Изящно

You know I'd rather walk alone, than play a supporting role If I can't get the starring role В детстве родители купили мне велосипед. Нет, ничего необычного, просто велосипед, правда, довольно дорогой и со звонком, последней модели, которую можно было достать. Все местные ребята обзавидовались. Особенно она, она завидовала больше всех, ведь наконец внимание было приковано и ко мне. Нет, она не показывала этого, продолжая защищать меня, но я знал, что в глубине души ей завидно и больно. Ведь я справлялся сам, без неё, без Бретты. Внимание мне понравилось, хотя, чёрт возьми, кто бы был им недоволен. С тех пор я решил, что должен получать всё лучшее, всё самое вкусное и интересное. Десять лет спустя я это получил, получил кое-что завиднее велосипеда. У Нилочки были блестящие волосы и аккуратненькие ножки, но я полюбил её за сострадание и мягкость, эмоциональную прямолинейность и, конечно же, за любящее доброе сердце. Она казалась мне хрупкой куклой. Однажды я спросил, можно ли взять её за руку, кивнув, она протянула мне свою холодную ладошку с длинными изящными пальцами. А когда я вернулся домой на следующий день, она изящно вводила эти самые пальцы в мою сестру. Потом они начали ссориться, и иногда и я слышал, как свистит в воздухе рука Бретты, и думал, что на её месте никогда бы не притронулся к Ниле без её согласия. Сегодня сестра снова была не в духе. Услышав, что Бретта вышла, я осторожно спустился к лежащей Нилочке и поспешил, накинув на её острые плечи свитер, на руках вынести наружу. - Пойдём, я отведу тебя домой, пока она не сломала тебе что-нибудь. Когда я уже прошёл две трети пути, Нилочка ожила и чуть капризно пожелала пойти в парк. Всё так же бережно я донёс её до небольшого сквера и осторожно положил на скамейку, присев рядом. Нилочка пожелала лечь мне на колени. Она хватала меня за руку и теребила пальцами запястья. - Ты такой хороший, Блондин, я хочу к тебе назад. - Она что-то давала тебе? Таблетки? - Какая разница, Блондиш, я люблю тебя. *** Я не видел Бретту уже неделю, впрочем, она могла возвращаться домой ночевать, но я все равно был у Нилочки в это время. Она даже царапала мне спину. Изящно. Проснулся я почему-то один. На соседней подушке лежала записка: "У меня встреча, извини, вернусь к завтраку". Над каждой буквой i красовалось неумелое сердечко. Я насторожился, но солнце стояло уже высоко, так что она скоро должна была возвратиться. Она вернулась к десяти, смеющаяся и разрумянившаяся, от неё терпко пахло духами. Бреттиными. - Ты виделась с Бреттой, - я даже не чмокнул её. - Ах, да, она извинялась и ещё клялась в вечной любви. - И? - Чушь, видеть её не желаю. Я улыбнулся и неловко взял её за руку, и изящные пальцы забегали по тыльной стороне моей ладони. Всё-таки Нилочка - самое вкусное и дорогое. Тем же вечером мы пошли в бар и сели за столик в углу, Нилочка забралась с ногами на диван и положила голову мне за плечо. Время бы точно застыло, как говорил голос певца на радио, если бы Нилочка резко не вскочила и со словами "мне нужно припудрить носик" не убежала в сторону туалета. Её не было слишком долго, тогда я начал волноваться и нырнул в женский туалет. Несмотря на выходной день, было довольно пусто, закрыта была лишь одна кабинка. Я старался не дышать, чтобы вслушаться. Тишину прорвали стоны, стоны моей блядской сестры. Ровно так она стонала, когда я впервые застал их вместе. Какие изящные стоны. *** - Прости, я люблю её, она делает меня счастливой, - бросила она на прощание. Не люби её я, я бы начистил ебало сестре, да и Ниле бы досталось. Но её умиротворённая улыбка всплывает в памяти даже теперь, когда я смотрю на переливающуюся на солнце гладь воды. Ты знаешь, что я не могу быть запасным вариантом. Если ты не можешь быть со мной, то я совсем не могу быть. Грузный всплеск. Изящно.