Вишенка

Крис встречает его трижды… У Фань и сам не замечает, когда дни начинают сливаться для него в серую, беспросветную массу в ожидании среды. Ему одновременно и смешно, и горько от того, как человек может влюбиться в кого-то, кого он не то что не знает, а просто всего лишь видит впервые в жизни. Но судьба – это такая стерва, которая имеет привычку создавать и ломать не только нашу жизнь, но и зачастую нас самих. Сводя нас не с теми людьми, и, как часто бывает, не в то время. У Фань встречает его в первую среду октября. А погода тогда стояла на редкость замечательная и теплая для середины осени. Крис долго не может определиться: прогуляться пешком, или все же воспользоваться метро. Казалось бы, такой простой выбор, и он сам не понимал, почему уже битый час стоит посреди улицы, как дурак, и не знает, в какую сторону шагнуть. В конце концов, интуиция это была или нет, но она тянет его в сторону станции под предлогом страха опоздать на совещание, и блондин, глубоко вздохнув, сдается, доставая на ходу проездной. В самом же вагоне, когда У Фань оказывается припертым к двери кучей народа, он посылает это самое благоразумие на хер и желает приятной туда дороги. Однако ругательства так и застревают на языке, когда толпа прижимает к Крису мальчишку с цветом волос спелой вишни, в весьма двусмысленном положении. Он смущенно улыбается и извиняется, а У Фань и сам не замечает, как убирает наушники вместо обычного кивка. Вагон периодически потряхивает на поворотах, от чего мальчишка носом упирается в ключицы Криса, а после багровеет и пытается всячески отодвинуться. Уфаню весело. Всю дорогу он сдерживает в себе непонятно откуда взявшуюся блаженную улыбку. Словно кот, объевшийся сметаны. Вишенка, как он про себя успел назвать парня, выскакивает на следующей станции, оставляя блондина наедине со своими мыслями о том, что он, пожалуй, беспросветный идиот, с задатками педофила, раз запал на этого паренька. Дальше все поездки в метро мешаются в одно разочарование…до следующей среды… Второй раз У Фань встречает Вишенку в компании друзей. Шумные и явно уставшие они падают на свободные рядом с ним, Крисом, места. Он внимательно вслушивается в беседу ребят, хотя смысла в ней видит ровным счетом никакого. У Фань ловит себя на мысли, что просто надеется услышать голос мальчишки, однако погрузившись в размышления слишком глубоко, не замечает, как Вишенка роняет свою голову на плечо Криса, утомившись от беседы друзей. У Фань очень осторожно поворачивается, периодически забывая, как правильно дышать и наблюдает за тем, как спокойно вздымает грудь паренька. Он буквально сцепляет пальцы рук вместе, боясь, что не сдержится и прикоснется к этой бледной, прозрачной коже. Блондину безумно хочется прижать Вишенку к себе, а еще отвесить хорошие подзатыльники его друзьям, особенно тому рыжему крокодилу, который гогочет на весь вагон. Он прикрывает глаза, от охватившего его удовольствия и старается сдержать фантазию, которая так и норовит унестись в полет о их с…Чунмён? У Фань резко открывает глаза, понимая, что не ослышался. - Чунмён, да просыпайся же ты! Хватит дрыхнуть на незнакомцах! – пихает его в бок второй друг («Тот, что не похож на крокодила», – отмечает про себя Крис) Парень смотрит на него растерянным взглядом, на что блондин лишь улыбается и кидает: - Бывает, – еще как бывает. Только почему именно с ним? Поезд останавливается, и Чунмён еще раз кланяется в знак извинений и выбегает вслед за друзьями. Крис запускает правую руку в волосы и с силой дергает их, чтобы хоть как-то привести себя в сознание и избавиться от этих ненужных ему чувств. Позже. Дома. Он пробует имя на вкус. Произнося его в разных тональностях и соединяя вместе со своим. А после чего становится еще хуже, потому что все это заходит слишком далеко. В третий раз Крис встречает Чунмёна в конце октября. Все не задалось с самого утра. Погода выдалась до одури отвратительной: дождь вперемешку со снегом, и все это сопровождалось сносившим с ног ветром. Весь этот микс буквально пинками загнал У Фаня на подземную станцию, и блондин влетает в первый попавшийся поезд, который на удивление оказывается полупустым и, усаживаясь, пытается убрать заледеневшими пальцами мокрую челку с глаз. А после понимает, что лучше бы он сидел так и дальше, слепой на оба глаза. Напротив него сидит его Чунмён, но выглядит он отнюдь не его. Он читает книгу, периодически стряхивая со страниц падающие с волос капли, а шум в метро заглушал его ругань. Рядом с ним спит юноша, положив Чунмёну голову на плечо. Крис про себя отмечает, что тот безумно красив, особенно его бронзовая кожа. И что-то во всей этой умиротворенной картине ему совсем не нравится. То ли до неприличия счастливый Чунмён, то ли то, что У Фань совсем не рад этому его счастью. Он даже не реагирует на то, что парень, заметив блондина, улыбается уголками губ и кивает в знак приветствия, а потом, осторожно загнув краюшек страницы, захлопывает, как оказалось, томик Сэлинджера. Чунмён поворачивается к другу и начинает его будить со словами: - Проснись, соня. Наша станция. Ну же, Чонин, просыпайся, – второй что-то недовольно бурчит в ответ, из чего Крис успевает только разобрать слова: ‘хён’ и ‘уже приехали?’ А Чунмён улыбается, да так улыбается, что У Фань борется с неимоверным желанием зажмурить глаза. То ли потому что больно. То ли потому что слишком много счастья, для такого несчастного него… Он кивает блондину на прощанье и, переплетя пальцы рук с мальчишкой, позволяет тому вытянуть себя из вагона метро. А может и вовсе из сердца Уфаня? Крис встречает его трижды, и точно решает – четвертому разу не быть.