока не увидела его разрушительное действие собственными глазами. - Я в полном порядке. А причины перевода меня в разряд тёмных магов Сарданапал не рассказал, просто объяснил, что это каким-то образом связано с моими слишком большими познаниями в области чёрной магии. Но это не мешает пользоваться мне зелёными искрами. Просто для нынешних учеников белый волшебник – не авторитет, их надо проклинать на первом же уроке, - улыбнулась Гроттер, вспомнив о своём первом занятии. Правда, до заклинаний тогда так и не дошло, но Валялкину не обязательно было знать о том, что она стала тёмной из-за того, что слишком долго изучала присылаемые Абдуллой черномагические книги. Хорошо, хоть до некромагии сумасшедший джинн не добрался, а то проблем было бы ещё больше. - А вот и библиотека, - с некой грустью, достаточно плохо скрываемой, промолвил Ванька, - Но мы же ещё сможем сегодня поговорить, правда? - Ну, конечно! - Таня потянула за ручку двери, желая как можно быстрее остаться наедине, - Ну, ладно, до вечера! - Хорошо, как скажешь, - Валялкин, помахав рукой, быстро зашагал по коридору, видимо, направляясь в комнату Тарараха. Гроттер вдруг показалось, что животные и преподаватель ветеринарной магии для Маечника гораздо важнее, но, вспомнив о том, что натворила она, девушка быстро выбросила эту глупую мысль из головы. В конце концов, что можно требовать от человека, если при каждом его прикосновении ты чувствуешь отвращение. - Здравствуй, Абдулла, - поздоровалась Таня, наблюдая за джинном, склонившемся над блокнотом с проклятиями. - О, привет! Что, книгу не сдала? – грозно поинтересовался он, но, увидев, что Гроттер отрицательно замотала головой, успокоился. Сегодня библиотекарь был явно в хорошем настроении, - Эх, жаль… А я вот такое прекрасное проклятьице написал. Может, послушаешь? - Э-э… Давай как-нибудь в следующий раз, - протянула драконболистка, отступая назад. Об убойной силе заклинаний сумасшедшего джинна знали все, поэтому никто не рисковал сдать ему книгу хотя бы на две минуты позже срока. А уж про вырванные страницы и говорить нечего. Тогда Абдулла накладывал один из самых ужасных сглазов, которые только можно придумать. Дело в том, что у прокажённых полностью исчезало сознание, а снять проклятье могли только они сами, причём за одни сутки. Ягге часами бегала вокруг подобных больных, пытаясь хоть на секунду привести их в себя, чтобы нерадивый ученик смог спастись. К счастью, у древней Богини были нужные средства, поэтому все выживали. Но Абдулла не стоит на месте, он совершенствуется, так что вскоре придумает что-то новое и более сложное. - Вот, опять! Никто не хочет слушать мои гениальные произведения! – расстроился джинн. Его семь бородавок с удвоенной активностью забродили по всему лицу, изредка заползая на затылок, - А кто и согласится слушать, так не доживёт до моего гениального конца… Ах, с кем бы это поговорить о проклятиях? Совершенно перевелись образованные люди на этой планете! Разговаривать со мной не хотят! Времени у них, видите ли, нет. И с кем тут говорить? - Извини, Абдулла, но мне тоже хочется дожить до завтрашнего дня, так что я не смогу оценить конец твоей прекрасной поэмы, - заметила Таня, подходя ещё ближе к двери. - Ох, все вы думаете только о себе… Ну, ладно, зайдёт Бейбарсов в мою скромную библиотечку – ему почитаю. Единственный человек, который может по достоинству оценить мои творения! – заметив удивлённый взгляд Гроттер, библиотекарь добавил, - ибо он единственный, на кого мои стихи не действуют, по крайней мере, настолько серьёзно, как на остальных. А ты почему зашла? Хотела что-то почитать? - Да, мне нужна твоя помощь, - поняв, что выслушивать проклятия ей не придётся, промолвила драконболистка. - Всем нужен великий Абдулла, а ему помочь никто не хочет! – взвыл джинн, - А что, Сарданапал отказался? - Я к нему не заходила. Не пристало тёмным магам обращаться к всяким светленьким за помощью, - вспоминая правила общения с Абдуллой, сказала Гроттер. - О, неужели в этой школе появился ещё один достойный человек! – библиотекарь был явно польщён подобному вниманию к себе, - Ну, что же, и что ты ищешь? Закрытый доступ, или так? - Знаешь, я лучше сама поищу, хорошо? – Танина интуиция почему-то подсказывала, что с помощью склочного джинна она ничего нужного не найдёт и уж тем более не сможет побыть наедине со своими мыслями, чего девушке сейчас хотелось больше всего. - Ну, как хочешь. Понадоблюсь – зови, - промолвил Абдулла, вновь уткнувшись в толстый исписанный блокнот. Гроттер же, кивнув, быстро скрылась за стеллажами, решив не испытывать удачу, ведь библиотекарь – существо странное, тут погулять с ним предлагает, а тут уже и выталкивает за дверь. А всё зависит от настроения, которое у джинна менялось со скоростью передвижения его любимых семи бородавок. Насколько же всё-таки приятно гулять по библиотеке в полном одиночестве, не опасаясь того, что тебя сейчас поймают! Раньше Таня не ощущала ничего подобного, даже в свою бытность магспиранткой. Всегда находились те, кто имел право вытолкать её отсюда, придумать какое-то глупое наказание или просто наорать. Сейчас же девушка стала преподавательницей и, соответственно, обладала такими же правами, как и её коллеги. Не зря Сарданапал когда-то говорил, что успеха можно добиться в любом возрасте. Правда, Гроттер иногда казалось, что тогда он и сам не верил в правдивость своих слов. Но это уже не важно. Подобное чувство свободы она ощущала и во время полёта, вот только сейчас добавилось ещё и смутное спокойствие, как будто убаюкивающее её. До экзаменов было ещё очень далеко, так что библиотека пустовала, и Таня могла наконец-то попытаться разобраться в себе. Девушка даже не заметила, когда зашла в зону закрытого доступа. Это место кардинально отличалось от всей остальной библиотеки. Многие книги были прикованы крепкими цепями к полкам, что не мешало им извергать огонь и грызть друг другу корешки. Мимо то и дело пролетали опасные проклятия, каждым из которых можно было уничтожить целую армию. Об этих заклинаниях мало кто знал, поэтому их и не внесли в список ста запрещённых. Сарданапал всегда говорил, что запрещать можно только то, о чём и так знают, иначе на свет вырвутся ещё более страшные ритуалы и заклятия. Внезапно Гроттер заметила какую-то небольшую арку. Даже не думая бороться со своим любопытством, Таня проскользнула в какую-то странную комнату, совершенно не напоминающую место, где хранились книги из закрытого доступа. Здесь стоял небольшой столик, мягкое кресло возле него, в камине полыхал мягкий огонь, от которого распространялось чувство уюта и тепла. А дальше - зеркала. Сотни, тысячи – и так до бесконечности. Но, как только девушка ступила на мягкий ковёр, они исчезли, превращаясь в стену, на которой висела картина в тяжёлой раме – её портрет. Не понимая, куда она попала, Гроттер, даже не пытаясь бороться со своими желаниями или хотя бы уйти из этого странного места, присела в кресло. Все мысли вылетели из головы. Теперь она не думала о Ваньке или об избушке близ Иртыша. Все страхи ускользали, растворяясь в огне… Посмотрев на столик, девушка заметила на нём лист пергамента, исписанный красивым готическим почерком, чем-то похожим на тот, которым писали всякие оскорбления два надгробия. Таня вдруг вспомнила, что именно таким способом зачастую и отправляли магические послания. Подняв лист, Гроттер внимательно присмотрелась к тексту, который оказался всего лишь набором букв. Вдруг знаки стали меняться местами, образуя слова… Абсолютно ничего не понимая, девушка начала читать. «Здравствуй, Татьяна. Возможно, ты ещё не поняла, где находишься. Это и не странно. Здесь никогда не бывал, да и не побывает ни один светлый маг. Сарданапал, веривший в старинные легенды Древнира, долго искал это место, но ничего не смог найти. Медузия, его лучшая ученица, имела шанс, но утеряла его, посвятив свою жизнь белой магии. Так свой Дар потеряли многие талантливые волшебники, среди которых есть много твоих родственников. Комната эта создана не Древниром, не его учениками, нет. Они ведь даже не знали о том, существует ли она на самом деле. За тысячелетия существования история о старинной комнате стала легендой, мифом… Когда-то один могущественный некромаг создал для своей любимой зал, соответствующий её мечтам. Но в заклинании была одна ошибка, и с тех пор это помещение открывается некоторым жителям Тибидохса, полностью соответствуя их мечтам. Но только избранный может попасть сюда, Татьяна, помни, только избранный… У комнаты есть одна особенность. Никогда сюда не попадёт светлый маг или предатель, метающийся между двумя лагерями. Нет, только исконно тёмный, пусть и не считающий себя таковым, найдёт это место. И лишь благодаря случайности, а не по собственному умыслу! Никто, кто ищет – не найдёт. Откроется эта комната тем, кто не может найти ответ на свой вопрос, а ответ давно уже есть. Просто надо открыть глаза и внимательно посмотреть вокруг. Не надо пропускать то, что очевидно, но мы, увы, так поступаем каждый день… Но раз уж ты – избранная, и смогла попасть сюда, в волшебный зал, то откроешь все тайны, которые надо. Только помни – спешить нельзя. Всё будет тогда, когда время для этого придёт… Не раньше и не позже, помни об этом! Сейчас ты в смятении. Но это случилось не только из-за личной жизни, нет. Одно из самый странных и опасных пророчеств сбудется, точнее, уже сбылось. Не было оно записано Древниром в стихах, но суть от этого никуда не исчезла… На Великом Совете было создано магами много чего. Всё утерялось, разрушилось, исчезло с лица мира этого. Знают нынешние колдуны о Золотом Мече, да и Меч Древнира оттуда же. Но даже собранные все вместе, не имеют эти артефакты такой силы, как Кристалл Хаоса, в котором собраны силы божественные. Может он убить кого угодно, растворить в себе любую сущность. Светлые маги не могут сопротивляться, лишь те, кто переступил через проклятье, убивающее все чувства, могут бороться. Не зря говорят – нет сильнее колдуна в мире этом, чем некромаг, защищающий свою единственную любовь. Завесу его не прорвут лучи Хаоса, потому что даже столь великая сила не может уничтожить Любовь. Много жертв соберёт Кристалл, но будет побеждён. Многих поглотит, и стольких же возродит. Может этот артефакт даже оживить мага. Нет, не заставить гнилой труп ходить – оживит! А победителей своих наделит многим, может, даже бессмертием вечным, а, может, исцелит… Но не только Кристалл несёт в себе мощь. Две неприметных могильных плиты – путь в другой мир. Пророки, прячущие умение своё за шутками глупыми, да и сами не догадывающиеся о нём… Не надо забывать о словах их. Говорят, нежить они – да только ни одним заклинанием разрушить их невозможно. И тогда, когда два шута станут пророчить да утеряют всю глупоту свою, побеждён будет Кристалл страшный. Нельзя пропускать мимо ушей ничьи слова, смотреть надо внимательно – жди, Татьяна, того момента, когда самые глупые и бесполезные существа станут мудрыми, а те, кого ты верными и всегда правыми считала, авторитет свой потеряют. И помни, отсчёт уже пошёл, и теперь нет пути назад. Так что, ищи свою Любовь – теперь от этого зависит и судьба этого тленного мира…» - О, Древнир, - выдохнула Гроттер, закончив читать. Откинувшись на спинку кресла, она прикрыла глаза, уже не понимая, зачем только зашла сюда. Любое знание ведёт за собою ещё больше вопросов…