Up and Up

"Осень - пора суицидов" - гласит заголовок какой-то захудалой газетенки, которой Луи прикрывает свои волосы от потоков бесконечной воды. Почему прогнозы погоды никогда не совпадают с мнением самой погоды. У синоптиков есть одна работа, и, по мнению большинства жителей Манхэттена, сегодня они облажались. В этот момент он согласен с написанным на все сто, потому что часы показывают семь утра, потому что он проспал, потому что правый кроссовок активно хочет испить как можно больше дождевой воды из каждой второй лужи Нью Йорка. - Ненавижу, - шепчет он, забегая в распахнутую дверь главного здания университета. В кафетерии очередь, а по понедельникам даже самые вежливые студенты, которые ходят к нему на занятия, не решаются пропустить Луи вперед. "Кофе как стимул к убийству" - придумывает он очередной заголовок для утренней газеты. Им бы понравилось, он уверен. До начала лекции минут десять, горло обволакивает горячительная нега, на ногах красуются вансы, что важно - сухие, и казалось, что жизнь не может быть лучше. - Дамы и господа, победитель забега на длинные дистанции, Луи Томлинсон, - доносится до его ушей громкий голос, и кофе практически готов проложить себе путь обратно, потому что – какого черта, Лиам, зачем так орать. Студенты, раскрыв от любопытства рты, глаза и уши, замедляют темп, по скорости равняясь с улитками. Шикарно. - Мистер Пейн, - Луи неодобрительно качает головой, опуская плечи, - вы же знаете, моя карьера спортсмена откладывается до тех пор, пока они не начнут выдавать главные призы карандашами и красками. Улыбка Лиама растягивается от уха до уха, пока он протискивается сквозь толпу зевак к Луи. Кто-то проходящий мимо хихикает, выдавая это за кашель или за тихое "Доброе утро, мистер Томлинсон". - Какого черта, Лиам? - он не выдерживает, хватая парня под руку и затаскивая с собой в кабинет, табличка которого гласит "Класс Карикатуры. Профессор Луи Томлинсон". - Ну а что, пусть твои студенты знают, что в том, как сбегать с вечеринок их любимый учитель просто мастер, - он становится всё угрюмее, проходя к первому ряду парт, и занимая одну из них. Луи тем временем бросает вещи на стол, с опаской стараясь не задеть фикус в небольшом горшке. Цветок был важен как память о первом году преподавания, и, к его большому счастью, проживал свои года исправно. - Я же тебе говорил, что устал, и у меня не было настроения, и потом, ты бы видел некоторые из тех рисунков, что мне сдали вчера, это же просто кощунство над вселенной Марвел, друг, я тебе клянусь. Я еле отличил Черную Вдову от Ника Фьюри, а ведь им всего-то и надо было, что… - он не успел закончить, как прервавший его Лиам издал громкий кашель. Отлично, увести тему не получилось, придется оправдываться. - Что ты хочешь от меня услышать? - Он присел на край стола, скрестив руки в замок. - Что я испугался и просто сбежал? Да, это так, но это не из-за того, что парень был немного не в моем вкусе, и спасибо тебе большое за это свидание, что ты как хороший друг устроил его. Он славный, серьезно, даже немного знает о всяких интересных штуках, о чем бы он не рассказывал, было видно, что это его увлекает, серьезно, но... - Остановись, пожалуйста, Томмо. Я не прошу тебя оправдываться ни перед ним, ни тем более передо мной, но как ты хочешь не сидеть, забившись в угол, мечтая о "вечном и прекрасном", когда ты и вечер не можешь провести с кем-то, и не убегать, ссылаясь на срочные дела? Что, Нетфликс заявили об очередном сериале, и ты побоялся, что без твоего авторитетного мнения твиттер не выдержит и минуты? Повисла пауза. Он ненавидел этот понедельник так трепетно и нежно, что готов был просто отпустить все к чертям собачьим, укутаться теплым пледом на новом диване и проходить круги ада в Инферно вместе с главным героем. - Я видимо еще не готов, - шепот буквально смешался с выдохом и растворился в глубине аудитории, которая вот-вот должна была наполниться студентами. - Не нужно объяснений, Лу, - поднявшийся Лиам сжал его плечо, - просто в следующий раз подумай над тем, чтобы просить о встрече, когда из двух заинтересованных сторон, ею остается одна. И – да, ты ему понравился. - Хорошо, спасибо, это согрело мне душу, твои слова и моральная поддержка очень много для меня значат, правда, но скоро начнется лекция, а мне нужно подготовиться. О, а вот и звонок, спасибо, что зашел, не закрывай за собой дверь, пусть орда жадных к знаниям червей заполнит здесь все. Увидимся. Лиам лишь покачал головой, направляясь к выходу. - Когда-нибудь тебе нужно будет двигаться дальше, и ты это знаешь. Вечером как обычно? - Конечно, - Луи сделал вид, что слишком увлечен, раскладывая очередную лекцию о стрипе, - я доберусь сам, так что езжай с Зейном. Пейн не успел оставить едкий комментарий, по его мнению едкий, как аудитория начала наполняться спешащими, погруженными в свои мысли, не выспавшимися созданиями. С некоторыми из них он уже успел столкнуться сегодня в кафетерии. Прекрасно, жертвы на сегодня выбрали себя сами. - Итак, класс, - Луи стал за кафедру, протирая очки в толстой оправе, - после ваших вчерашних работ меня долго мучали кошмары, поэтом сегодня будем меняться ролями. Стон прокатился по рядам с такой силой, что парень не смог сдержать ослепительной улыбки. В этот момент в комнате разбилась пара-тройка хрупких сердец. Это так в его стиле. В стиле Луи Томлинсона, ведущего художника комиксов, профессора Школы изобразительных искусств, не женатого, 30 летнего одинокого парня, с разбитым сердцем. *** Когда ты погружен в себя настолько, что не замечаешь людей вокруг, это первый звоночек к тому, что ты социопатический придурок с глазами на затылке. Нет, серьезно, как можно было не заметить парня ростом с Эверест у себя перед носом и наткнуться на него всей своей хрупкой натурой. "Ты болван" - шепчет подсознание. Эверест напротив стоит весь в остатках своего чая, который видимо был не таким уж и горячим, раз тот стоит столбом и не может рта раскрыть. Это дико. Луи эмоционален, Луи иногда кричит на неожиданно хлынувший дождь, на пустую пачку хлопьев и на остывший кофе. Последнее нужно вычеркнуть, потому что он, конечно, атеист, но не до такой степени. Парень все еще молчит, Луи тоже, и это просто сцена из черно-белого фильма, но не того, что с Одри Хэпберн, скорее что-то из Хичкока. Первым начинает говорить блондин, который вырастает буквально из ниоткуда рядом с Эверестом и начинает активно суетиться. - Боже, Гарри, все нормально? Ты не обжёгся? Но парень лишь смотрит на Луи своими карими глазами, даже не обращая внимания на то, что серый свитер в сладком малиновом чае и липнет к нему как сладкая вата к лицу. Вокруг все еще бегает блондин, но он его даже не замечает. Все внимание сосредоточенно на парне напротив. Наваждение проходит и Томлинсон в манере человека с синдромом дефицита внимания, начинает активно махать руками, сыпать извинениями и таращить глаза. Привлекательность сегодняшнего дня переходит с отметки "первый круг ада" до второго. - Еще раз извини, - произносит он, когда Гарри наконец-то отводит взгляд и смотрит на растекающийся Мичиган в области живота и груди. - Меня зовут Луи, Луи Томлинсон. Он протягивает руку, прикасаясь к большой ладони, которая охватывает его кисть полностью. Гарри улыбается, но продолжает молчать, заставляя Луи приподнять брови. Положение спасает блондин, который протягивает ему руку, широко улыбаясь. - Мистер Томлинсон, я Найл Хоран, ваш большой фанат. Правда, если бы не мои прирожденные способности к фотографии, кажется, я бы не вылезал из вашей аудитории, записывая каждое слово. Кстати, я недавно читал ту статью, и она просто ве-ли-ко-лееепна, - он забавно тянет гласные, снимая повисшее в воздухе напряжение. Луи переводит взгляд на Эверест, разглядывая собранные у глаз морщинки и волосы, повязанные шарфом. - Приятно познакомиться, Найл, и спасибо за такие слова. Я еще не совсем привык к подобной похвале от кого-то кроме моей семьи и друзей, но приглашаю тебя и твоего молчаливого друга к себе, в качестве компенсации за это, - он обводит Гарри рукой, - на практическое занятие, это обычно очень весело, ну, для меня во всяком случае. - Конечно, - Найл сама улыбка во плоти, если бы она была человеком, - с удовольствием, да, когда скажете, профессор. - Мне пора, еще раз извини, Гарри, постараюсь не убить никого сегодня, потому что день отвратительный, а ты уже можешь быть свидетелем покушения, поэтому… Да, приглашение, в конце следующей недели, я думаю, будет несколько хороших работ, поэтому четвертый этаж, 112 аудитория. – Он делает резкий выдох, глупо кивая и разворачиваясь к выходу, но спустя пару шагов резко останавливается, пугая этим пару проходящих студенток. С напускным спокойствием весело бормочет что-то похожее на «с меня чай», и сбегает по лестнице. Теперь уже улыбается Гарри, разглядывая удаляющуюся фигуру, и думая о том, что знает какого цвета будет его новый свитер. *** Мысли о том, что с парнем что-то не так, не покидают его спустя три дня. Спустя четыре - он готов подняться в офис декана и запросить папку на «Гарри». Он даже его фамилию не знает. «Ну, Гарри – кареглазый брюнет, с изящными пальцами и цветочным шарфом в волосах, вы должны его знать, он производит впечатление прилежного ученика, который может вынуть мою душу одним только взглядом». План идет крахом из-за очевидных причин, поэтому Луи спасает только случайная встреча с Найлом ранним утром в пятницу. - Привет, мистер Ти, вас еще не посадили за убийство? - Не дерзи, Бриттни, и возьми мне пару стиков сахара, - в кафетерии мало народу, что происходит буквально раз в никогда. Луи начинает задумываться о том, что пропускает бесплатную раздачу кофе с маффинами и даже тяжело вздыхает из-за фантомной возможности такой ситуации. Они устраиваются за столиком, и просто заливают в себя нужную субстанцию. - Я хотел тебя кое о чем спросить, - начинает Луи, но Найл его перебивает. - Он немой, - Хоран делает глоток и упирается взглядом в покрытый царапинами стол, - с самого детства, а это столько, сколько я его знаю. Врачи говорят, что он слышит, но по какой-то причине голосовые связки его не слушаются. Уже перепробовали много всего, но он отказался от терапии еще в старшей школе. Поэтому вот. Он перебирает пальцами волосы, отводя взгляд в сторону. Луи кажется, что он влез в абсолютно не его дело, как обычно. На языке вертится абсолютно неприемлемое «пиздец», которое он проглатывает, даже со своей врожденной болтливостью, не зная, что сказать. - Извини, - говорит Луи, переплетая пальцы и укладывая на них подбородок, - влез не в своё дело. - Ничего, мистер Ти, это же не секрет. Все равно вы бы узнали, а так предупрежден, значит вооружен. И вы могли подумать, что он грубый, раз не отвечает на вопросы, но это не так. Найл еще немного болтает о себе, о Гарри, о том, как ему нравится новый клип Адель и, конечно, о комиксах. В повисшей позже тишине нет напряжения, и когда кофе заканчивается, они жмут друг другу руки, отправляясь по своим делам. Луи обдумывает услышанное, стиснув кулаки о несправедливости мира. Так в его жизни появляется Гарри Стайлс, новый студент кафедры Фотографии, который по воскресеньям помогает в приютах для животных, фотографирует бабочек на розовых кустах. И не разговаривает. «Как провести остаток своей жизни в позе эмбриона от несправедливости вселенной» - гласит новый заголовок в его сознании.