ромашка

- Первое свидание, - почти шепотом произнесла Давина и томно вздохнула. Она сидела вместе на своей кровати на чердаке, подобрав под себя ноги и слегка откинув голову назад, в то время, как Ребекка расчесывала ее волосы и вплетала между прядями свежие полевые цветы. - Ты волнуешься? - спросила блондинка, проводя щеткой по темным волосам девушки. Они напоминали ей шелк, который она с наслаждением перебирала меж прядями, игралась со вьющимися кончиками и со слегка сумасшедшим увлечением рассыпала по хрупким плечам Давины. Майклсон аккуратно вставила веточку с мелкими белыми цветами в одну из прядей и поправила, чтобы та лежала красивей в ухоженной копне волос ведьмы. - Я ведь ничего не знаю, - пролепетала Давина, поджимая губы. На самом деле, это был первый вечер девушки, когда она, спустя долгое время выходила в свет и находилась не под опекой Марселя или его шестерок, а шла с кем-то, кто был далек от вампиров, магии и других вещей, которые для девушки уже давно стали обыденными. Тим был обычным и именно этим он и нравился ей. - Научи меня, - резво выкрикнула девушка и быстро повернулась к собеседнице лицом, скрестив ноги. Копна волос ведьмы так быстро метнулась назад, что Ребекка не успела вставить последнюю ромашку в центр прически, между перекрещенных прядей и цветок так и остался в руках у блондинки. - Ну же, пожалуйста. Клер расценила молчание собеседницы как отказ, поэтому начала молить, невинно хлопая глазками. Пушистые ресницы метались вверх-вниз, и Ребекку всегда удивляло, насколько красота ведьмы похожа на кукольную. Порой, она сомневалась, живая ли она. Давина разомкнула уста, щедро смазанные липким вишневым блеском, чтобы вновь взмолить и наконец заставить Майклсон прийти на помощь, как вдруг почувствовала прикосновение холодной руки не внутренней стороне своего бедра. У ведьмы вырвался тяжелый вздох и она нервно сглотнула, удивленно и одновременно с испугом глядя на Ребекку. Блондинка тем временем ловко повалила ведьму на кровать. Давина повиновалась лишь потому, что была шокирована тем, что происходило. Все ее конечности будто отнялись, а тело стало бесчувственной игрушкой. Блондинка тем временем медленно приподняла подол легкого белого сарафана девушки. Ведьмы успела лишь тихо зойкнуть, когда почувствовала в себе пальцы Майклсон, а дальше все пошло быстро и по сценарию Ребекки. Давина дышала шумно, словно ее маленькое сердце вот-вот должно было выпрыгнуть из груди. Ей казалось, будто внутри нее находится маленькая птичка, которая бьется в стены клетки и никак не может вырваться, бесполезно ударяясь крыльями о тяжелый металл и осыпая перья. Свободной рукой Ребекка обхватила девушку за талию и резко перекинула ведьму, заставив ее оседлать свои собственные бедра. Все что происходило представлялось для девушки будто в тумане, ей казалось, что кто-то включил режим замедленного показа и каждое движение, свое и блондинки, было томным, словно в вязкой и липкой массе, не дающей нормально шевелиться. Майклсон ловко высвободила грудь Давины из платья. Ткань трещала громко, но этот звук перекрывали лишь томные вздохи обладательницы когда-то красивого летнего сарафана. Ведьму каждую секунду словно накрывало волной. Она долго не могла привыкнуть и болезненному, но такому приятному ощущению, но когда Ребекка высвободила пальцы, то наконец выдохнула так, словно хотела выкачать весь воздух из своих легких и опустила голову от изнеможения. Волосы посыпались на оголенную грудь девушки, словно кто-то расправил шелковое полотно. Давина сглотнула, провела дрожащей рукой по липкому, вспотевшему лицу, размазывая тонкую черную струйку, покатившуюся из уголка глаза и наконец подняла взгляд на блондинку. Майклсон улыбалась и только тогда Давина спохватилась: девушка нащупала под собой пуговицу джинс первородной и попыталась ее расстегнуть, одновременно тщетно унимая дрожь в конечностях. Давине тоже хотелось сделать блондинке приятно, и мысли о том, какое сумасшествие происходит сейчас будто улетучились из головки шестнадцатилетней ведьмы. - А-та-та, - шутливо пригрозила пальцем Ребекка и ловко сняла с себя девушку, уложив рядом на кровать. Блондинка резво поднялась на ноги и, склонившись над Давиной, глаза которой все еще судорожно блестели, вложила ей за ухо последнюю ромашку. - Вот так, - сладко произнесла Майклсон и легко прикоснувшись губами к липкой щеке брюнетки, вышла из комнаты. Ведьма пролежала так не час и не два. Некоторые цветы выпали из изрядно помявшейся прически, платье не поддавалось восстановлению и даже надорванные по шву кружевные трусики небрежно валялись около девушки. Давина долго приходила в себя, и когда наконец вспомнила, что под окном ее должен ждать Тим, то даже не пошевелилась. Девушка лишь вытянула из волос последнюю ромашку и положила на оголенную грудь, широко улыбаясь. Давина смеялась. Так долго и так громко, что Ребекка услышала ее на первом этаже церкви.