Он вернулся!

      Людям часто приходится испытывать боль. Они плачут, пытаясь уцепиться за краешек вечно ускользающего счастья. А оно маленьким теплым котенком сворачивается у них на груди лишь тогда, когда они находятся на грани отчаяния и начинают задыхаться в борьбе со своей темной сущностью, своей страдальческой морщинкой. Знаете, у стран то же самое. Прожив столько лет, они не теряют человечности. Многим из них пришлось пережить боль, свойственную, казалось бы, только людям. Например, ждать кого-то. Ждать, без надежды на то, что этот кто-то вернется. Но все равно ждать до последнего, сохраняя в душе крохотный горячий лоскуток веры в лучшее.       Вся Великобритания была сыта войнами в древности. И именно тогда братья были единой семьей, не смотря на то, что жили они в постоянном страхе смерти. Именно тогда они были счастливы, как никогда. Именно тогда они знали, что такое любовь. Действительно знали, а не тешили себя мнимыми знаниями, которые воспели гораздо позже… «Вернулся. Он вернулся»       Артур, путаясь в полах своей длинной рубахи, бежал вниз по холму. Маленькие босые ноги скользили по мокрой от росы траве. Англия то и дело падал, от чего на его белоснежном одеянии оставались длинные зеленые полосы и грязно-серое молоко одуванчиков. Из-за них ответственный Уэльс прольет немало слез. Но сейчас ни грязь, ни ссадины не были важны, потому что Он вернулся. Из-за холма лениво выплыло большое, но прохладное солнце, разорвав серую рассветную дымку по краям, словно краюху домашнего подрумянившегося хлеба. Яркие лучи били мальчишке в лицо, но тот не останавливался, лишь разгоняясь и перебирая ногами все быстрее и быстрее. Где-то позади послышался стук топора – это Ирландия проснулся и вышел нарубить дров. Он же еще ничего не знает! И Уэльс тоже! Артур проснулся первым, поэтому, сегодня он первым будет счастливым. Самым счастливым в мире. - Скотт! – Артур вопит, подбегая к старшему брату и импульсивно обнимая его ноги, потому что выше еще не дотягивается. Шотландия – раненый, весь в повязках, синяках, с новыми шрамами и усталостью в глаза, но живой. Вернулся. Он усмехается, поднимая Англию на руки, и усталость сменяется тихой, затаенной нежностью. - Ну что, мелкий, скучал по мне? – тихо спрашивает он, с напускным недовольством вытирая грязным рукавом слезы младшего брата и оставляя на его лице смешные серые пятна. Артур мотает головой, надув щеки, и Скотт смеется. Они оба знают, что это ложь. Шотландия поднимается выше и несет на руках младшего брата, на вершину холма, где стоит их небольшой домик на краю света, который они предпочитают всем крепостям и замкам. И надеются, что так будет всегда. Рядом с крыльцом стоит Уилл и что-то стирает в деревянном чане. Услышав шаги, он, не поднимая головы, с осуждением произнес: - Артур, я же просил тебя! Не убегай один, сейчас опасно гулять без меня или Джека. - А он не один, – как-то по-доброму хмыкнул Шотландия, опуская Англию, который в ту же секунду вцепился в его штанину, словно боялся, что Скотт исчезнет, растворится в этом всепоглощающем счастье. Уэльс вздрогнул, услышав знакомый голос, затем медленно поднял голову, а после прижал ладони к губам. Глаза его моментально наполнились слезами, как буквально несколько минут у Артура. Он откидывает мокрое белье в сторону, которое мокрым приведением забавно и нелепо повисло на веревке, и бежит к шотландцу, обнимая его влажными ладонями и целуя в лоб. - Скотт, а я уже боялся надеяться… Боже. Джек! Джек, иди сюда! – Ирландия с недовольным лицом вышел из-за угла и обомлел, глядя на потрепанного брата. Он подошел, и валлиец поднял Англию на руки, дав двум старшим братьям поприветствовать друг друга. Ирландец схватился за предложенную руку для рукопожатия, а затем крепко обнял Шотландию, кладя подбородок ему на плечо, чтобы Скотт не увидел его слез. - Я рад, что ты вернулся. - Я же обещал. А вы опять не поверили? - Мы всегда верили в это, Скотт.