***
Медленно, никуда не торопясь, Элли приняла душ и помыла голову. Просушив волосы полотенцем и надев спальную одежду, Доусен, тихо ступая босыми ногами по полу, вышла из ванной и обратила внимание на настенные часы. Половина двенадцатого вечера. Остин сидел на диване, держа на коленях что-то в кожаном переплёте. Сердце Элли, казалось, на мгновение остановилось: вдруг это её личный дневник. Но приглядевшись, она поняла, что это лишь альбом. Альбом с фотографиями. - Извини, я слишком любопытный, - виновато пробормотал Мун, даже не поднимая глаз. Всё его внимание было сосредоточено на снимках. - Альбомы лежали на нижней полке, я не смог удержаться. Расскажешь мне о фотографиях? Элли не нашлась, что ответить. Если бы Остин был сердцеедом, то она бы подумала, что он пытается с ней флиртовать, но Остин не был таковым, и его поведение казалось странным. Девушка сняла полотенце с головы, и мокрые волосы разметались по плечам. - Если тебе интересно, конечно, - хмыкнула шатенка и села по левую руку от блондина. Он вздрогнул. - Ой, - вскрикнул он и посмотрел на своё плечо. - Волосы... мокрые. Элли спохватилась. Конечно, Остин уже надел майку, но она была без рукавов (такие майки в народе называют рогатками), и плечи оставались голыми. И её мокрые волосы лежали у него на плече. - Извини, - прошептала девушка и перекинула волосы на левую сторону, коснувшись при этом кончиками пальцев оголённого плеча блондина. Мысленно удивившись гладкости его кожи, Элли добавила: - Что ты хочешь узнать? Остин тем временем уже вернулся к рассматриванию фотографий. Он открыл самую первую страницу и присматривался к первому фото: на нём очень лучезарно улыбалась девушка, держа под руку мистера Доусена. Очевидно было, что фото старое: Лестеру на вид было около двадцати, девушке примерно столько же. Взгляд блондина задержался на лице девушки: если бы не молодой мистер Доусон, то эту девушку можно было легко принять за Элли. Те же черты лица, те же тёмные глаза, даже те же кудряшки. - Это твоя мама, верно? - тихо спросил Остин и повернул к Элли своё лицо. Виноватое выражение лица выдавало его. - Да, - выдохнула шатенка и провела пальцем по фотографии. - Мама познакомилась с папой в университете, на втором курсе. Это фото сделано за два года до моего рождения. - Ты просто её копия, - заметил Мун и решил перейти к следующим фотографиям.***
- Это я? - вдруг встрепенулся Остин и указал пальцем на снимок. Элли склонилась ближе и почти коснулась щекой плеча блондина. Действительно, на снимке был он: мальчик лет восьми с пшеничными волосами сидел на велосипеде, одной рукой придерживая руль, в другой сжимая плюшевого медведя в шляпе. Если приглядеться, то можно было различить на втором плане Элли: девушка с кудряшками цвета карамели с диким отчаянием на лице прижимала руки к груди и смотрела в спину Остину. - Да, - вдруг оживилась Элли. - Я нашла этот снимок у вас на чердаке, когда помогала Мими там прибираться. Таких фото была два, и один мне разрешили забрать себе. - Странно, - брови блондина сошлись на переносице. - Никогда его не видел. Почему ты такая грустная там? - Ты не помнишь? - Не-ет, - протянул Мун и смущённо улыбнулся. - Только не говори, что я обидел тебя. Я был тем ещё ослом в детстве. Доусен пару секунд наблюдала за тем, как порозовели щёки Остина и затем выдала: - Ну-у, в тот день ты забрал мою любимую игрушку! - Да? Правда? Какую? - искренне удивился Мун. - Ту, которую ты в руках держишь, - Элли ткнула пальцем в медведя. - Сержант Топотун был моим любимым, я обнимала его, спала с ним. Но потом он тебе приглянулся, и наши родители были не против того, чтобы ты его забрал. Меня-то никто не спросил, а сопротивляться я бы вряд ли стала, ты ведь был сильнее. Мун так виновато смотрел девушке в глаза, что она засмеялась. - Никогда не чувствовал себя более виноватым, - сказал парень и прикрыл глаза. - А я ведь даже не помню того, как забрал у девочки её любимую игрушку. Я же говорю, я был засранцем. - Ну, что есть, того не отнять, - подшутила шатенка и улыбнулась. - Да забудь, это было так давно. Наверное, тебе она была нужнее. Остин аккуратно взял ладонь Элли в свою и лёгонько сжал её пальчики. - Извини уж меня, маленького жадину.***
- Вот это фото я помню! - воскликнул Остин, наконец найдя что-то знакомое. - Это был твой день рождения, твой папа пригласил нас. Мы сидели на кухне и пили чай с тортом, когда моя мама решила нас сфотографировать. Я начал прихорашиваться, и тогда ты уронила кусок торта мне на штаны. - Я уже тогда не любила самовлюблённых мальчиков, - снова подшутила Элли. Именно подшутила, потому что в действительности она не считала Остина самовлюблённым. После того случая он никогда при ней не прихорашивался. Да ему это и не требовалось: в отличие от Доусен, Мун всегда выглядел на пять с плюсом без особых усилий. Взглянув на часы, Элли подавила зевок: был почти час ночи. - Слушай, любопытный, не знаю как ты, а я пойду спать. - Да, да, я тоже, - сразу же, вслед за девушкой, подскочил Остин. Он прижал альбом к груди и тихо проследовал за Элли до второго этажа. Когда она развернулась, он передал ей альбом и снова улыбнулся. - Спасибо... за это, - совершенно искренне произнёс блондин. - Кажется, у нас отлично получается общаться ночью. - Да, действительно, - подтвердила Доусен и уже почти вошла в свою комнату, когда раздался голос Остина. - Зарядку верну утром.