Путь к освобождению.

      С каждой секундой отметины становились всё более яркими, после чего становились полноценными синяками. Нейтан душил себя, пытаясь избавиться от оков, в которые заключил его отец, Шон. С каждым днём его нервные срывы учащались, и Нейтан боялся за своих друзей, за Викторию. Пусть его окружение и воспринимало его как за «папенького сынка с деньгами и наркотой», он пытался не думать об этом, надеясь найти в них спасение. Парень знал, что они, скорей всего, не смогут оказать ему той помощи, которую он так ждёт, но Виктории он верил. Он верил, что она с ним будет до конца, что она будет за него, что бы он ни сделал.       Нейтан не знал, что он чувствует. По большому счёту, он никогда не мог понять свои чувства – он мог лишь поддаваться им. Только Виктория смогла разглядеть в нём что-то хорошее, отбросив те воспоминания, когда он неосознанно на ней срывался. Только она… и Джефферсон. Как же Нейтан был рад встретить того, кто мог бы заменить ему отца! Они стали бы идеальной семьёй. Он мог бы жить нормальной жизнью! Но всё, что ему остаётся делать, так это успокаиваться, смотря на снимки, сделанные им самим. Страдания других, почему-то, умиротворяли его. Нейтан боялся, что это послужит толчком к более буйным действиям и последствиям, но оказалось, что это стало его единственным маленьким спасением. Его фотоснимки могут заменить ему то, что дают его «друзья». Но страх того, что он слишком глубоко погрузится в свои работы, вынуждал находить иные решения этой проблемы. Ах, если бы только таблетки помогали. Нейтану очень нравился его психолог, пусть даже его сеансы были неплодотворными, но доктор отказался его лечить. Как обычно выбрав путь агрессора, парень боялся, что это случилось после его несдержанных истерик с пистолетом, который он везде носил с собой. Но всё оказалось куда проще: доктору надоело отношение Шона к его родному сыну, потому что никакого участия в нём не было. Даже здесь отец лишает Нейтана того, что ему нравится…       Скоро мучения закончатся. Уже скоро Нейтан Прескотт обретёт долгожданный покой. Как же он ждал этого момента! Нет, Нейтан не собирался кончать с собой: его удовлетворяла жизнь, которую он сам построил, несмотря на свои обстоятельства. Нейтан был убеждён, что увечья, нанесённые кем угодно, помогут спастись от душевных болей. Пускай на время, пускай всё повторится вновь, но хоть на минуту парень хотел почувствовать себя нормальным. Через минуту у Нейтана Прескотта будет счастливая семья, все связи с Фрэнком прекратятся, всё плохое забудется, останется лишь добрый мир, который любит и принимает его. Погрузиться в идеальный мир помогает дурь, но, пока не случится передозировка, всё нормально. Даже если она и будет, оно того стоит. Это значит, что Нейтан навсегда останется в своих мечтах. Сам он себя убить не сможет, так пусть то, что доставляет наслаждение сейчас, погубит его потом.       Сильнее сжав горло, Нейтан уже теряет сознание. Тишина помогает. Даже если бы сейчас кто-то нарушил его покой, он бы не услышал этого. Он уже практически впал в другую реальность.       Стук. Стук. Будто что-то пытается разрушить барьер между Адом и Раем.       Удар. Удар. Рай, который был так близко, начинает отдаляться. Нейтан почувствовал, как что-то треснуло. Похоже, что кто-то пытается его вернуть во мрак.       «Ней… Нейтан… Нейтан. Нейтан! Очнись, мать твою! Ты не умрёшь просто так, сукин ты сын! Очнись, умоляю!» - ах, похоже, это зовёт Виктория. Этот голос всегда заставлял парня пробуждаться от любого сна. Голос Виктории слаще всех, он может заменить ему просмотр фотосессий страданий. Жаль только, что сам Нейтан не до конца осознаёт это.       Парень открывает глаза и пытается разглядеть смазанное лицо Виктории. Оно такое расплывчатое, что он не может сфокусировать свой взгляд на чём-то основном. Единственное, что разбирает Нейтан, - это слёзы, стекающие по лицу девушки. Кап. Кап. Вместе с каплями солёной воды разбиваются об пол и минуты покоя. Но сейчас мысли Нейтана заполнены лишь тем, что Виктория плачет. Ей больно. Она чувствует это из-за него. Она не должна страдать, особенно из-за такого ублюдка, как он! Хватит растрачивать слёзы. Хватит! - Ох… – схватившись за голову, Нейтан поднимается на ноги, оставляя Викторию одну на холодном полу – Башка трещит от твоих криков. Блять, хватит ныть! Я живой, истеричка, так что угомонись, поняла?!       Виктория протерла щёки рукавом шёлковой блузки, которая ей так нравилась. Девушка смотрела, как впитывается солёная вода в ткань, собираясь с мыслями, чтобы успокоиться. - Тебе пора завязывать с наркотиками. Я даже не уверена, осознаёшь ли ты, что то, что происходит сейчас, – реальное время. Что сейчас рядом с тобой я. С такими темпами, ты умрёшь скорей от собственных рук, чем от передозировки! – глаза Виктории снова наполняются слезами, но девушка всеми силами пытается сдержать их, придавая словам серьёзность. Она знает, что этим не достучаться. Она хочет, чтобы Нейтан прислушался к её словам, пусть даже через какое-то время он снова сорвётся. Она хочет, чтобы он доверял ей. Ведь таким образом, в конечном итоге, он завяжет со всем этим, да?.. - Думаешь, это так легко? Взял и прекратил? Ты хоть понимаешь, что это значит, а?! Да ты сама зависишь от этой херни, так что отъебись от меня! Я сам справлюсь со своей жизнью, это мне решать, что надо делать. Больше никогда не смей указывать мне, уяснила?! – после этих слов Виктория поднялась с пола и, попрощавшись, с грохотом захлопнула дверь. Ей в след Нейтан смог сказать только «Бешеная сучка». Потом упал и погрузился в свой Рай.       Эта сцена прокрутилась в голове Нейтана в тот момент, когда он сорвался с обрыва у маяка. Это было последнее воспоминание с Викторией. Последний раз, когда он видел её, разговаривал с ней.       Жизнь такая несправедливая: лишает всего тех, кто и без того ничего не имел. Думаешь, что у тебя ничего нет, но тут жизнь тебе открывает нечто важное, а потом забирает это с собой.       Для Нейтана мистер Джефферсон стал кем-то вроде Бога. Он стал Богом, вторым отцом и преподавателем в одном лице. И всё это для Нейтана. Конечно, он был одурманен всем этим, ведь это казалось таким невозможным, чтобы человек так относился к совершенно чужому ребёнку. Нейтан был уверен, что для его Бога неважен статус и положение в обществе семьи Прескоттов. Но Бог не только даёт, но ещё и забирает. Так ушла Виктория. Сейчас она, скорей всего, лежит рядом с Рэйчел, под землёй. Его прошлое так и останется с ним, что бы ни произошло. Но он всеми силами пытался оградить Викторию от всего, что с этим связано. Она верила ему. Если бы она узнала правду о смерти Рэйчел Эмбер, то не поверила бы. Нейтан в этом уверен. Сейчас Виктория сама может узнать у Рэйчел, как она умерла. Она всё узнает и разочаруется в Нейтане. Будет избегать его. Он боится этого. Но Виктория доверяла ему куда больше, чем он думал. Скоро Нейтан окажется рядом с ней, в Раю. То, что происходило с ним, пока он был жив, не сравнится ни с каким Адом, в который ему предстоит попасть. Нейтан Прескотт готов ко всему. Главное, чтобы это было с Викторией. Наконец, он смог освободиться.       Джефферсон был крайне удивлён от поступка этого капризного ребёнка. Кто бы мог подумать, что Нейтан, вместо того, чтобы дождаться смерти от рук профессора, сам спрыгнет с обрыва. Мистер Джефферсон благодарен ему за то, что не пришлось марать руки, но как он посмел пойти против его сценария?! Этот жалкий наркоман даже не попытался напасть на него, когда узнал, что бедная Виктория погибла не без помощи «второго отца».       В её взгляде никогда не было той невинности, которая была нужна Марку. Бесполезная модель. Всё, что она может делать, так это тратить время взрослых. Единственный хороший поступок в её жизни может совершиться сейчас – не сразу задохнуться под землёй. Ей надо успеть прийти в сознание и ощутить весь ужас ситуации. Только это позволит сделать её жизнь хоть чуточку полезней. Жаль только, что Нейтан не знает, что мог успеть спасти её. Но такой убогий подросток не смог бы ничего сделать, даже если бы была возможность. Этот недоносок сорвался с пистолетом в заднем кармане. Какие жалкие смерти приходится наблюдать мистеру Джефферсону.