безумие

. . . я смотрю по сторонам и улыбаюсь. потому что смог достичь того, чего мне никогда не пророчили. того, чего, как меня пытались убедить, я никогда не добьюсь. корди-нуна крутится вокруг, поправляя микрофон. вторая легко порхает по моему лицу кисточкой. третья и вовсе завязывает мне шнурки. смешно, на самом деле — я разве не человек и сам не справлюсь? но, понимаете, это _их_ работа. и кто я такой, чтобы отнимать у них хлеб? первое время это безумно раздражало: наверное, я, действительно, считал, что ничего из этого не заслужил. ни постоянного преследования папарацци, ни признательности фанатов, ни их же поддержки. не заслужил быть окруженным прекрасным стаффом. // мы настолько сблизились за столько лет работы, что понимаем друг друга практически без слов // не заслужил получать подарки от наших поклонников: до сих пор не понимаю, зачем они тратят столько денег на меня, когда я жду от них лишь признания нашей музыки. не заслужил — до сих пор думаю я вечерами. и стараюсь стать лучше . . .               . . . единственное, в чем я точно уверен, что заслужил — мои мемберы. я люблю их всех, без исключений или звания любимчиков. но — всегда должно быть какое-то "но", правда? — двоих я всегда выделяю красным. тех, кто прошел этот путь со мной от начала и до конца. кто не сломался под гнетом проблем. а если и да — не оставил меня одного против общей тусовки. бывшей // местами // и родной. им — этим двоим — я благодарен, как никому. мы смотрели, как наши друзья покидали агентство и посмеивались над нами. как они // не со зла // пророчили нам провал. стебались над званием айдолов, хихикали над условиями контракта. // так вы не хип-хоп группа, а обычные айдолы с танцами и песенками про любовь? удачи, чуваки //. мы выслушивали критику — порой необоснованную — о текстах и музыке. что рифма хромает, а бит ломает уши. что сводка ужасна, все хрипит, орет своей бездарностью, и вообще. переделайте . . .               . . . но мы не сдавались. не имели права. в первую очередь — перед собой. не для этого ведь все усилия были // не для того, чтобы позорно сдаться и да, мам, я поступлю в универ на инженера //. у каждого из нас свое прошлое, но всех объединяет одно — безмерная любовь к музыке. и не важно, как она выражается: текстами, сочинением мелодий или танцами. мы все больны творчеством. поэтому и не сломались . . .               . . . мы знали, на что идем. поднявшиеся с колен неизвестных андерграундных площадок; сбивавшие костяшки рифм в кровь, оттачивающие навыки, избавляющиеся от косноязычия, импровизирующие в колкости; терпевшие ноющую боль растянутых мышц; не прогибавшиеся под чужими презрительными взглядами // этот шепелявит, тот проглатывает окончания, а третий вообще непонятно каким образом стал рэпером, танцевал бы дальше, идиот //. мы терпели и становились сильней. чужая ненависть всегда подстегивает расти, толкает доказать чужую неправоту. ненависть и, как мы потом поняли, зависть . . .               . . . мы такие же, как вы: не рожденные с золотой ложкой во рту, учившиеся в тех же школах, бродившие ночами по тем же неблагополучным районам, сворачивали в те же темные переулки жизни. бедность — не порок. а вот смирение со своим положением дел — да. мы не мирились, мы рвали сеть неблагополучия, поймавшую нас, зубами. мы падали, но поднимались. мы обжигались о чужие замечания, но упрямо шли вперед — к своей мечте. мы молча доказывали, что желание стоять на сцене — не пустая трата времени. доказывали всем, начиная от родителей и заканчивая целым миром. до сих пор доказываем, но теперь у нас есть поддержка фанатов. пусть для исполнения мечты нам приходится мириться с насмешками других рэперов. тру-андерграундных. рэперов-мы-не-предавали-понятия-хип-хопа. смешно. когда мы отошли немного от затягивающих ночными огнями // на деле — безысходностью // площадок, поняли, что это, на самом деле, смешно. единственное место, где можно кричать о несправедливости, диссить правительство и высказывать свое — настоящее даже для демократичной Кореи — мнение? единственное место, где можно не бояться быть самим собой?

вслушайтесь в наши текста заново и повторите все свои насмешки, прямо глядя нам в глаза . . .

              . . . хвастовство — плохо. но, когда оно заслужено, то, я считаю, что все хорошо. когда ты, никогда не имевший нормального компьютера или плеера, чтобы просто послушать музыку и попытаться написать свою, имеешь теперь все и даже больше — можно позволить слабости, вроде гордости. когда ты копил деньги, жертвуя обедами, на новые кеды, потому что старые уже стерлись от постоянных репетиций, то отдельный шкаф в общаге только с твоей обувью — маленькая слабость. когда ты писал песни на салфетках в каком-то богом забытом кафе, дышал на ручку, чтобы разогнать пасту; за неимением поблизости бумаги писал прямо на коже, чтобы не упустить удачную фразу, а, приходя домой, с остервенением ее стирал жесткой мочалкой, потому что я дерьмо, которое не может даже два слова сложить; когда ты писал музыку на старом ноутбуке, ночью под одеялом, потому что родители были против таких занятий; когда ты сбегал из дома в окно, чтобы посетить баттл и, выиграв, не чувствовать _нормальной_ радости, потому что понимаешь, где не дотянул/не дожал/не добил; тогда иметь свою собственную студию, оформленную по своему вкусу и куда вход только по приглашениям, потому что она — твой мир, твой способ отдохнуть, скрыться от обстоятельств, от усталости, от общения // порой и оно надоедает // — это, тоже, маленькая слабость . . .               . . . но мы понимаем, что эти слабости можем себе позволить. смотреть в глаза завистников и хейтеров прямо, без страха. потому что да — сами добились. своим потом, бессонными ночами, сбитыми коленками и пульсирующими висками от головной боли; посаженным зрением, пока писался тот или иной трек; выпирающими ребрами, когда из-за репетиций или оттачивания читки ты просто забывал поесть, а иной раз на еду просто не хватало денег; поношенными нервами, когда мечта просачивалась сквозь пальцы откладываемым дебютом, добавленными мемберами и вам придется учить танцы; слезами по ночам в подушку, когда кажется, что все зря, что ты бездарность и не сможешь петь и танцевать одновременно; ненавистью к самому себе и успокойся, тряпка, ты выдержишь . . .               . . . и выдержали. и добились большего. и выросли во всех планах — даже в тех, о которых никогда и не думали. теперь у нас есть все, о чем мы только могли мечтать, но боялись. теперь, оглядываясь назад, иногда хочется злорадствовать, но мы не позволяем себе таких мыслей. потому что падать вниз намного быстрей, чем подниматься обратно. потому что дно затягивает настолько, что, выбравшись, ты всегда грозишься вернуться. оно дает тебе опыт и учит жизни, но оно так же может забрать все, и даже больше. в любую секунду мы можем стать никем и тогда уже хейтеры не оставят нас в покое. обгладывать чужие косточки — это же так весело . . .               . . . безумцы. хейтеры — безумцы. но разве можем мы их осуждать // можем, конечно, но //, когда не знаем _их_ историй. когда мы сами не меньшие безумцы. мы — безумно влюбленные в музыку, что ставим ее выше жизни. ставим выше человеческих потребностей, простого общения и порой даже друзей. музыка вытащила нас из дерьма, но она же нас в него и окунула. прополоскала в нем и, убедившись, что мы сильные и справимся, отмыла, научила слушать окружающий мир, выхватывая из повседневности мелодии, и отпечатывать текста на линии жизни. музыка — это проклятие. и только от нас зависит, каким боком оно к нам повернется. все, что мы теперь // уже заслужившие признательность, пусть и минимальную; занявшие какую-никакую, но нишу в этой прогнившей индустрии, где артисты, стоящие на сцене, скорее, проститутки ( иногда и во всех смыслах ); доказавшие, что мы умеем писать музыку, что оставит след в душе и поможет вернуться к жизни в трудный момент // можем — это творить, развиваться и не останавливаться ни за что на достигнутом.

а мы и не хотим . . .

              . . . я смотрю по сторонам и улыбаюсь. потому что смог достичь того, чего мне никогда не пророчили. того, чего, как меня пытались убедить, я никогда не добьюсь. корди-нуна крутится вокруг, поправляя микрофон. вторая легко порхает по моему лицу кисточкой. третья и вовсе завязывает мне шнурки. а рядом стоят они — мои друзья. и они куда важней заработанных денег, полученных наград и, уж тем более, возможности покрасоваться в одежде, на которую многие и за всю жизнь не заработают. друзья, которые уже семья; музыка и я сам — не сломленный, огрубевший под ударами общественности, но выстоявший с гордо поднятой головой — лучшее, что сейчас у меня есть в жизни. и ушедшие друзья, и те, кто в нас сомневался, и те, кто желал успеха, но не верил в него — теперь увидят, что совершенно неважно, на какой именно сцене ты стоишь. потому что куда важней, что ты пытаешься донести до людей, стоя на ней. о чем рассказываешь и чему пытаешься научить. куда важней быть больным своим делом, а сцена сама появится под ногами, как и дорога, по которой стоит идти. я смотрю на своих братьев и улыбаюсь. потому что вижу в их глазах отражение своих мыслей и переживаний. потому что вижу в приподнятых уголках губ поддержку и обещание не бросать. пройти путь от начала до конца в м е с т е. обещание не лечиться от музыки, потому что иначе — смерть. душевная и моральная, а она — куда страшней физической. обещание просто быть. я смотрю на них по очереди и понимаю, что безумие — одно на троих, а чаще — семерых — не так ужасно, как одиночество. я благодарен им за поддержку. я благодарен им за подставленное плечо в минуту трудности. я благодарен им за отдачу, энергетику и эту сцену. нашу сцену . . .               . . . мы стоим на ней бок о бок и смотрим вперед. хочется плакать от эмоций, записать крики толпы на диктофон и слушатьслушатьслушать. хочется разделить с фанатами свои мысли и свою радость, потому что они такие же — безумные. любящие нас, знающие тексты наизусть и всегда — в с е г д а — нас поддерживающие. я смотрю на своих мемберов, на Арми, и улыбаюсь: искренне, со слезами на глазах и переполняющей меня изнутри гордостью. потому что в этот момент — самый прекрасный момент нашей жизни мы живем этим безумием . . . ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ