As Long as You Follow

Тони предполагал, что додуматься стучать в его комнату поздней ночью мог только Капитан Роджерс, с целью возобновить одну из их недавних перепалок или даже начать какую-нибудь новую, будто бы просто ради того, чтобы не страдать от безделья. Роджерс казался Старку самодовольным и заносчивым и, если собственную высокомерность он видел галантной, то у Стива она была больше похожа на обыкновенное самодурство. Уверенность в себе и дотошное отстаивание только собственной правоты – не одно и то же. И последнее, на взгляд Тони, было куда менее выносимо и приемлемо. Стук в дверь продолжался. «Вот об этом я и говорю, - пробормотал себе под нос Cтарк. – Приличное время не для него. Думает, я буду готов для новой порции мигрени среди ночи только потому, что он Капитан Америка». Он захлопнул крышку лэптопа, сел в постели и принял решение. «А пошел к черту. Я могу потратить время на вещи получше и поинтереснее, чем на Капитана Зануду, который со своим упрямством удивительно еще как не снес мне дверь.» - Проваливай, Роджерс! Мне сейчас не до твоих попыток унизить и пристыдить меня. Я и так занят достаточно постыдным дельцем. Надеюсь, намёк ты понял. Стук прекратился. - Прости. Не хотел беспокоить. И-иии это не Роджерс. Тони вскочил с кровати и открыл дверь. Высунув голову в коридор, он оглянулся по сторонам и успел заметить уже почти завернувшего за угол Бэннера. - Бэннер! Эй!, - громким шепотом окликнул его Тони и увидел, как тень Брюса замерла. – - Я думал, это был… И я на самом деле не… Не важно. В чем дело? - Ни в чем, все в порядке… Я просто… Поговорим завтра. - Ты уверен? Я все равно не спал. - Уверен, не к спеху. Ладно. Это было… неожиданно. И совсем, ни капли не странно. Тони пожал плечами и решил, что пытаться понять Бэннера – дело бесполезное. Ему нравилось думать о нём, как об упорядоченном и контролированном хаосе: 9 из 10 случаев можно предугадать с потрясающей точностью, но только не 10-ый. Как там Брюс говорил о Локи? «Мы понятия не имеем, что происходит у него в голове. Но там определенно творится что-то безумное». Такое описание подходило и для самого Бэннера. Разве что без намека на злые умыслы. И нечто такое загадочное и непонятное не могло не вызывать у Тони жуткой заинтересованности. Впрочем, своё подогретое любопытство он смог достаточно быстро переключить на статьи по ядерной физике на мониторе своего лэптопа. Ровно до тех пор, пока в дверь снова не постучали. «Пусть только на сей раз это Роджерс.» Но он был уверен, что это не Стив. - Открыто! Предварительно взвесив возможные плюсы и минусы, Старк решил не закрывать в комнату дверь: первые явно перевешивали последние, потому если вдруг, может быть, всё-таки... (… у меня получилось его убедить и образумить, в конце концов?) Тони не сводил глаз с ручки двери, пока та не повернулась и не отщелкнула, открываясь. Бэннер, все еще стоя в коридоре и подпирая плечом дверь, осматривал комнату и нервно перебирал пальцами, не зная, куда девать руки. В конце концов, он сделал шаг вперед и закрыл за собой дверь. Тони бесшумно опустил крышку лэптопа и чуть наклонил в бок голову, давая понять, что готов выслушать, что за катастрофа случилась, что за инопланетянин захватил его мозг ли вселился в тело – он был готов ко всему, потому что сама ситуация была просто крайне странной. Случавшиеся их неловкие молчания – одно, но это – из ряда вон. И сам Бэннер выглядел настолько растерянным, что, если бы он не зашел в комнату сам – вернее не сделал огромнейшее усилие над собой, чтобы зайти – Тони был бы уверен, что тот вовсе не понимает, как и где он очутился. - Ты не сердишься насчет…? - Старк чувствовал, что должен сказать хоть что-то. Кроме того – такое предположение было вполне реальным. Бэннер же в любом случае – чтобы ни испытывал - не стал бы сносить ему дверь и вышибать из него дух. Наконец его гость поднял на него глаза и покачал головой, недоуменным выражением своего лица будто спрашивая, как тот мог о таком подумать. Он сделал несколько шагов вперед и остановился в точке, от которой расстояние в разные стороны до Старка и до двери было одинаковым, будто бы решая, с чем именно ему бы хотелось сократить дистанцию. Тони, который до сих пор сидел, запрокинув голову к изголовью кровати, сел прямо и отставил лэптоп на тумбочку сбоку, надеясь, что это, наконец, ясно даст понять, что он весь во внимании. Бэннер сделал еще один шаг, на этот раз даже не поднимая ступни с пола, будто бы что-то толкало его вперед против воли. - Тони, - он засунул руки в карманы и чуть откашлялся. – Если бы… - его глаза сперва уткнулись в пол, а после снова резко поднялись на собеседника, как будто бы тот его окликнул. - Если бы я тебя направлял… ты бы… действовал вслед? Единственное, что смог сделать Тони, чувствуя, что у него пересохло во рту – это деликатно кивнуть. -Ты имеешь в виду… (Не договаривай до конца, Старк, естественно он это имеет в виду) - Да. Конечно же, - он повернулся, опуская ноги с кровати и чуть наклоняясь вперед, не имея пока в голове ни малейшего понятия, что делать дальше. – Можешь не сомневаться. - Ладно. Отлично. Хорошо. Я просто не знал… стоило ли мне вообще приходить или нет… и спрашивать… (Бэннер, хватит нести чушь) …что бы ты сделал… в смысле… И он замолчал, словно в ожидании ответа. Как будто бы он задал вопрос. Но Тони его знал итак, и ответил, вытянув вперед ладонь и держа ее до тех пор, пока Бэннер не заставил себя сдвинуться с места и подойти прямо к нему. Брюс не взял протянутую руку Старка в свою, а просто продолжал стоять в паре сантиметров от него, почти соприкасаясь с ним коленями. Он не отступил назад, когда Тони аккуратно положил ладонь на его бедро. Вместо этого Бэннер положил одну руку ему на предплечье, а другой в это время на ощупь нашел панель управления лампами. И выключил свет. Он не стал ждать вопроса и объяснился. - Я просто немного нервничаю. (И мне ужасно неловко, потому что с тобой мне никогда не сравниться, и может быть хотя бы в темноте, ты не подумаешь…) Прости. - Тебе не за что извиняться. Хотя Тони словил себя на том, что хотел бы видеть эти глубокие, почти черные глаза, в момент, когда… Цепочка его мыслей оборвалась, когда он ощутил скользнувшую вниз по его руке ладонь Брюса – и холодную и теплую одновременно; хрупкую, но сильную – и понял, что он наверняка был первым человеком за (Сколько прошло времени с того инцидента, со встречи с Бетти?) годы, к которому тот решился дотронуться с такой чувственностью. Всего одно это прикосновение – но оно сразу же создало такую связь, будто бы их мысли и воспоминания стали общими, одними на двоих. И когда Бэннер прильнул своими губами к губам Тони, тот не мог думать ни о чем, кроме «Быть этого не может, для правды - это слишком…» Сперва поцелуй был каким-то нелепым – как это всегда поначалу бывает - до тех пор, пока они не нашли свой ритм. И тогда он стал медленным, искушающим и отчаянным одновременно. Брюс разорвал поцелуй только чтобы глотнуть воздуха, и после снова слегка коснулся рта Тони и приоткрыл губы, желая большего, но боясь что-либо предпринять. Старк резко притянул его к себе за бедра, чувствуя, как Бэннер, поборов начальное, чисто инстинктивное сопротивление, не выдержал, придвинулся к нему в ответ и застонал от одного только ощущения тут же скользнувшего к нему в рот языка. Тони, одной рукой обвив его талию, свободной стал высовывать его рубашку из брюк. Справившись, он начал плавно подниматься ладонями по чужому телу вверх. Дойдя до середины позвоночника, он заскользил обратно, вниз, но уже с силой впиваясь в кожу ногтями. Брюс, покрывшись дрожью, запустил пальцы в волосы Старка и выдохнул стон прямо ему в губы. Он, казалось, уже полностью отпустил себя и, стоя на кровати коленями между ног Тони, сам вжался в его тело. Старк, не опускавший рук со спины, в такой близости мог чувствовать исходящий от него легкий аромат универсального мыла из общего бытового блока. Он никогда не предполагал, что этот запах может стать для него настолько приятным. И тем более – настолько возбуждающим. Наощупь – не из-за темноты, к которой он бы уже привык, а просто из-за нежелания открывать глаза и сосредотачиваться на чем-то еще, кроме ласкающего кромку его зубов чужого языка - Тони возился с пуговицами на чужой одежде до тех пор, пока не расстегнул все, и, не отстраняясь, не развел в стороны полы рубашки. Отклонившись назад, чтобы самому снять с себя футболку, Старк чувствовал, что Брюс не сводит с него глаз. Затем он оперся ладонями о поверхность кровати и замер, пытаясь восстановить дыхание в ожидании следующего шага со стороны Бэннера. Он сам ведь, в конце концов, просто следовал. Вскоре Тони услышал негромкий стук сброшенной Брюсом на пол обуви, а затем почувствовал на своих плечах руки, отталкивающие его назад. Он без промедления подчинился и лег навзничь. Шорох рубашки. Медленно заскользившее вдоль его ноги колено. Шумные выдохи. Вырывающиеся сквозь стиснутые зубы проклятия. И, наконец, электрический импульс от прикосновения кожи к коже. Старк обвил ногу Брюса своей и заставил его перевернуться так, что они оба оказались прямо посередине кровати. Нависнув сверху, одной ногой он плотно вжался Бэннеру в пах, и, когда тот, вцепившись в ткань его брюк в ответ, без какого-либо прежнего стыда и смущения стал тереться о его бедро, Тони почувствовал волну удушливого и невыносимого жара. - Так нормально? - глухо пробормотал он, утыкаясь носом в шею Брюса и чувствуя, как тот напрягается и запрокидывает голову на подушку. - Да, - ответ тоже вышел негромким и чуть охриплым. – Да, все хорошо. Было, на самом деле, куда лучше, чем просто «хорошо». Потому что ему нравилось ощущение мягкой постели под собой и тела Тони – сверху. Это заставляло его чувствовать приятную беспомощность от подобной «западни». - Я зайду так далеко, как ты мне позволишь. Скажи мне, когда остановиться, хорошо? Тони надеялся, что Брюс ему верил, потому что дорожка острых и болезненных укусов в шею, сопровождавших каждое его слово, могла ослабить убедительность обещания. Он не догадывался о том, насколько Бэннеру нравилась боль – такая, силы которой хватало для того, чтобы заставить его ни о чем не думать, чтобы погасить все прочие эмоции и помочь ощутить что-то другое – что-то, что опять делало бы его просто обыкновенным человеком из плоти и крови. Впрочем, Тони бы подметил эту его слабость, если бы он был в состоянии что-то подмечать. Всё, чем были заняты его мысли – это тем, как Брюс вжимается в его бедро; как каждый раз, когда его собственный язык или зубы затрагивают какую-то чувствительную точку на страстно жаждущем теле, оно отзывается в ответ тихими стонами, всхлипами или жаркими выдохами его имени. - Хорош-шо, - с трудом ответил наконец Бэннер. Зубы Тони медленно оцарапывали его плечо, и думать о том, когда им следует остановиться, Брюсу хотелось в самую последнюю очередь. Он мог только мысленно повторять, насколько безумно он жаждет еще. Еще. Он снова закрался пальцами одной руки в волосы Тони и вовлек его в новый поцелуй, (Ты соскучился по этому приятному ощущению, да?) полностью открываясь и руша собственные барьеры, не сдерживаясь, извиваясь под давлением чужого тела. Свободной ладонью он стиснул выступающую тазовую кость чуть выше пояса брюк Старка, уже не сомневаясь в том, что он сам скоро либо поперхнется воздухом, либо просто умрет, если не…. Тони отстранился от его рта и, опираясь локтем о поверхность кровати, склонился вбок, чтобы губами обхватить мочку уха Брюса. - Просто скажи мне, чего ты хочешь. Покажи мне. Ты ведешь, помнишь? Всё. Всё, что ты хочешь. Бэннер взял свободную ладонь Тони в свою – возможно, сжав ее чуть сильнее, чем предполагал изначально – и, скользнув ею между их телами вниз, плотно прижал ее к низу своего живота. Тони тут же приподнялся, садясь на колени, помог Брюсу развести ноги, расправился с пуговицей и молнией на его брюках и чуть приспустил их вместе с бельем – достаточно, чтобы обеспечить себе свободу в движениях. Затем он резко и крепко обхватил ладонью чужую плоть, и плавно скользнул по ней вниз. - Да, Тони, д-аа… - Брюс уже почти задыхался после всего лишь третьего движения ладони Старка. Каждый его выдох теперь заканчивался тихим стоном. Не сбивая темпа, Тони снова прильнул вниз к Бэннеру, обвив одной ногой его бедро, чтобы еще больше усилить их телесный контакт. - Нравится? - Господи, - делая глубокий вдох, он, с закрытыми глазами и запрокинутой назад головой, изогнул губы в самой бесстыдной и похабной улыбке, какую только видел Тони за пределами зеркала. - А ты как думаешь? (Он чертовски сексуален и даже не подозревает об этом) Старк сильнее стиснул его плоть, но, заскользив вверх, стал медленно ослаблять хватку, зная – пусть Брюс и стал бы это отрицать – как тот любит, чтобы его дразнили. - Еще? Бэннер несдержанно протянул стон, вскинув бёдра, сжал пальцами простынь под собой и растворился в ощущениях. - Тони, пожалуйста. Пожалуйста. - М? Мне остановиться? Слова Старка балансировали между игрой и издевательством. Но он в самом деле наслаждался процессом. Потому что такое перевоплощение Брюса Бэннера существовало только для него. И оно ему нравилось. - Нет. Нет, пожалуйста, нет. Не останавливайся. Господи, Тони. Я буду умолять тебя, если ты хочешь. Просто… пожалуйста. Ты не можешь сейчас остановиться. Тони обвел языком кромку уха Брюса, чувствуя его дрожь. - Ну, раз ты так мило попросил… - он снова скользнул ладонью вниз, и подумал, что раздавшийся в ответ стон-выдох был, наверняка, самой жаркой и возбуждающей вещью, какую он только слышал раньше. Он никогда не был ни с кем – ни с женщиной, ни с мужчиной – кто был бы настолько отзывчивым и открытым, как Бэннер. И он не знал, было ли причиной такой раскрепощенности то, что Брюс истосковался по прикосновениям, по физическому контакту и его тело уже было просто чересчур перенапряжено, или же это было его собственной заслугой. Так или иначе, причина Старку казалась абсолютно не важной мелочью, потому что ему нравилось, дико нравилось то, что он мог делать с Бэннером – видеть, какую волну удовольствия он может ему дать. Брюсу, наверняка, было от этого неловко, но Тони льстило и потрясало то, что он всего лишь одним малейшим прикосновением мог завести того до безумия, мог заставить его стонать во все горло, извиваться под ним и просить большего – и телом, и словами, - полностью отбрасывая смущение. Никто кроме Старка не видел такую сторону Бэннера. Вполне возможно, что он был первым, кто вообще о ней узнал. Пройдясь языком вдоль по мягкой коже на шее Брюса, Тони с силой прикусил её и сжал зубами, не сомневаясь, что укус оставит след. Он почувствовал сильную пульсацию под ладонью, и готов был поспорить, что Бэннер с трудом сдержался, чтобы не вскрикнуть – возможно потому, что боялся такой уж слишком откровенной реакции, или потому, что не хотел отвлекать Старка. - Больно? - Немного. - Но тебе нравится, так? - Да, - Бэннер уже не задумывался о гордости. Испытываемая им легкая боль приносила в то же время столько удовольствия и проводила по всему телу такой сладкий электрический импульс, что восполнение было более, чем достаточным. - Тут останется след, - Тони продолжал невесомо окутывать своими губами чужую шею, щекоча кожу короткими волосками бороды. - Не важно. Для Старка, конечно же, это прозвучало как разрешение к действию, и он повторил укус, сжав кожу на этот раз еще сильнее. Брюс судорожно схватил ртом воздух и прогнулся в спине, сильнее вжимаясь в чужую ладонь. Собственной рукой он скользнул Тони на бедро, но тот схватил его запястье и вдавил его обратно в простынь кровати. - Это – твоя. Брюс стиснул в кулак и обратно расслабил ладонь, пытаясь освободить её. - Я… Тони, дай мне… Я хочу… (Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я) - Позже. Потому что сейчас тебе накроет такой оргазм, что ты просто не сможешь дышать, и я хочу, чтобы ты не отвлекался, - его большой палец становился влажным от предсемени, и он чувствовал, как повышается температура кожи Бэннера под его губами. - Ты близко? - Очень. Можешь… О да… - мысль Брюса оборвалась, когда чужая ладонь в очередной раз заскользила вниз по плоти и намеренно задела головку. - Сделай так еще раз – и я кончу - Уверен? - Да. Да, просто продолжай… говорить со мной. (С удовольствием.) - Тогда ночью… когда ты ушел к себе в комнату… ты делал это сам, думая обо мне? - Да. - Но на самом деле ты хотел, чтобы было вот так? - Да. Хотел. Больше, чем чего-либо еще. - Готов поспорить, твоя рука – паршивая замена… Ты ведь хотел мои руки, мои губы, моё тело рядом с собой. Хотел, чтобы я это делал, чтобы я заставлял тебя задыхаться и просить большего? - Да.. - Мы можем это как–нибудь попробовать, если захочешь. Ты же разрешишь? Дашь мне делать с тобой всё, что я захочу? Дразнить, причинять боль, вытаскивать из тебя крики… Как тебе это? - Тони… - Ты произнес моё имя тогда, когда ты кончил? - Да. Старк склонился к уху Брюса. - Давай же. Сделай это. Я хочу его услышать, - он прошептал это с таким жаром, будто это было его самым заветным постыдным желанием. И, сделав верное движение ладони в верное время, он получил его исполнение - собственное имя в интонации полнейшего блаженства, слетевшее с губ Бэннера. Через какое-то время открыв глаза, Брюс откинул со лба взмокшие волосы. - Это… было просто… о господи, - он чуть устало улыбнулся Тони и добавил: - Но я не хочу особо завышать тебе самооценку. - Слишком поздно. Она уже давно завышена. Знаешь, когда часто слышишь фразу «лучший мозг Нью-Йорка», рано или поздно… - Нет, Старк, лучше сразу пристрели меня и избавь от своего самодовольства. - С тобой же все равно этот номер не пройдет. Так что придется терпеть. - Ты единственный, кто может спокойно отпускать подобные комментарии. - А я уж думал, ты это не подметишь. Так, если ты не собираешься отключиться в моей кровати на пару часов, то я иду в душ. - Это… намек на «мы» вместо «я»? - Знаешь, для гения…