Личный дневник.

Мужчина преклонного возраста брел по безлюдной, на сей момент, улице. Погода в этот день стояла ужасная. Лил сильный холодный дождь, громко стуча по асфальту и крышам домов. Вода медленно стекавшая по небольшому пригорку отражала в себе пасмурное небо, которое было затянуто тучами темно серого цвета. Где-то в далеке гремел гром, давая понять, что это ещё не скоро закончится. Держа в руке большой черный зонт, быстро передвигая ногами, дабы поскорее зайти в помещение, к которому и направляется мужчина, он достал мобильный телефон и наскоро стал набирать уже за долгие годы изученный номер. — Да, дорогой? — проговорил в трубку уже не молодой голос женщины. — Милая, я сегодня буду поздно, а возможно вообще не приду. — усталым и запыхавшимся голосов ответил мужчина. — Хорошо, но я все равно приготовлю на тебя ужин. — вздохнув, медленно произнесла женщина, с толикой грусти. — Спасибо, я люблю тебя. Пиликнув, давая понять, что абонент завершил вызов, телефон отправился в карман черного, старенького пальто. Идти осталось не долго, всего один квартал. Мужчина прибавил шагу и через пару минут оказался у нужного ему здания. Встав под навесную крышу закрыл зонт, стряхнул капли воды и стал тоскливо осматривать давно знакомое здание. Помещение было не большим: бежевое, старой отделки, здание в два этажа. Потрескавшаяся краска небольшими кусочками осыпалась наземь. Окна с некоторыми побитыми стеклами, трещины которых держит скотч наклеенный крест на крест. И лоза, которая опутывает определенную территорию здания. Все это настолько приелось, что тошно было. Но реставрировать здание было уже ни к чему. Его все равно скоро будут сносить. Еще не много постояв на крыльце он вошел внутрь. Проходя по светлому коридору вперед, мужчина остановился возле зеркала, которое вот уже 100 лет висит на одном и том же месте. Помнится, когда в него смотрелись и прихорашивались громко гласные девицы, что приходили сюда на собеседования. Но и это было очень давно. Здание сейчас почти пустует, нет больше тех молодых веселых парней, кто тут стажировались, нет больше и тех девиц, больше половины работников сократили в кризис, а их и так всегда было мало, а сейчас вообще 2-е человек осталось, включая начальника. Мужчина заглянул в зеркало и стал лицезреть своё собственное отражение. — Да. Алексей, как же ты в таком виде на люди — то выходишь? — обратился он сам к себе, продолжая осматривать себя в зеркало. Седые редкие волосы, длинной по плечи, были подвязаны в низкий хвостик тонкой резинкой, благо, длинна волос позволяла, чтобы вот так их собирать, а то совсем не прилично бы было. Осунувшееся бледное лицо было всё в морщинах, левую бровь украшал небольшой шрам. Глаза тускло — серого цвета с короткими ресницами. Маленький нос. И тонкие, вечно поджатые, губы. Алексей поднял руку и прикоснулся к своему горячему лбу, медленно проводя по нему ниже, спускаясь к носу, а затем к губам. «Ну как же так? Я даже не заметил, как молодость ушла из-под моих ног, а Олеська, жена моя, всё ещё любит меня, за 25 лет в браке ни разу слова не сказала, что стар я уже. Только о себе все твердит, мол старая я, ни на что не годная. Как же старая — то? Ей всего 50, старше я её на 2 годочка, да и выглядит она куда моложе и ухоженнее меня». От таких мыслей мужчину отвлек телефонный звонок. На дисплее высвечивалось « Начальник ». «Все идти пора, а то стою у двери прямо, и никак не зайду». Два раза постучав он сделал шаг в кабинет и закрыл за собой дверь. — Здравствуй, Алексей Федорович. Дело есть важное. Если провернем, то сможем заработать кругленькую сумму. Снос нашего здания совсем на подходе, нужно куда — то перебираться. Правительству все равно: будем мы потом при должности или нет. У них есть план и они ему следуют, а на нас, людей, кто проработал всю свою сознательную жизнь на одном месте, им плевать. — Выкладывайте, Степан Васильевич. — Слушай, есть тут неподалеку деревушка одна, в ней женщина живет, ей далеко за 80. Она звонила сюда сегодня и сказала, что есть такая-то важная информация. Хочет поделиться. Говорит, мол помирать мне скоро, а я не хочу, чтобы его труды так и остались в неведении. Кого его, я так и не понял, но чувствую, что это наш куш. К тому же не думаю, что кто-то, кроме неё, ещё сюда позвонит. — Говорите адрес, я обязательно туда наведаюсь. *** Алексей зашел домой далеко за пол ночь, они с начальником, Степаном, еще план обсуждали, как добраться и что спрашивать. Так время незаметно и пролетело. Жена спала. Детей у него не было. Бесплодный. А Олеся живет с ним, не смотря на то, что свой род никогда продолжить не смогут. Холодный ужин стоял на столе, и мужчина не долго думая, сняв пальто и обувь, побрел на кухню. Разогревать свою еду он не стал, принялся поглощать пищу холодной. Доев и помыв за собой посуду Алексей направился в спальню, где его любимая, несчастная жена уже посапывала в две дырочки. Мужчина аккуратно прилег рядом и быстро заснул. *** Утро оказалось солнечным, хотя небесное светило совсем не грело под конец осени, но было приятно лицезреть его. Алексей поднялся с кровати, когда услышал будильник, что распевал трелью уже пару минут. Побрел на кухню, где жена что-то усердно готовила. — Доброе утро. — словно пропела она. — Доброе. А ты чего такая радостная? Случилось чего, пока я спал? — недоумевал мужчина. — Ты что, забыл? Сегодня у Лерки день рождения, но отмечать она его в больнице будет. В родильной палате. Сын у неё родился. Вот сегодня и оповестила меня. Я поздравила её, как хорошо, что дождалась она своего женского счастья. — уже поникшим голосом пояснила Олеся. — Прости. — тихо прошептал Алексей и вышел вон с кухни. Знал он, что хочет жена ребёночка, да и он сам этого хотел, но никак не мог подарить её сына или дочку. — Ну что ты? Всё нормально, это я тут разговорилась. — выбежала в след за мужем, с кухни, Олеся. Он ничего не ответил, оделся и вышел из дома. Ему еще в эту деревню ехать, а правда, может, что путное расскажет бабка эта. Выйдя из подъезда, Алексей достал телефон и стал писать СМС своей жене, все-таки не культурно он покинул родной дом, да и слова не сказал, куда, чего, да как. Отправив СМС с текстом: Я уехал по работе. Буду завтра или поздно ночью, как и всегда. Ты прости меня за мой такой поступок; мужчина побрел в сторону метро. По приезду в деревню, ничего интересного для себя Алексей не обнаружил. Маленькие редкие домики, огородики и густой лес позади. Достав из кармана записку с номером дома, он мельком глянул на неё. « Так, 3-й значит». Домов тут было от силы 9 — 10. Поэтому ему не составило труда найти нужный. И постучав он стал ждать, пока старушка доковыляет и откроет ему, журналисту дверь. Прошло порядком около минуты и Алексей снова постучал, но уже громче и настойчивее. Снова минута, никого нет. «Странно, может пошутил кто? Или спит она там?». Соседка глядевшая на журналиста из окна своего домика решила выйти и объявила такую вот новость: — Вы к Зинаиде? Так нету её. Да и не появится она тут более. Умерла она сегодня ночью. — констатировала факт престарелая женщина. — Как это, умерла? Так вчера же звонила к нам, говорила, что поделиться тайной хочет. — негодовал Алексей. — Хотела значит, чувствовала, что умрет скоро. Я ничем помочь не могу, уж извините. Старушка развернулась и поплелась в сторону своего домика. Алексей не долго думая решил пробраться в дом умершей старушки. Может и найдет то, о чем бабушка так желала рассказать перед смертью. Смотря в спину удаляющейся бабке журналист осмотрел домик покойницы и приметил ключи, что висели на гвоздике рядом со входом. « Заходи — бери, что хочешь!», думал про себя он. Снял ключи и отварил двери, так же тихо зашел и прикрыл старую деревянную дверцу. Маленькая кухонька, в которой один лишь стол да стул. Дальше зал, по середине которого стоял ярко красной отделки гроб, не накрытый крышкой. Журналист подошел поближе. Обыкновенная, ничем не приметная, старушка, лежала скрестив руки на груди. Странно, что глаза её были открыты, стеклянные будто. Ярко голубые, словно у ново-сделанной куклы. Стал осматриваться дальше, приметил для себя какую-то небольшую книжонку, да услышал крик со двора: — Вор! Вор пробрался к нашей покойнице! Дом обшарить хочет! Скорее все сюда, вор! — кричала, своим скрипучим голосом, видимо, та старушка, которая оповестила журналиста о смерти этой женщины. Стали слышаться и другие голоса. Наверное, жители стали выползать из своих домов на крики. Алексей и подумать не успел, как схватил ту книжонку и вылетел прочь из обители уже мертвой бабки. Бежал он, а за ним народ, кто с чем: кто с виллами, кто с топором, а кто просто подобрал по пути грязную палку и размахивал ею. Еле-еле журналисту удалось укрыться от преследователей. Сел он под, огромный, многовековой, дуб и никак отдышаться не мог. Все книжку в руках теребил, которую стащить успел. Пора бы домой возвращаться, смеркается уже. *** Добравшись до дома, мужчина первым делом пошел есть ужин, который ему старательно приготовила жена. Помыв за собой посуду, по старому обычаю направился в спальню, где его жена мирно спала. Ничего нового. Все как обычно. Алексей присел на край кровати и открыл книгу, что взял в том доме. На первой странице, большими черными буквами было выведено « Личный дневник ». — Вот значит как, дневник кто-то вел. — журналист закрыл книжку так же быстро, как и открыл. — Не к спеху. Завтра посмотрю, что к чему. А сейчас пора бы спать ложиться, набегался от преследователей. В свои то годы, ещё и дёру дал, прям как в старые времена. — положив книжку под подушку, Алексей погасил ночник и лег обняв жену, быстро направился в царство морфея.