Кровь со вкусом пыли

      Что говорят люди, которые увидели смерть близких людей? Какова была их реакция? Их чувства? Как сильно они страдали, плакали, убивались? Или им было все равно? Но в тот момент я сам хотел умереть. Броситься под ноги киборгу, чтобы он растоптал меня, раздробил кости, череп, пустил кровь, как охотник пойманной жертве.       — Бегите! Спасайтесь!       Куда бежать?       Я осмотрелся вокруг, взглянув на своих родителей, которые не могли отвести взгляда от жуткой и величественной картины. Честно говоря, тогда я и сам был не менее шокирован тем, что предстало перед моими глазами — падение многоэтажного здания, где в тот момент находились люди. Они выпадали с окон, стремительно приближаясь к кровавому асфальту, на котором застыла не менее испугання толпа. Все происходило слишком медленно. К счастью, я находился далеко от этого гиганта, но страх того, что осколки заденут и меня, никуда не исчезал.       — Генос! — мама первая пришла в себя. Она пыталась вернуть нас с отцом в чувство, поэтому ее крик был настолько пронизывающим, что это подействовало не только на нас, но и на остальных зевак.       Она взяла меня за руку, стремительно побежав в обратном направлении от места разрушений. Еще никто не знал, кто мог напасть на город. И никто не поможет. Никто не остановит агрессора, поскольку Геройскую Ассоциацию создадут только через год, но опасность уже нависает над каждым.       — Это снова монстр?       — Нет! Киборг!       — Киборг?!       Я с трудом успевал улавливать краткие диалоги бегущих людей. Сзади нас бежали и остальные с ранениями, кто просто был испачкан в кровь.       За спиной раздался взрыв и падение чего-то огромного. Это в дребезги развалилось то самое здание, которое унесет много жизней, придавив обломками или изрезав осколками стекла. Все вперемешку с криками, звоном… Когда это закончиться?       За нами разрушались дома, магазины, падали деревья, мертвые тела, раненые, которые просто не могли продолжать свой путь к спасению.       Звук заряжающегося оружия и стремительный поток энергии дали понять, что нас нагнал киборг. Я только на минуту огляделся, чтобы увидеть — поспевает ли отец за нами, — как стал свидетелем его смерти. Он попал в этот поток, который буквально испепелил его в долю секунды. Не осталось ничего. Даже костей, как и у остальных жертв, которым не повезло попасть в зону поражения потока.       Мама не оглядывалась. Она думала, что ее муж бежит сзади и вот-вот нагонит нас. Забежав за угол, мы перевели дух.       — Мам, — я не удерживал слезы. У меня начиналась истерика. Я трясся, плакал, выл не своим голосом. — Папы больше нет.       — Что? — ее лицо искривилось, будто на нее вылили кислоту. — Где? Как?       Она позвала его по имени, но ее голос был накрыт теми криками, которые никак не утихали. Люди тоже страдали, винили все на свете из-за того, что терпят сейчас такой ужас.       — Мам, пошли. Пошли!       Я пытался продолжить путь, но она замерла, потупившись в еще одно строение, попавшее под атаку киборга. Мне стоило больших усилий сдвинуть ее с места. У самого ноги были ватные, но я пытался спасти то, что у меня осталось. Ее и мою жизнь.       Толпа сносила все на своем пути. Некоторые падали, скручивались, чтобы по ним не пробежались. Кто не успевал это сделать, становился разбитым и потоптанным остальными. И все спасались. Даже люди, ползущие без ног, рук, обгоревшие, из последних сил хватались за нить спасения.       Все горело, крушилось, скрипело. Гул, исходящий от киборга, заставлял нас убегать прочь вереща и падая. Не все оказывались счастливчиками — одну женщину обезумевший механизм раздавил, лишь наступив на нее своей титановой ступней. Сколько же весит эта ходячая смерть? Кто ее создал?       — Нет!       Истошный крик еще одной жертвы, которой прострелили ногу, пробирал до костей. Мужчина упал, но успел оттолкнуть дочь, чтобы ту не придавила плита, брошенная в его сторону киборгом.       По себе механизм с человеческим мозгом оставлял кровавый след из человеческих трупов. Кровь смешалась с пылью, осколками стекла, органами, костями, еще не умершими людьми, зовущими на помощь самыми жуткими и отчаянными голосами. Но никто не мог им помочь, да и не хотел, поскольку все были оглушены бешеным ритмом сердца — своего двигателя.       Этот монстр не насытился смертями. Послышалась дробь выстрелов, и в тот самый момент мама прикрыла меня сзади. Свинец впивался ей в тело, тем самым делая мою жизнь короче, поскольку выстрелы чеканили не только тела людей, но и мои чувства, радость, детскую беззаботность. Все то хорошее, что только было со мной.       Тело матери бездыханно свалилось на землю. Пули испоганили не только ее тело, но и насквозь пробили череп. Огромная дыра во лбу кровоточила, вытекали мозги, рот то открывался, то закрывался, а глаза были уставлены вперед. Но как бы она не старалась, все же пули дошли и к моему телу. Одна попала в правый бок, а вторая в плечо и застряла в ключице так и не вырвавшись на ружу. Но адреналин полностью затуманил чувства, не давая боли овладеть мной.       Как ума лишенный, я поплелся вперед. Футболка покраснела от крови, в руках осталась мамина сумка, которую я держал еще с момента нападения на город.       Я должен был идти вперед, ведь мама отдала жизнь за то, чтобы я выжил. Впервые за столько лет я понял, что они меня по-настоящему любят. Или любили. Мои родители.       Толпа все разбегалась в стороны, я тоже не отставал, но все же рано или поздно боль проникает в тело, что заставляет тебя скрутиться и переждать эти приступы. Так я и сделал. Просто сел на дорогу, вцепившись в бок, но сумку так и не бросал. Не хватило смелости распрощаться с вещью мертвого и любимого человека.       Киборг же не оставлял никого в живых. Оставалось всего пару шагов, чтобы он настиг меня, но что-то заставило его свернуть, сменив направление.       Я просто смотрел ему в спину. Смотрел на то, как он только что переломал женщине хребет, раздавил ребенка, будто не смотрел под ноги, прострелил еще пару спин убегающих людей. Крушил, палил, убивал. Даже беременных не жалел, вспаривая животы, из полости которых выпадали нерожденные детеныши. А те, будучи еще живыми, ползли к ним и обнимали бездыханное тело полюбившегося создания.       Видимо, и меня ждала такая участь. Силы оставили меня, и я просто лег на землю, смотря в небо, и пытался не слышать криков. Закрыл глаза, когда на меня посыпались осколки, погребая под собой.       Мелкий дождь, который стекал под обломки плит, вернул меня в сознание, но тогда я потерял слишком много крови. Я не чувствовал ног, рук, болела голова, но стремление к жизни еще оставалось. Правда, куда мне с такими ранениями?       Вдали виднелась старая низкая фигура старика, который рассматривал руины. Я поборол сильную боль в теле, чтобы набрать воздуха в побитые легкие.       — Помогите! — в горле пересохло, голос осип, я снова начал плакать от страха что он меня не услышит.       К счастью, меня услышали. И подошли. Старческие глаза сканировали меня с любопытством и ужасом. Но я радовался, по-прежнему сжимая в руке ручки маминой сумки. Этот человек мне точно поможет.       — Я хочу жить… — из последних сил выдавил я, когда старик присел передо мной на корточки. — Я хочу жить…