Relationship Goals

- Юу, сколько это будет продолжаться? Койю появился в комнате так внезапно и его голос звучал так раздраженно и зло, что Широяма, не успев даже сообразить, в чем дело, успел не на шутку забеспокоиться. - М? Ты о чем? Подтверждением крайнего недовольства на столик перед Юу легло его интервью. Его и Казуки. Ну и вот как это понимать? Брюнет осторожно, словно напечатанные иероглифы могли спрыгнуть со страниц и покусать, взял интервью и пробежал глазами по строчкам. Ну да, никакой подставы, ничего удивительного – все то, о чем они и говорили. - Я все равно не понимаю, - сдался гитарист, поднимая взгляд на возвышавшегося над ним оплотом справедливости и правосудия Койю. – Может, объяснишь? Глаза Такашимы гневно сузились, губы сжались. Казалось, еще немного – и он закричит во всю мощь своих легких, чтобы Юу оглох. Все равно доходит, как до жирафа, ничего страшного, если еще и слух вдруг потеряет. Юу уже даже приготовился к худшему, но Койю вдруг шумно вздохнул – будто шарик выпустил весь воздух – и покачал головой. При этом в шоколадных глазах было такое разочарование, что Юу забеспокоился уже не на шутку. А не проронивший ни слова Такашима молча вышел из комнаты. Оставшись наедине со своим непониманием, Юу вновь просмотрел интервью. Не то чтобы ему нужно было читать это – и так хорошо помнил. Точно так же, как и счастливое выражение лица Казуки, пока они разговаривали, и его набившие оскомину признания в любви… На самом-то деле, Юу никому не мог признаться в том, что каждый раз, как младший товарищ говорил что-нибудь о том, какой его сэмпай милый, добрый и далее по списку и как он его любит, Широяме становилось невозможно неловко. Почему-то сразу внутри что-то закрывалось, а открывался сарказм и раздражение. Нет, ему вроде и нравилось быть сэмпаем, в своей манере заботиться о ком-то, но это вовсе не было необходимо Юу. Потому что у него был Койю – единственный, кто не раздражал заявлениями о любви и не требовал заботы. Наверное, потому что о любви как таковой они говорили друг другу всего пару раз, а забота проявлялась так или иначе сама по себе. От размышлений в таком ключе внутри уютно заворочался теплый клубок нежности, который Юу бережно хранил в тени ото всех. И он почти забыл о том, что так внезапно разозлило Такашиму, как вдруг его внимание привлек шум из спальни. Словно кто-то в спешке собирает вещи, открывая и закрывая дверцы шкафа и полки. Внезапная догадка, прошившая Широяму буквально с ног до головы, заставила похолодеть и мигом броситься в спальню. - Койю? – неуверенно окликнул Юу, неверяще глядя на то, как проворно любовник собирает свои вещи в большую сумку. – Койю, что ты делаешь? Молчание было красноречивее всяких слов, да и вопрос Юу звучал как минимум глупо в данной ситуации. Раздраженный тем, что Такашима не желает ничего объяснять, Юу начал терять терпение. - Ты можешь толком объяснить, какая муха тебя укусила? Снова молчание в ответ, Койю только еще яростнее опустошал полку шкафа. - Такашима! Койю гневно сверкнул глазами и с силой дернулся, когда Юу схватил его за предплечье, поворачивая к себе. Ярость на лицах обоих была почти запредельная. - Пусти, - сквозь зубы потребовал Койю. - Объяснись сначала, - прошипел Юу, сильнее сжимая руку гитариста. - Отпусти, я сказал! Крик оказался неожиданным, и Юу выпустил руку из захвата, отступая от доведенного до крайности любовника на шаг. - Если ты до сих пор ни черта не понял, то нет толку и объяснять. Широяма вдруг почувствовал себя невероятно слабым, словно из него разом через какой-то хитроумный аппарат выкачали все жизненные силы. Ярость ушла так же внезапно, как вспыхнула, раздражение поутихло, навалилась глухая тоска. Всегда так было: Койю обвинял его в неспособности что-то понять и обижался. Реже – уходил. А Юу потом корил себя и копался в ситуации и себе самом, чтобы попытаться понять то самое недоступное. - Молчишь? – все так же воюя с вещами, спросил Койю. В голос добавилось еще и презрение, от которого Юу стало совсем уж муторно. - Молчу. Широяма прислонился плечом к косяку, отстраненно наблюдая за торопливыми сборами. Хотелось думать, что на самом деле Койю никуда уходить не хочет, но судя по решительным движениям все было как раз наоборот. - Потому что не понимаю. Такашима фыркнул и удивился: - А когда ты что понимал? От этого небрежно сказанного едва ли не оскорбления внутри что-то болезненно сжалось. Юу поморщился, складывая руки на груди. - Ты прав, никогда. Мысли я читать не умею, а все свои обиды ты комментировать отказываешься. - Отказываюсь? – Койю, казалось, был до крайности удивлен подобным. – Да я тебе даже не намек, а прямое доказательство предоставил! - Доказательство? - За неимением другого слова – да! Такашима вновь начал заводиться. Юу не любил, когда Койю кричал, но от попыток как-то остановить его или утихомирить не было никакого толку. Надсадно вжикнула молния на сумке Койю, и он быстро проскочил мимо Юу в коридор. - Я терпел, когда ты ходил выпить с этим парнем, - продолжил возмущаться Такашима, - терпел все ваши встречи и совместные поездки куда-то. Но подобное я терпеть не собираюсь. И тут до Юу наконец дошло, в чем дело. Ну конечно, это несчастное интервью и миллион «люблю» от Казуки. Но, черт подери, как смешно из-за этого злиться… - Ты даже ничего не отрицаешь! Возмущению Койю не было предела, в глазах, кажется, даже поблескивали непролитые слезы обиды. У Юу на мгновение сдавило горло, но он все же нашел в себе силы сказать: - Твоя ревность, Койю, просто не знает границ. И доходит до полного абсурда. Наверное, этого говорить все же не стоило, но в Юу назрела потребность высказаться. Однако продолжить он не смог – Койю выглядел настолько ошеломленным его словами, что острое чувство вины сжало горло тисками. - До абсурда, значит? – почти спокойно переспросил Койю, застегивая пиджак на одну пуговицу. – Что ж, возможно, с твоим милым Казу-чаном абсурда в твоей жизни станет меньше. Удачи. Сил останавливать Такашиму не было, Юу боролся с тисками вины, и тихое-тихое «Койю?» разбилось о закрывшуюся дверь. Настолько крупной ссоры у них еще не было, и Юу не знал, что теперь делать. Навалившаяся тишина и пустота буквально заставили мужчину съехать вниз по холодной стене коридора. В ушах отдавался звон и то и дело воспроизводился стук закрываемой двери. А ощущение было такое, что это – звук выстрела, которым его без сожаления наградил нежно любимый человек.