Я - твоя стая.

- Ты хочешь провести ближайший месяц под домашним арестом? - шериф выглядел невыспавшимся и чертовски уставшим. При одном взгляде на красные глаза отца, в которых облегчение мешалось с лёгким раздражением, стайлзова совесть, давно умершая в муках, неожиданно воскресала и противным червяком начинала грызть его мягкое сердце. - Прости, пап, - Стайлз умел врать, и делал это мастерски, здоровый эгоизм позволял ему аргументировать необходимость некоторых ложных фактов. Но сейчас дело было не во вранье, просто он действительно не хотел бы заставлять отца волноваться. Всё-таки, шериф не железный, и сердце его далеко не вечный двигатель. - Это же Лидия... Мы просто были вместе. И у меня не было других мыслей в голове. - Неважно, Лидия это, или Дерек Хейл, который подозрительно часто ошивается рядом с тобой. Больше всего меня волнует то, что в семнадцать лет ты не должен проводить ночи непонятно где. Я твой отец, Стайлз, и меня это волнует. Я приму во внимание то, насколько ты без ума от мисс Мартин. Поэтому в этот раз ты обойдёшься только муками совести, если она где-то там в глубине твоей умной головы осталась, - Джон покачал головой и это его выражение лица... Стайлз отлично знал этот уставший взгляд, чуть растянутые губы, поджатые, и совсем не хмурые, почти спокойные брови. Так выглядит любящий отец, которого заставили поволноваться. И при виде такого выражения младший Стилински чувствовал себя ещё более виноватым. - Спасибо, пап, и правда, прости. Я постараюсь, чтобы это... - Мы оба отлично знаем, что это повторится миллион раз, сын, но да, давай сделаем вид, что ты мгновенно исправился, - шериф усмехнулся и наконец, вроде бы, расслабился. Стайлз понял, что в этот раз буря миновала и он отделался даже без наказаний. Поэтому, уставший, но относительно довольный, поплёлся спать. В его голову даже не закралась мысль о том, почему отец не спросил, где сын приобрёл новенький шрам на половину щеки. Сон Стайлза был беспокойным, слишком много впечатлений за последние сутки. Ему снились яркие сны, сменяющие друг друга с огромной скоростью. Огромный волк с чёрной короной на голове, который воет на кровавую луну. Вслед за этим погоня по лесу, за этой же чёртовой короной, сияющей вдалеке. Чёрный цвет сиял ярче других, что могло быть только во сне. Кровавая луна приближалась всё ближе, и Стайлз чувствовал, что он тоже волк, зверь, ведомый жаждой крови. И его пасть радостно была распахнута, и зубы были оскалены в предвкушении сладкой добычи. Уже не человек, волк жаждал вцепиться в сладкую плоть. Вместо чёрной короны перед глазами стали мелькать медовые пряди, обнажённая белая спина, беззащитная, с трогательной впадиной посередине и двумя ямочками на пояснице. Вот только волк так и предвкушал, как отхватит кусок свежего, сочного мяса, с удовольствием втягивал носом запах жертвы. Знакомый наизусть запах банши, с нотками страха. Уши разрывало ведьминскими криками, однако ничто не могло остановить голодного зверя в двух прыжках от добычи. - Стайлз... Нет, Стайлз, - слабый, умоляющий голос Лидии был последним, что она смогла сказать перед тем, как огромный волк перекусил её шею одним движением мощной челюсти. Сладкая кровь попала на широкий язык, стекала в горло и пьянила, как самое прекрасное вино пленит человека. Мертвенный блеск навсегда открытых глаз рыжей банши не трогает сердце, лишь добавляет аппетита. Жертва боялась, и это делает сердце, выдранное из такой маленькой грудной клетки, в тысячу раз вкуснее. Кровавая луна всё ближе к земле, и пасть зверя тоже в крови. Вся шерсть, и лапы тоже, весь вымазался в сладкой крови, и довольный, вылизывается, устроившись рядом с разодранным, но по-своему всё ещё красивым телом. Стайлза кошмары не отпускают, он кусает зубами подушку на яву, а во сне жмётся к своему альфе, который ласково прикусывает холку и прижимается к мохнатому лбу своим собственным. Волчонок довольно виляет хвостом, на котором кровь подсохла, как и на лапах, а потом он так неожиданно остаётся один, во тьме, и больше нет ни луны, ни чёрной короны. Только поглащающее одиночество, безнадёжность, никого и никогда больше не будет рядом. После приходит хороший сон. Хороший, тихий, где Лидия с ним, а он больше не волк, он человек. Просто Стайлз Стилински, и его обожаемая королева школьного бала кладёт голову ему на плечо. Они смеются, а потом рыжеволосая Мартин давится собственной кровью. Стайлз на яву ощущает весь тот ужас, который испытывает, когда Лидия захлёбывается, а её горло расходится в рваной ране. Будто кто-то перекусил его страшными клыками. - Ты это сделал, Стайлз. Ты убил меня. Ты хотел только крови, ты хотел убить меня... Ты убил меня. Ты... - Лидия говорила бесконечно, и захлёбывалась кровью, и Стайлз почти сумел вырваться из этого вязкого, липкого, мерзкого кошмара, но тут он снова оказался в темноте. Свет ослепил его, и затем лицо Кейт Арджент, безупречно красивое, но страшное и безумное, возникло совсем рядом. Она почти ласково гладит его щёки, и волосы, а потом достаёт из-за пояса крошечный чёрный нож, будто выточенный из камня, а не сплавленный из металла. Охотница вонзила нож ему в сердце, и последним, что Стайлз успел услышать, были странные, полные яда и боли слова. - Теперь твоё сердце тоже станет чёрным... Кровавая луна так близко, милашка-Стайлз. Здесь Стайлз просыпается от чудовищного крика, такого, будто человека рвут на куски заживо. Лишь несколько страшных, долгих мгновений спустя он осознаёт, что кричит он сам. И он не может перестать кричать, просто его голос срывается. Мальчишка кашляет и смотрит на свои руки. Когти выступают, а руки по локоть в крови. Стайлз тут же вскочил с кровати и на инстинктах, непонятно откуда взявшихся и где заложенных, рванулся в ванную. Он тёр свои руки под кипятком так, что кое-где оставались ранки, и вода всё не переставала быть красной. Глаза застилали слёзы, и солёные дорожки покатились до самого подбородка, срываясь в красную раковину. Стилински казалось, что целая вечность прошла с тех пор, как он в страхе открыл глаза, но едва ли пара минут ему потребовалось на то, чтобы отмыть свои руки и спрятать когти. Когда отец появился в ванной, Стайлз просто трясся, сидя на полу и прислонившись спиной к керамическому боку ванны. Его всё ещё трясло, и он клацал зубами в своей теперь тихой истерике. - Стайлз, что случилось? Сын? - шериф аккуратно положил руки на плечи сына, глядя в до безумия испуганное лицо. Как похож был Стайлз сейчас на беспомощного ребёнка, который прятался от монстров под кровати. - Я... Это просто, просто кошмар, пап, очень страшный сон, - Стайлз едва сумел выдавить из себя эти слова, потому что дрожь отпускала очень медленно. - Ты так кричал... Стайлз, что такое могло тебе присниться? - шериф выглядел почти спокойным, но лишь только потому, что должен был оставаться таким ради сына. На самом деле ему было почти настолько же страшно, как и мальчишке. - Мне приснилось, что... - не мог сын такого сказать отцу. Скажи он правду, и придётся рассказывать про оборотней, Питера, Кейт Арджент, а этого допускать точно было нельзя. - Мне приснилось, будто меня грызли волки. Заживо. Мне было очень больно, и я видел это всё, будто в реальности. Просто очень страшно. Но, я буду в порядке. Осознанные сны, пап, сонный паралич и всё такое... Видишь, я уже в норме. - Я беспокоюсь о тебе, - покачал головой Джон, а Стайлз усиленно делал вид, что он в порядке. Прятал трясущиеся руки. Что уж говорить о бешеном сердце и всё подступавших слезах. - Мне кажется, тебе нужно больше отдыха, Стайлз. Ложись, поговорим утром. Мне остаться с тобой? - Нет, пап, я в порядке, честно. Я просто перечитал Стивена Кинга на ночь, - Стайлз смеётся, и его смех почти не нервный. Ему семнадцать, а врёт он так безупречно, словно сам Сатана. Или Питер Хейл. Откуда же такие таланты? - Хорошо. Как твоё горло? Ты хрипишь, - шериф не спешил покидать сына. Они так и сидели на полу ванной вместе. Уже как целых пять драгоценных минут. Стайлзу же хотелось только схватить телефон и связаться с Лидией. Услышать её голос. Потому что у него была кровь на руках. У него была кровь. На руках. - Просто кричал громко, мне было страшно, когда я проснулся. Всё будет отлично, я ещё посплю, пожалуй, приоткрою окно, - Стайлз поскорее поднялся на ноги. Отец пошёл вслед за ним. Как только волк остался один, в его руках тут же оказался телефон. - Стайлз? Всё в порядке? - заспанный, мягкий голос Лидии был мёдом для ушей. Стайлз выдохнул. Извинился. Сказал, что просто видел страшный сон и решил, что Мартин лучшее лекарство от кошмаров для него. - Ты от меня точно что-то скрываешь, Стайлз, я знаю тебя. Поговорим утром. Ты точно уверен, что тебе больше нечего мне сказать? - Лидия всегда проницательна. Стайлз любит её и за это тоже. - Всё в порядке, Лидс. Я... Я люблю тебя, - выпаливает мальчишка и едва перебарывает желание бросить трубку. - Ты... Я люблю тебя, но ты дурак, если думаешь, что я забуду об этом разговоре до утра. Едва Лидия кладёт трубку, страх тут же охватывает Стайлза снова. Его трясёт, и он плачет. Тихо давится слезами, а после по памяти набирает телефон Питера. Альфа отвечает довольно быстро, и у него голос совсем не сонный, хотя уставший. Едва волк различает в голосе мальчика слёзы, он тут же забывает обо всех делах. Через тридцать минут он взбирается в окно дома шерифа и ласково гладит трясущиеся плечи. - Мальчик, скажи мне, что случилось? - Питер впервые видел мальчишку в слезах и такой истерике тогда. Стайлз давится всхлипами и едва может говорить, но он очень старается и в конце-концов, когда альфа ласково урчит ему в ухо и чуть давит на рёбра, у него получается выдавить из себя почти внятное: - Я убил Лидию. - Что? - Питер переспросил, и его почти можно было назвать удивлённым. Конечно, тут же альфа совладал с собой, чтобы быть образчиком спокойствия для своего волчонка. - Во сне. Я сожрал её, Питер. Я разорвал ей горло и съел её сердце. И я не сожалел там, во сне. Я был доволен. И мне было так хорошо, и теперь мне страшно. Я люблю её, я правда люблю её, я не мог так сделать, но мои руки были в крови, Питер. Они были в крови, когда я проснулся, я отмывал их, видишь? - Стайлз вытягивает руки, и Питер может разглядеть каждую ссадинку, которую оставил волчонок, оттирая руки от крови. Хейл аккуратно берёт ладони Стайлза в свои и подносит к лицу, вдыхая поглубже. Кровью действительно пахнет. Но эта кровь принадлежит лишь самому Стилински, он разодрал себе руки до ссадин. - Это не кровь Лидии, Стайлз. Успокойся, тише, Лидия в порядке, с ней всё хорошо, - Питер не спешит заводить разговор. Сначала он должен успокоить Стайлза. - Главное, что с ней всё в порядке, и с тобой тоже, верно? - С тобой. С тобой тоже всё должно быть хорошо, - Стайлз будто превратился в маленького мальчика. Доверчивый взгляд, огромные глаза, цепкие пальчики, сжимающие мякгую кофту Питера. Напуганный Стайлз искал у него защиты, и естественным было для альфы эту защиту дать. Он обнял мальчишку покрепче, перед этим пересадив к себе на колени. Стилински ткнулся носом в чужую шею и наконец затих, перестав дрожать. Он уснул через некоторое время, пока старший волк баюкал его на руках, словно младенца. - Что же случилось с тобой, мой мальчик? - Питер мягко коснулся губами горячего лба, а после взглянул на розовый шрам, который не собирался исчезать. - Я со всем разберусь, обещаю тебе, волчонок. Альфа следит за сном мальчика до самого утра, до того момента, когда слышит шаги шерифа. Когда Джон заходит разбудить сына, Питер уже тихо уходит от дома, напоследок прислушиваясь к сонному: - Да, да, я встаю, пап. Пока Стайлз собирался в школу, альфа поторопился разбудить друида. Дитон едва ли ещё спал, но голос его был ещё ото сна хриплым. - Мне нужна твоя помощь, Алан. Срочно. Когда Стайлз спасался от подозрительного взгляда Лидии за учебником математики, Дитон и Питер уже уселись в кабинете ветклиники. - Галлюцинации. Я думаю, это галлюцинации, а не просто сны, - таков был вердикт Дитона. Он не выглядел обеспокоенным, в отличие от Питера. Альфа буквально едва мог усидеть на месте. Испуганные глаза волчонка невозможно было забыть. - Знаешь, Кейт чем только не накачала его. Разные виды аконита, иридий, заражение крови... Конечно, он оборотень, но аконит и есть волчий яд, и такое ослабление организма даже для волка большая проблема. Кошмары и галлюцинации - следствие тотальной усталости организма. Я вчера осмотрел только внешние признаки повреждений Стайлза. Теперь я думаю, нужно взять кровь на анализ. - Надеюсь, что ты прав, друид. Я привезу Стайлза после школы. - Это может быть... Стоит ли мне говорить, но иридий влечёт за собой серьёзные проблемы. Нам стоит найти его и узнать, где Арджент взяла такой редкий металл. Может быть, именно иридий вызвал такие кошмары у Стайлза, и неизвестно, что ещё может случиться. - Мне хватало проблем с собственной жаждой мести и с Кейт. Я не хочу, чтобы Стайлз был хоть в малейшей опасности. Если нужно, я найду этот чёртов иридий на дне Марианской впадины, - Питер выглядел так, словно это само собой разумеется. Естественно, он сделал бы всё, что угодно, лишь бы избавить от проблем мальчишку, за которого он нёс ответственность. Которого он так любил и готов был нянчить дни напролёт, носить в зубах за шкирку и приносить лучшие куски на ужин. Конечно, Хейл не брался классифицировать свои чувства, но он любил Стайлза. Неважно, какой любовью, но глотки рвать альфа был готов только за него. - В том и дело, что нужно. Рано говорить, но... Я уверен, Питер, что иридий появился не просто так. Может, это проверка, а может, это яд, который отравляет Стайлза прямо сейчас. Его кошмары были прямо противоположны его характеру, и может он на самом деле зверь, потому как волк, но Лидию он не тронул бы. Ты знаешь это, я знаю, а вот Стайлз теперь может начать сомневаться. Стайлз и впрямь сомневался. До тех пор, пока не увидел Лидию. Её рыжие кудри, её улыбку и... Она взяла его за руку, так уверенно, будто они уже сотню лет встречаются. После такого его сердце радостно забилось, и волк буквально хотел ткнуться носом в колени банши и радостно урчать, скулить и бегать вокруг неё. Стайлз был уверен, что не может этот сон быть явью. Ну никак не может. Это же Лидия. Никто и никогда не посмеет обидеть её, пока он, Стайлз, жив. Лидия донимала его целый день вопросами о ночном кошмаре, потому как внешний вид мальчишки оставлял желать лучшего. Круги под глазами, нервозность, плохое настроение... Как бы Мартин не влияла положительно на Стилински, всё равно по нему было видно, как тяжело ему пришлось ночью. В конце-концов, банши выпытала у него то, из-за чего Стайлз так жаждал услышать её голос ночью. - Мне снилось, будто я хотел сожрать тебя, Лидия. Тебя. Я пальцем боюсь притронуться к тебе лишний раз, потому что ты такая хрупкая... А во сне я разодрал тебе горло зубами. Я был зверем. Безумным. Я не знаю, из-за чего это, но... - Эй, Стайлз. Я знаю тебя. Ты в любом обличии никогда не тронешь меня. Ты защищал меня даже в моих снах. Я верю тебе, что бы ты не сказал. Я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты знал, что я уверена в тебе, - Лидия долго смотрела ему в глаза. Они сидели на площадке для лакросса, на самых нижних трибунах, во время обеденного перерыва. Мартин держала в руках диетическую колу, а Стайлз постоянно пихал ей в руки еду. Сам он пил холодный кофе из банки, потому что ночной кошмар бодрости не способствовал. - Я люблю тебя, - Стайлз улыбнулся в ответ, но так неуверенно... Лидия порывисто обняла его, теперь пришла её очередь защищать своего волка от кошмаров. В объятиях банши волк был доволен и спокоен. Почти так же, как в руках альфы. Ему хотелось радостно урчать, и Стайлз не стал сдерживаться. Когда Лидия услышала, как пацан, пригревшись у неё на коленях, заурчал, как самый настоящий котяра, а вовсе не волк, она, словно самая обычная маленькая девочка, восторженно запищала. - Ты такой милый, пожалуй, ты теперь моя любимая плюшевая игрушка, - фыркнула Лидия, которая раньше никогда не любила плюшевые игрушки. Ей нравились книги, формулы и, может быть, Дневник памяти. Но теперь ей нравился и Стайлз тоже. - Я думал, я твой парень... Хотя, у плюшевых игрушек тоже много достоинств, - Стилински притворно тяжело вздохнул, а Лидия фыркнула, ероша чужие волосы. - Ты устал сегодня, но завтра мы поедем по магазинам, Стайлз. Ты помнишь о моём обещании? Я не стану целовать тебя, пока ты не перестанешь носить джинсы, которые буквально уродуют тебя. Это преступление, понятно? - Лидия вздёрнула нос, а Стайлз легонько укусил её за шею, чтобы она не смела дуться. - Эй! - Я имею право целовать тебя, я пострадавший, - надулся Стайлз, и Лидия сразу же поцеловала его. Они оба представляли собой чистое счастье, все их кошмары отступили назад, куда-то туда, где нет обычного смеха юности. Пока молодые и прекрасные оборотень и банши забывались в объятиях друг друга, Питер, с добровольной помощью Дерека, рылся в золе и пепле, часть которых раньше была Кейт Арджент. - Думаешь, получится вычленить среди запахов гари что-то важное? - Дерек в очередной раз раскатисто чихнул, отряхивая почти полностью чёрные руки. Действие было бесполезным, он даже больше испачкался и надышался пылью. - Мы должны. Я не хочу, чтобы Стайлз видел кошмары из-за куска металла, - старший Хейл искал почти вслепую, запах гари забил нос и вызывал совсем неприятные воспоминания. - Ты сам согласился помочь мне... - Ты единственная моя семья. Это не значит, что я простил тебя, но мне просто больше некому помогать. И Стайлз, он очень хороший парень, он нравится мне. Скотт, глупый щенок, но такой добродушный, они дети, и им будет лучше в стае, под присмотром. Под моим. Я не могу доверить их тебе, ты всё-таки, психопат на одиннадцать баллов из десяти, так говорит Стайлз, - Дерек усмехается себе под нос, вспоминая смешную шутку мальчишки. Они с МакКолом, который повис ответственностью на шее несчастного младшего Хейла, донимали его беспрестанно, однако... Это были единственные люди, которые хотели проводить с ним время. Дерек, конечно, одиночка, но он любит глупые шутки и рычать на мальчишек. - Стайлз спас меня от безумия. От одиночества. Он очень дорог мне. И я рад, что он дорог тебе тоже, - Питер незаметно улыбнулся, и в его взгляде на племянника была сердечная благодарность. В его так недавно почти мёртвом сердце начали расцветать чувства, но он так сильно боялся потерять мальчика, который воскресил его душу... Когда время занятий в школе подходило к концу, ни Питер, ни Дерек всё ещё ничего не нашли. Однако нужно было отвезти Стайлза к Дитону. Альфа попросил племянника, чтобы продолжить искать чёртов иридий или хоть что-то другое, что могло бы заставить волчонка видеть кошмары. Так что Дерек, привалившись к боку блестящей Камаро, являл собой скучающее великолепие уже как пять минут на школьной парковке. Школьницы едва ли не снимали его на телефон, изучая взглядом обтянутые кожаной курткой сильные плечи и красавицу Камаро. Для юных лет свойственно быстро забывать плохое и по уши падать в хорошее, жить только сегодняшним днём. Дерек знал это, поэтому не особенно удивился, когда увидел Стайлза с улыбкой на всё лицо, и Лидию, которая шла чуть впереди него, спиной вперёд, подпрыгивая на своих высоких каблуках. Она позабыла об обязательной чопорности рядом с непоседливым Стайлзом, заразившись от него пружинистой подвижностью. Хотя, Хейлу думалось, что сейчас эти подростки будто снова превратились в детей, смеялись без умолку и думать не хотели о насущных проблемах, потому что слова такого, "проблема", никогда не слышали и не знали. Вчера ещё Стайлз грубил Арджент, находясь под страхом смерти, а Лидия босая в трансе шла спасать его, не жалея ног, а теперь... Теперь они улыбаются и сверкают чистым счастьем и удовольствием, получаемым от общества друг друга. - Дерек? Чертовски рад тебя видеть! - Стайлз улыбнулся Хейлу, и даже потянулся обнять его, но Дерек тихо рыкнул, всем видом показывая, что откусит мальчишке голову при любом лишнем движении в его сторону. Лидия, посмотрев на Дерека из-под опущенных ресниц, сразу же отвела взгляд, будто чего-то стеснялась перед ним. Дерек заметил, но не придал значения. Было не до этого. - Я тоже рад тебя видеть, чудовище. Поехали, я везу тебя в ветеринарную клинику, Питер подозревает, что у тебя блохи, - Дерек выглядит довольным, а Стайлз хватается за сердце. - Ты только что пошутил?! О мой бог, он пошутил, как такое возможно... - Стилински сделал вид, что в шаге от обморока, а Лидия тихонько рассмеялась. Ей раньше казалось, что только Стайлз ведёт себя, как мальчишка, но нет, Дерек был точно таким же. Каким бы взрослым и устрашающим он не казался. - Я могу вырубить тебя и доехать до клиники в тишине, дядя не оговаривал условия доставки, - мрачно усмехнулся младший Хейл, и Стайлз по привычке вздрогнул от такой жуткой гримасы на лице Дерека. - А где Питер? Почему он не приехал сам? Обычно он часто забирает меня из школы. Хотя, я не понимаю, вот мой джип, почему я сам не могу доехать до клиники? - Стайлз ткнул пальцем на свой синенький джиппи, который тоскливо смотрел на них потухшими фарами. - Потому что, - Дерек уже уселся на водительское. - Лидия, ты едешь с нами? - Да, я поеду, - банши устроилась в комфортном Камаро и вытянула стройные ножки раньше, чем Стайлз открыл пассажирскую дверь. - Мне кажется, Дерек, твоя Камаро уводит мою девушку, - буркнул Стайлз, обиженно дуясь в сторону Мартин. Та пристроила голову у него на плече, и мальчишка снова засиял, словно солнце в погожий день. Дерек оставил ситуацию без комментариев, окинув парочку взглядом через зеркало заднего вида. Поездки в клинику Дитону стали уже для всех привычным делом, как поход в магазин, так что никто не чувствовал напряжения. Вот только Стайлз, чем ближе они подъезжали, всё больше думал о ночном кошмаре, и становился всё мрачнее и мрачнее. Лидия крепко держала его руку, но волку всё равно становилось хуже. Может быть, ему было попросту страшно.