Твой.

Тягучий дым забирается в легкие, начиная разрушать твой неокрепший организм. Ты неопытен и ни разу не курил, хоть и пытаешься это скрыть. Клочки серого тумана вылетают из тебя сгустками. Ты смущённо улыбаешься и кашляешь, вновь затягиваясь. В то время я, сжимая недорогую пачку потрепанных сигарет, с обыденностью отпускаю кольца дымящегося ужаса всех врачей нашей страны. Мне даже смешно. Я и не помню, когда это началось. Ты просто появился в моей жизни. Невысокий мальчишка лет четырнадцати с обыкновенным именем. Ты никогда не пытался мне перечить, никогда не реагировал на насмешки. Лишь мило стеснялся и краснел, дрожащей рукой переплетая наши пальцы. Я издевался над тобой, а ты мне наивно верил. Верил в любовь. Вот и сейчас ты держишь дотлевающую сигарету, совершенно не зная, что с ней делать. Ещё несколько секунд, и она обожжет тебе пальцы, ты тихо вскрикнешь и выронишь её на деревянный пол. Возможно, начнётся пожар. От твоей растерянности я начинаю глупо улыбаться. Ловким движением рук вырываю нечто горящее, впечатывая себе в запястье. Ты то ли восхищённо, то ли испуганно охаешь, закрывая нежными ладонями пухлые губы. В любом случае, я польщен. Руку неприятно жжёт, а взгляд лишь прикован к хрупким запястьям. Когда это я стал геем? Вечно хмурый парень семнадцати лет, так ненавидящий детей и младшеклассников вдруг влюбился. Влюбился ледяной любовью. Сердце неприятно сжигает кровь, вовсе не желая её перекачивать. Дыхание уже спёрло. Я осторожно убираю руки от твоих губ, взамен накрытая их своими, сминая, покусывая, целуя. Ты слабо пытаешься отстранить меня, шепча, что это неправильно. Мне снова смешно. Неужели ты не этого хотел два года? Два ебаных года. Равнодушно ухмыляюсь, оторвавшись от сладких губ. Я ведь видел, что недавно ты съел плитки три молочного шоколада, который я так ненавижу. Хотя на твоих губах вкус слышится божественно. Ты, кажется, уже коришь себя за свои слова, хотя знаешь, что неправильное меня только притягивает. Я опускаюсь к твоей шее, резко кусая её, а рукой нащупывая банку дешевого пива или блейзера, уже не помню, что покупал. Тебе больно? Две противоположности. Отличник и идиот. Пай-мальчик и хулиган. Все перемешивается, каждый переступает за границу реального и возможного. Ты тихо всхлипываешь. — Извини. — единственное, что выдаёт разум. Хриплый голос давно перестал быть моим. — Я тебя люблю. — спустя несколько минут невпопад добавляю я, ненавижу себя за нежность. Ты молча смотришь на меня. Из твоих глаз текут прозрачные кристаллики слез. А мне снова до боли смешно.