Игры памяти

Барри все больше и больше радуется тому, что теперь он живет один. Ибо пугать своими криками по ночам Джо или Айрис ему вот уж точно совсем не хочется. А он просто не знает, как избавиться от ночных кошмаров, терзающих его ночь за ночью. Леденящие кровь, пугающие до дрожи, до оцепенения сновидения, от которых, кажется, нет никакого спасения. Барри, во всяком случае, перепробовал и все таблетки, подсунутые ему заботливой рукой Кейтлин, и советы «добрых самаритян», найденные на просторах Всемирной паутины Циско. Но ни медикаменты, ни альтернативные народные средства не дали ровным счетом никакого эффекта, Барри по-прежнему продолжает из ночи в ночь просыпаться в холодном поту, становясь все более нервным и раздражительным днем. До такой степени, что это уже явно бросается в глаза. Кейтлин даже ненавязчиво предлагает другу обратиться к психотерапевту. Но Барри отчаянно не хочется идти к душеведу. Да и какой в нем прок, если рассказать все начистоту ему в любом случае не получится? Все-таки в жизни Аллена слишком много того, чего никак нельзя предавать огласке. Психологу ведь не расскажешь, что именно он является Флэшем. Супергероем, который имел глупость влюбиться в совершенно неподходящего для него человека, в того, кто столько времени являлся его врагом. В того, кого теперь уже не было в живых… Барри отчетливо, до мельчайших подробностей, помнит все моменты своей жизни, связанные с Леонардом Снартом. Их первую встречу, первый бой, первый поцелуй, такой неожиданный, стремительный, лишенный даже зачатков нежностей, но вместе с этим и столь врезающийся в память… Помнит он и их первую ночь вместе, когда все казалось таким нереальным, но, к удивлению, абсолютно правильным, естественным. А потом в памяти у Барри всплывает тот злосчастный день, когда Лен ненавязчиво обронил что-то насчет путешествий во времени, мол, не волнуйся, ничего существенного, просто мне вдруг захотелось спасти человечество, придется ненадолго улететь, но ты, Барри, даже не успеешь по мне соскучиться. А потом он исчез с горизонта на долгие месяцы, весть о нем пришла лишь через полгода: Лиза Снарт, с явно заплаканными, опухшими от слез глазами, оказалась ранним воскресным утром на пороге квартиры Барри и дрожащим голосом объявила ему, что Лена больше нет. Дальше Барри все помнит нечетко, смазано, словно картинка поплыла перед глазами. В память врезалось лишь калейдоскоп эмоций, который он испытал в тот момент: боль, злость, отчаяние и безумное желание, чтобы все это оказалось дурным сном или злой шуткой. Да чем угодно, но только не правдой! У Лена даже не было похорон. Хоронить просто было нечего. А потом, спустя пару недель, когда Барри только начинает понемногу приходить в себя, в его жизнь врываются эти сны… Все они абсолютно одинаковы: Барри и Снарт мирно гуляют по извилистым улицам незнакомого Аллену города, а потом Леонард вдруг начинает отдаляться от своего спутника, бледнеть, растворяться в воздухе. И каждый раз Барри в этот момент настигает всепоглощающий ужас, от которого он мгновенно просыпается, обливаясь холодным потом. И, по правде говоря, он и представить не может, как ему с этим справиться.