Да здравствует дурдом!

Утро выдалось солнечным. В штабе развед. корпуса ни кто не спал, все буквально летали с швабрами в руках. Наверное вы подумали, что капрал их заставил, но это не так (странно, не правда ли?). На самом деле сегодня 31 декабря и вы знаете, что это значит. Конечно же, Новый Год! И так, вернемся к рассказу. Когда же проснулся капрал, он ах*ел. Не, ну представте. Капрал, по совместительству — чистоплюй, лицезреет как разведчики, которые ни за что на свете, ни под каким предлогом (кроме пинков капрала) не хотели убираться, драют полы, протирают окна и вытирают пыль. Дойдя до кабинета Ханджи, он пинком открыл дверь и увидел, как та украшала все, ВСЕ в своем кабинете. Не отвлекаясь от своего дела, она сказала: — О, Леви, ты чего зашел? — А чего это все убираются? — он подошел ближе — Не уж то накосячили? — А, — отвлекаясь от своего дела, сказала Ханджи — да нет, ты что? Скоро Новый Год же! — сверкая глазами, полными радости, пролепетала она. — Вот черт. Опять же пьянка будет. Как только Ирвин это разрешил?! — негодовал Леви. — Ой, да успокойся! — Тц. — развернувшись на каблуках, он зашагал к двери. Выйдя из кабинета, он пошел в свою комнату. 21:00 В столовой было шумно, но этот шум в основном исходил из кухни. Там по приказу Зое расположились Саша, Жан и Конни. Там происходили самые ужасные вещи. Летали овощи, фрукты и другая еда, так же она благополучно поедалась. — Саша, хватит уже жрать! — негодовал Жан — Благодаря тебе, мы не сможем приготовить… Ничего! — Помолчи, Конская морда, я хочу полностью насладиться вкусом картошечки. — дожевывая уже двадцатую по счету картошку, лепетала Браус. — Хей, Жан, посмотри, что там с курицей. — прирвал напряженную обстановку Конни. — У нас их тут две! — Кирштейн посмотрел сначала на курицу, та, что тушилась в печи и на ту, что поедала картошку — Какая из них?! И вот так продолжалось долго, хотя, как ни странно, когда пришла Ханджи и попробовала блюда, ей они понравились! Ну не суть. Вся столовая была украшена, в углу стояла елка, за которой было порученно Микасе съездить, ель была украшенна всевозможными гирляндами, игрушками. Так же был украшен весь штаб. 23:55 Вот-вот наступит Новый Год, до него осталось всего 5 минут. Блюда приготовленные поварятами, стояли на праздничном, давольно таки большом, столе. Так же было много выпивки (куда же без этого?). Все шингеки расселись за столом и наливая в бокалы вино, ждали прихода праздника. И вот 00:00! Все начали кричать «ура!» и чекаться бокалами, а потом залпом выпивать. Праздник шел на отлично, еда была уже на половину съедена, бухло — выпито. Через час, все были пьяны в дрова. И даже капрал, которого споила Ханджи, был пьян. Включив музыку, Зое залезла на стол и начала танцевать. К ней тут же поднялся Ирвин и началось безудержное веселье. Пьяная Саша, представляя, что Жан — конь (хотя, чего представлять?), взобралась на него и начала орать — «Давай, но! Но, лошадка!» Эрен сидел на стуле и всхлипывал, так как с обоих сторон его оккупировали Леви и Микаса. Перекидываясь матерными выражениями, они тянули Эрена за руки. Микаса — на себя и Леви — на себя. Бедный парнишка, честное слово. Армин тихо наблюдал за всем этим и потихоньку пил спрятанное им вино. Конни следом за Браус взобрался на Жана. Тот матерился и говорил, что от такой туши у него позвоночник сломается. В общем веселились они слишком хорошо. На утро Все валялись, кто где. Эрен спал в объятьях капрала, видимо тот победил, Микаса обнимая лезвие своего меча, спала на стуле. Саша, засунув голову в мешок с картошкой, тихо посапывала, Конни с Жаном лежали в обнимку, при чем на голову Жана была одета конская морда. Ханджи, лежа на столе и опрокинув голову назад, истекала слюнями и, что-то шептала про «любимых титанчиков». Ирвин лежал под столом, голый. Сразу вспоминается песня « Только, голый Ирвин под столом». А Армин спал на стуле, обнимая бутылку с вином. В общем, когда все проснулись, было тяжелое похмелье. У всех трещала голова, но и позами, в которых некоторые уснули, были не довольны, особенно Микаса. Как только она увидела с кем обнимается ее Эрон (не опечатка), лезвия мечей были устремленны в направлении Леви, тот, как будто этого не видит, взял и обнял Йегера крепче. Этот Новый Год запомнит весь штаб.