С любовью и нервным ожиданием, твой Росс».
Часть 1
26 июня 2016 г. в 20:13
«Когда-то один умный человек сказал, что отличным способом излить свою душу является написание письма объекту твоего волнения. И вот теперь я делаю это. Пишу письмо. Для тебя.
Знаешь, у меня неплохо получаются слова для песен или короткие глупые стишки, но осилить это письмо для меня очень тяжело. Но я убежден, ты достойна всех моих усилий, рваной бумаги и сломанных карандашей. Ты всегда была для меня чем-то большим, чем просто партнером по сериалу или другом. Я думаю, ты чувствуешь тоже, вот только признаваться не хочешь, убежденная, что разрушишь наше с Кортни счастье.
Да, она красива и сексуальна. Да, нравится моим родителям. И да, ее хорошо принимают даже мои фанаты. Но это не значит, что я люблю ее, что она делает меня счастливым. Ведь она всегда была способом утихомирить мою бурю чувств к тебе. И знаешь, она плохо справляется.
Не было ни дня, когда бы я забыл про тебя. Ты, словно преследуешь меня повсюду. Твое имя слышится из уст интервьюеров, читается во всех социальных сетях, маячит перед моими глазами днем и ночью. Я не знаю, как назвать все это. Ты будто подсадила меня, привязала к себе, одурманила, словно наркотик. И из такого состояния мне не очень-то и хочется выходить, оно опьяняет меня, заставляя мои мысли формироваться в слова песен.
Я помню, что ты однажды сказала мне о том, что идеальных людей не бывает. Но ты такая. Ты совершенна от макушки и до пят, ты восхитительна во всем, чем бы ни занималась и что бы ты ни делала. Ты можешь спасти от моего личного конца света лишь одной своей кроткой улыбкой. Как бы тебе самой не было плохо и грустно, ты держишься и становишься веселой ради своей семьи, ради фанатов, ради меня… Ты… Я знаю, что не обладаю настолько огромным словарным запасом, чтобы описать тебя. Но ты все равно поймешь меня, потому что всегда так делала.
Знаешь, мне всегда так нравились те дни, когда ты приходила к нам домой. Нет, не ко мне. К Райдел. У вас был обычный девичник, вы красили друг другу ногти, сплетничали о парнях и спорили о том, кто лучше: братья Винчестеры или Сальваторе. У вас было множество доводов, чтобы защищать своих любимчиков, поэтому после получаса шуточных дискуссий, вы подкреплялись панкейками* и ложились спать.
Но только не ты.
Ты всегда ускальзывала из «розовой» комнаты Райдел и приходила ко мне. Легонько стучала в дверь и говорила, что забыла свой сценарий дома. А потом предлагала отрепетировать сцены. И так было каждый раз, каждую твою ночевку в нашем доме. Естественно, до одного случая.
В тот день все началось по установленному сценарию, так, как всегда должно было быть. Но я просто не вытерпел, не выдержал, взорвался и… поцеловал тебя. Я помнил вкус твоих губ с примесью вишневой помады, когда мы были в образе Остина и Элли. Но в этот раз все было совершенно по-другому. Мы целовались так неистово и неудержимо, будто наши губы были единственным, что могло спасти нас от смерти. Я в первый раз тогда почувствовал настоящую тебя. Не ту девушку, что играла в сериале умную и тихую Элли, не того друга, которым ты была для меня на протяжении четырех лет, а ту, чья непривычная страсть вырвалась наружу, давая мне простор для освоения новой тебя, показывая такую удивительную вещь, как взаимность.
После этого случая у нас с тобой произошел перерыв в общении. Я думал, что обидел тебя своим рвением. А ты, как оказалось, считала, что я выстроил в своей голове облик тебя, как легкомысленной девушки.
Когда перерыв между съемками закончился, мы все прибыли на родную площадку для того, чтобы отснять финальный сезон. Я так обрадовался, увидев тебя, но потом заметил его. Он внезапно вышел из твоей гримерной, обнял тебя за талию и с теплой улыбкой представился мне: «Я Эндрю Горин, парень Лоры. А ты, наверное, Росс?». Я натянул из своих самых правдивых улыбок и скрепя сердце пожал ему руку. Мы оба пытались поддерживать дружескую беседу, ты же молчала. Просто с удивительным упорством разглядывала меня. А когда оповестили о начале съемок, ты пошла вперед, будто ничего и не было.
С того дня все стало намного хуже, мы не разговаривали, вообще. Проходя мимо, отворачивали головы. Случайно сталкиваясь в ванне моего дома, расходились, словно даже не были знакомы. Все облегчалось во время съемок. Там мы забывали о нас и становились Остином и Элли, людьми, которые безумно любили друг друга. Поверь, это время было для меня огромным облегчением, глотком воды для человека, умирающего от обезвоживания.
А потом наступил тот самый день. Прощальная вечеринка, посвященная окончанию серила. Ты пришла одна, зато я с Кортни. И это было в первый раз, когда я обратился напрямую к тебе.
«Лора, познакомься. Это моя девушка, Кортни Итон».
Ты вежливо улыбнулась, завела разговор о том, что мне совсем неинтересно, и я отошел. Я думал, что буду чувствовать радость, удовлетворение, облегчение, в конце концов. Но в моей душе просто стало еще более пусто. Потому что я увидел тот мимолетный взгляд, говоривший о том, что ты поверила. Ты поверила в то, что я действительно люблю Кортни. И мне почему-то стало еще паршивее.
Я говорил о том, что после знакомства с Эндрю все стало намного хуже. Я ошибался. После твоей встречи с Кортни все ухудшилось в разы. Мы не садились за одним столом, не встречались взглядами. Дошло даже до того, что мы отписались друг от друга в различных социальных сетях.
Я хотел помириться, хотел извиниться и поговорить с тобой, но моя пресловутая гордость не позволяла. Она сдерживала меня, обмотав своими оковами и шепча о том, что ты сама все начала. И как бы это эгоистично не звучало, она была права.
Я знал, что ты не любишь своего псевдо-бойфренда, я был уверен в этом. Но моя уверенность нисколько не заглушала мою злость и ярость, мою ревность… Мне было невыносимо представлять, как чьи-то совершенно чужие губы касаются твоих, как твои тонкие пальчики зарываются в совсем другие волосы.
Я знаю, что ты примешь это письмо за внезапно вспыхнувшую и резко угасающую бурю чувств, но нет. То, что ты сейчас прочла вынашивалось в моей головами годами с тех самых пор, как я увидел тебя на репетиции перед съемками. Нам было всего пятнадцать, но я был уверен, что те чувства, которые я испытал, увидев тебя, не угаснут. Никогда не угаснут.
И, Лора, я пытаюсь донести до тебя эту мысль в течении всего этого письма, а может сам оттягиваю этот момент, но… Я люблю тебя. Знаю, что они не покажутся тебе искренними сейчас, но это правда. Я никого так никогда не любил и, наверное, больше не буду. Я очень скучаю по твоим редким визитам в наш дом, по твоей любви к огромным вещам и маленьким морковкам. Я скучаю по тебе, Лори.
То время, что мы просто игнорировали друг друга раз за разом убивало меня. И это письмо заставило меня сделать глоток кислорода. Наконец, признаться в том, что так долго тяготило мою душу и сердце. И знаешь, я очень отчетливо понял одну вещь. Я готов к любым проблемам, готов расстаться со славой и Кортни. Я лишь не готов потерять тебя. Потому что осознание того, что ты существуешь, что когда-нибудь я смогу тебя коснуться, увидеть твою улыбку, заставляет меня каждый день просыпаться по утрам.
В следующую среду я поеду в Нью-Йорк, в ровно шесть вечера поднимусь на крышу Эмпайр Стейт Билдинг. Я буду ждать тебя там ровно шесть часов, до полуночи. Если ты не придешь, я пойму и нисколько не рассержусь. Я просто постараюсь отнестись с уважением к любому твоему выбору, даже если это меня огорчит и расстроит. Я знаю, что слишком резко вывалил все это на тебя, всю ту информацию, что мучила меня годами. Ты просто подумай об этом, хорошо? Я не заставляю тебя бросить все и сбежать со мной в Нью-Йорк, но поверь, я очень этого хочу. И знай, даже если ты отправишь мне письмо с отрицательным ответом, я все равно буду ждать тебя там, где случилась лучшая из наших встреч.
Примечания:
*Панкейки - американские блинчики или оладушки, приготовленные на сковороде.