нечто сумбурное

Стены, и без того узкой квартиры, сужали ее масштабы от каких-никаких квадратных метров до бледных висков, на которых начали проступать синие венки. У Юнги трещала голова, тонна обезболивающего, что давно растворилась в его желудке, помогать отказывалась, наверное, не стоило запивать ее алкоголем в запылившейся бутылке, непонятного происхождения. От него пахло весьма неблагоприятно, но внутренности русого итак готовы были вывернуться наизнанку, так что если бы он даже отравился этим пойлом, то вряд ли бы заметил. Причина стабильных мигреней сейчас стояла за железной дверью, ведущей в скромное жилище бывшего айдола, и, кажется, уже сломала себе пальцы о звонок, который, к слову, Мин отключил еще вчера. Только вот незваный гость, в который раз заставил закатить глаза, когда после очередного посыла нахуй, перешел на заваливание СМСками, звонками и даже твитами. Юнги думал недолго и благополучно закинул пользователя в черный список, на что позже получил еще такую же кучу сообщений с абсолютно разных номеров. Ким Намджун был самой настоящей занозой в заднице, что касалось настырности или даже упорности. Чего-чего, а упрямства этому барану явно не занимать. Русый издал нервный смешок, от которого, кажется, даже дернулся правый глаз, и выключил разрывающийся телефон. Похоже, теперь голове станет немного легче. Он поднялся со скрипучего дивана, и, пошатываясь, побрел в сторону кухни, чтобы, может, наскрести из банки остатки кофе. Об улице Юнги пришлось забыть дня три назад, как раз перед решением выбраться из квартиры за продуктами, ибо их в холодильнике катастрофически не хватало, точнее, не было вообще. Мин не рискнул выйти из квартиры, чтобы не пересечься с парнем, который, буквально, ночевал под дверью. Шуга точно знал, так как каждую ночь слышал неспокойное посапывание сквозь тонкие стены. Как только чайник перестал свистеть, а парень залил в чашку с символикой бывшей группы – выбросить бы, да что-то останавливает – кипяток, дверь затрещала от настойчивого сначала стука, затем и вовсе битья по ней. Юнги снова закатил глаза, про себя отметив, что еще чуток, и он правда останется без зрения, пусть и хренового, но какого-никакого. Минут десять он пытался собраться с мыслями, отпивая горький кофе и пялясь на глубокую трещину в стене, но выходило как-то не очень. Последней каплей терпения стали громкие угрозы вперемешку с матами, на которые вполне могли сбежаться все соседи. Телефон жалобно запищал, оповещая о своем включении, и Юнги забегал пальцами по сенсору, печатая сообщение пользователю, подписанному как «мудак». Спустя несколько минут абсолютно не продуктивной переписки, Мин сморгнул усталость, крепче сжав в руках кружку с наполовину остывшим напитком, намереваясь выплеснуть его в лицо ублюдку, терроризирующего голову. Он в несколько шагов преодолел расстояние от тесной кухни до входной двери и замер лишь на секунду, колеблясь и шумно сглатывая, но, отвесив сомнениям пинка, потянулся к защелке, которая жалостно скрипнула, повернувшись. За ручку дернули с той стороны, перекрывая низким голосом доступ к кислороду. – Юнги, – почти прохрипел парень, чувствуя себя самым последним мудилой на земле, под цепким взглядом старшего. – Привет? Ему было безумно неловко, так что все, что оставалось Намджуну это топтаться на месте, переступая с ноги на ногу. Ким выглядел, мягко говоря, хреново, Шуга почувствовал себя подонком, но ему чертовски это нравилось. Злость куда-то улетучилась под видом жалкого младшего, и Мин лишь тяжело выдохнул, отступив в сторону. Блондин коротко кивнул в знак благодарности и прошел внутрь скромной обители бывшего согруппника. Он с интересом рассматривал вздувшиеся половицы и облупленную краску на стенах, явно испытывая некий дискомфорт. Мин ухмыльнулся, поставив холодную чашку на запятнанную тумбочку в, если ее можно так назвать, прихожей. – Не айдольские хоромы, верно? – язвительно процедил старший, еще больше ссутулив и без того сгорбленную спину. Намджун только недовольно щелкнул языком – запуск цепной реакции. Если бы несовместимость характеров была диагнозом, какой-нибудь полный психиатр с отращенной бородкой, давно бы запретил им находиться в одном помещении, для безопасности друг друга и окружающих, естественно. В каком-то роде, если достаточно копнуть, Кима можно было назвать мазохистом. Он мигом преобразился, услышав очередную ругань в свой адрес от унижающего одним только взглядом парня напротив, теперь в карих очах Намджуна можно было увидеть не совсем здоровый блеск, скорее пьяный. Ким сделал широкий шаг вперед и очутился в маленькой, но светлой кухне. Бывший лидер только коротко окинул взглядом помещение, и плюхнулся на ближайший стул, утыкаясь носом в свой смартфон. Юнги, недоумевая, посмотрел на мигающий экран своего гаджета, и распаковал смс от пользователя, сидящего напротив. Несколько минут глупой переписки, в которой два обиженных ребенка попросту выясняли, кто из них больший дурак. Шуга бесился, как никогда. Он вопросительно вскинул бровь, прожигая Кима взглядом, а тот колебался, а потом промямлил что-то сначала себе под нос, затем чуть громче. Поцелуй оказался с горькой примесью кофе и отчаяния. Детское признание в любви растворилось в воздухе, задержавшись на секунду на трогательно дрожащих ресницах старшего. Намджун уткнулся носом в бледную скулу, а Юнги позволил себе, наконец, расслабиться, но, только на секунду. Сильные руки подхватили под тощую задницу, и Шуга намертво обвил ногами талию, на ходу стягивая с себя футболку. Ким умостился задницей на край кровати, по-хозяйски оттянув светлые волосы на затылке старшего. Мир трижды захлебнулся слюнями, увидев выпирающую ключицу, на которой жадно сомкнулись чужие зубы, и лебединую шею, украшенную венами. Юнги шумно вдохнул носом запах жестких сто раз перекрашенных волос, и, как бы невзначай поелозил задницей по ощутимому, даже через плотную ткань джинс, стояку младшего, пока тот сладкой болью засосал кожу на кадыке. Лопатки старшего соприкоснулись с колючим пледом, что служил покрывалом на кровати, которая издала жалобный скрип под весом двоих людей. Намджун целовал настойчиво, прикусывал и оттягивал нижнюю губу, а Юнги ластился, словно кот, довольно мурлыча и обвивая мощную шею руками. Ким в очередной раз отсчитал ребра шершавым языком, можно подумать их количество могло как-то измениться, уловив краем взгляда, как высоко поднялась грудная клетка любовника. – Ненавижу тебя, – процедил Шуга, когда большой палец Кима размазал выступившую смазку на твердом члене. Намджун чиркнул зубами по торчащей тазовой кости, смазано поцеловал лобок и задвигал рукой активней. Шуга под ним только сбито дышал, выкручивал ступни, царапал смуглые плечи и беспомощно толкался в ладонь. Блондин тщательно вылизал поднесенные ко рту пальцы блондина, не забыв смачно плюнуть на них напоследок. Младший толкнулся внутрь сразу тремя, растягивая плотно-сжатые мышцы, боль прострелила поясницу, и Юнги откровенно застонал, отправляя создание в далекие ебеня. Намджун резко оттянул левую ягодицу, заставляя старшего еще шире раздвинуть ноги, и довольно улыбнулся. Задницу жгло, но это не мешало активно вскидывать бедрами, самостоятельно насаживаясь на пальцы. Шуга притянул лицо напротив ногами к себе за шею, когда одинокий скрип кровати разбавился скрежетом ширинки, сгибаясь пополам. Ким почти заботливо провел кончиком носа по взмокшему лбу, морща его от щекотки, что создавали волосы, и протолкнул внутрь головку. Юнги закатил глаза, словно на слизистую попал гиблый*, по садистки укусил младшего за щеку и надавил ладонями на его ягодицы. А второму повторять дважды ненужно, он вогнал член до основания, сжимая узкие бедра до винных следов. Было жарко и до безумия хорошо, Намджун вылизывал ушную раковину, параллельно толкаясь в любовника, который бесстыдно подмахивал бедрами в ритм движениям и несдержанно пошло стонал. Член выскользнул наружу, Ким провел рукой по стволу, а затем шлепнул им по худощавой ляжке. Юнги знал, чего он хотел и только пихнул ступней в плечо. Блондин оперся на локти, а Шуга подполз к нему на четвереньках, а после нарочито лениво насадился, предварительно направив орган рукой. – Ненавидишь меня, говоришь? – ухмыльнулся Ким, наблюдая за тем, как русый усиленно сдувает прилипшую ко лбу челку. Движения Юнги были медленными и размеренными, он не знал, кого дразнил больше, себя или партнера, но все стало ясно, когда Намджун оторвал свой корпус от кровати и поместил руки на бледных ягодицах. Ким готов был кончить от одного взгляда на то, с каким неподдельным энтузиазмом скакал на его члене раскрасневшийся Мин. Он чувствовал, как пульсировал орган Шуги, зажатый меж их животами, и как тот с протяжным стоном кончил, пачкая спермой их обоих. Ким еще пару раз толкнулся в особо чувствительное после оргазма тело, а после снял с себя старшего, притягивая за затылок к своему члену. Юнги только хищно улыбнулся, прокашлялся и насадился ртом на стояк. Пара быстрых движений головой заставили Намджуна кончить куда-то глубоко в глотку. Русый сладко облизал губы и умостил голову на коленках младшего. – Я прощен? – пробасил Ким и зарылся пальцами в его светлые локоны. Юнги в ответ только хмыкнул, согласно кивнул головой и блаженно прикрыл глаза, мысленно прикинув, что нужно собрать с собой в Сеул.