Когда Эллисон...

Скотт кричал. Так громко, как только позволяли легкие и так сильно, как может кричать человек, у которого на руках умерла она — Эллисон. — Я всегда буду любить тебя. Эллисон — друг, Эллисон — якорь, спасение; Эллисон, Эллисон. Крик банши по сравнению с этим криком — ничто. Все происходящее вокруг не имело значения, это лишь шум, ненужный, непонятный, бессмысленный. Эллисон… Она была рядом, они только что сражались рука об руку, она только что выпустила стрелу в очередного Они, а сейчас она лежит, неспособная подняться, открыть глаза, сказать, что она в порядке. — Я не могу забрать твою боль. — Потому что мне не больно. Зато Скотту было больно. Так больно, как никогда прежде. Мир завертелся вокруг, его центром стала Эллисон, Эллисон, лежащая у него на руках — и ничего больше. Ничего. Скотт прижимал к себе её тело и не мог поверить, что всё кончено. Всегда был способ исправить ситуацию. Сколько раз он думал, что потерял её, Стайлза, кого-нибудь из стаи, но всегда Дитон находил противоядие. Почему же теперь Эллисон не двигается? Почему?..