Reich Uber Аlles

      Кироса была напряжена. Она бродила по своему кабинету, постоянно теребя кусок грубой кожи с металлическими вставками, который она сохранила с тех времен, когда она была рабыней. Когда-то это был символ освобождения из-под власти рагаров и обретения свободы для всего хитарского народа. И поначалу она верила в это, но её взгляды, со временем, сильно изменились. Недоверие, контроль за информацией, технологиями и законами со стороны Кайзеррейха открыли ей глаза на реальность. Люди просто заменили собой рагаров, прижав бывших рабовладельцев и заняв их трон. И Киросе пришлось бы смириться с этим, как и с упрямством Автарха в следовании воле кайзера, если бы не помощь со стороны Пространства Цитадели, обещавшего помощь молодому народу в обретении свободы.       Взгляд заместителя упал на шкаф, в котором хранилось устройство. Адская машина, чья разрушительная мощь превосходит все доселе использованные сепаратистами во время попыток терактов в имперском квартале. Попыток, ибо люди не пускали туда никого, неся неусыпаемую стражу. Но Кироса знала, что они не выдержат гнева народа, что вскоре смоет их лавиной, несущей истинное Очищение планете и народу. Очищение от приспособленцев, обманутых и предателей, готовых держать их народ в повиновении.       Но все же она боялась. Боялась провала, думая о котором она содрогалась по ночам и сейчас сжала кусок рабского ошейника. Ненужная спешка, вызванная визитом кайзера на планету, подкрепленная жаждой мести Ритоша изменила планы. И если азари считала, что это послужит прекрасным сигналом для всех угнетенных видов, то Кироса боялась, что излишняя спешка привлечет внимание Канцелярии, и её начальника. Или еще хуже — не позволит хитарам максимально подготовиться к восстанию. И последнее было наиболее вероятным — агенты в Министерстве вооружений не успевали с переброской новейшего оружия Судного Дня, способного уничтожить целый город, а сторонники Революции в Службе Безопасности чудом избежали обнаружения, когда планировали захват этого оружия. И хотя подобные случаи было нечасты, но Кироса, неодобрявшая такой спешки, чувствовала, что эти происшествия есть пролог катастрофы, которой Хитор еще не видел.       Неожиданный звонок на коммуникатор заставил хитару вздрогнуть. Она была слишком погружена в свои мысли, чтобы забыть о протоколе. Ведь сегодня свой визит нанесет правитель Кайзеррейха. — Кироса Мор Толаси, транспорт Кайзера заходит на посадку. — объявил ей секретарь, а сердце Киросы вздрогнула. Вот и все. Назад пути нет. — Сообщите об этом Автарху, Мартош. На время переговоров переведите все каналы связи в центр по коммуникациям. — Кироса в последний раз бросила взгляд на шкаф. Её офис взорвется, уничтожив этаж сверху, где будет происходить общение кайзера и автарха. Но её самой тут не будет. Она будет в более безопасном помещении, откуда объявит о начале Революции и скорой помощи союзников. — Будет исполнено, заместитель. — Мор Толаси положила трубку и бросила взгляд на пейзаж за окном своего кабинета. И только одна фраза слетела с её губ. — Боги, помогите нам. Спустя 4 часа       Карл посмотрел на часы. Прошло четыре часа переговоров, которые радовали старого императора. Главный проект Рейха на планете — процесс «аккуратного» терраформирования — шел по плану и недавно на планете появился первый сад, выращенный вне городов. Экология многострадальной планеты начала восстанавливаться, что означало успех программы терраформирования.       Но и кроме этого были хорошие новости. Обеспечение населения всем необходимым позволило Хитору отказаться от материальной помощи Кайзеррейха. Планета, наконец-то, смогла обеспечивать себя продовольствием и ресурсами сама. — Я доволен вашей работой, Автарх и рад, что народ Хитора возвращается к спокойной жизни на живой планете. — кайзер взял паузу, смотря на Каришу. Та внимательно слушала. — Однако, до нас дошли слухи о настроениях в хитарском обществе. О враждебности по отношению к имперским институтам власти. — Вы имеете в виду сепаратистов, государь? Они проблема, которую армия и спецслужбы Хитора решают успешно. Проблема только в их численности. Из-за войн Объединения многие солдаты, бывшие правители и приближенные к власти остались недовольны назначениями в новой администрации. — Карл внимательно слушал, хотя и понимал, что Автарх не скажет чего-нибудь нового. Она защищает свой народ. — Служба Безопасности при содействии Армии постоянно ищут террористов и их сообщников. Наши солдаты подготовлены, и любая попытка свергнуть имперскую администрацию будут обречены на провал. — Однако, представители имперской администрации в лице наместника Родзаевского отмечают, что обычные граждане Автархии начинают относиться к ним враждебно, считая поработителями и оккупантами. И это при полном попустительстве вашей же администрации. — Карл уставился на автарха, ожидая объяснений. Та замешкалась. — Я не получала от наместника Петрова никаких требований или сообщений о враждебном отношении к Кайзеррейху населения. Это юрисдикция Службы Информирования Населения. Но я возьму эту проблему под личный контроль. Никому не нужна вражда между нами. «Может кому-то и надо, раз такие настроения подпитываются». — решил про себя Карл. Вслух же он сказал другое. — Я надеюсь на это, Автарх. Иначе нам может показаться, что вы не можете навести порядок на своей планете. — слова Карла заставили Каришу вздрогнуть, Она только кивнула и надеялась, что до этого не дойдет. Тем временем кайзер перешел к другим вопросам. — Как продвигается подготовк…       Сильный грохот, и взрыв отбросил Карла к двери, придавив обломками. С трудом перебарывая боль, но кайзер смог открыть глаза и перед ним предстал полностью разрушенный зал. В центре него, где стоял огромный стол для переговоров, зияла дыра, а все пространство вокруг было заполнено обломками. Обломками плитки, стола и стульев. И посреди развернувшегося ада лежала Автарх. Она была разорвана пополам, а в её глазах читался ужас, который она испытала перед смертью.       Кайзер попытался встать, но резкая боль тут же скрутила его, а в глазах потемнело. Услышав открывающиеся двери, Карл тут же повернулся на звук, но последнее, что он увидел перед тем, как потерять сознание были черные силуэты Гвардии. Орбита Хитора. Станция «Один»       Оберст Ромм был в приподнятом настроении. Как же иначе, если его жизнь постепенно налаживалась? После Шансийской кампании и участия в кампании против пиратов, Макс получил назначение в гарнизон на орбите Хитора. Кому-то могло показаться, что радоваться такому назначению глупо, да и что делать офицеру Рейхсхеера на орбите вполне себе спокойной планеты? Но Макс получил то, что было ему нужно — время. Время, чтобы подготовится к экзаменам для повышения в звании. И вот, оберст Ромм вчера получил письмо из Аттестационного центра, что испытания были пройдены на «Отлично» и оберст включен в список кандидатов на повышение. А значит, недели подготовки и бесконечных боев с Григорием прошли не зря. «А карьера-то налаживается». — подумал было Ромм, когда его отвлек офицер со следящей. — Господин оберст, боевая тревога! — Макс тут же оторвался от своих фантазий и переключился на экстренную ситуацию. — На связи «Трон-1», на кайзера совершено нападение, он в критическом состоянии! Подготовьте… — Макс уставился на экран, на который транслировались показания с камер. Перед командиром Стражи кайзера стояли несколько хитар в форме охраны Дворца. Но вместо того, чтобы связаться с медицинскими службами или побеспокоиться о здоровье Автарха, они подняли оружие. — Прикрыть императора! Центр, на связь! — Говорит Центр, отступайте к транспорту, подкрепление в пути. — Ромм тут же переключился на гауптмана Торманина. — Гауптман, код «Черный»! Боевая готовность две минуты. — Будет исполнено! — гауптман исчез, а вместо него появилась голограмма ИЛ станции. — Истребители направлены ко дворцу, но я фиксирую вызовы по всей планете. Силы хитаров отправились на штурм имперского квартала и отдельных строений имперских служб. — заявил Григорий, а Ромм осознал положение. Планета восстала против имперской власти! «Миллиарды хитаров против усиленного полка и еще двух обыкновенных». — расклад Максу не понравился вообще, но делать нечего. Его долг защищать Рейх и имперских граждан. — Отправьте сообщение на Ревенхорст. Полная боевая готовность. Действуем по плану «Берлин». — начал раздавать приказы оберст, а гарнизон станции безукоризненно исполнял их. Спустя две минуты к планете направились три шаттла с ротой панцергренадеров, чьей задачей было обеспечить эвакуацию имперских граждан вне имперского квартала, пока истребители Кайзеррейха контролировали небо над ним и Дворцом, давая возможность транспортам вывозить гражданских. Тем временем на планете ситуация ухудшилась стремительно. Вооруженные силы Хитора, совместно с гражданскими лицами пошли на приступ имперских строений, пока шайки сепаратистов вместе с менее храбрыми солдатами принялись за уничтожение «врагов народа». Каждый попавший к ним в руки работник администрации или просто высказавшийся в пользу Кайзеррейха был избит и жестоко убит. Все это оберст видел своими собственными глазами при помощи расположенных камер слежения как имперских зданий, расположенных вне имперской территории, так и зданий имперских компаний, чьи сотрудники были в осаде. «Хорошо, что они еще подчинились указанию наместника об установке систем защиты. Но где лояльные войска?». — порадовался Ромм, пока со станции стартовали все новые десантные боты. Они летели на планету, чтобы вывести гражданских, попавших в водоворот безумия. — На связи «Трон-1» мы взлетаем. Подготовьте медиков. Состояние кайзера критическое — услышав голос командира Гвардии, Ромм немного успокоился. Хотя бы кайзера, но спасти удалось. И мысль о том, что эти ксеносы попытались убить императора, вызывала у него ненависть. — Принято, Трон-1, госпиталь уже готов. — Ромм снова вернулся к обзору поля боя, размером с планету. Хитары завязли у обнесенного стеной Имперского квартала, где панцергренадеры упорно удерживали свои позиции. Сотни хитар уже погибли в бесконечных приступах, отраженных расквартированным полком Рейхсхеера. Но так продолжаться долго не могло. Слишком были не равны силы. — Господин оберст, на связи оберст Баранов. — оберст тут же «взял» трубку. Перед ним предстал обычный панцергренадер. И только погоны на плечах скафандра говорили о звании солдата. — Макс, их тут дохера! Не знаю, сколько еще мои солдаты их удержат. Они подвели танки. — голос Баранова был спокоен, но Ромм понимал всю серьезность ситуации. — Где лояльные армейские части? — Они присоединились к восставшим! Связи с командующим армией Хитора у меня нет… секунду… — Баранов наклонился к подошедшему бойцу. — Ромм, ты должен это видеть.       Оберст передал запись, на которой в конференц-зале Дворца стояла хитара. Ромм её уже видел и не раз. Заместитель Автарха Кироса Мор Толаси. А вот стоящего справа от неё хитара, он не знал, в отличие от символа на его груди. Символ Кестера Аперис до Объединения. — Жители Хитора! Сегодня настал великий день! День, когда мы сбросим ярмо оккупантов и завоюем себе свободу! — голос её был тверд, но Ромм не мог поверить услышанному. — Сегодня, мы поднимем знамя своего народа и изгоним чужаков из нашего мира! Кайзеррейх узрел наш гнев, а их кайзер почувствовал на себе нашу ярость! И теперь мы будем сражаться за свою свободу! Сегодня мы положили начало нашей независимости! Долой тех, кто сдерживал нас и считал за мусор и пыль под своими сапогами! Долой тех, для кого мы были рабами! Сегодня хитары вырвут себе право на свободу и сами примут свою судьбу. Присоединяйтесь к нам и ваши дети увидят свободу! — Значит, поддержки не будет… — Ромм тут же переключился на Баранова. Ситуация из тяжелой стала критической. — Ромм, что с императором? Мне сообщили, что во Дворце был взрыв. Три этажа разнесло! — Он уже на станции, Константин. Сейчас удерживай свои позиции. Я высылаю еще три роты и транспорты для эвакуации квартала. — Баранов кивнул и Ромм повернулся к вошедшему флотскому офицеру. Тот постоянно отдавал указания по коммуникатору. — Кварталу нужна поддержка с воздуха. — Они её получат, оберст. Первая волна взлетит через минуту. Я связался с ближайшей эскадрой Рейхсмарине. Они на пути сюда. Думаю, поддержка бригады ДШВ нам не помешает. — Ромм кивнул офицеру, когда услышал голос следящего. — Господин Оберст, комплекс «Эдем» запрашивает подкрепление. Комплекс «Эдем»       Ганс скрылся за оградой одной из лабораторий, по которой тут же забарабанили пули. Около десятка хитар уже успели пройти через ворота, открытые одним из хитарских яйцеголовых. — Вот тебе и сотрудничество, твою же мать! — укрывшийся рядом Шульц тут же огляделся. — Что будем делать, обер-ефрейтор? — Пробиваться. — Ганс прикинул план действий. — Мартин, обойди пулемет с фланга! Шульц, Макаров, прикройте! — Так точно! — панцергренадеры открыли огонь с двух сторон дороги, заставив бунтовщиков прижаться к земле. Плазменные снаряды прошивали насквозь то металлическое недоразумение, что зовется у хитаров грузовиком. Но несмотря на огонь, пулемет не умолкал. — Да что там за киборг сидит?! — Шульц уже был готов бросить гранату, когда машина разлетелась на части, и к обороняющимся гренадерам вышел Мартин Маршалов. — Хорошая работа, боец. — Ганс посмотрел на свое скромное воинство. Пять панцергренадеров, один тяжелый плазмер и одна плазменная установка. Не самый лучший, по мнению командира, отряд, но сейчас выбирать не приходилось. Нужно защитить комплекс до окончания эвакуации. И для этого нужно закрыть ворота, пока системы безопасности все еще удерживают зал управления.       Ганс хотел было приказать двигаться дальше, когда услышал свист летящих артиллерийских снарядов. Приказывать отряду было не нужно, и солдаты сами скрылись в ближайшем строении. — Твою же… Штаб, это кампфгруппа Зорге, противник подвел артиллерию, мы под огнем! — услышав сообщение командира, Шульц только крикнул. — Авиация! Эти ублюдки притащил свой хлам! — панцергренадер показал на эскадрилью бомбардировщиков, словно сошедших со страниц учебников истории 20-го века. — Хорошо, что наши догадались не делиться с ними технологиями. — Верно…. — поддакнул Мартин, а Ганс услышал голос офицера связи. — Зорге, к вам движется до роты хитаров! Займите оборону. — услышав это, Ганс с трудом сдержался, чтобы не выругаться. Сотня! СОТНЯ ксеносов против пяти бойцов Рейхсхеера! — Они там с ума сошли?! Это самоубийство! — негодовал Шульц, но все остальные понимали, что выбора у них нет. Против расквартированного батальона имперских сил действовала как минимум одна дивизия, старающиеся прорваться в комплекс. Пока им повезло только на направлении группы Зорге, но только по причине того, что противник вступал в бой по мере поступления резервов, не собирая их в один кулак. Это и приводило к ситуации, когда хитары наступали без прикрытия бронетехники и наоборот. Несмотря на свое не самые высокое положение, Ганс не понимал как можно совершать столь глупые тактические ошибки! Вывод напрашивался простой — генералов и офицеров, несогласных с новым режимом они просто перебили. И теперь новоиспеченные офицеры не могут даже обыкновенный штурм спланировать!       Вот только гарнизону комплекса от этого не легче! Нет, такая неопытность позволяет сейчас имперцам отбивать атаку за атакой, заливая кровью хитаров улицы и стены комплекса, но долго это продолжаться не сможет. Рано или поздно, но патроны кончаться и «Эдем» падет. — Обер-ефрейтор, какие приказания? — от грустных и неприятных размышлений Ганса оторвал голос Шульца. — Занимаем оборону. Мартин, возьми их пулемет. Макаров, Шульц… — Сделаем, господин обер-ефрейтор. Я видел тут грузовик имперский… — панцергренадеры ушли, пока остальные занимались делом. Сняв хитарский пулемет, Мартин перенес его вместе с ящиками к приехавшему грузовику. Шульц поставил его поперек дороги, после чего гренадеры закрыли кузов ящиками из ближайшего здания. Закончив приготовления, Ганс построил солдат. — Были бы вы гренадерами, я бы прочитал вам нотацию о храбрости, долге и чести. Но вы выше них. Вы те, кто сам выбрал такую жизнь. И сейчас мы идем на смерть. Смерть, что спасет жизни гражданским, которые никогда не должны были оказаться в такой ситуации. И этим мы выполним свою работу. Долг перед Троном, народом и Богом. И этим мы обретем славу! — А говорил, что не будет читать нотацию. — фраза Шульца вызвала смешок у личного состава группы, но Ганс промолчал. — Я хочу знать, кто из вас не готов идти до конца? Тогда я отправлю его в штаб, сославшись на неполадки связи. Я хочу, чтобы каждый из вас решил для себя. Трусы в пекле мне были не нужны. — закончил Ганс, смотря на каждого солдата. Лиц их он не видел, никто не поднимал бронепластину, но догадывался, о чем каждый думал. — Обер-ефрейтор, ты нас сюда силком звал? Заявление о продолжении службы писать тоже заставлял? Мы сами сюда пришли и выполним задачу. — на заявление Шульца отреагировали все, дружно кивнув. — Тогда я был горд служить вместе с вами. А теперь по местам! Покажем этим ублюдкам, как умирает Имперская армия! Gott mit Uns! — Gott mit Uns! — рявкнул отряд и ринулся на подготовленные позиции. Ганс же связался со штабом. — Кампфгруппа, контакт с противником через три минуты. — Да хоть через одну. Я готов. — Шульц навелся на грузовик хитар и ждал, как и остальные. — Переходим на внутреннюю связь. — отряд дружно отключил внешний микрофон, ожидая противника. — Перекличка. — Шульц, здесь. — Мартин, здесь. — Макаров здесь. — Дрезден здесь. Кампфгруппа готова. — Ганс несильно кивнул и про себя взмолился Богу, чтобы он простил им всем грехи. И спустя минуту на грузовик хитар взобралась фигура в коричневом комбинезоне, поверх которого был, натянут бронежилет. — Ждем. Пусть выйдут на дорогу. — приказу Зорге подчинились все и пришельцы дружно шли вперед, ища угрозу. — Вот суки же. Наши их готовили. — Ублюдки. — выплюнул Ганс. — Открыть огонь!       Кампфгруппа открыла огонь, и первые ряды хитар упали замертво под дружным огнем плазмы и пулемета. Предатели начали отступать, поливая ответным и беспорядочным огнем импровизированную баррикаду, от которой отлетали искры. — Давайте, мрази! Выходите все! Всех тут оставим лежать! — ненависти Шульца не было предела. Ганс его понимал и не считал чем-то зазорным подобное проявление этой эмоции. Ведь на Хиторе Вильгельм Шульц когда-то потерял отца. Он погиб, освобождая мир, который восстал против имперской власти. — Следите за флангами! Нам ни к чему сюрпризы. — очередной хитар пал под очередью Ганса, но чем больше он и его люди стреляли по врагам, тем больше их появлялось. Стволы перегревались, а патроны кончались. — Перезаряжаюсь! — Шульц скрылся за ящиком, а Ганс с трудом успевал реагировать на очередного выглянувшего бойца. — За свободный Хит… — Зорге обернулся и увидел упавшего ксеноса, державшего в руке нечто, напоминающее мачете. Шульц убрал армейский нож. — Похоже, прут через здание. Я проверю двери! — взяв в руки винтовку, он побежал к дверям, ведущим в лаборатории. Ганс сосредоточился на бое, постоянно стреляя и перезаряжая оружие. Счет убитым хитарам он давно потерял, просто выполняя то, что умеет делать любой солдат. Стрелять, перезаряжать оружие, когда кончаются боеприпасы, и снова стрелять пока не умрет враг или пока не умрешь ты. — Это Шульц. Заблокировал одну дверь. Иду ко второй! — сквозь стрельбу и крики пришельцев, иногда прерывающейся отборной имперской руганью о том с кем, когда и сколько раз сношались матери противников гренадеров. — Черт… перегрев! — Ганс повесил винтовку за спину и встал за хитарский пулемет. Зажав курок, обер-ефрейтор смотрел на то как крупнокалиберные пули разрывали на части пришельцев, как распиливали их на части, как разрывали головы на части. И тогда толпа начала отступать. Отстреливаясь, она сначала медленно, но вскоре бегом неслась обратно к воротам. — Это Шульц… нашел еще одну неблокированн… — голос Вильгельма оборвался, а Ганс услышал хлопок вдалеке. Похоже, Шульц нарвался на смертника. Сердце сжалось в груди Зорге. Он уже терял людей в боях, но никогда это не проходило для него просто так. Каждый погибший оставался в его памяти и каждого он поминал. И теперь еще одно имя занесено в этот список. — Сраные твари! — Мартин был вне себя, но вместо ответа со стороны пришельцев, панцергренадеры услышали скрежет. — Все по местам! — Ганс припал к пулемету, но заметив, ЧТО двигалось к ним он тут же слез с него, доставая Панцершрек. — Танк!       Mark VI как его называли имперцы, вальяжно въезжал на дорогу, сдвинув оттуда хитарскую рухлядь, а его уже поджидал обер-ефрейтор с плазменной установкой в руках. Следом за танком копошилась пехотинцы, стараясь скрыться за броней металлического зверя. Но они не понимали (или не хотели понимать ради сохранения рассудка) что никакая хитарская броня не защитит их от имперского оружия. И когда Ганс нажал на курок и плазменный шар направился в сторону танка и проплавил в нем немаленькую дыру, не обратив внимания ни на броню, ни на плоть. Мартин отреагировал тотчас, открыв огонь по запаниковавшим хитарам. К нему присоединились и остальные, собрав очередную кровавую дань. Вторая атака была отражена, а дорога была устлана трупами предателей. — Ну чтож… все не так уж… — было начал Мартин, когда все услышали свист. — Твою же мать! — В укрытие! — на дорогу начали падать снаряды, разрывая асфальт на части и разрушая здания. Панцергренадеры ринулись в ближайшее здание, когда рядом с обер-ефрейтором упал снаряд…       Ганс открыл глаза и сквозь гул увидел Мартина. Он лежал рядом с ним, а сквозь разбитый шлем Зорге видел остекленевшие глаза. Он был мертв. С трудом, но обер-ефрейтор дополз до него, когда увидел Дрездена. Точнее то, что от него осталось — снаряд попал ему под ноги, и теперь рядового Дрездена надо будет собирать по частям. Стиснув зубы, Ганс сдержал рев ярости, но повернув голову, он увидел подходивший хитар. И Макарова, стрелявшего в них из своей винтовки. Неизвестно скольких он перебил, прежде чем подъехал грузовик с крупнокалиберным пулеметом, пробившим бронескафандр и рядовой Александр Макаров пал на поле боя. Ганс остался один, смотря на павшего товарища. Но сдаваться он не собирался. — Пусть идут… — слова шепотом сорвались с его губ, а руки прижали к груди плазменную гранату. В голове у обер-ефрейтора не было ни страха, ни боли. Только желание забрать с собой все этих тварей. — А с этими… с этими мы разберемся. До конца разберемся!       Но сознание медленно погружалось в пустоту, и хватка слабела. Ганс боролся с вечным сном, но это был бой, который он проигрывал. И в последний момент чья-то рука сдавила гранату. Зорге открыл глаза, но вместо хитара он увидел лишь типичный шлем бойца Десантно-Штурмовых войск. Взгляд упал на плечо бойца, где виднелся злобно скалящийся череп на гербовом щите. — Мертвая голова… — выдохнул он, потеряв сознание, пока вокруг него снова шумел бой, но на этот раз против восставших вышли те, кого боятся даже рагары. Вышли те, для кого любой ксенос и любой предатель достоин лишь смерти и забвения. В бой вступили «Псы Империи». И хитары не выдержали их ярости. Станция «Один». С начала восстания прошло шесть часов — Таким образом, эвакуация имперских сил полностью завершена. Сейчас гражданские служащие имперской администрации и гарнизонные части Рейхсхеера размещены на станции. Однако, следует признать, что планета для нас потеряна. — Ромм закончил доклад и молча ждал ответа от генерал-оберста, бывшего его непосредственным начальником. — Что с комплексом «Эдем»? — карта планеты сменилась более масштабной картой региона. — Повреждения фатальны. Хитары использовали тяжелую артиллерию и танки, чтобы пробиться внутрь, но батальон панцергренадеров самоотверженно удерживал комплекс до подхода бригады «Тотенкопф». Совместными усилиями, они успешно удерживали комплекс до окончания эвакуации. Сейчас от «Эдема» не осталось и половины строений, а доктор Петров говорит об ужасных последствиях для экологии Хитора… — начал Ромм, но его перебил генерал-оберст Шапошников. — Нас это не волнует, оберст. — Шапошников задумался. — Но мы сможем это использовать. Если территория рядом с комплексом будет заражена, то пришельцам придется эвакуировать население, либо наладить снабжение к ближайшим поселениям. Оберст, вам приказано нарушить снабжение противника. Любой конвой, любой грузовик, любой носильщик должен быть уничтожен. — Будет исполнено, генерал-оберст. — отсалютовал Ромм, но генерал продолжил. — Сейчас нам потребуется каждый солдат и каждый офицер, Ромм. Кайзеррейх стоит перед угрозой всеобщего восстания ксено-автономий. — услышанное поразило Макса. Самое страшное, что могло произойти, стало реальностью. Рейх столкнулся с полномасштабным восстанием пришельцев и если оберсту повезло с хитарами, то что с другими гарнизонами… — Господин генерал-оберст, кроме хитаров восстали и рагары? — Не только рагары, но ими займутся другие. Что с императором? — услышав вопрос, сердце Макса наполнилось горечью. Ему было тяжело видеть то, что осталось от кайзера, хотя он был рад тому, что тот пережил покушение. — В крайне тяжелом состоянии. Медики не отходят от него ни на шаг. — Шапошников кивнул, но на мгновение его лицо стало суровее. В глазах появилась ненависть. — Совершенное преступление не должно пройти бесследно для пришельцев, оберст. Вы меня поняли? — Я вас понял, господин генерал-оберст. Хитары навсегда запомнят наш урок. — получив ответ, Шапошников отключился, а Ромм вызвал Григора. — Подготовить все штурмовики, бомбардировщики и истребители. Чтобы за пределами Кестеров не осталось ничего живого. Каждый, кто решит высунуть свой нос за пределы сраного города должен пожалеть о своем решении! Станция системы «Ганза» в зоне клана Миргоз       Маррис Миргоз спустился со своего корабля под воодушевленные крики своих воинов, бывших повсюду. Они приветствовали своего лидера, принесшего им победу. Первую победу в войне, которую весь клан Миргоз ждал десятилетиями. — Маррис! Маррис! Маррис! — хор рагаров не утихал, пока верховный правитель рагаров шел к единственному пленнику на станции. Остальные были истреблены как знак каждому, что бывает, если сопротивляться клану Миргоз.       Идя по разрушенным отсекам, где до сих пор остались следы боя, Маррис погружался в мечты. В мечты, где рагары снова правят этим сектором, а с технологиями людей вся галактика падет к ногам рагаров! Тем временем Маррис подошел к дверям, за которыми сидел комендант крепости, которую они с таким трудом взяли. — Как наш пленник? — Маррис посмотрел на стражника, поприветствовавшего своего повелителя ударом кулака об грудь. — Живой. Он сопротивлялся. — сказанное не понравилось Маррису. Человек должен был быть цел и невредим, а тут его воины посмели не подчиниться приказу! — Кто? — Рагхаг, повелитель. — Передай ему, что я последний раз прощаю ему неподчинение. В следующий раз он почувствует на себя всю силу этого посоха! — Маррис поднял посох Миргоз для прибавки веса своим словам и прошел в зал.       Человек был прикован цепями, стоя на коленях перед вошедшим повелителем рагаров. Маррис испытал удовлетворение от увиденного. Наконец-то, представитель народа, унизившего Миргоз, стоит перед рагаром на коленях. И ведь это только начало. — Как тебе твое положение, человек? Ты стоишь на коленях перед своим поработителем, ждешь от него милости и пощады? Что ты чувствуешь, человек? Боль? Страх? — Маррис смерил взглядом человека, но тот только поднял взгляд. К удивлению повелителя рагаров, он был спокоен. Слишком спокоен для того, кто должен трепетать перед ним! — Ты думаешь, что я буду просить у тебя пощады или бояться? Наивный пришелец, ты и сам не знаешь что натворил! — Маррис рыкнул на коменданта, что с трудом, но поднялся на ноги. Человек, снизу вверх, смотрел в глаза рагара. — Предательство не останется неоплаченным. Скоро твой народ постигнет кара, после которой Конец Света покажется тебе жалкой пугалкой для детей! — Жалкий человек! Что вы можете противопоставить нам?! Твое высокомерие только веселит меня. — для пущего эффекта Миргоз рассмеялся и его хохот эхом разносился по всему залу, бывшему когда-то штабом гарнизона станции. Но комендант продолжил. — Ты взял торговую станцию, казавшуюся тебе крепостью? Ты перебил всех — мужчин, женщин, детей — ради устрашения, но ты не знаешь нас. Мы не боимся вас и не боимся войны. Настанет день и придут новые солдаты, прилетят новые корабли и твой мир сгорит в пламени! А черепа твоего народа будут устилать пепелища городов! — услышав это, рагар пришел в ярость. В припадке он бросился на человека и с легкостью оторвал ему голову. Маррис долго смотрел на неё, даже когда в зал вошли стражники, прибежавшие на крик своего хозяина. — Уничтожите нас?! Ха! Приходите, солдаты Кайзера! Миргоз убьет их всех либо погибнет! Но Боги избрали нас своими воинами и даже без помощи Пришедших Извне мы сожжем их Ревенхорст и насадим голову их старика на шест! — провозгласил Марис Миргоз под возгласы воинов не понимая, что он натворил. Ревенхорст. Станция «Новый Кронштадт»       Максимилиан был в мрачном настроении. Ситуация в Рейхе выходила из-под контроля и все больше напоминала катастрофу, чем обычное восстание. Хитор, Рагас, колонии турианцев, азари и саларианцев в Термине. Почти полсотни миров восстало против Трона, и это было только начало. Кронпринц не был уверен, что ксено-автономии видов Пространства не присоединятся к своим братьям из Термина. И если это произойдет, то для Кайзеррейха ситуация станет критической. Ведь на стороне восставших появятся корабли помощнее рагарских рейдеров и крейсеров. — Господа, времени у нас мало. Нужно действовать быстро, пока к восставшим не стали присоединяться остальные пришельцы. — Максимиллиан активировал карту Кайзеррейха, где красным были помечены регионы и планеты, затронутые восстанием. Вид этих «опухолей» поражал своими масштабами. — Соглашусь с кронпринцем. Генштаб привел все силы в полную боевую готовность. Патрульные флоты собраны в боевые и уже захватили орбиту на планетах в системах Расия, Вакр и Гриссок, а также сдерживают силы рагаров в пределах их зоны влияния. Силы Самообороны ксено-автономий ведут тяжелые бои против восставших, но численность противника слишком велика. Были зафиксированы случаи перехода на сторону противника. — Мерецков говорил твердо, как будто не произошло ничего страшного. Максимиллиан отдавал должное выдержке Рейхсмаршала. Только такой человек и может управлять армией. — Как и везде, Рейхсмаршал. Хитор, Рагас… список большой. — заявил Штерн, склонившись над картой. — Что с рагарами из числа вспомогательных подразделений? — Максимилиана этот вопрос беспокоил сильно. Не хватало потерять боевые корабли из-за бунта гигантских четырехруких предателей. — Если они и были виновны, то не узнали о начале восстания. Десантники выбросили их в открытый космос, когда появились сообщения о нападениях на торговые станции. — Кронпринц кивнул Штерну, после чего переключился на Мерецкова. — Рейхсмаршал, какие планы у Генерального штаба? — Мерецков задумался, смотря на карту. — Сейчас наша задача уничтожить рагарскую угрозу и обезопасить Термин. Ретрансляторы уже переведены в режим «остановки», а флоты оказывают поддержку турианским гарнизонам. Однако, турианцев слишком мало, чтобы подавить восстание. Иерарх уже объявил о мобилизации, но ему потребуется время, чтобы привести войска в порядок. — А времени у нас мало. — Штерн повернулся к кронпринцу. — Я предлагаю подключить к решению вопроса части Десантно-Штурмовых войск. На каждом флоте имеется бригада ДШВ, что позволит лояльным нам частям продержаться. — Чтобы они устроили на планетах бойню? — неожиданно для всех в обсуждение чисто военных вопросов включился политик. Офицеры, к которым принадлежал и Максимиллиан, повернулись к мужчине, одетому в обычный деловой костюм. — Господин канцлер-ефрейтор, вы хотите предложить альтернативу? — с издевкой в голосе спросил Штерн, а офицеры сдержали ухмылку. Андрей Михайловский же промолчал на это. — Я хочу напомнить присутствующим, что излишняя жестокость при подавлении восстания приведет лишь к нагнетанию напряжения между видами. Ваши подчиненные, фельдмаршал, могут нехотя спровоцировать новое восстание… — Вот же неймется ему… Его так сильно задело твое несогласие с его идеями? — Максимиллиан повернулся к подошедшему Крылову. Он был бледен, что было ожидаемо. Ведь первой жертвой восстания был его друг. Максимиллиан и сам переживал за отца, чья жизнь была в руках врачей хиторского гарнизона. Конечно, личные врачи императора отправились следом, как только стало известно о покушении, но от этого никому не было легче. Ни Максимилиану, ни его матери и дяде. — Есть какие новости об отце? — с надеждой в голосе спросил кронцпринц, но Крылов отрицательно мотнул головой. — Пока тихо. Надеюсь, Господь, будет к нам милостив. — фон Марков кивнул дяде и вернулся к обсуждению. Штерн, вместе с возглавившим военное крыло спорящих Мерецковым, пытались объяснить Михайловскому чем может грозить промедление. И пустяком в их оценке было падение авторитета Трона как защитника. А ведь кронпринц понимал, что как только до Цитадели дойдет информация о восстании, то они тут же потребуют дать им свободу и право выбора. Не потому что они поборники справедливости, а потому что таковы их интересы. Но Максимилиан не был бы кронпринцем, если бы не понимал всю сложность ситуации. — Рейхсмаршал, что вы думаете об инициативе фельдмаршала Штерна? — спор тут же утих и все уставились на кронпринца. Кто-то с одобрением, а кто-то с негодованием. — Привлечение ДШВ позволит нам выиграть время, а в некоторых мирах полностью подавить восстание. Я даю свою санкцию на их применение. — услышав слова Мерецкова, Михайловский чуть не потерял дар речи. — Вы понимаете, что обеспечиваете Империи недовольных подданных?! Отношение большинства чиновников администрации настроило их против нас, а теперь вы хотите забить последний гвоздь в крышку гроба проекта национальной политики?! — Максимилиану тон Михайловского не понравился от слова вообще. — Нашли время и место рассуждать о политике! Сейчас ситуация такова, что мы должны стабилизировать ситуацию и сделать это как можно быстрее. — Штерн был недоволен еще больше, чем кронпринц. Ведь для него и Карл, и Максимилиан были теми, за кого он был готов идти хоть в глубины Ада. — Я ничего не говорил о том, чтобы восстание продолжало расширяться. Но мы должны думать о будущем… — Которого может и не быть, канцлер! Сейчас решается судьба Империи и я не позволю ей рухнуть. — перебил Михайловского Максимиллиан, начиная злиться. Но канцлер только вздохнул. — Если пустить в дело ДШВ, то они уничтожат каждого пришельца, заподозренного в предательстве. Каждого! После этого любые попытки наладить отношения с автономиями или Пространством будет слишком сложно. Перед всей галактикой мы предстанем варварами! — не унимался Михайловский, а Максимилиан уже терял терпение. Не место гражданскому на военном совете. — Меня не волнует мнение Пространства! Меня волнует только Кайзеррейх и его выживание! Никто не заставлял этих ксеносов поднимать оружие против имперских граждан и покушаться на жизнь моего отца, но они сделали этот выбор, а значит пусть жрут последствия. Или вы считаете, что наш народ примет этих предателей в «общество равных возможностей»?! — Максимилиан взял паузу, смотря на собравшихся и офицеров, которых своим возмущением оторвал от работы. — Меня не волнуют ксеносы, меня волнует Человечество, которым я правлю. — Пока еще не правите, кронпринц. — Михайловский надавил на последнее, после чего поймал на себе достаточно испепеляющих взглядов. Максимиллиан в этих гляделках не участвовал, решив переложить это дело на Штерна, фон Роггена и Мерецкова. — Уже нет. — сердце кронпринца чуть не остановилось, когда он услышал голос Крылова. Повернувшись к статс-секретарю он застал его еще более бледным. Алексей подошел ко столу. — Господа, кайзер Карл скончался.