Финн

— Финн, — просто говорит Кларк. По состоянию девушки можно сразу оценить всю масштабность наверняка случившейся катастрофы. Кто-то умер, не иначе. — Ты в порядке, Принцесса? — зачем-то спрашивает Мерфи, когда и так видит ответ. — Финн, — тупо повторяет девушка и смотрит расфокусированным взглядом, не в силах сама поверить в то, что пытается сказать. Кларк едва не спотыкается о собственную ногу, подходит ближе и почти падает прямо на парня. Мерфи, до предела напряженный Мерфи, просто поддается первому сработавшему инстинкту — поймать. Но тут же чуть ли не отбрасывает от себя чересчур лёгкое, податливое и обессиленное тело девушки. Спустя мгновение Джону становится немного стыдно за свое поведение. Это ведь просто Кларк. В конце концов, в тот раз, после его довольно болезненных приключений у землян, она была очень милосердной. Что как раз в её стиле, конечно. Чёртов ангел во плоти. Он просто запишет это в их несуществующий счет взаимовыручки. — Он мёртв, — Кларк кривится, кладет голову ему на плечо и они оба медленно оседают на землю. Холодную, неуютную землю. Его тело сводит странной дрожью. Однозначно лишь из-за холода. Как только парень решает, что с него хватит нелепых утешительных посиделок и уже подрывается подняться, Кларк начинает по-настоящему плакать: сначала тихо, но все равно довольно мокро. Странно, но от ее слёз фантомно печёт плечо. Потом громко и истерично, задыхаясь всхлипами на вдохе. Надо было либо срочно что-то предпринять, либо просто сидеть рядом, пережидая вместе с ней оправданную, но такую нежелательную для него истерику. Странно было бы, конечно, если б её не было. Даже у самых сильных лидеров бывают минуты слабости. У всех они есть. Как оказалось, даже у принцесс с космической станции. Немного заторможено Джон подумал, что не следовало называть ее принцессой, учитывая, что именно Финн дал ей это прозвище. Небольшой промах. Утешать он не умел, это да. Но слов и не надо было. Всё равно, она вряд ли хоть что-то четко понимала. Мерфи попытался обнять девушку, но вышло как-то неловко, растерянно и он никак не мог задержать на одном месте свои руки. В конце концов, он же не может вечно это слушать! Но и сказать ей просто перестать тоже не может. Почему-то. Кроме имени Финна и собственно причины слёз больше девушка не говорит ничего. Просто не может. Каждое слово застревает комом в горле или душиться очередным всхлипом. Ей немного стыдно вот так вот пользоваться не самым близким человеком, как плакательной рубашкой. Но стоит признать, рубашка вышла чертовски хорошая. Её «Финн» остаётся мокрым пятном на его одежде и как будто бы сожженной кожей на уровне ключиц. По крайне мере, ему так кажется. Мерфи как-то отстранено думает, что помереть стоит хотя бы ради того, чтобы по тебе так убивались. Еще немного, и девушка медленно затихает в его руках, попеременно сжимая рукава куртки, прислушиваясь к его сердцебиению и прижимаясь теснее к успокаивающему теплу чужого, но радушно-удобного тела. Джон осторожно гладит её по светлым волосам и старается не придавать значения тому, как часто и рвано Кларк дышит ему прямо в чертову артерию на сгибе шеи. Простая физиология заставляет его сердце стучать аритмично, дышать чаще и с перебоями, а еще, кажется, теперь его возбуждают блондинки. Она наконец успокаивается, но все еще тычется носом ему в плечо. Мерфи до одури не хочет ещё хотя бы раз услышать имя Коллинза от нее. Джон не собирается умирать хотя бы потому, что принцесса Кларк Гриффин может оплакивать его холодное тело на плече кого похуже. У Блейка или еще где. Нет уж.