Дрейфование.

Горьковатый вкус вина окутывал мои губы, окрашивая их в красноватый оттенок, и разливаясь по венам теплым возбуждением. Для того оно и служило, мое тело, соскучившееся по ласкам, внезапно замирало от волнения. Уже больше полугода прошло с тех пор, как мы порвали отношения с Намджуном. Пришлось налить в стакан еще красной жидкости, чтобы перестать о нем думать. Мы расстались друзьями, все еще писали друг другу время от времени, застрявшие в своих же принципах и, как нам казалось, высокоинтеллектуальном виденье мира, где творчество и разум гораздо важнее глупых чувств. Каждая прочитанная книга или мысль обязательно отправлялась и обсуждались между нами, потому как нам казалось, никто не понимает другого лучше, чем второй. Но в этих сухих длинных разговорах была опустошающая грусть. И пусть отношения с ним были больше похожи на догонялки, где мы пытались впихнуть друг друга в свои расписания и прятки от журналистов, мне все же не хватало этого. Хотя может и не Намджуна даже, сколько другого человека. Пустота, со смешком пришло ко мне в голову, была больше в физическом плане, чем в эмоциональном. Наконец-то, после трех недель беспрерывной работы, недосыпа и беготни, я вернулась в пустую квартиру. И без планов на будущее пригласила Джека, которого встретила несколько месяцев назад на благотворительном вечере, и который с тех пор не переставая пытался найти вход пусть не в мое сердце, а просто в трусики. А это было как раз то, что нужно сейчас. Особенно после очередного разговора с Кимом, который уже заприметил какую-то певичку и, как и было у нас принято, не скрывая поведал, о том какая она прекрасная. О Джеке же мне не хотелось говорить, да и говорить было нечего, все что я в нем видела начиналось с широкой груди и продолжалось широкими бедрами, обтянутыми в скучный синий костюм, который, пусть и скрывал, но настолько обхватывал его мужское достоинство, что сразу можно было сказать: он не подведет. Намджун с его высоким ростом и худощавой фигурой может идти и трахать свои певичку сколько вздумается. Я покрутила в руке увесистый бокал, и с шумом поставила его на стеклянный стол- что за глупые мысли? Бывший не посещал моих мыслей последние месяцы, а вот сейчас, прямо перед началом веселой ночи, я вдруг решила его вспомнить. В дверь позвонили прямо в тот же момент, как бы призывая мое одурманенное алкоголем сознанием вернуться в настоящее. Джек стоял в дверях, в своем костюме, улыбаясь белоснежной улыбкой, и протягивая мне букет прекрасных, но все же приевшихся алых роз и бутылку «Шато Ля Лагун», а вот этот подарочек был как раз кстати. Его голубые глаза удивленно расширились, когда он понял, что вместо платья на мне надета черная сорочка, из-под которой едва заметно виднелись чулки, кружева которых дразнили каждый раз, когда я делала лишнее движение. -Ты еще не одета? – Он сглотнул, все же не спеша отводить глаза, жадные глаза обводили мое тело, не понимая где лучше сосредоточиться. -А ты бы хотел, чтобы я оделась? – Грудь тяжелела, сколько от осознания, какую безграничную власть тело дарит над, казалось бы, взрослым и разумным существом. -Не за что. Цветы и вино были забыты, когда он заскользил теплыми руками прямо под тонкую шелковую ткань, и скользя языком по моим губам. Как же мне этого не хватало. Теплых мокрых засосов на шее, нетерпеливых уверенных пальцев в трусах. Вот мы уже в гостиной, вино сделало меня более податливой, или же воздержание? Улыбаюсь, увидев, что теперь штаны готовы разорваться на нем, еще немного… Стук в дверь. Такой тяжелый и настойчивый. Какого черта? Даже звонок не удосужились использовать. -Уже почти одиннадцать ночи…- выдохнул Джек, нахмурившись. -Не обращай внимания. – Пальцы скользили по его еще застегнутой рубашке. Но теперь зазвонил мобильный, а стук в свою очередь стал громче и настойчивее. -Должно быть что-то важное. – Выдохнул парень, откинувшись на мягкие подушки дивана. -Твою мать. Надеюсь. – Мне даже не дали дотронуться до его кожи. Неужели мои выходные не дают кому-то покоя? Я дернула дверь, даже не задумываясь о том, чтобы прикрыться. В этом городе моей семьи нет, а если кто-то решил припереться посреди ночи, то только знакомые. Я замерла, встречаясь взглядом с Намджуном, который, в своей глупой манере, был одет словно дементор, только в белых, почти режущих глаза, кроссовках. -Ты чего здесь забыл? – вырвалось у меня, прежде чем я заметила, что его глаза были не привычно опухшими, а сам он облокотился на дверной проем. – Что с тобой? -Можно войти? – Обычно уверенный хрипловатый голос, был ослабленным, он откинул с головы капюшон черного балахона, и облизал серые губы. -Твою же...- Я схватила его за длинную руку и затащила в квартиру, он же, ввалившись в коридор, сел прямо у порога, и утягивая меня за собой, обхватив меня за талию. Неловко. Теплое дыхание бывшего грело живот, а пальцы впивались в талию. Он будто пытался удержаться за меня, повиснув у обрыва, только вот пропасть была сильнее. В груди сжалось, когда он тихонько замычал, всхлипывая, и не отрываясь от меня, его руки сильнее сжались на талии. В такие моменты не нужны были разговоры. Я осторожно провела ладонью по его голове. Тишина. Он заговорит, тогда, когда сможет. Понятия не имею, что случилось, но тяжесть, которую он принес сюда, распределялась между нами двумя через его горячее дыхание, и беззвучные всхлипы. -Все хорошо? – Джек выглянул из темноты гостиной, нарушая хрупкое равновесие беззвучия. -Да. Это…- Голова, резко избавившаяся от хмельного веселья, наполнилась холодным здравым смыслом. – Мой друг…он… Намджун замер, пальцы, впивавшиеся в кожу, ослабили хватку. Обычно возвышающийся над остальными и уверенный в себе, он казался побитым котенком. Парень поднял взгляд на Джека, неверующим взглядом, затем перевел его на меня, только сейчас замечая мой откровенный наряд. -Так я помешал. – Он прикрыл глаза, недовольно покачав головой. – Сука…Чего я еще ожидал? Пальцы оторвались от меня, и парень откинул голову назад, с глухим шумом ударяя ее о стену. -Я сейчас встану… Сейчас. – Его казалось парализовало в этом состоянии, руки бессильно опустились по сторонам. -Сиди, Намждун. – Я поднялась с колен, неохотно оставляя после себя пустоту, и вернулась в гостиную, Джек, ожидаемо, направился за мной. -Джек…, - Я выдохнула, не смотря в его лицо, мое внимание приковал свет из коридора, где на полу сидел мой бывший, но самое главное – все еще дорогой моему сердцу человек. – Мне так неловко. Мне очень жаль…, правда, но он… -Я понял. – Джек выдохнул, сглатывая и неловко топчась на месте. – Твой друг нуждается в тебе. Я пойду. -Мне очень жаль. Я просто не могу его выгнать. – Попытка оправдаться разлетелась о безразличие Джека, он схватил, валявшийся у наших ног пиджак, и пожал плечами. -Не надо. Если захочешь, - Он неуверенно пожал плечами,- позвони мне. Я онемела от гадкого чувства вины, не стоило разыгрывать всю эту пьесу с притворным интересом. Нам обоим не было бы хуже, не важно переспали бы мы сегодня или нет. Неловкое напряжение выветрилось вместе с хлопком дверью за ним. Но вот Намджун все еще сидел у моего порога. Его руки все еще повисли по сторонам от тела, ноги перекрывали проход к двери, красивое лицо сморщено от грузных бьющих по мозгу невысказанных мыслей. -Джун…- Я опустилась на колени перед ним: физически он был больше меня, и казалось мог бы с легкостью раздавить мое тело, но ментально, сейчас, он казался пятилетним ребенком. Мне казалось, что я красная шапочка, пытающаяся утешить серого волка, пальцами я провела по его волосам, откидывая назад, упавшую на лоб челку. –Что случилось? Он покачал головой. -Обними меня… Я обхватила его плечи, позволяя уткнуться в грудь. Эмоциональный груз поднимался над нами, выветриваясь в холодном сквозняке квартиры, мы сидели на полу, но тепло, не обжигающее, утешающее согревало мое тело. Что бы сейчас не было в его голове, что бы не заставило сильного парня упасть на колени- было не важно. Я услышала тихие непривычные всхлипывания Намждуна, сердце сжалось от боли, не принадлежащей мне. Я закрыла глаза, вслушиваясь в тихий плач, который, словно морские волны накатывал, принося его обратно ко мне. В этом бесконечном океане расстояний – он причалил сюда. Ненадолго? Неважно… И если сейчас требовалось сыграть сильный спокойный причал, что же, к тому же к этому причалу давно не подходили корабли. Чем больше мы сидели так, погруженные лишь в друг друга, деля одну энергию и одно беспокойство- становилось спокойнее. Океан утих. И мне было неправильно хорошо тут, неприлично радостно. Я что до сих пор люблю тебя, Ким Намджун? -Почему ты такая хорошая? – Хриплый привычно растягивающий слова голос парня, заставил меня содрогнуться. -Почему ты здесь? – Чувство вины обездвижило мои руки, я просто опустила взгляд на его похудевшее лицо. - Здесь спокойно… - Он грустно улыбнулся, показывая очаровательные ямочки на щеках. -Это не ответ. – Наконец я смогла от него оторваться, тяжело приземляясь на пол, холодный пол отрезвил тело, и внезапно стало морозить, как посреди Северо-Ледовитого Океана. -Не могу ничего сочинить… Пустота… - Он покачал головой,- Такая глупость…но парни ждут, продюсер ждет. Мне было так стыдно признаться в этом кому-то еще… -Сколько уже? Он тихо засмеялся, неловко проводя по волосам, покачал головой. -Месяцев семь. -Хреново. – Я облокотилась о стену, не творить для человека что живет творчеством, все равно что похоронить себя за живо, будто тебя уже и нет. Я понимала какого это. -Это такая глупость, но… Я знаю ты понимаешь. -Понимаю. – Теперь смотря на него в упор, я все больше видела следы изнеможения: черные круги под глазами, красные зрачки, в последнюю нашу встречу он точно весил килограммов на восемь больше. – У меня есть лазанья. И вино. Намджун опустил взгляд, закусывая нижнюю губу. -Для свидания? В животе сжалось, но чувство неловкости сразу смыло волной запоздалого недовольства: мне не должно быть стыдно за продолжение своей жизни. Каждый из нас решил, что следует идти дальше. -Да. – Я встала, преувеличенно небрежно пожав плечами. – Поднимайся, мне точно нужно выпить. Руки тряслись пока я пыталась вынуть из горлышка пробку, щеки покраснели, пусть здравый смысл уверял в отсутствии реальной причины. -И кто он? – Намджун неловко уселся на край стула, нервозно выбивая на гладком столе ритм. -Бизнесмен. И я не хочу говорить о нем сейчас. – Я наконец открыла бутылку, сердце успокоилось, когда терпкий аромат окутал воздух вокруг. -Почему ты не говорила о нем раньше? – Он настороженно приподнял брови, смотря на меня своим сбивающим с толку невинным выражением лица. -Не стоило твоего внимания. – Я выпила сразу половину стакана, отправляясь к духовке, с позабытой лазанье. – Заткнись и ешь. -Я совру, если скажу, что твой вид как-то отвлекает от еды. – Он хмыкнул, я ощущала тяжесть его взгляда на моей спине, чулки сползли еще ниже, теперь уже бесстыдно показываясь этому миру. -А это уже твои проблемы. – Мой полуголый вид нисколько не смущал мое сознание, как ни странно: он видел меня голой, я видела голым его. -А твоего парня это не смутит? – Стакан Намджуна уже был пуст, а вот к еде он не дотронулся. -У него открытые взгляды на мир. – Соврала я не зазрения совести, облокачиваясь о столешницу. - Поешь, опьянеешь. -А я уже…- Парень налил еще, - Добавить? -Если ты хотел напиться, нужно было идти, к… как ее там…певице. – Теперь, когда океан утих, и туман прошлого рассеялся я вспомнила о ней. Почему он здесь? Она ведь так прекрасна? -Чжихё…? – Джун отпил еще, его щеки начали краснеть от опьянения: голодное тело поглощало градусы с тройной силой. – Она… -Занята? – Я попыталась отпить, и с удивлением заметила, что в стакане уже ничего нет. Почему я думала, что продолжение дружбы хорошая идея? Похоже его уверенная спокойная вера в отношения, которые превыше чувств, убедила меня. Похоже я не настолько продвинута. -Хах…,- Парень скривил губы. – Не поняла бы. Или я просто привык к тебе. -Пора начинать отвыкать. – Ноги уже не держали уверенно, пришлось сесть на стул, облокачиваясь о стол. Глаза не могли оторваться от его пухлых губ, он выпивает еще, облизывает их. И мне пора отвыкать от воспоминаний, о том, как эти самые губы обхватывали чувствительные соски. Чувствую, как лямка сорочки сползает, обнажая плечо, не поправляю. Наблюдая как, он сглатывает, не отрывая взгляда от моих острых ключиц. Хочешь меня? Только вот уже поздно. -Мы ведь все еще родственные души. – Говорит он тихо, пытается отвлечься на алкоголь, только вот бутылка пуста. Не хочу думать об этом. Глупость какая. Родственные души...И знаешь что еще? Я тоже хочу тебя. Хочу стащить глупую мешковатую одежду, провести языком по упругому животу, так, чтобы ты нетерпеливо чувственно застонал. Чтобы властно толкнулся вперед, принуждая наконец взять твой член в рот. -Это слишком иллюзорно. – Я поднялась: нужно было все таки съесть и самой что-нибудь. Плевать, теперь нужно было найти позабытую бутылку, принесенную, Джеком. Голова вроде как трезва, но вот идти тяжело, слышу, как он посмеивается за спиной, когда я хватаюсь за стену. – Хватит ржать, неси открывалку. Бутылка все так же на полу, бессильно пускаюсь рядом, обхватывая холодное стекло, хочу чтобы оно отрезвило меня, вытягиваю ноги вперед. -Я скучал. – Он садится рядом, руки вытягивают у меня бутылку. – Так давно вы встречаетесь? -Ты вот вроде интеллектуал, а слов не понимаешь. – Смотрю, как он застыл, выжидая ответа, тыкая опасно острым кончиком открывалки большой палец, упорно стараясь игнорировать слова о тоске. – Никакого желания обсуждать с тобой личную жизнь нет. Давай открывай уже. -Думаешь, сглажу идеальный отношения? – Опускает глаза, неловко, как будто в первый раз, пытается выпихнуть пробку, сражаясь с слишком длинными рукавами модного кардигана. -Боже! Почему ты такой тупица?! – Нетерпеливо выхватываю бутылку, вот только он успел ее открыть в тот же момент, холодная ароматная жидкость проливается на нас обоих. Моя сорочка, прилипает к груди. -И кто же из нас тупица?- Намджун еле сдерживает смех, осматривая последствия разлива, бутылка все еще в его руке. – Испохабила хороший продукт. То ли от выпивки, то ли от нервного напряжения начинаю смеяться. Абсурдная ситуация: сидят бывшие любовники на пороге, облитые вином. Намджун подхватывает. Смеется знакомым надрывным смехом, размахивая бутылкой. -Эй, сейчас остатки разольешь! – Тянусь к ней, парень отодвигается назад. -Нет тебе я ее не доверю, - все еще посмеиваясь, сует бутылку к моему носу. – Буду поить тебя. Не задумываясь, обхватываю толстое горлышко губами, жидкость течет по горлу, останавливаюсь, чтобы не поперхнуться. Встречаюсь со взглядом Намджуна, он закусывает губы: мы вспомнили одно и тоже. Только тогда одежды было меньше, а смазки больше. Я ведь не одна здесь слабая. Тебе ведь нравятся мои губы, помнишь их на своем теле? Я снова начинаю смеяться, невпопад, все равно, откровенно всасываю еще вина, и облизываю покрасневшие губы. Но лучше бы ему помнить о той, кто ждет его в Сеуле. Выхватываю бутылку, и сажусь на колени, пытаясь дотянуться до его губ. Разлитое вино хлюпает, теперь и чулки все мокрые. Намджун не спускает с меня взгляда, выпивает почти половину бутылки, почти поперхнувшись, тянет бутылку на себя, и с шумом приземляется на мокрый пол. Я смеюсь, пока он поглаживает голову в месте ушиба. -Вот это вообще не смешно. Я теперь весь мокрый. -Сказала она. – Приподнимаю брови, в пошленькой ухмылке. Теперь мне просто весело, давно я не была сама собой с другим человеком. Наджун смеется, тянет мою руку, не удержав равновесия, приземляюсь рядом с ним, вино выливается прямо на меня, уже влажная сорочка, теперь совсем прилипла к телу, но мы продолжаем глупо смеяться. Если бы кто-то наблюдал со стороны, плюнул бы «пьяницы» с отвращением, или же «сумасшедшие». Я и сама не знаю, были ли мы нормальными. Под градусом или нет, мы терялись в своем мире каждый раз, оставаясь наедине. -Я не помню, когда так смеялся в последний раз.- Он улыбается, впервые за весь вечер, действительно счастливо, морщит лицо, отчего на носу образуется морщинки. -Секрет тут прост: бухло, Джун. – Печально смотрю на образовавшееся озера из разлитой выпивки, образовавшееся между нашими головами, лезу указательным пальцем, проводя и увеличивая его. -Думаешь я не пробовал? – Он наблюдает за моими действиями, и снова тишина. На этот раз привычная, спокойная, наша...- Теперь тебе придется переодеться. -Не проблема. – Не думаю, поворачиваюсь на спину, выгибаю спину, и через голову тяну, мокрую тряпку, наверное придется выбросить. Когда она оказывается на полу, чувствую на себе его взгляд. Грудь тяжелеет, сжатая кружевом бюстгальтера, бесстыдно поворачиваюсь на бок, смотрю на его шокированное лицо. -Что ты делаешь?- Намджун еле выговаривает слова, сглатывая. -Это ведь ничего? У нас более возвышенные отношения. Проблем нет. Намджун приподнялся на локте, его лицо внезапно стало раздраженным. -Ты издеваешься...? –теперь шепчет он, кусая ухо, и наваливаясь всей тяжестью своего тела, силой раздвигает колени, и целует, не давая ответить. Думаю, это риторический вопрос. Голова опустела, как же мне хватало его, теплых губ, привычного горьковатого запаха, щекочущего нос и той особенной нежной, но все еще властной манеры вытрахивать из меня все силы. Я тянусь руками к его кардигану, пытаюсь стянуть, но мокрая ткань прилипла к телу. -Раздевайся, придурок. – мои волосы промокли, впитывая в себя вино. Намджун неохотно приподнимается, почти рвет верхнюю одежду. -Слишком нетерпеливая... – Он подхватывает мои бедра, имитирует бедрами проникновение. – Сколько у тебя было их, м? Твой ебырь недостаточно хорош? -Заткнись. –Я тянусь к нему руками, требуя продолжения поцелуя, хрипло шепчу. – Намджун... Он улыбается, знает, что мне плевать на других. Я дура. Блуждаю пальцами в поисках ремня, пока о заставляет меня задыхаться, не оставляя воздуха в своем настойчивом поцелуе. Поцелуй постепенно становится медленным, он растягивает удовольствие, становится до жути нежным. Намджун больше не сжимает мою попу длинными пальцами, теперь они касаются моих щек, поглаживает, так будто все еще любит меня. Будто не было этих шести месяцев безразличия, и мы снова самые важные люди друг для друга. Сладость легких прикосновений оседает на языке, прогоняя пустоту, и мне становится страшно. -Нет. – Я отворачиваюсь, тяжело дыша, в глазах потемнело от шока. – Ты ее парень. Я не буду той с кем изменяют, это замкнутый круг. Намджун выдыхает. -Я... – Фраза остается незаконченной, когда он опускается на пол рядом, нас облило холодным ветром здравомыслия. Парень смотрит на меня грустными глазами, злится на самого себя, сжимая руками голову. – Мне жаль... -Пора спать. – Я поднялась, желудок пронзало острой болью, а мокрое тело стало ледяным. Мне тоже было жаль, но это был правильный выбор. Завтра ветер переменится, завтра он уедет к ней, а я хотя бы останусь с чистой совестью.