Снова и снова

Все идет по кругу. Люди уже не могут придумать что-то новое. В кинотеатрах идет сиквел за сиквелом, музыканты играют один и тот же заезженный мотив, художники пишут картины, при виде которых появляется стойкое ощущение дежавю, писатели пишут об одном и том же, какую книгу не возьми. А самое худшее то, что я — часть всего этого. Ни в одной из строчек, написанных мною нет ничего нового. Невозможно придумать что-то новое. Все уже придумано до нас. Люди просто разучились делать это. Возможно, когда-нибудь появится кто-то, кто сможет привнести что-то новое в эту серость, а пока… Пусть еще один мятый лист упадет с моего стола. Я позволяю своей голове опуститься на стол, а глазам закрыться. Все равно из меня ничего путного не выйдет, так хоть дам себе отдохнуть… Как вдруг, твоя рука подхватывает лист в нескольких сантиметрах от пола. Твои любопытные голубые глаза, с маленькими ореховыми капельками у зрачка, скользят со строчки на строчку. Малыш, зачем ты читаешь это? Почему на твоем лице вдруг расцветает улыбка? Ты понимаешь один лист за другим, тщательно изучая каждую буковку, пытаешься разобрать каждое перечеркнутое слово. Я не понимаю. Этому место в мусорке, так почему же ты складываешь это в свой ящик? Почему ты по-прежнему улыбаешься? Вдруг, я чувствую тепло твоих рук на своих плечах и нежную розу губ на макушке. Ты выдвигаешь стул из-за стола и относишь меня на кровать. Как такие маленькие, нежные ручки могут быть такими сильными? Я чувствую, как матрас рядом со мной мягко проваливается. Это ты. Ты крепко обнимаешь меня за талию, и я снова чувствую себя важным. Я чувствую себя нужным этому миру. Я снова что-то чувствую. Нежный шёпот проскальзывает в мое ухо: — Ты знаешь о том, насколько прекрасны твои стихи? — Почему-то, этот вопрос заставляет меня улыбнуться. — Наверное, я просто ничего не понимаю. — Ты понимаешь меня. То, что я чувствую. Почему они лежали на полу? Им место в песнях. — Все очень просто. Они — лишь отголоски того, что было придумано раньше. Они не привносят чего-то нового в эту жизнь. А должны бы. — Как же ты не понимаешь? Все люди, по сути, одинаковы. Не поведением, а скорее чувствами. Отношением к вещам. Ты описываешь это. Таким образом, ты понимаешь множество людей, то, через что они проходят. Люди не могут не повторяться. Во всех веках они влюблялись, ненавидели, смеялись и плакали. Просто в каждой эпохе об этом писали по-разному. Ты представляешь нашу эпоху. Какое-то время мы молчали. Твои слова заставили меня в очередной раз почувствовать себя лучше. — Каждый рассказывает по-разному. Если перед двумя художниками поставить вазу с цветами, то они нарисуют ее так, что рисунки не будут похожи друг на друга. Но это будет одна и та же ваза. Повторение. Но имеет ли оно место быть? Ты снова и снова знаешь, что сказать. Как человек с такими детскими глазами и такое наивной любовью может столько знать? Я поворачиваюсь и целую тебя. Да Я не говорю этого вслух, но это чувствуется в том, как я прикусываю твою губу. Ты спасаешь меня. Снова и снова.