Выживший

Первое сентября. Вечер. Праздничный пир. Небо сегодня было усеяно множеством удивительно ярких звёзд, но на них мало кто смотрел. Распределение только что закончилось, и шляпу уже унесли. Большой зал был как всегда чрезвычайно внушителен и вычурно украшен. Тысячи свечей парили в воздухе, освещая огромное помещение, с них падали капли воска и истаивали где-то на середине пути от пола. Эльфы наготовили невероятное количество разнообразной, но как всегда в Хогвартсе, очень питательной и зачастую слишком жирной еды. И впервые за чуть больше года было кому её есть. Множество учеников, только что распределившихся и уже "старых", сидели за длинными столами, довольно громко шушукаясь. Даже стол Слизеринцев был полон в этот год. Школа Хогварц всегда считалась нейтральной территорией, где принимали и прилежно обучали всех детей, вне зависимости от стороны очередного противостояния волшебников. Тем более, что преподаватели и директор лично пообещали жёстко пресекать все стычки и волнения на этой почве. Конечно, детей было меньше, чем привык видеть Альбус за почти сто лет преподавания. Но те, кого родители не смогли или не сочли нужным оставить на домашнем обучении, были здесь. Дамблдор удовлетворенно улыбнулся в усы, сидя на своём помпезном золотом троне. Все налаживается. Он смотрел на столы и видел знакомые лица. Вот небезызвестный Драко Малфой, стараясь выглядеть безразлично и непринуждённо, несмотря на косые взгляды и шепотки, сидит где-то в конце своего стола, сложив руки на коленях. Рядом с ним мрачно смотрит в тарелку Теодор Нотт. За столом Гриффиндора обсуждает что-то с Невилом Лонгботтомом вечная энтузиастка, Гермиона Грейнджер. Да, почти все они здесь, прямые участники этой войны. В школе открылся дополнительный курс для тех, кто не успел или не смог сдать ЖАБА в прошлые два года. Ведь в прошлом году министерство отказалось принимать экзамены, ссылаясь на большие разрушения и прочие проблемы военного времени, а в позапрошлом не многие смогли достойно подготовиться из-за нападок Пожирателей и общего противостояния. Ну ничего, быстро подтянутся. Пора. Он постучал вилкой по бокалу несколько раз, привлекая к себе внимание. Все взоры тут же обратились на преподавательский стол. Дамблдор встал. - Всем вам доброго вечера! – сказал он с самой радостной своей улыбкой. – Нашим новым ученикам – добро пожаловать, старым же – с возвращением! Зал одобрительно зашумел. - Хочу напомнить, что Запретный лес называется Запретным именно потому, что вход в него запрещён. А также, что список шуточных приколов мистера Филча вновь пополнился благодаря магазину Ужастики Умников Уизли в Косом переулке, который мы все с вами знаем. Список можно посмотреть на двери кабинета нашего доблестного завхоза. - Уууу! – в зале поднялся невероятный гул, гневные крики и свист. - Тихо!... Спасибо. А теперь поговорим о том, что многие из вас, как я думаю, ждут услышать каждый год. Как все видят, место профессора ЗОТИ сейчас пусто. Нет, это вовсе не значит, что столь важный особенно в такое время предмет отменили, – директор чуть засмеялся. – Человек, которого я пригласил в этот раз, особенный. К сожалению, он решает свои семейные дела и не смог присутствовать сегодня, но вы обязательно познакомитесь с ним завтра на завтраке. Так вот. Что же в нем такого особенного? Во первых, спешу вас обрадовать – вряд ли кто-либо из ваших бывших профессоров знал столько же о ЗОТИ, сколько и он. А во вторых... Каждый знает, что сейчас идёт война. Почти каждый из вас причисляет себя к одной из сторон. Но, увы, никто не видит полной картины. Человек, которого я пригласил, стоял у истоков. Сейчас он на стороне света, но давным давно, в сороковых годах, он стоял рядом с молодым Волдемортом. Думаю, он не откажет вам в ответах на вопросы. Узнайте, что толкнуло чистокровных на сопротивление политике министерства! Узнайте, как появились Пожиратели Смерти! Дамблдор закашлялся и судорожно глотнул воды из появившегося перед ним кубка. В зале стояла мертвая тишина. - Ну что ж, думаю все голодны, и пространственные речи старика вам уже надоели, так что: Приятного аппетита! Он взмахнул палочкой и на столе начали появляться всевозможные блюда. Пир начался. *** - Подумать только! Нас будет учить пожирательский выкормыш! - Ага, интересно, он расскажет, сколько маглов замучил? - Колин! Симус! Как вам не стыдно? Это ваш будущий профессор! - Да ладно тебе, Гермиона! Он же Пожиратель. Как можно перестать быть Пожирателем? У них же метка! Он наверно тоже на собрания сбегать будет. - Нет! Мистер Суон – хороший человек. Не смейте его очернять! - Ты даже имя знаешь? Откуда? - Мы его видели. Я и Рон. Летом он приходил на собеседование к Дамблдору. Он не плохой, правда. - Видели? Небось, дедок какой-нибудь, он ведь у «истоков» стоял. - Нет, он... очень даже красив. - Ооо! Гермиона, ты что? Покраснела? Ты серьёзно? Неужели и впрямь такой красивый? Влюбилась? А как же Рон? - Замолчите! Ничего я не влюбилась! *** - Добрый день, класс! Профессор Суон, с мягкой улыбкой оглядев учеников, прикрыл за собой дверь и прошёл к доске. В этом году в аудитории было светло. На стенах развешаны плакаты с классификациями магических существ, тёмных заклятий и памятки по защите. На массивном учительском столе, подростки уже успели посмотреть, стояли черно-белые старинные фотографии. Красивый мальчишка в мантии Слизерина шкодливо улыбался и щурил тёмные глаза. Девушка в старинном платье в пол и вычурной высокой прической холодно смотрела куда-то вдаль. Компания молодых людей что-то празднует в пабе. И другие. На первом завтраке в этом году новый преподаватель тоже не появился, но слухи о его улыбке и невероятных глазах уже пошли. Этот урок на сегодня был третьим, и как считал сам Суон, самым тяжёлым. - Ваааааау! – Раздалось где-то сбоку. - Что-то случилось, мисс... Браун, верно? - Нет, сэр, простите. - Впредь прошу не выкрикивать на уроках, иначе я буду вынужден снимать баллы. - Конечно, сэр, - Лаванда почти легла на парту, показывая внушительный вырез, и обольстительно улыбнулась. - Итак, директор Дамблдор, я предполагаю, уже успел вчера немного обо мне рассказать. Меня зовут Дениел Суон, для вас – профессор Суон или просто профессор. Также, для тех кому это что-нибудь говорит, в некоторых кругах меня знают под именем Феликс. Со слизеринской стороны послышались возбужденные шепотки. - Профессор! - Да, мистер Лонгботтом. В следующий раз будьте добры поднять руку. - Почему вас не было на праздничном пире и на завтраке? - Ах, это! – Феликс весело улыбнулся. – Видите ли, мистер Лонгботтом, я накануне поссорился с мужем на тему целесообразности данной работы. Понимаете, он не очень-то любит нашего директора. Кое-где раздались разочарованные возгласы: «Муж! У него есть муж! Кто бы мог подумать!» «Представляю, как они могли поссориться» - пробурчал Рон. - А теперь, раз уж мистер Лонгботтом начал, у вас есть десять минут на вопросы, прежде чем мы начнём урок. Рука Гермионы тут же взметнулась вверх. - Да, мисс Грейнджер. - Сэр, простите, но... Летом вы сказали, что прозвище Феликс придумал вам... - Договаривайте, мисс. - Ваше прозвище, его придумал Волдеморт. Вы ответите, почему именно такое? Класс заполнился тихими охами и ахами. Все уставились на профессора. - Интересный вопрос. Что ж. Не имею понятия почему, но я всегда был чрезвычайно удачлив. Даже эта внешность. Вы все, несомненно, знаете, что я артефактор. В молодости я часто экспериментировал с этим, а так как артефакторика – это сложная и тонкая наука, в которой не всегда знаешь, каким выйдет результат, это не всегда бывает безопасно. Однажды, это было примерно в 25 лет, один из артефактов взорвался. Мой муж, вытаскивая меня из под обломков, боялся, что потерял меня, настолько бледным и израненным я был. Но как видите, все обошлось. Не знаю, какой в точности эффект получился у артефакта, но благодаря ему я теперь выгляжу именно так. Кто-нибудь из вас может предположить, что мне на самом деле уже 63 года? - Что?! - Профессор, вы бессмертный? - Нет, я старею, просто очень-очень медленно. Все-все! Ваше время истекает. Ещё вопросы? Да мистер Нотт. - Профессор, директор Дамблдор сказал нам, что вы «стояли рядом с молодым...» Тёмным лордом. Это правда? - Хм. С «тёмным лордом» я познакомился, когда ему было двенадцать. Хотите посмотреть? – он поднял со стола фотокарточку с мальчишкой в мантии Слизерина и развернул её к классу. – Вот он. Том Риддл. Мальчишка на фотографии шутливо расшаркался и показал язык. Раздались удивленные смешки. - Кто захочет посмотреть поближе, может подойти после урока, - положив карточку обратно на стол, он продолжил. – Вот именно таким я его и помню до сих пор. Можно сказать, мы дружили. После школы снимали дом один на двоих. Так что, да, это – правда. Кто-то ещё? - Да, сэр! Если он был таким в детстве, то как же началась война? Все эти пожиратели... - Руку, мисс Уизли! - Простите, сэр. Феликс вздохнул. - Война... Тогда тоже шла война, и поверьте мне, эта по сравнению с той – детская возня в песочнице. Нацистские самолеты бомбили Лондон, а маги Гриндевальда устраивали диверсии. Министерство магии Англии, как и во многих странах тогда, начало вводить запреты на темную магию. Многие привычные ритуалы стали невозможны. И чистокровные начали роптать. В ответ Министерство стало пропагандировать лозунги маглорожденных о равенстве и замене наших традиций на магловские. Я понимаю, что многие здесь – дети маглов, которые многое не понимают и не приемлют, но все же. Старые обычаи придумывались не просто так. Вот тогда и появились Пожиратели. Группа консерваторов-радикалов, стремящихся восстановить былые порядки. ... За окном метёт ужасная пурга так, что в уютном кабинете застыл полумрак. Лишь свет одинокой свечи на столе разгоняет темень. Рядом стоит чашка недопитого чая. Сам же хозяин чашки стоит перед окном, всматриваясь в пургу и беспокойно настукивает какой-то ритм по подоконнику. Вдруг недалёко ухнул камин, что-то бухнуло, и послышалась ругань. Чьи-то шаги приближались к кабинету, и вот дверь с треском распахнулась, грохнувшись о стену. Том влетел в комнату и плюхнулся в кресло, прикрывая глаза рукой. - Дракклов старик! Бледноватая после недавней болезни кожа отливала желтым в свете свечи. - Что, не взял? - Нет! «Ах, преподавать вам хочется ничуть не больше, чем в восемнадцать лет. Так чего же вы добиваетесь, Том?» - Том издевательски скривил лицо, пародируя голос директора. - Мы оба знали, что это бесполезная идея. Дамблдор слишком увяз в своих фантазиях. Том ударил по столу кулаком. - А ещё я, оказывается, не умею любить! Я, видишь ли, остаюсь в некоторых вопросах «прискорбно невежественным», Дени!!! Том все больше распалялся. - Хм.. - А кто же, спрашивается, ты? Ещё с утра у меня был супруг, а теперь оказывается, что я никого не люблю! Том порывисто поднялся и сжал Дени в объятиях. - И ты, конечно же, ответил старику, что тебе любовь не нужна? - Я не хотел, чтобы он напридумывал своего бреда ещё и про тебя. - Он знает, что мы в Хогвартсе хорошо общались. - Да, но о свадьбе он не знает. - Думаешь, так будет лучше? - Я боюсь, что он и тебя в мировое зло запишет. Дени усмехнулся, развернулся в объятиях и чмокнул Тома в нос. - А что? Думаю мне бы пошло. Представь, Тёмный Лорд Феликс, трепещите! - Ну уж нет, вдвоём в Англии мы не уживёмся. Том потянул мужа за собой, опрокидывая их обоих в кресло. - Значит, учителем тебе стать не суждено. Смирись. - Ты не понимаешь, Дени! Я там унижался перед ним, упрашивал! Даже обещал быть его слугой! - Это шутка? - Нет. – отрезал Том, сверкая наследием вырожденцев-Гонтов – красноватыми глазами. – А он мне про Пожирателей рассказывает! «Рад слышать, что вы называете их друзьями . У меня создалось впечатление, что они, скорее, прислужники.» Старый идиот! - Но Том, ты действительно не считаешь их друзьями. Я вообще не понимаю, зачем они тебе. - Брось, Дени, мы это уже обсуждали. - Нет, Риддл, ты меня выслушаешь! Ты издеваешься над ними, а они считают тебя другом! - Они не считают меня другом! - Да? А ты думаешь иначе они пошли бы в такую метель ждать тебя с собеседования в трактире? - Я приказал им, приказал! - Не пошли бы! Если бы они действительно были слугами, тебе и в голову не пришло бы просить дождаться тебя! Дени поднялся с кресла и заходил перед ним взад-вперёд, заложив руки за спину. - Дени, эти чистокровные ублюдки не признают ничего, кроме силы. - Они тоже люди, Том. Сколько уже можно мстить? - Я не перестану! Мало они издевались надо мной, когда считали грязнокровкой?! А стоило стать Наследником Слизерина, так сразу «мой Лорд», и мантию целовать готовы! Это место они выбрали себе сами! - И ты ещё спрашиваешь, почему Дамблдор считает тебя тёмным? Том устало откинулся на спинку, философски уставившись в потолок. - Я не могу их распустить, Дени. Они ждут от меня действий против министерских запретов, а я им скажу: простите, это все было шуткой? - Ты знаешь, Том, я тоже считаю политику министерства неприемлемой. Что-то делать действительно нужно. Но ты можешь хотя бы поставить их наравне с собой, с нами? - Они ищут лидера. Им нужен кто-то, кто будет принимать за них решения. Они сами меня не отпустят. «Милорда» они придумали сами, ты же знаешь. - Знаю. Но это все не правильно. - Поздно. Мы уже завязли во всем этом. Кажется, Гриндевальда им было мало. - Только не втягивай меня в эту чушь. - Я и сам не хотел. Я сказал только, что у меня есть личный артефактор по имени Феликс. - Не слишком ли приметно? Все же многие знают о наших отношениях. - Не думаю, иначе Дамблдор давно бы уже о тебе знал. - Старый маразматик вечно влезает, куда не нужно. Лицо Тома исказила злая усмешка: - Кажется, я знаю, что делать. Старик хочет борьбы со злом? Он ее получит! Дени обеспокоено над ним склонился. - Ты же будешь осторожен? - Буду, конечно.. Том подался вперёд, соприкасаясь губами и вовлекая в нежный поцелуй. ... - То есть, сэр, вы считаете, что война была оправданной? - Нет, конечно! Ни одна война не может быть оправдана! Просто общество в те времена, да и сейчас тоже, гноилось как нарыв, и нужен был прокол, чтобы выпустить грязь наружу. - А вы участвовали в сражениях, сэр? - Да, участвовал. На этом пожалуй закончим. Время истекло. Сосредоточимся на предмете. Сегодня я проверю уровень вашей теоретической подготовки. Практикой займёмся позже...