Вино и яд

Когда она играла восхищался зал. Ее звали Наталья Арловская. Красива, грациозна, талантлива. У неё были синии глаза, похожие на лёд и белые, как снег, волосы. Она прекрасно играла каждую свою роль, но в жизни она была холодной. Мало разговаривала, держалась поодаль ото всех, складывалось впечатление, что она ненавидит людей. Но мне как-то удалось завоевать её сердце. Я типичный бабник. Бегал от одной юбки к другой, но если бы у меня был еще один шанс, я бы всю жизнь провёл с Натальей и стал бы верным, как пёс. На сцене Наталья была одним человеком, в жизни другим, а со мной она вела себя совершенно по другому. Нежная и в тоже время страстная, ревнивая и верная. Со мной она была более женственной. Но зря мне поверила. Я - Альфред Джонс - бабник и пьяница с богатыми родителями. А она известная актриса. Мы с ней были совершенно разными. Я постоянно ссорился с семьёй, а Наталья свою семью любила и берегла. Но у нас с ней было и много общего. Например, не выходить из дома без оружия. У меня был пистолет, а у неё нож. Она могла найти и влюбиться в хорошего приличного человека, но почему-то выбрала меня. Бедная Наталья, она прекрасно знала, что я бабник, но все равно любила меня. Ей было больно, когда я не приходил ночью домой. Она страдала, находя на моей одежде следы помады или женские волосы. Я бы ушёл к другой, но что-то мешало мне, заставляя остаться с Натальей. Незнаю стало бы ей легче, уйди я тогда или нет. Я причинял ей только боль, но она все равно меня любила. И со временем я начал к ней привязывается, а она начинала понемногу ко мне остывать. Но у этого всего должен был быть трагический конец. В её бокале был найден яд. Кто подмешал ей в вино яд я не знал. Может завистник или сумасшедший поклонник. Но это не важно. Наталья мертва и я её больше не увижу. Помню, с горя я покинул свой родной город. Но опять слишком много женщин стали искушать мне сердце. Но в каждом моём новом романе была одна странность. Один финал. Женщины, которых я выбирал, были похожи на Наталью. Тот же взгляд, манеры, те же привычки. И каждой я причинял боль. И в бокале каждой из них находили яд. Я платил невинной жизнью за каждый свой выбор. Актриса всюду шла за мной. Надевая, как костюм, чужую плоть. Стоило мне подойти к девушке, как Наталья тут же в неё вселялась. Сводила с ума, влюбляла в себя, заинтриговывала, а потом я находил другую. И бывшая умирала от яда, пройдя через боль. Когда она играла восхищался зал, Но зря мне доверяла я не идеал Её спектакль стал моей смертельной западней.