Вина

Скотт был подавлен. Казалось, Алекс все ещё находился здесь, смеясь и подзадоривая младшего брата. Но реальность с взрывным грохотом уносила мираж, оставляя Циклопа наедине со слезами и стыдом. Он ведь даже не был там, не стоял с ним плечом к плечу, готовый дать отпор врагу. Нет. Вместо этого Скотт был в городе, развлекался с друзьями, не подозревая о том, что ждет его, когда он вернется. И Циклоп не был героем, всю работу проделал быстрый, как сама скорость, мутант, который спас всех за пару секунд. Всех, кроме Алекса. Скотт злился, однако скорее из-за осознания собственного бессилия, чем от ненависти. Пьетро чувствовал в этом свою вину. В тот момент, когда он вбежал внутрь здания, Хавок уже был мертв, но не значило ли это, что можно было быть быстрее? Этот вопрос Ртуть задавал себе всё чаще, и ноги ускорялись, словно стремясь догнать тот день. Одна его часть говорила, что он сделал все, что мог, даже больше этого, вторая лишь молча кивала на Циклопа, и Максимофф мгновенно с ней соглашался. Он мог спасти, но не успел.

***

Пьетро подходит к комнате Скотта медленно, успевая всё обдумать. Перед дверью он замирает, решаясь, потом входит внутрь без стука. Циклоп сидит на кровати, глаза его покрасневшие, по щекам катятся слёзы. Очки Саммерса валяются где-то на полу, он не успевает их подобрать, поэтому встаёт навстречу пришедшему, не понимая, кто перед ним. И Ртуть тут же теряется, боясь сказать что-нибудь не то. «Мне жаль, что так вышло» лишь ещё раз напомнит о случившемся, «я не сумел вытащить его» может дать повод для срыва, а «прости» и вовсе звучит глупо. Прежде, чем Скотт успевает что-либо сделать, Пьетро подается вперёд, сжимая его в объятьях. Циклоп узнаёт Ртуть, и рыдания усиливаются. Максимофф успокаивающе гладит его по волосам, понимая, что прощён.