Frozen in blackout

      Невидимые и смертоносные разряды, которые стремительно носились по проводам, несли в каждый дом этакую частичку солнца, которая дарила радость, тепло и свет любому, кто может себе это позволить. Но, как и в большинстве случаев, осознать ценность чего-либо можно лишь лишившись этого. Причиной могли стать таинственные электромагнитные бури, неоплаченные счета, неудача или же снег. Чертовски много снега.       В газетах это назвали крупнейшим снегопадом за последние несколько лет, но для тех, кто живет в дешевой, однокомнатной квартире вдалеке от центра, все куда более прозаично. Так как помимо телевизора нет ни горячей воды, ни нормального обогрева.       Наблюдая, как порывы ветра бросают сотни снежинок в оконное стекло, Вриска поежилась, несколько раз сжала и разжала окоченевшие в тонких носках пальцы ног и, задрав воротник ярко-красного рождественского свитера, тихо стукнулась лбом об облезшую раму. Она ненавидела зиму. Ненавидела за длинные ночи, скользкие тротуары и режущую глаза дневную белизну уличных сугробов. За то, что приходится надевать это колючее кричащее безобразие, чтобы не слышать стук своих зубов. Но больше всего ее бесило...       - Хе-хе-хе, - словно по заказу, раздалось с другого конца комнаты. - Чего повесила нос, словно унылая чешуйка?       - Не твое дело, - огрызнулась Вриска, даже не обернувшись к соседке. Это не принесло бы ничего путного.       Единственное окно их квартиры выходило на восток, поэтому уже через полчаса после заката было невозможно различить что-либо кроме смутных силуэтов. И если обычно комнату освещала одиноко висящая на потолке лампа, то сейчас та находилась в кромешной темноте. Это и количество раскиданного по гостиной барахла превратили последние два вечера в нечто, тянущееся подобно зубной боли. Терези же «не видела никаких проблем».       Снежинки падали и падали.       - Ну правда, - продолжала настаивать Терези, шелестя страницами ее дурацкой книги, - с тех пор, как нам отключили свет, ты сама не своя. Рычишь, бросаешься на все, что двигается, черт, еще немного, и ты выльешь чашку кофе мне на голову. Может пора что-то менять?       - У тебя где-то есть генератор с парой галлонов дизеля или хотя бы чертов фонарик? Если нет, отвали, а? И без тебя тошно.       Терези затихла, и в любое другое время девушка заподозрила бы что-то неладное, но сейчас настроение было слишком поганым, а воздух слишком холодным. Поэтому Вриска хмыкнула и продолжила смотреть в окно. Темные улицы и вой метели, доносящийся через дешевый стеклопакет, действовали крайне удручающе, а вот вид потерявшихся в сугробах машин и мысль о том, что завтра утром кто-то будет их искать, грела душу не хуже качественного глинтвейна. Она никогда не понимала, как слепая девчонка, не способная передвигаться без трости или сопровождения, может спокойно шастать по захламленной комнате, не издавая ни единого звука. Этот раз не стал исключением. Когда острые и цепкие, как когти, пальцы вцепились в ее плечи и потащили куда-то назад, она ухватилась за подоконник и не отпускала, четко давая понять, что не собирается никуда идти. Но некоторые люди не видели намеков, даже если тыкать в них носом.       - Отцепись, - прокряхтела Вриска, чувствуя, как подоконник выскользает у нее из-под пальцев. - Что тебе вообще нужно?!       Она вздрогнула от обжигающе горячего дыхания, что нагло щекотало шею. Терези тем временем буквально повисла на ней, разве что, не вцепившись зубами.       - Пау-у-учиха, не будь желчной злюкой и отпусти этот чертов подоконник, - протянула она прямо у уха девушки, даже не собираясь отступать.       - Зачем?       - Тебе станет лучше!       - Да неужели? Я вроде бы не просила тебя о чем-то. Отцепись, пока я не.. Ааауч. Больно же, черт побери!       Последний вскрик был вызван укусом Терези, которая подловила момент, извернулась и слегка цапнула ее за запястье. Это было возмутительно, но Вриска слишком устала, чтобы вести активные действия, поэтому спустя пять минут бессмысленной возни сдалась и позволила утащить себя в неизвестном направлении.       Коим, к ее приятному удивлению, оказалась охапка колючих, но очень толстых одеял. Прижав Вриску к себе и уткнувшись острым подбородком в плечо, она укутала их во все три слоя и самодовольно выдала:       - Лучше?       - Нет... - проворчала девушка, настойчиво ворочаясь в согревающих объятьях. Но все же ей действительно стало лучше, так что она вытянула руки из рукавов и обняла Терези в ответ. Та довольно захихикала и с силой уколола ее подбородком. - И что теперь?       - Ты помнишь, какой сегодня день? - поинтересовалась Терези, нежась в тепле.       - Среда?       - Правильно. Где моя книжка?       - В шкафу, где ей и место. Я не могу читать вслух, когда не вижу чертовых букв! Так что заткнись и...       - А я могу, - гордо перебила ее подруга, выуживая из недр одеяла какой-то томик и, проведя пальцами по обложке, поинтересовалась. - Убийство на улице Морг?       - А не мрачновато ли?       - Ну либо это, либо учебник по правоведению, - пожала плечами Терези, тыкая ту пальцем под ребра. - Выбирай.       - Определенно убийство, - пробормотала Вриска, склоняя голову на плече своей соседки и вслушиваясь, как та громким, немного скрипучим и уж чересчур жизнерадостным голосом начитывает первые абзацы мрачнейшего детектива. Терези была рядом, ее объятья излучали тепло, от которого Вриска млела, медленно тая до состояния довольного рождественского пудинга, и до завтрашнего утра им беспокоиться не о чем.       А за окном продолжал падать снег.