« So I cross my heart and I hope to die That Iʼll only stay with you one more night And I know I said it a million times But Iʼll only stay with you one more night „
Maroon 5 (cover: Alex G & Chester See)
Раз, два, три, четыре… А он и вправду ей поверил, доверился, смог убедить сам себя в том, что он — единственный. Он и на секунду не мог подумать, что Лили Эванс, та рыжеволосая и скромная пай-девочка, как казалось Джеймсу с самого начала, сможет ему изменить… Да еще, в придачу, умело это скрыть. Пять, шесть, семь, восемь… Измена. Неужели он смог посчитать это изменой, неужели Поттер смог подумать о том, что она, Лили Эванс, смелая и преданная девчонка, которая готова на все ради Джеймса Поттера, сможет ему изменить. В Джеймса словно черт вселился. Сейчас сама девчонка хотела поверить в пустые слова лохматого Льва, лишь бы прервать эту глупую и ни чем толком не обоснованную ссору. Девять, десять, одиннадцать, двенадцать… Какой же он дурак. Дурак не потому, что решил, в конце концов, выяснить отношения, а потому, что смог сам себя обмануть, поверив в слова Лили. Возможно, этого ничего не было, если бы не разговор пуффендуйцев о рыжеволосой девице, которая, как оказалось, имеет не очень хорошую репутацию среди барсуков. Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… Она знала, что Элис не та, кому вообще следует доверять. Но, в виду своей ненужной болтливости и несобранности, которая во всей красе показывает себя в подобные моменты, язык за зубами удержать сложно. И Эванс промолчала бы, не упомянув о Джеймсе и Джоне ни слова, но новоприбывшая ученица с таким упоением и удовольствием чесала языком о ночах проведенных в Лощине вместе с Джеймсом, так ловко манипулировала словами, то ли обвиняя, Эванс в ее глупой преданности, то ли пытаясь обидеть, что умолчать было просто нельзя. Тогда-то и пришлось придумать что-то в свое оправдание. Именно. Придумать. Чтобы та, наконец, замолчала и все обо всем забыли. Но, оказывается, Маклаген этого и добивалась. Она, в тот злосчастный день, действительно притихла, услышав выдуманный Лили рассказ, выдуманный с горяча, цокнула языком и покинула спальню с довольной ухмылкой на лице. Покинула спальню и сделала свое дело, как бы случайно проболтавшись о происшествии Пуффиндуйцам, которые знали Джона лично. С этого все началось. И только-только устоявшие отношения с этого момента начали рушиться, а затем и вовсе рухнули к чертовой бабушке. Семнадцать, восемнадцать, двадцать… Сердце Джеймса стучит все быстрее и быстрее, стучит в такт стуку манометра, который отчетливо тикает в тишине аудитории… Здесь сейчас тихо. Никого нет, кроме Лили и Джеймса. Напряжение в воздухе нарастает, Джеймс крепче сжимает кулак, едва удерживая себя от соблазна ударить в каменную стену рукой, чтобы выплеснуть хотя бы часть негативных эмоций, которые нахлынули на него так неожиданно, что зубы сводить начинает. А вот Лили стоит напротив юноши, обхватив себя руками, и с ужасом наблюдает за негодующим Джеймсом. Ее это наблюдение, откровенно говоря, пугает. Взъерошенный пуще прежнего парнишка, карие глаза которого гневно сверкают за квадратными стеклышками очков, стоит и молчит, сжимая пальцы рук в кулаки так сильно, что рискует их себе сломать. Сломать каждый палец, как только кулаки разомкнутся. Стоит и молчит. Не говоря ни слова, прожигая Эванс взглядом черных глаз, от чего той хочется провалиться под землю и никогда больше не попадаться на глаза Поттеру. — Шлюха! Вот ты кто! — вдруг прерывает гнетущее молчание Джеймс, резко развернувшись на пятках. — Самая настоящая шлюха! Такая же, как и все остальные, тебе подобные! Его слова переполняет злость, и сказаны они именно от злости, хотя и повода к этой самой злости по правде и не было. Он сейчас не понимает, что говорит, не понимает того, что ему придется извиниться. Он сейчас вообще ничего не понимает, его разум захватило что-то непонятное даже самому Мерлину! — Джеймс… — тихо отзывается Лили, словно пытаясь остановить Поттера. И у нее это получается, только вот на несколько секунд. Юноша вновь оборачивается к рыжеволосой и, ухмыльнувшись прямо в лицо Лили, вдруг спрашивает. — А он тебе платил? Или это тоже придумали?! Рука Лили взмыла в воздух так быстро, что Джеймс не успел опомниться. Он даже не ожидал подобного от Девушки, он не ждал того, что она подымет на него руку. Звон в ушах, возникший из неоткуда, разносится теперь эхом по всему классу. Точнее, разносится не звон в ушах Поттера, а щелчок от сильного удара. Очень сильного удара. — Замолчи… — сорвавшимся голоском отзывается Эванс, вытирая запястьем руки слезы, которые срываются с ресниц так не во время. — Я не… — дальше говорить она не в силах, ее дыхание сбивается, еще чуть-чуть и она завоет от досады, от удара, который нанес ей Джеймс, ни за что. Гриффиндорка срывается с места, задев плечом ошарашенного Джеймса, который даже не посмел сдвинуться с места, чтобы пропустить волшебницу, а после скрывается за дверью, шумно захлопнув ее за собой, оставляя Джеймса наедине с самим собой и своими мыслями. Он не был прав, когда так ее называл. Он зря устроил скандал, зря спровоцировал ссору, ведь у Лили никогда ничего не было серьезного… Ни с кем, кроме самого Джеймса. Он не был прав. Только вот поймет он это позже, когда одиночество просверлит в его затылке дыру, которая позволит правде добраться до одурманенного враньем мозга.