Наказание проказников

Никогда не знаешь, что ждет тебя за следующим поворотом пыльного лесного тракта. Это может быть когда-то славный замок, полностью разваленный вековым застоем, волшебное озеро с серебряным мостом через него — а может быть и вид на сельскую долину, раскинувшуюся у ног уставшего путника до самой кромки соседнего леса. Так было в этом случае. Странник, прошедший немало миль, опустился на траву, думая докончить свои черствые запасы — как вдруг взгляд его приковало нечто, творящееся в селе. Это… дракон? Но что же он делает? Путешественник сощурился — и внезапно понял, что дракон был вовсе не крестьянином! Напротив, он выглядел полной его противоположностью: пыльный шлем с прорезями для рогов, плащ, развевающийся за его стройным телом — и мантия до колен со знаком, который мог принадлежать лишь рыцарю! Ученику? Потерянному? В следующий момент странник забыл обо всех своих рассуждениях, ибо дракон прыгнул на ближайшего селянина, опрокинув его на землю, и принялся жадно пожирать урожай, который тот нес в корзинке. Реакция крестьян была поразительной в своем отсутствии — казалось, они и не заметили произошедшего, и лишь пара быстрых и напуганных взоров помогла страннику определить, что это было неспроста. Дракон тем временем закончил свою «трапезу», быстрым взмахом крыльев перенес свое изящное тело в загон для коров — и, осмотревшись, словно нашкодивший щенок… Торопливо попытался задрать хвост ближайшей буренке?! Презрительно хмыкнув и уже не став допивать остатки воды во фляге, странник поднялся с земли, отряхивая одежду. Уже не новая и потертая туника с несколькими ремнями, которые туго опоясывали живот и бедра путника, какие-то простенькие штанишки до пясти, серые и пыльные бинты, что были намотаны на ноги до копыт. Путник взмахнул шикарной и цветной гривой, поправив небольшую повязку на лбу, что помогала придерживать пышную челку и впитывала в себя пот возле длинных и даже местами дырявых ушей. Странник убрал свои скудные пожитки в походную сумку, что занимала свое место за плечом. Взмахнув длинным и довольно необычным для своего вида хвостом, он решил заглянуть в селение — надеясь раздобыть там продовольствия для продолжения своего похода. Внешне наш герой выглядел как конь: черная короткая шерстка, пара отметин по телу, длинные уши — но странный длинный хвост, с которого гребнем свисали разноцветные волосы, и крокодилий рот, наполненный острыми клыками, которые явно не были предназначены для поедания травы. Не обращая внимания на косые взгляды селян, путник шел по деревне. Его интересовали лишь еда и парочка симпатичных кобылок на ночь — все остальное это странное поселение может оставить себе, спасибо. Но тут он снова был вынужден оторваться от своих мыслей — рядом с тем самым амбаром сидел тот самый дракон! Ящер примостился на своих широких и весьма упругих бедрах у порога, потирая зеленый лоб, на котором сейчас четко отпечатался след от копыта травоядного. Зверь недовольно рычал, потирая голову и проклиная шлем, но, заметив зрителя, драпанул из деревни подальше к лесу. Странник только поморщился, глядя на гордую корову, довольную победой над страшным зверем. Видимо, что в данном селении этот дракон играет особую роль. Плевать. Путник уже собирался продолжить свои поиски таверны, как вдруг к нему поспешно подскочил один из селян. — О, благочестивый рыцарь! Спаси от зверя страшного! Напасти его покоя нам не дают! Все посевы съедены, дети напуганы, мы запуганы! Убей змеюку подколодную, выручи! Просил мужчина на вид преклонных лет, за которым уже начал собираться остальной народ. Путник скривился и уж было думал отмахнуться от проклятого старца, как тот, заметив его недовольство, торопливо выпалил: — Эля дадим с собой! Накормим, напоим, да золотом в придачу наградим! Такой расклад был куда интереснее. Странник чуть более заинтересованно повернул ушные раковины к просящим, снизойдя на хоть сравнительно приветливое выражение потертой морды и, чуть-чуть поторговавшись, махнул рукой и попросил дорогу к зверю указать. «Хах, ну и какого черта я ввязался в это? Ладно, раз уж эти деревенщины мне эля выдадут, посмотрим, что можно с этим зеленым сотворить…» Поправив острый меч на поясе, путник под общие крики восторга направился к лесу — и вошел в глубокую чащу. — Так, ну и где же эти ориентиры? Ух, крестьяне… Заведут же в глухомань… — бормотал наш герой, с трудом продираясь через колючие кусты. Грезы теплой таверны, глубоких кружек эля и всеобщих благодарных взоров померкли уже через полчаса такого мучения, и от выбрасывания затеи куда подальше и возвращения в хоть и не спасенную, но все же теплую деревню его останавливала только картина сочных и спелых грудей дочки старосты, которая так и стреляла в него глазками во время причитаний старика. — Ради такой награды можно и постараться! Уф… Ну наконец-то! — Удовлетворенно утерев лоб, странник вышел на поляну и осмотрелся. Пришел. Осматривая новую локацию, путник натолкнулся взором лишь на пару вещей — старый, покосившийся амбар, явно выстроенный второпях и не на совесть (заставил он их, что ли?), да груда всякого барахла, явно наворованного из этой либо же соседних деревень. Какие-то кружки, книги, гнилые овощи и фрукты, корзины, обувь, даже стрелы и одежда… Непонятно было, зачем все это дракону. Хмыкнув про себя, путник тихо подошел к амбару. Первым же объектом, на который упал заглянувший в амбар взор, стал сам дракон — точнее, его пятая точка. Путник даже моргнул пару раз, не веря столь неожиданному виду на оголенные бедра змея. Округлые, большие и упругие ягодицы то и дело легко дергались, и «волны» расходились по столь прекрасной попе от резких и активных движений её чешуйчатого обладателя — который занимался тем, что, валяясь в стоге сена и болтая ножками, вырывал страницы из книги, жуя их и потом выплевывая. Странник даже не отметил про себя такое странное занятие, вновь переведя взгляд с довольной морды зверя на его заднюю часть — неужто девка? От такой мысли странник даже слегка заинтересовался этими зелеными округлостями, но быстро взял себя в лапы, прокашлявшись и достав меч из ножен. — А ну! Выходи, чудище болотное! Дракон дернулся, и с кучи сена посыпались чайные ложки и черствые пирожки. Но не успели они коснуться травы, покрывшей весь амбар, как дракон уже был в воздухе — и, громко швырнув грязное проклятие в коня, неловко шлепнулся на землю позади него, немедленно набрав приличное расстояние и припав к земле, словно крыса. — Так вот кого они послали! Жалкого осла в железных побрякушках! Мерзкие свиньи… Ух, нужно бы их после проучить! Последние слова дракон выпалил уже с резким выпадом в сторону героя — и с ладони его сорвался огненный шар, стремительно полетев прямо в грудь оппоненту. Но путник ловко увернулся от снаряда, и энергии, вложенной в движение и качественно перешедшей в быстрый скачок к дракону, хватило, чтобы приковать плащ демона к земле тяжелым сапогом. Не давая врагу восстановить утерянное равновесие, конь тут же повалил дракона, оседлав его и не давая использовать крылья для нового прыжка. — А ты, как посмотрю, умом не блещешь! — едко прыснул жеребец, сняв с себя один из ремней и обмотав его вокруг шеи ящера. Помогал тот факт, что сам змей был небольшого размера и лишь ненамного превышал в росте самого героя. Дракон задергался, но под тяжелым, мускулистым телом мощного и крепко сбитого коня ему было возможно лишь тяжело дышать и выдавливать из себя приглушенные проклятия. Во время одной из попыток выдернуть свое тело из-под мужчины дракон неловко дернул тонкой ногой, и теперь задранный до спины плащ обнажил крепкую, упругую и, казалось, вовсе не мужскую попу — но туго перетянутая и прикрытая узкой лентой ткани немаленькая выпуклость между его ног говорила о том, что попа, как ни странно, все же принадлежала настоящему самцу. Конь перехватил дракона и сполз на узкие голени, не убирая руку с перетянутого вокруг шеи ремня. Опустив глаза вниз, он приметил этакое «нижнее белье» у змея и то, что в нем хранилось. Хмыкнув, жеребец с силой надавил на плечи ящера, прижимая его к земле и словно ложась на него телом, причем пахом с удовольствием прижался к аппетитному заду зеленого. «Мягко…» — Подметил про себя путник и даже пару раз встряхнул дракона лишь для того, чтобы теснее вжаться в его бедра. — Зачем селян пугаешь, ящерица бездомная? Совсем жить расхотелось? Или недотрах, что на корову лезешь? — Конь сильнее затянул ремень на шее огнедышащего, как-то двусмысленно прижимаясь к его телу. — Грххх, отстань, не твое дело! — выкрикнул в ответ ящер, мешая в интонации раздражение со смущением. Не ответит же он, в самом деле, что на корову он позарился не потому, что секса не хватает, а потому, что его у него не было вообще ни разу в жизни. Отчаяние заставит сделать что угодно, и дракон вовсе не хотел выкладывать все это тому, кто слишком странно уж его схватил… — …П-почему ты меня так держишь? Ты где так научился, грязный свин? … — Ну вот как тебе сказать. Когда долгое время без бабы, тут уж любую шлюху в таверне держать надо так, чтобы не вырвалась. Конь хмыкнул, чуть помедлил, странно облизнувшись, и вдруг прижался к зеленому всем телом, горячо выдохнув ему на ухо и бросив хитрый взгляд в расширившиеся глаза. «А он ничего… Если сильно не присматриваться.» — решил про себя жеребец, вновь дернув за ремень и проведя шершавым языком по мягкой чешуе зеленого. — А ты пахнешь сеном, друг мой. Ну что? Наказывать тебя будем? — неожиданно шлепнул «всадник» ящера по заду так, что остался красноватый отпечаток. — Ч-чтооо… Что ты творишь?! — уже провизжал дракон, силясь вырваться и задать этому наглецу порядочную трепку своей магией. Но это было невозможно, и все ещё наглое, вызывающее выражение лица как-то незаметно сменилось на полное неловкости и смущения — прикосновения гиганта спутать с чем-то другим было сложно. Его лапали, и лапали с какой-то жадной и ненасытной похотью, далекой от той спонтанной и торопливой жажды секса, которую он испытал в деревне и которая оставила его с отпечатком копыта на погнутом шлеме. Уже не слушая свою новую добычу, жеребец провел рукой по появившейся выпуклости в области своего паха. Наклонившись с тихим рыком, конь сверху вниз прошелся по спине дракона своим длинным и шершавым языком, но вместо ожидаемого от себя нежного поцелуя внезапно впился клыками в ягодицы зеленого, страстно слизывая вытекающую кровь и дергая зубами. Дракон под ним зарычал и запищал от боли, дергаясь в бессилии и муках. Коню это нравилось. Нравилось смотреть в глаза своей жертве, при этом с некой лаской проводя рукой по округлым бедрам, нравился вкус крови на губах. Когда жеребец ослабил ремень своих штанов, из-под туники резко распрямился до того стиснутый под тканью член, напряженный и блестящий влагой. При взгляде на него дракон судорожно сглотнул и уткнулся мордой в траву перед собой, не желая оценивать достоинства своего мучителя. Разодранная клыками попа пускала волны боли по всему телу, но нет той боли, которая смогла бы перебить это странное чувство. То осознание, что он — великолепный и жуткий хозяин жалкой деревни оказался столь бессилен перед какой-то… Лошадью. И то осознание, что эта «лошадь» только что содрала с него все тряпки, прикрывающие его мужские прелести, и сейчас с жадностью перебирала в толстых пальцах нежные и незащищенные чешуей яички. Жеребец со смехом и с немалой мощью сдавил в ладони прелести зеленого и агрессивным рывком дернул их в сторону, наслаждаясь сдавленным пищанием. Он скинул с себя еще один из ремней с ножнами, снял сумку и тунику, показывая свой темный торс. Звякнув пряжкой, жеребец с нескрываемым удовольствием принялся хлестать дракона ремнем по заднице, оставляя полосы, которые начинали слабо кровоточить. Коню нравилось наблюдать, как этот зеленый змей по-девичьи всхлипывал при каждом ударе, как широкие крылышки чувственно подрагивали в такт. Не в силах больше сдерживаться, конь отшвырнул ремень, обеими руками растянув пульсирующие ягодицы в разные стороны, и жадно обласкал глазами милый драконий «пончик», который все еще нервно подрагивал после ударов ремнем. Собрав слюну во рту, вороной плюнул липкой массой на отверстие ящера, после чего шлепнул рукой по ягодице и взялся за свой член. Не церемонясь, жеребец занял удобную позицию и без подготовки узкого отверстия вошел в змея. Душераздирающий крик, капли крови из ануса дракона — но коню было просто плевать. Он почти сразу принялся резкими толчками двигаться в проходе, держась руками за мясистый и упругий зад. Дракон всхлипывал, чувствуя каждый рубец, каждую вену на члене, что так жестоко двигался в его девственном отверстии, но жеребец был беспощаден. Не зная, как спастись, он попытался двинуть задом — и понял, что его слабые, затекшие от постоянного безделья конечности не могут даже помешать прошедшему не одну сотню километров мощному воителю. Крылья уже не трепетали — это было самое настоящее изнасилование, и периодические рыки его всадника смешались в голове со звуками запретного совокупления… Но наконец, после нескольких минут, показавшихся дракону часами, конь надавил на его хрупкое тело, прижимая к траве грудь, и с запоздалым стоном дракон осознал, что его только что наполнили вязкой, липкой спермой, которая проникла глубоко в проход и тонкими струйками стала стекать по собственным достоинствам ящера, смешиваясь с кровью. Жеребец приглушенно зашипел, наваливаясь всем телом на дракона. Мгновение — и движения коня возобновились. Из-за вязкой жидкости, которая теперь покрывала стенки прохода, член проходил легче и проще. Жеребец быстро скользил внутри ящера, периодически награждая того звонкими шлепками по попе. Он рычал, храпел, выдыхал горячий воздух из ноздрей и встряхивал обширной гривой, оскаливаясь своей жертве и владея ею безо всякого на то разрешения. Прижавшись к змею мордой, он вновь вонзил клыки и стал пить кровь, полившуюся из плеча. Дракон же, уж было ухватившийся за ту надежду, что конь удовлетворится одним разом, униженно скулил, стараясь облегчить сопротивление головке члена своего ненавистного партнера — который ухмылялся так, словно ящер был лишь дешевой секс-игрушкой, предназначенной для одного использования, а значит, не заслуживающей никакой пощады. Собственный его девайс уже три раза извергнул струю спермы, но с каждым разом она становилась тоньше и слабее, пока наконец после очередного мучительного оргазма с головки лишь капнула почти прозрачная и невидимая жидкость. — Тебе же нравится это, верно, крошка? — пошло шептал ему на ухо жеребец, облизывая своим шершавым языком шею ящера и не останавливая свои движения ни на миг. Так продолжалось до тех пор, пока в животе зеленого не скопилось столько спермы, что присутствие её уже даже стало ощущаться драконом в своей глотке. В очередной раз обильно кончив, жеребец выпрямился и вдруг резко опустился на дракона, беспощадно сплющив его раздувшееся брюхо. Рвотный рефлекс не заставил себя ждать, и литры спермы полились из пасти бедного дракона, заставив того бессильно глотать воздух после всего действа. Вытащив свой член, вороной смачно шлепнул им по зеленой заднице, удовлетворенно выдохнув и отойдя от дракона.  — Значит так, малышка. Еще одно такое нападение на скот — и ты у меня уже не выживешь. С этими словами конь направил свой обмякший член на мордочку дракона и стал мочиться, закончив, впрочем, скорее, чем хотел — уж очень жалким выглядело зрелище. В ответ дракон лишь что-то прохрипел, валяясь в луже спермы и багровой крови, и лишь спустя полчаса после ухода воина он кое-как отважился подняться, забинтовал обрывками мантии свои уже начавшие затягиваться раны и, чуть подумав, с невольным раздражением пробормотал себе под нос:  — Огненный шар — самое худшее заклятье… Конец!