Схема жизни или поделки из канализационных отходов

Верлибр-поэма, написанная одним молодым человеком, который хотел любить людей. На самом деле, я никогда не знал, что случится после, Да и о прошлом довольно не6ольшое количество информации упёрлось мне в память. Однако важнее узнать то, в каком находишься русле, Чем изменять направление ветра в своей голове за бесплатно или рублей так за пять. Впрочем, и за миллионы этого делать не стоит, А поднимать крышку от унитаза, прежде исполнения первой мужской необходимости – это важнее, Чем слушать, как кто-то околобессмысленно троллит, Порою похабно, - и это вместо того, чтобы сказать: «Будь нежнее». Персонажи и алкогольные напитки, Определённо мировая структура – это кака, Не брошены в меня золотые слитки, А брошены помидоры и съеденная собака. Ещё я начал прочнее понимать, зачем меня учили плавать, После того, как узнал, что фекалии не тонут в воде, Но я, как и вы, буду и дальше жраку хавать, Предрекая и вспомнив приговор на суде. А ещё интересно – ласкать женскую грудь и бить ближнему лицо помогает сила в руке, А не Вера, Любовь и Надежда, Впрочем, мне ли говорить, ведь и сам я в полупустом кабаке Позволяю захотеть себе срывать с меня одежду. Я очень хочу любить людей, но мне это с трудом удаётся, Кроме того, я и сам алчно жажду любви, Но пока всё, что мне достаётся – Это метафоричные поцелуи чей-то обуви. У героя этой поэмы нет девушки, и он не намерен её заводить, Но это не значит, что к нему нельзя приставать С просьбой домой проводить И разделить кровать. И вот ещё – лучше её улыбки я никогда ничего не видел, Разве что глаза той – другой, Я так хочу, чтоб глас мой никого здесь не обидел И не нарушил внутренний покой. Ведь я не призываю свергать королей, Вешаться из-за потерянного счастья, Сеять распри политических мастей И агрессивно преодолевать препятствия. Неудачно конечно, но я стараюсь делать только то, что сказала курица, Преодолевающая границы миров, Ведь если делаешь что-то не из-за любви, то небо хмурится, И разрушается немой покров. Теперь обратно в том же духе, Умчалась радость и любовь, Умчалась песнь о Вини Пухе, Теперь обратно – вновь и вновь Разрушается немой покров, Преодолевающий границы миров И – агрессивно – препятствия. Стоит ли вешаться из-за потерянного счастья? Я не нарушил внутренний покой, Разве что глаза той – другой Жаждут делить кровать, Но это не значит, что к ней нельзя приставать. Это метафоричные поцелуи чей-то обуви, Кроме того, я и сам жажду любви, Позволяю захотеть себе срывать с меня одежду, И в этом нет ни Веры, ни Любви, ни Надежды. Я предрекаю и помню приговор на суде, Я узнал, что фекалии не тонут в воде И брошены помидоры и съеденная собака, Определённо, мировая структура – кака. И это вместо того, чтобы сказать «Будь нежнее», Ведь поднимать крышку от унитаза, прежде исполнения первой мужской необходимости – это важнее, Чем изменять направление ветра в своей голове за бесплатно или рублей так за пять, Впрочем, о прошлом довольно небольшое количество информации упёрлось мне в память. Не нужно отводить глаза и прятать в карманах деньги, почувствовав запах нищего, Нам тяжелее признаться народу в алчности, чем девушке - в любви, Прошу прощенья, если наговорил здесь много лишнего, Но лучше пачкаться в навозе, чем в крови. Двусмысленность – это почти что бессмысленность, которой надели много шёлковых нарядов. Чтобы это понять, достаточно посетить пир во время чумы, Где нет надуманных обрядов, нет божества, нет ядов; Где лишь безумства полные умы. Если хотите знать, почти бессмысленность – это и есть любовь, Всё остальное – ложь, злоба, гнев, непродуктивность – Бесспорные помощники ни в чём. Однако вновь Бессмысленность рождает террор и активность. И ещё – не сложно быть козлом отпущения, На самом деле, это просто, нужно и важно. Надо жить без поиска мщения, Как бы ни было это отважно. Жизнь быта, говорю я, так похожа на войну: Обёртки, бумажки, окурки Шкурки Жена, машина, работа, Забота О малом, пустом и ненужном. А казалось бы, необходимо плавать в потоке быта, Чтобы не остаться у разбитого корыта. Но вместо этого – и зиму, и лето, и осень, и весну – Мы играем в войну. С криками: Бей, Бей, БЕЙ, Мы бежим на тех, кто сильней И нужней, Разбивая порядок слов, снов И основ; Заменяем ежедневными склоками Любовь, Правду и Мир, Привыкаем к такой жизни, потоками Мчимся от благовоний и лир, Наступаем на пятки предшественникам Верим в непоколебимость обещаний, А ведь каждый мог бы стать путешественником, Прощающимся и уходящим без прощаний. Открываю глаза поутру и злюсь, Очухиваюсь, встаю, ищу путеводитель И, если в состоянии, молюсь, А порой, мне кажется, что я Апполион-Губитель. Так живу и плаваю, раскачивая лодку, Прохожу по краю могил, Сижу, как дурак пью водку И пиво пью, как кретин. И мне ли говорить, что я не от мира сего, В то время как лгу, краду и убиваю? Устал жить без веры и не знаю, спросить у кого, Что я творю: леплю иль разбиваю?