"За спиной"

- Занимаешься все тем же, Себ? Даже после того несчастного случая? – откашлявшись, ответил Джозеф. Он еще не отошел от случившегося пару минут назад. Себастьян помешал ему покончить с собой. Что за идиот, так ведь было бы легче всем! Но упрямый детектив не захотел становиться свидетелем гибели друга. Ода это прекрасно понимал. - Ну, пистолет к своей голове я не приставлял, - раздраженно кинул напарник, все же отрываясь от фляги с недвусмысленной жидкостью. - Нет, конечно, нет. Просто потихоньку лез в бутылку, - на выдохе произнес Джозеф, пытаясь подавить боль где-то в животе. Он и сам не понимал, отчего начал этот разговор и почему ему сейчас так важно стало заботиться о здоровье товарища, когда сам Ода только что чуть не совершил колоссальную ошибку. - Не всем дано быть идеальными. - Отрезал Себастьян с некоторой грубостью голосе. Ему и самому надоело скитаться по нездоровому миру Рувика. - Работе это не мешало. Кастелланос подошел ближе к мужчине и, склонившись над ним, продолжил: - Но ты ведь читал рапорт ОВР - Знаешь, Себастьян, я пожаловался на тебя не потому, что боялся за работу, - Ода взглянул на напарника сквозь прозрачные стекла очков. Его взгляд был виноватым. Как будто он извинялся не за то, что было несколько месяцев назад, как будто снова провинился перед другом, хотя частично это так и было. В ответ на это детектив лишь хмыкнул себе под нос. - А почему тогда? Джозеф еще более виновато взглянул на мужчину, кусая губы. Неприятный ком подкатывал к горлу. Он так много хотел сказать ему, так много сделать, но лишь в очередной раз просто струсил, когда появился шанс на откровенный разговор. Он уже давно мог сказать, как сильно переживает за Кастелланоса, как хочет быть рядом, поддерживать и порой уберегать от необдуманных поступков. Он хотел сделать это еще в первые дни знакомства. Он помнил, как мялся, как не мог уснуть ночью, когда узнал, что утром ему предстоит встреча с новым напарником, о котором он был достаточно наслышан. А как долго он собирался на работу, опасаясь за свой внешний вид, который его, в общем-то, никогда особо сильно не волновал. Он помнил то волнение, которое переполняло его по пути на работу и которое не отпускало его в первые минуты, когда он только вошел в полицейский участок. Он был так рад и одновременно так взволнован, что сердце его готово было вот-вот выскочить из груди. А еще он помнил разочарование. Немного обиды. Хотя чего еще можно было ожидать от человека, который привык работать один? Ода решил в тот момент, что обязательно покажет себя и как напарник и даже возможно, как друг. Он еще не осознавал тогда, насколько сильно он будет прав, произнеся при встрече фразу «Мне до Вас еще очень далеко, Себастьян». Ода всегда был позади, за спиной Кастелланоса. И никогда не желал большего. Ему было достаточно знать, что с Себастьяном все в порядке, чего было нельзя сказать о детективе. Себ иногда уходил далеко вперед, частенько забывая о том, кто всегда был рядом, хоть и позади. Ода помнил, какую досаду ощутил, когда узнал о том, что в день их знакомства Майра согласилась носить фамилию Кастелланос. Об их свадьбе стало известно всему полицейскому отделу. Японец в этот день понял, что ему уготована роль напарника и все еще, возможно, друга. Однако по прошествии нескольких лет, когда маленькая Лили Кастелланос немного подросла, случилось это… После смерти дочери Майра и Себастьян сильно отдалились друг от друга, когда нуждались друг в друге больше всего. Себ начал выпивать. Но спустя несколько дней он перешел грань, и все свое свободное время проводил в компании виски. Майра судорожно взялась расследовать дело о том пожаре. Она уверяла всех, что это не случайность, что это был самый настоящий поджог. Никто не верил ей. А потом она ушла. Ушла, не оставив после себя ни единой зацепки. Себастьян, который и без того был не в себе, окончательно свихнулся и пошел по стопам жены, копал под тех, под кого копать было опасно. И вот он здесь. И он уверен, что вся эта чертовщина дело рук Мобиуса. - У нас нет времени разбираться. - Из размышлений в жестокую нереальность Джозефа вырвал хриплый голос Себастьяна, который стоял у окна и явно был напряжен. – Мне нужен напарник. Кастелланос поднял Оду на руки так, что тот даже опомниться не успел, после чего произнес четыре слова, которые заставили сердце вздрогнуть и забиться с новыми силами. И с желанием жить: - Я рассчитываю на тебя. Джозеф всегда был позади, за спиной Кастелланоса. И никогда не желал большего. Все это лишь потому, что он знал - ему доверяют. Доверяют свою спину, свою жизнь, доверяют, как никому другому, и для Оды не было ничего более важного, чем знать, что его друг в порядке.