Я так устал

- Эй, дружок, - Никки грустно улыбнулся, протягивая руку, чтобы потрепать собаку между ушей. Пес с тихим ворчанием положил морду на обнаженные коленки и вздохнул, глядя на блондина исподлобья абсолютно скучающими глазами. Сердце пропустило удар, и юноша прикусил губу, чтобы не позволить соленым дорожкам снова появиться на щеках. Боль сковала сердце, мешая сделать новый вдох, и Ник поспешно сделал еще один глоток вина, а потом откинулся на спинку дивана и закрыл глаза. В домике у озера кроме них двоих не было ни души. Ветер за окном сходил с ума, пригибая деревья к земле. Дождь грохотал по крыше, и этот гул спускался вниз, осязал на половицах, пульсировал, как звук барабанов. «Знаешь, я уже жалею, что остался с тобой». «Как можно постоянно влипать в неприятности?» «Ты понимаешь, что мне надо работать? Оставь меня в покое!» «Решай сам свои проблемы, я не виноват в том, что они у тебя появились». «Давай, вали». Это далеко не первая их ссора, но в этот раз слова Стива были слишком жгучими, хлесткими. Каждое, как пощечина. С каждым разом все хуже. И снова это острое «я жалею», колючей проволокой стискивает легкие. И Никки делает еще один глоток, лишь бы отпустило. Кажется, вино уже течет по венам вместо крови. Но это единственный способ хоть как-то успокоиться. Чудо еще, что он смог в таком состоянии доехать из города до сюда, через весь этот кошмар на улице. Как будто погода сопереживала ему, подхватывала настроение и передавала его в точности. На этот раз он не стал устраивать скандал, не стал плакать или умолять. Просто уехал и забрал с собой собаку, чтобы Стив мог остаться в своей квартире один и заняться работой. Так, как он всегда и любил. С чего Ник вообще взял, что хакеру было хорошо с ним? На каких основаниях построил свой песочный замок? Стивен одиночка, привык жить так, как ему хочется, привык не обращать внимания ни на что, кроме компьютера, привык существовать в своем мире и не тратить время на чужих. Сейчас Никки как никогда ощущал, понимал, что он тоже посторонний. Так и не смог стать родным, и никогда не сможет. Все их отношения были построены на том, что он не оставлял хакеру выбора, утягивал за собой, ненавязчиво, но умело, и Стивен просто повиновался, перетекая по течению. С самого первого раза, с самого первого секса на кухонном столе, когда вся посуда полетела к чертям на пол. Сам, сам, сам. Все сам. Давно уже пора было отпустить хакера, оставить его в покое. Но Никки все еще на что-то надеялся, пытался оправдать свои пустые надежды, найти хоть один предлог, чтобы остаться, пусть даже самый пустяковый. Но кого он обманывает? Он лишний, мешает, отвлекает. Нужно было отпустить с самого начала. Еще тогда, когда у Стива была возможность вернуться в Канаду. Просто уйти от разговора, не стремиться к встрече, сбежать, спрятаться. Ведь чувствовал тогда, что надо. Но не смог удержаться. Израненная душа хотела урвать себе хотя бы крохотный кусочек тепла. Собака встревоженно подняла морду с его колен за мгновение до того, как раздался стук в дверь. Николас вздрогнул, выныривая из своих невеселых мыслей, и подался вперед, ставя бокал с вином на низкий столик и спуская ноги с дивана. Сердце забилось в груди всполошенной птицей. Наверняка, это Стив приехал за ним. Он больше не думал ни о чем другом. Подбежал к двери, поспешно провернул замок, дернул ручку, дверь на себя, и замер, большими глазами глядя на вымокшего под дождем мужчину, чьи каштановые кудри облепили аристократичное лицо. - Что ты здесь делаешь? – вместо приветствия спросил Ник, ошарашенный таким визитом. - Господи, сделай хотя бы не настолько разочарованное выражение лица, - ухмыльнулся русский, делая шаг вперед, заставляя юношу посторониться, и входя в дом без приглашения. - Да, прости, я просто… - юноша теряется, закрывает за нежданным гостем дверь и упирается в нее спиной, опуская взгляд в пол. - Ты просто ждал своего прекрасного рыцаря, а тут я, просто холоп, - хмыкнул Михаил и стянул с плеч кожаную куртку, повесив ее на спинку одного из стульев. Блондин промолчал, только натянул посильней на бедра белый свитер, в котором всегда любил греться у камина. Мужчина действительно промок, и звук капель, падающих на пол, заставил юношу оживиться. - Боже мой, ты совсем вымок, - он отстранился от двери и поднялся наверх по лестнице, а потом также быстро спустился, протягивая русскому полотенце, - Что ты здесь делаешь, Хель? – этот вопрос Ника сейчас интересовал больше всего. - Я хотел утащить тебя в ресторан на деловой ужин, но не смог дозвониться. Твой босс услужливо сообщил мне, что ты выбрался отдохнуть в эту глушь, - Михаил усмехнулся, - Отдохнуть? В такую погоду? Серьезно, Ник? Блондин неопределенно пожал плечами, как-то разом потеряв интерес к гостю, и вернулся на диван, усевшись обратно и похлопав себя по коленям, привлекая собаку. Но Тайсону было интереснее крутиться вокруг гостя, которого он давно не видел. Русский мимоходом потрепал пса по голове, а потом подошел к дивану, вытирая полотенцем волосы. - Собираешься играть в молчанку? - А ты ехал сюда два часа только для того, чтобы просить у меня, что я здесь делаю? – Никки, пожалуй, впервые за их знакомство ответил Михаилу в таких едких интонациях. - Эй, - мужчина склонился и ухватил блондина за подбородок, жестко сжимая пальцы и заставляя поднять голову, чтобы посмотреть в глаза, - А ну спрячь зубы, - тихо проговорил русский, и в его глазах Ник увидел что-то такое, что внутри похолодело. Юноша медленно кивнул, судорожно сглотнув и проведя языком по губам. Прищурившись, мужчина какое-то время молча рассматривал его, а потом медленно отпустил. - А теперь рассказывай, что произошло, - он сел на диван рядом с блондином и притянул его к себе, заставляя уткнуться носом куда-то в грудь. И Ник рассказал, не задумываясь ни на секунду. Просто выложил все как есть, со своими переживаниями, с обвинениями от Стива, с изливаниями о том, как он сильно любит этого хакера, будь он неладен. - Значит, ты думаешь, что это конец? – тихо поинтересовался мужчина, когда поток слов был уже исчерпан, и Никки просто пил вино, прикрыв глаза и то и дело сжимая подрагивающие губы. - Это конец. Я не могу больше его мучить, не хочу. И я не вынесу, если еще раз услышу о том, что он жалеет… Это слишком… - вино пьянило не хуже крепкого виски, и юноша совсем разомлел в компании мужчины. Собака мирно дремала на полу в ногах, треск дров в камине умиротворял, вой ветра за окном и стук дождя по крыше больше не добавляли красок в одиночество. А все потому, что рядом чувствовалось тепло Михаила, и его горячая ладонь неспешно поглаживала обнаженное бедро. - Даже странно, что ты решил отступиться от него именно сейчас, после небольшой ссоры. Учитывая все то, что было между вами до этого, - протянул Михаил задумчиво. - Что ты имеешь ввиду? – вяло поинтересовался Ник, покачивая остатками вина в бокале, а потом делая последний глоток. - Ну, сначала длинная история с Майклом, потом эта его любовь в Канаде, которую он предпочел вместо тебя, потом похищение… - начал перечислять русский так, как будто все это было уже сказано и не раз пересказано. И вся нега слетела с юноши так, будто ее и не было. Никки разом подобрался, настороженно глядя на Михаила огромными глазами. - Откуда ты все это знаешь? – прошептал он ошарашенно, отодвигаясь немного от мужчины. Он никогда и никому, даже будучи глубоко под шафе, не рассказывал ни о чем. Ни один ужас из тех, что ему довелось пережить, не должен был коснуться чужих ушей. Лицо Михаила как-то разом поменялось. Теплые искорки в глазах сменились на колючие иголки, с которых разве что яд не капал. А улыбка превратилась в жестокую ухмылку, иногда переходящую в оскал шакала. - Ну, детка, все знают, какая ты на самом деле шлюшка, - протянул он настолько ласково и холодно одновременно, что по спине побежали мурашки. Никки в одно мгновение вскочил с дивана, так что даже уснувшая было собака обеспокоенно подняла морду, удивленно взирая на хозяина. - Убирайся, - ему с трудом удалось сдержать панические нотки в голосе. - Ниииикки, - протянул со смешком русский, даже не собираясь двигаться с места, лишь рассматривая юношу с насмешкой в глазах. - Прочь! Сейчас же! – Ник повысил голос, понимая, что не может сдержать отчаяния, что не сможет выгнать Михаила, если он не уйдет сам, что ему просто не хватит сил. - С чего ты взял, что я собираюсь куда-то идти? Ты видел, что творится на улице? Не вежливо выставлять гостей за порог в такую непогоду, - укоризненно покачал головой мужчина, оскалившись, - К тому же, самое интересное ведь только начинается. Он вихрем поднялся с дивана, в два шага оказываясь рядом и хватая юношу за запястье. - Ну что же ты, обычно такой сговорчивый, - улыбнулся Михаил, рассматривая испуганное лицо, - Сестренка рассказывала мне, какой ты жертвенный. Готов был на все ради своего хакера, и лицо подставить и даже задницу, не говоря уже про жизнь. - Сестренка…? – Ник даже забывает вырываться. Застывает на месте, смотрит на Михаила, вглядывается в его лицо так, будто хочет увидеть там какую-то невидимую карту. Понимание медленно отражается сначала в расширившихся голубых глазах, а потом и на бледном лице. И русский удовлетворенно хмыкает, видя именно то, что хотел – страх. Нет, даже ужас. Мальчишка в его руках начинает задыхаться в приступе паники, не в силах вымолвить и слова. С красивых пухлых губ срываются лишь всхлипы в жалких попытках хлебнуть воздуха. И мужчина морщится, замахивается, и бьет наотмашь, одновременно отпуская запястье юноши, так что хрупкий мальчишка отлетает на пол. Это помогает, он действительно перестает задыхаться. Но тут подрывается пес, который не совсем понимает, что происходит. - Сидеть, - голос русского настолько жесткий и повелевающий, что невольно сел бы и сам Ник, если бы услышал его раньше. И Собака подчиняется, перестает рычать и опускается на пол, поглядывая на Михаила заискивающе. Мужчина только хмыкает, делает шаг в сторону блондина и хватает его за волосы, вынуждая подняться на ноги. Никки стонет, цепляется за сильную руку, силясь оторвать пальцы от своих волос. Но у него конечно же ничего не выходит. Ему страшно настолько, что ноги не желают держать. - Пусти меня! – вскрик выходит слабым, почти как у бездомного котенка, который не ел три дня. Да и выглядит он сейчас в руках Михаила не лучше. - Сколько страха. Мне нравится, - мужчина почти мурлычет от наслаждения. Как гиена, которая вцепилась зубами в холку подбитой жертвы, которая уже не сможет убежать, но еще жива и все чувствует, - И куда же ты побежишь, сладкий? Сюда никто не приедет. Твой рыцарь занят своей работой, и даже больше – нахрен ты ему не сдался, ты его бесишь, - последние слова донеслись до Ника ядовитым шипением. - Замолчи, - выдохнул юноша, чувствуя, как по щекам текут бессильные слезы. Михаил прав. Настолько прав, что даже нет сил злиться на его слова, - Зачем ты приехал? Чтобы поглумиться надо мной? Избить? Изнасиловать? Что тебе надо?! – он дернулся еще раз, кусая губы от боли, слишком уж крепко русский держал его пряди. - О чем ты, Никки? – Михаил выглядел удивленным, и все бы ничего, если бы не его холодные колючие глаза, - Я приехал помочь тебе. Не ты ли мне говорил только что, «я живу для него», а потом «это конец, я больше не хочу его мучить», - успешно передразнивая интонации блондина, поинтересовался русский. Не дожидаясь ответа, он потащил мальчишку за волосы наверх. С ноги открыв первую попавшуюся дверь, в спальню, русский втащил туда блондина и швырнул его на постель. - Идеальное место, чтобы все закончить, тебе так не кажется? – прежде чем Ник успел вскочить, мужчина придавил его сверху, нажимая коленом на грудь, - А ну цыц, не мешай мне. Ты же не хочешь, чтобы я тебе лицо испортил? - щелкнул раскладной нож и лезвие поймало в темноте отблеск сверкнувшей молнии. Никки даже не успел до конца осмыслить, что происходит. Грохот грома вобрал в себя его отчаянный вскрик, гибкое тело дернулось на постели в последний раз и обмякло, а белоснежная шерсть свитера начала тяжелеть, наливаясь бордовым оттенком. - Вот так. Мой хороший мальчик, - устрашающе ласково проворковал русский, убирая с бледного лица светлые пряди волос и всматриваясь в огромные глаза, полные ужаса и боли, - Прекрасен… Именно так, как я себе и представлял, - хрипло прошептал он, проводя большими пальцем по губам, которые то раскрывались в беззвучном крике и попытке глотнуть воздуха, то сжимались в тонкую напряженную полосу, - Ну ка, давай посмотрим. Михаил убирает колено с груди юноши, ведь уже нет смысла его удерживать. Все что сейчас может Ник – беспомощно хватать пальцами белоснежное покрывало, а окровавленными губами воздух. Мужчина чуть морщится, когда видит, как с уголка его губ по подбородку стекает густая струйка крови, и стирает ее большим пальцем, а потом облизывает его и тут же резким движением вынимает лезвие из подрагивающего тела. Никки снова дергается и издает первый звук – тихий болезненный стон. По вискам катятся горячие слезы, перед глазами все расплывается. Он уже не чувствует, как жестокие пальцы задирают испачканный свитер, скользят по коже, оглаживая рану. - Один в один, - восхищенно выдыхает Михаил, рассматривая свое творение. Багровая полоса, из которой толчками вытекает кровь, в точности повторяет след давно зажившего белесого шрама, - Потрясающе, - русский склоняется, чтобы провести языком по подрагивающему животу, попробовать на вкус кровь, чтобы запах заполнил легкие, - Знаешь, я не собирался делать этого, но… Ты слишком, черт возьми, хорош, - у него стоит так, что членом можно гвозди заколачивать. Никки уже где-то на грани, между сознанием и забытьем, снова стонет от яркой вспышки боли, когда его дергают за бедра на себя, когда горячий большой член разрывает изнутри. Тело уже почти онемело, особенно снизу, но он чувствует болезненные уколы, как будто отголоски из прошлого. Движения судорожные, рваные, можно подумать, что его трахает девственник-первокурсник, который по пьяни добрался до первой доступной девки. Хотя не все ли равно? Вполне достойная смерть для такого, как он. Наказание за то, что надо было уйти раньше, гораздо раньше. Не цепляться за жизнь, за руку Стива, отпустить его. Не портить ему жизнь, позволить быть счастливым. Стивен действительно был этого достоин, его хороший, любимый, добрый, самый лучший… Из небытия вытаскивает прикосновение. Горячее, влажное, шершавое. Наждачкой по пальцам. Юноша с трудом приподнимает слишком тяжелые сейчас ресницы. В комнате никого нет, как будто наваждение прошло. Может быть, ему просто плохой сон приснился? И сейчас он соскочит с постели, сядет за руль, вдавит педаль до упора, чтобы поскорее оказаться в квартире, рядом со Стивом, броситься к нему, уткнуться носом в грудь и клясться, что никогда больше никаких ссор, никогда. И услышать ласковое и немного растерянное: «Ну что ты, детка…», - и почувствовать любимые пальцы в волосах. Да, он хочет встать. Очень хочет поехать. До безумия хочет обратно, в теплые объятия. Но почему это дурацкое тело не двигается?! По скулам снова текут беспомощные злые слезы, он кусает губу, чувствуя, как в горле тихо клокочет кровь. Снова прикосновение, заставляет вздрогнуть и медленно повернуть голову. Собака сидит около постели, постукивая хвостом по полу и то и дело подныривая головой под свисающую вниз бессильную ладонь, лижет пальцы, поскуливает еле слышно. «Хочешь гулять, да?» - хочется сказать вслух, но с губ не слетает ни звука, - «Прости, малыш, не сегодня. Я так устал». Тайсон еще раз с тихим скулежом поддевает носом безвольную кисть, прихватывает холодные кончики пальцев зубами, а потом опускается около постели на пол, сворачиваясь в клубок и кладя морду на лапы. Ему дико не нравится гроза, но Стивену наконец удалось отучить пса прыгать на постель.