Вчерашний день

      Жизнь отстой.       Это не предположение, это констатация факта. Жизнь отстой, и кто может знать это лучше, чем она?       Да, Бренда Картер знала это лучше, чем кто-либо в мире. Лучше чем ее друзья, ее преподаватели и случайные люди на улице. Лучше чем ее племянница и лучше, чем Даг. И знаете что? Она знала это лучше, чем ее брат.       Хоть они и не хотели признавать это.       Они никогда не спрашивали о том, что произошло в трейлере.       Она думает, что им повезло. Она не говорит этого вслух, но они – счастливчики. Они видели только последствия. Она же, в свою очередь, видит эти образы каждый день. Каждый раз, стоит только закрыть глаза, перед ней встают воспоминания произошедшего. Линн, мама, мутанты, плач Кэтрин. Каждый раз они меняются, но всякий раз остаются ужасными.       Она ненавидит это. Ей дико не нравится хранить все это в себе, не нравится это их негласное правило никогда не обсуждать произошедшее. Не спрашивай, не говори. Не погружайся в это, не признавай, не борись с этим, и ты забудешь.       Она ненавидит это.       Она скучает. Не только по родителям и сестре, но и по всему остальному, чего они лишились в тот гребанный отпуск. По всей невинности, что была потеряна. Ничего не осталось прежним.       Бобби, кто раньше был полным придурком, который постоянно смеялся и прикалывался, стал настоящим параноиком. Он все время оборачивается, ожидая атаки очередного мутанта. Он говорит только чтобы заполнить тишину. И даже если она или Даг не отвечают, он все равно продолжает говорить.       Даг.. она не может описать что с ним произошло. Он.. она даже не знает. Теперь, даже когда он улыбается, он хмурится. Он стал мрачным и циничным. Он никому не доверяет, даже ей и Бобби. Каждый раз приходится долго убеждать его, что она будет осторожна, присматривая за Кэтрин у него дома. Он больше не выпускает малышку из поля зрения. Все время боится, что ее снова заберут у него. Он никогда не говорит о том, что произошло в шахтах или где бы он там ни был. Он, кажется, до сих пор не отошел от шока.       А она… она теперь не может спать. Темные круги выделяются на безупречной коже. Она больше похожа на смерть, чем на себя прежнюю.       Она еще помнит, какой беззаботной и легкомысленной была раньше. Она помнит тусовки, парней и ее друзей. Как прежде теперь не получается. Она пробовала. Ей богу, она старалась.       Когда они выбрались, она пыталась вернуться в «нормальность». Она сразу же разыскала своих друзей по колледжу и собиралась на первую вечеринку в этом году.       Но ничто не пошло по плану. Ее друзья просто не могли понять ее после всего случившегося в пустыне. Она не могла поговорить с ними об этом, и не могла дружить с ними, как ни в чем ни бывало. Они бы просто не поняли. И она ненавидела это.       На вечеринке она немного выпила и сделала пару затяжек. У нее начались галлюцинации. Она испытывала их и раньше, но не настолько яркие.       Мутанты из полумрака – тощий урод и обезображенный тупица, подкрадываются к ней, наблюдая и готовясь напасть вновь.       Она верит что ей удалось удержать себя в руках и действовать настолько спокойно, насколько это было возможно в той ситуации чтобы не вызвать подозрений, но она четко помнит как едва не сошла с ума от страха.       Ее коснулся какой-то парень. Довольно безобидный, до этого он стоял в паре метров, но она как-то упустила тот момент, когда он оказался совсем рядом. Это до смерти напугало ее. Она все еще была погружена в свои мысли, и алкоголь все еще бурлил в венах, все ее мысли на тот момент были: «Мутанты схватили меня! Отпустите, не трогайте! Кто-нибудь должен мне помочь! Никто не придет на помощь.. Пожалуйста, Господи, не дай этому случиться!». Все ее тело окаменело, и она просто сбежала.       Перепуганная и вся в слезах. Раньше она бы наслаждалась мужским вниманием, возможно даже ответила взаимностью. Но в эту ночь… После этого проклятого отпуска она не могла даже находиться в присутствии посторонних мужчин. На самом деле, она не могла находиться в присутствии кого бы то ни было.       В ту ночь Бобби нашел ее рыдающую у входной двери, все еще под воздействием алкоголя и каннабисовых галлюцинаций, перепуганную и обессиленную. Он не стал спрашивать о том, что произошло. Как и Даг на следующее утро.       Она больше не может смотреть никому в глаза из-за того что она хранит. Она не может поговорить об этом с друзьями или оставшимися членами семьи. Она абсолютно ничего не может с этим поделать. И это отстой. Совершеннейший отстой.       Она начинает делать вещи, которые не делала прежде.       Она никогда не молилась раньше. Ее удивляло, как мама может молиться и верить в то, чего она не могла увидеть. Даже сейчас, когда она думает об этом, ей до сих пор непонятно, почему мама так делала. Ведь к чему в итоге это привело? Выстрел в грудь, медленная смерть, и сердце - которое сожрал чокнутый мутант-каннибал.       И все-таки… Это единственное что у нее есть сейчас. Она молится каждую ночь. О том чтобы продолжать жить и не опускать руки. О каком-то подобии человечности, адекватности и нормальности. Чтобы она, Бобби, Даг и Кэтрин снова могли стать сами собой. Она молится за души папы, мамы и сестры. Она молится, потому что единственное, что ей сейчас нужно, это надежда. И через это, она пришла к пониманию того, почему ее мама это делала - молитва давала надежду. Именно то, в чем она так нуждается сейчас.       Но ничего не сходится. Она уже не та Бренда, Бобби не прежний Бобби, и Даг не тот же Даг. В пустыне Нью-Мехико убили не только Большого Боба,       Этель и Линн. Убили всю их семью. Никто не остался в сохранности. Им никогда не избавиться от ужасов, которые они пережили.       И Бренда ненавидит это.