4:00 AM

Джерард сидел на своем любимом диване и читал книгу. Кофе в кружке уже давно закончился, и ему, честно говоря, было лень вставать со своего насиженного места, чтобы налить ещё этого прекрасного напитка. «В самом деле, мне частенько приходила в голову мысль, что никакого „Я“ вообще нет; что мы — простые средства выражения чего-то ещё; и полагая, что мы принадлежим самим себе, становимся просто жертвами глубокого заблуждения.» * Прочитав эти строчки, Джи вспомнил одного своего приятеля и разговор, который у них состоялся два года назад. Да, это был прекрасный осенний вечер. На небе уже горели звезды, а Джи и Фрэнк (так звали того самого знакомого) сидели на крыше старого заброшенного дома. Почему они пришли сюда? Спросите у Фрэнка Айеро, которому вдруг неожиданно захотелось показать, насколько красив вид ночного Джерси. И это было воистину прекрасное зрелище, заставляющее трепетать струны души. Фрэнк, по мнению Джи, был немного странным парнем. То он был серьёзным и собранным. Рассуждал на философские темы, кричал о своей правоте и убеждал всех в том, что они чего-то стоят. То становился агрессивным мальчиком-панком. Тогда он брал в руки гитару, или же у него появлялась тяга к сумасшедшему романтизму и желанию сделать что-нибудь неадекватное. Но Джерарду нравилось поведение Фрэнка на тот момент. Благодаря их вечеру, проведенному на аварийном здании, и теплым разговорам Уэй получил заряд вдохновения на долгие месяцы вперед. Вот даже сейчас, вспоминая об этом событии, он тепло улыбается. « — Ты никогда не задумывался над тем, насколько человек — удивительное существо? Он живет, думает, учится. Но самое главное в нем — это чувства. Человек всегда испытывает чувства, эмоции, а мысли крутятся в голове нескончаемым потоком. Человек — это целая Вселенная, погрузившись в которую, уже очень сложно выбраться. Понимаешь?» Тогда Джи не очень понял Фрэнка, но, придя домой и выпив чашку крепкого кофе, он понял все. Понял его мысли… В последующие трое суток Джерард не смыкал глаз. Он рисовал. За эти дни он нарисовал всего одну картину, но она была настолько важна для него, для его жизни, что он просто не мог её уничтожить, как делал уже не раз. Поддавшись какому-то невидимому порыву, Джи встал с места и пошел на поиски картины. Возможно, спустя несколько лет он будет сожалеть о содеянном, но сейчас Уэй просто хотел найти её и… подарить Фрэнку. Джерард — человек действия. Думать над своим поступком он будет потом. И то, с приставкой «возможно». Зайдя в свою спальню, которая по совместительству являлась складом и арт-студией, он направился к одной из стен, полностью завешанной холстами. Комната была большая, так что он мог себе позволить это. Картина, примерно метр на метр, висела в самом углу его небольшого склада. Сняв её с гвоздя, он аккуратно перехватил её и вынес в холл, чтобы спокойно обмотать её подарочной бумагой и отправиться в путь. Джерард посмотрел на время. 3:30 AM. Самое то для неожиданных идей и сюрпризов. *** Фрэнк устало потер покрасневшие после работы за ноутбуком глаза и закрыл его. Пора бы уже укладываться, если он хочет вообще завтра проснуться. Посмотрев на часы, Айеро понял, что настала долгожданная суббота. Завтра… точнее, уже сегодня нужно сходить в супермаркет, чтобы забить свой пустующий холодильник на следующую неделю. А потом… А потом у него не было планов. Не любил это дело Фрэнк. Лучше ничего не планировать, тогда любой день пройдет замечательно. Парень снял очки и положил их на тумбочку, где уже покоился старый ноут. Только он прикрыл глаза, как раздался звонок телефона. Пришло сообщение. Устало застонав, Фрэнк поднялся с кровати, направившись на поиски мобильника. Телефон лежит на полу на кухне. «Какого черта?» — Фрэнк берет телефон в руки. Сообщение от Джи: «Открой эту чертову дверь! На улице очень холодно. ХО.» Конечно холодно! На улице ноябрь! Да и тем более, четыре часа утра. Какого хрена этому придурку не спится? Айеро быстро натянул черные джинсы и пошел открывать дверь. Палец Джерарда вжимался в звонок, как будто пытался выдавить его к чертям собачьим. А, может быть, просто примерз. Ответа на этот вопрос не знал даже сам Уэй. Он находился в некой прострации, вызванной своим необдуманным поступком. — Какого хуя, Уэй… — Я принес тебе подарок. С днем рождения! — Какой день рождения? У меня тридцать первого октября был, — усмехнулся Фрэнк. Он был недоволен таким ранним визитом приятеля. — Да? Ну, тогда с прошедшим, — Уэй сконфузился и неловко почесал затылок. — Короче, это тебе, — Джи протянул картину и развернулся, чтобы уйти. — И куда ты пошел? — Фрэнк взял картину и удивленно приподнял брови. — Конечно же домой, — Джи улыбнулся. — Нет, так дело не пойдет. Заходи, чай будем пить. — А кофе, случаем, нет? У меня закончился просто. — Ты пришел ко мне, чтобы выпить всё кофе? — Возможно, — увильнул Джи и рассмеялся. — Если у тебя есть сигареты, то за ними тоже. Фрэнк улыбнулся и отошел, чтобы дать пройти Джерарду в квартиру. Жили друг от друга они сравнительно недалеко. За пятнадцать минут пешком дойти можно без проблем. Как бы Айеро не был недоволен неожиданному визиту, он был рад снова увидеть Джерарда, с которым не встречался уже около месяца. Нет, он не волновался за парня. Тот пропадал и на более длительный период. Он просто был рад их, пусть и редким, встречам. Айеро включил чайник и вернулся в комнату, где расположился Уэй. У Фрэнка уже чесались руки, и поэтому он начал открывать картину. На холсте была изображена толпа людей. Они все шли куда-то, но у каждого вместо лица были нарисованы звезды и галактики. Люди шли по зеленой поляне, полной красных цветов. Голубое небо над их головами было таким ярким, что на него было больно смотреть… Но люди все равно оставались центром картины. — Тогда на крыше ты сказал мне, что человек — это целая Вселенная. Я не понял тебя. А потом, когда осознал, решил нарисовать вот это. И вот, спустя два года я решил подарить эту картину тебе. Как ты понимаешь, мои решения всегда неожиданны и необдуманны, — говорил Джи шепотом, наблюдая реакцию Айеро. Казалось, что тот просто развернется и спросит: «Про какой разговор ты вообще говоришь?». — Вау… — только и произнес Фрэнк. Несмотря на все опасения Джи, он не спросил. Не сказал, что не понял. — «Когда закончен разговор, всегда остается нечто такое, о чем не сказано ни слова… — Но что проходит сквозь Землю, и упирается в её центр.»** Ты все-таки решил прочитать эту книгу? — Фрэнк ухмыльнулся уголком губ и, аккуратно приставив картину к стене, направился на кухню, чтобы выключить свистящий чайник. — Да. Лучше поздно, чем никогда, — Джи пожал плечами. Да, это был просто девиз Уэя на все случаи жизни. Дальше они просто молчали и пили свой кофе. Но эта тишина не была напряженной, наоборот, она могла сказать больше, чем все слова. Но и ей рано или поздно пришлось прерваться. — Хей, может, пойдем погулять? После они даже не вспомнят, кто это предложил. *** На крыше заброшки было холодно. Намного холоднее, чем внизу. Ледяной ветер пробирал до костей, не жалея никого живого вокруг. Фрэнк и Джи сидели на самом краю здания, свесив ноги вниз. Более продуманный Уэй прихватил с собой плед, под которым они сейчас и находились, прижавшись друг к другу. Солнце всходило, день вступал в свои права. Яркие красные и нежно-розовые лучи освещали сонный Джерси. Кое-где, ближе к центру, уже можно было заметить проезжающие машины. Редкие прохожие радовали просыпающийся город своими сонными мордочками и недельными мешками под глазами. Несмотря на выходной день, все спешили проснуться и заняться своими делами. Только не два парня, сидевшие сейчас на крыше. — Боже, мы такие придурки, — засмеялся Фрэнк, потирая лоб. — Да кто только осмелится опротестовать это?! — воскликнул Джи, смешно надув щеки. — Я похож на адвоката из тупых детективных сериалов? — Нет, спешу тебя огорчить, Джи. Тебе как минимум тридцать футов нужно набрать, чтобы стать хоть немного на него похожим, — захохотал Фрэнк. Айеро посмотрел на Джерарда. Только глупец мог сказать, что тот не прекрасен. Ветер развивал черные волосы, выкрашенные, по всей видимости, совсем недавно. Глаза были полуприкрыты, а их взгляд был направлен куда-то вдаль. Его немного пухлые щеки покраснели от холода, а бледные губы растянулись в расслабленной полуулыбке. Клетчатый плед уже почти сполз с их плеч, но они будто бы этого не замечали. Каждый был занят своими мыслями. — Знаешь, если бы я был художником, я бы сейчас непременно тебя нарисовал, — произнес Фрэнк, так и не осмелившись отвести взгляд от Уэя. Как будто в замедленной съемке, Джи открыл глаза и повернул голову, глядя на Фрэнка. — Знаешь, если бы я был глупцом, я бы сейчас непременно тебя поцеловал, — ухмыльнулся Джерард, чуть отодвигаясь от края обрыва. — Я глупец, — произнес Фрэнк и наклонился к лицу Джи, коснувшись своими губами его губ. Непонятно, как они не упали вниз. Джерард положил ладонь на затылок Фрэнка и чуть притянул его к себе. Айеро мягко коснулся своим языком губ Джерарда, но тот отстранился. — Давай отодвинемся от края? Это, конечно, будет очень романтичная смерть, но умирать я пока что не хочу. — Уэй, ты любишь портить самые крутые моменты. Когда их губы снова соприкоснулись, весь мир как будто бы пропал для них. Нет, в этом поцелуе не было ничего необычного. Необычными были эмоции, испытываемые ими. Будто мир перевернулся с ног на голову, будто кровь застыла в жилах, будто их Вселенные соприкоснулись. Уэй углубил поцелуй, впутывая длинные бледные пальцы в волосы Айеро. Последний немного застонал в губы Джерарда, поддаваясь своим телом ближе к Уэю и отвечая на поцелуй. — Может, поговорим? — Фрэнк отстранился. — Слова — последнее, что имеет право на существование, ты так не думаешь? — задумчиво произнес Уэй, глядя на светлое предрассветное небо. — Думаю… А дальше была лишь тишина. Тишина, прерываемая сердцебиением и тихим потоком ленивых мыслей.