***
Очередной учебный день подходит к концу и ученики расходятся по территории школы. Питер со вздохом облегчения выходит из здания и потягивается, как после сна. Хотя на последнем уроке он почти задремал, но только благодаря паре пинков по стулу с задней парты, Ртуть очнулся и начал что-то судорожно записывать. Юноша чувствовал небольшое превосходство над всеми учениками, так как справиться с ним не мог ни один учитель, даже Ксавьер. Мысли Питера так же быстры, как и он сам, поэтому никто не может залезть к нему в голову, даже при большом желании. Юный мутант выходит на задний двор, территория которого неописуемо огромна. Это своего рода парк с каменными дорожками, скамейками и большим прудом. Парень решает отдохнуть после столь утомительных занятий и начинает оглядываться по сторонам в поисках жертвы своих злодейств. Спустя несколько секунд, он натягивает очки и наушники и с лёгкой усмешкой стартует. Из-под ног летит пыль, но зависает в воздухе — она слишком медленная. Ртуть останавливается возле какой-то смуглой девчонки, которая опускается на скамейку. Парень, не задумываясь хватается за скамейку и сдвигает её ровно так, чтобы девочка промахнулась и плюхнулась на землю. Довольно улыбнувшись, Питер устремляется дальше. Перед ним стоит парнишка лет семнадцати и, очевидно, собирается чихнуть. Этого мутанта Максимофф вроде видел пару раз в коридоре, его способность связана с огнём. Чтож, пускай это будет весело. Буквально через мгновение перед этим парнем появляется ещё один, они стоят друг напротив друга и Ртуть уверен, что катастрофа неизбежна. Коротко усмехнувшись, он помчался дальше. Обежав почти весь задний двор, парень уже собирался вернуться к нормальной скорости передвижения, как вдруг он посмотрел в сторону пруда и увидел ещё парочку мутантов. Одно мгновение и Питер уже возле них. Это оказались Джин и Курт. Их застывшие улыбки на лице говорили о том, что оба смеялись над чем-то, а грозная ухмылка Саммерса, стоявшего неподалёку, убеждала, что тому совершенно не нравится то, что он видит. Но Ртуть совсем не интересовал юный ревнивец и его предмет воздыхания. Питер подошёл чуть ближе к собеседнику телепатки и буквально застыл. Когда миру грозила страшная опасность, времени на близкое знакомство с другими мутантами не было, но даже тогда парень обратил внимание на столь необычную внешность Ночного Змея. Черноволосый мутант был просто невероятно красив: озорной взгляд янтарных глаз, белоснежная улыбка и милые острые клычки, длинный изящный и подвижный хвост с треугольным кончиком, синяя кожа, покрытая узорами, к которой так и хочется прикоснуться. Юноша был очарован. Питер не знал, что именно заставило его сделать это, может любопытство, а может что-то ещё. Он протянул руку к Курту и легонько коснулся его щеки, обводя контур причудливого узора, медленно спускаясь к шее. От прикосновения к мягкой, но немного шершавой коже мутанта по телу пробежались мурашки. «Невероятен…» — подумал он про себя. Янтарные глаза, чуть прикрытые чёрно-синей чёлкой, блестели на солнце, а губы были растянуты в жизнерадостной улыбке. Максимофф осторожно приблизился к лицу брюнета, попутно разглядывая каждую деталь. Взор снова пал на пухлые губы мутанта. Такие манящие и, наверное, сладкие, как нектар. Ртуть почти не контролировал себя. Сердце вырывалось из груди, а лёгкие будто атрофировались и просто напросто отказались поставлять кислород своему хозяину. Питер впервые так увлёкся, что забыл о времени. Всё вокруг понемногу начало возвращаться к прежней скорости, а Джин уже почти успела моргнуть, но он вовремя спохватился. Вихрем промчавшись по коридорам школы к своей комнате, Ртуть запер дверь изнутри и спиной сполз по ней вниз. " Похоже я серьёзно влип…» — пронеслось в голове.***
У Курта очень тяжёлое прошлое, о котором он лишний раз старается не вспоминать. Мать не хотела ребёнка, поэтому как только тот появился на свет, она бросила его в колодец. Только благодаря своему незадачливому отцу и доброй женщине Вагнер смог выжить. Незнакомка стала его приёмной матерью, вместе они жили и работали в цирке. Не будем рассказывать всех подробностей, но знайте, что этот парень сильно страдал, находясь там, особенно после смены хозяина цирка, который отличался жестокостью и злобой. Но теперь его жизнь началась с чистого листа. Эта школа стала его домом, а мутанты — семьёй, в которой к нему не относились, как к вещи, но где уважали и заботились. Вагнер любил учёбу, ведь новая информация всегда полезна, да и порадовать учителей хорошим ответом он был не прочь. Но, конечно, больше всего его радовало общение с другими учениками, которые не убегали с криками «Ааааа, урод, спасите!». Курта считали умным и милым парнем, хотя так оно и было. Мутант очень сдружился с Джин Грей. Она оказалась очень общительной и весёлой. Они часто вместе прогуливались после уроков, болтая о разном. Вы спросите, не парочка ли они? Нет, совсем нет. У Вагнера впервые появился очень хороший друг, ну а телепатка, хоть официально этого не подтверждала, была неравнодушна к своему ухажёру. — Может ты всё-таки скажешь Скотту, что он уже давно добился твоего расположения? — спросил Курт, медленно шагая по дорожке. — Я думаю ещё немного его помучить, — улыбнулась она, а затем засмеялась, чем вызвала тихий смешок у собеседника, — Ну а ты как? — спросила Джин, после небольшой паузы. — В смысле? — Нашёл себе кого-нибудь? — уточнила девушка. — Ну, н-нет…вроде…- заикаясь ответил парень, отводя взгляд. — Брось, Курт. Не нужно быть телепатом, а достаточно лишь иметь глаза, чтобы увидеть, как ты смотришь на Питера. — Тогда боюсь, что он — единственный, кто этого не замечает, — грустно взглянув на Джин, произнёс Вагнер. — Ты знаешь, ведь любовь приходит тогда, когда её совсем не ждёшь. Даже взять Скотта и меня. Только после недели ухаживаний я обратила на него внимание и поняла, что он не такой уж и плохой. — Предлагаешь мне бегать за ним, как Саммерс за тобой? — Нет, — усмехнулась она, — В этом случае это вряд ли сработает. Просто будь самим собой, почаще улыбайся и верти своим гибким хвостиком, тогда все Питеры будут на тебя слюнки пускать, — подмигнула она чертёнку и легонько толкнула того в плечо. То ли от нервов, то ли от самой затеи, Курт откровенно засмеялся, оголяя клычки. Вдруг на секунду он будто почувствовал прикосновение к своей щеке и шее, а на губах ощутил чьё-то дыхание. Хвостатый дёрнулся от неожиданности и отпрянул назад. Его мысли будто кто-то разбросал по разным углам, а их хозяин должен был найти каждую и соединить с остальными в правильной последовательности. Мутант непонимающе взглянул на Джин, которая в свою очередь оглядывалась по сторонам. Со всеми учениками кто-то очень зло пошутил, кто упал на землю, кто в воду, а кто вообще бегал с горящими учебниками, и всё это случилось за секунду. Все прекрасно понимали, что это было, а точнее кто. — Он опять за своё, — бормотала Грей, выплетая из косы гнилую ветку дерева, — Эй, а почему это он с тобой ничего не сделал? — осматривая Курта с головы до ног, удивилась она. — Он сделал со мной то, что не сделал ни с кем из вас, — произнёс хвостатый и, в последний раз взглянув на девушку и стоящего неподалёку Скотта, который тоже избавлялся от последствий серебряной катастрофы, вздохнул и исчез, оставляя после себя только запах серы и почти прозрачное облачко синего цвета.***
Уже несколько часов парень ворочался в кровати, но никак не мог уснуть. Он лежал, обняв себя хвостом и накрывшись одеялом. Что бы он ни делал и о чём бы ни думал, его голову не покидал один очень красивый кареглазый мутант. «Пьетро Максимофф, почему именно ты? Ведь у меня нет даже и шансов», — с грустью подумал Курт и в очередной раз повернулся на бок. Через несколько минут бессмысленных попыток предаться Морфею, хвостатый решает выйти проветриться, свежий воздух ему сейчас совсем не помешает. Его, конечно, немного мучила совесть, ведь ночью запрещено покидать здание, но ведь крыша — это тоже здание, верно? Вагнер встаёт с кровати и, надев штаны, футболку и не застёгивая куртки, телепортируется на крышу. Он уже был там пару раз, когда школу отстраивали заново, так что это не составило ему труда. На улице было тихо, прохладный ветер приятно обдувал лицо, а насекомые стрекотали в кустах возле пруда. Ночная тишина и звездное небо — именно это и нужно было мутанту, чтобы расслабиться. Он подошёл чуть ближе к краю и сел, свесив ноги вниз, надеясь, что его всё же никто не заметит. — Курт? — за спиной послышался знакомый голос. Хвост желтоглазого дёрнулся, а его владелец замер. «Питер… Чёрт» — произнёс про себя змей, обречённо склонив голову. — Что ты здесь делаешь? — спросил Максимофф. Курт бы и рад ответить, но только услышав этот голос, он будто потерял свой, дышать стало труднее, а сердце предательски ускорилось. — Питер? Я… — Хей, — Ртуть подошёл ближе, сел рядом, — Все в порядке, я не кусаюсь, — и очаровательно улыбнулся, вглядываясь в черты лица хвостатого. И вот тут Курт сглупил. Очень сильно сглупил. Он поднял голову и взгляд янтарных глаз встретился с блестящим взглядом карих. Как там говорится? Искра. Буря. Безумие. Вагнеру и правда казалось, что он впадает в своего рода безумие. Перед ним сидел предел всех его мечтаний, Аполлон с серебристой шевелюрой, развевающейся на ветру, с идеальным телом и голосом. У змея закружилась голова, и кровь прихлынула к щекам. Он постарался поскорее отвернуться от причины своих недугов, но Максимофф не дал этого сделать. Он легонько повернул лицо Курта к себе за подбородок, не дав зрительному контакту прерваться. В нежном взгляде Ртути появилось что-то еще. Желание. Быть может, совсем немного желания поцеловать манящие губы напротив, что он, собственно, и делает. Питер подаётся вперёд, прикрывает глаза и касается мягких губ парня, целует аккуратно, боясь спугнуть. Целует так нежно, будто Курт — диковинный цветок. А может так и есть, ведь его губы на вкус, словно лепестки розы. Ртуть начинает беспокоиться, ведь Вагнер не отвечает, просто сидит, как статуя. Питер отстраняется и несколько секунд не открывая глаз произносит: — Скажи хоть что-нибудь, прошу. Я должен знать, всё ли я делаю правильно. Курт смотрит на мутанта, не веря тому, что только что произошло, а главное с кем. Его словно сковали цепями и он не мог сдвинуться с места. Но, Боги, это было просто шикарно. Такие мягкие и теплые губы, немного шершавые от частых покусываний, касались его собственных. Теперь Курт понимал, что значит «бабочки в животе» — когда тепло разливается по всему телу, и фонтан эмоций бьёт через край. — Курт? — парень всё ещё с надеждой ждал ответа. — То что ты делал пару секунд назад — это и есть самая правильная вещь на свете, — глядя на свой предмет воздыханий произнёс Вагнер. Питер довольно ухмыльнулся. — Я могу продолжить? — спросил он придвигаясь ближе. — О да, — выдохнул тому в губы змей и подался вперёд. На этот раз поцелуй был более уверенным, эмоциональным. Через него каждый из мутантов пытался передать всё смешение чувств, которое он испытывает. Наслаждение. Нежность. Любовь.