Твой друг назвал меня принцессой, А ты сказал, скрывая страх: "Таких принцесс в старинных пьесах В конце сжигали на кострах".
Неритмичный стук эхом отдавался в пустом спортивном зале. Яркие лучи солнца врывались в помещение сквозь высокие окна, отчего местами потрескавшаяся краска поблескивала. Именно необходимость жмуриться мешала полноценным движениям. Был третий урок во второй смене. Все одиннадцатиклассники разошлись по домам, кроме меня и Антона. Мы ждали тренировки по баскетболу, которая была четвертым уроком во второй смене, а пока физрук позволил нам остаться в пустом зале, сам же пошел отрабатывать свою вторую ставку в качестве обэжэшника. Вот мы и развлекались, как могли. Сначала покидали волейбольный мяч через сетку, потом достали из недр кладовки баскетбольный. Антон был крупным и достаточно легко защищал свое кольцо, но я, хоть и была миниатюрной по сравнению с ним, выигрывала ловкостью. В конце концов, нам поднадоело, и мы просто по очереди бросали мяч в кольцо. Сначала молча, а потом разговорились. - Ты единственная из класса сдаешь химию, - заметил Антон, пока я прицеливалась. – Как ощущения? - Отвратительно, - призналась я. – Не люблю химию, честно. Вот биология другое дело. Парень поймал мяч и хмыкнул: - Ну да, пестики, тычинки… - Все-то ты опошлишь, - съязвила я и побежала за мячом. – Там еще много чего интересного. Напомни, что ты собираешься делать после одиннадцатого класса? Антон замялся, поймав брошенный мною мяч. Вздохнул. Сделал круг, отбивая мяч от пола, и только потом признался: - Хочется почему-то именно тебе сказать, даже с Ильей не советовался. - Попала по больному? – криво усмехнулась я, прищурившись от яркого луча. Ох, как я ненавижу это время в спортзале!.. Как-то неожиданно мяч, стукнувшись о кольцо, полетел в мою сторону. Только в последний момент из-за мешающего солнца удалось его поймать. А так бы в голову прилетел. - Я в армию хочу сразу пойти, - вздохнул Антон. – Или в военное училище. Я не стала кидать мяч. Поместив его между рукой и боком, глянула на Жукова и приподняла бровь: - И что тебе мешает? Парень скрестил руки на груди: - А то ты не знаешь. Дана. Как она отреагирует? Тем более в нашем городе такого нет, придется уезжать. А девушка у меня эмоциональная, - вздохнул Антон. – Что посоветуешь? Дернув плечом, я заметила: - Лучше скажи сразу. Тогда у Даны будет время поскандалить и успокоиться. Но она смирится, потому что любит. Я все-таки кинула мяч. Попала. Антон ловко перехватил его и вновь вздохнул: - Я тоже так думаю… Но мне, наверное, надо было услышать совет со стороны. - Обращайся, - любезно согласилась я, помассировав плечи. – Но учти, сеанс бесплатен только в первый раз… А еще, будь добр, не поднимай эту тему, пока я не окажусь как минимум в пяти километрах от Даны. А то еще под горячую руку попадусь…***
Филипп не удержался на коньках и неуклюже плюхнулся на лед. Я не сдержала смешка и плавно заскользила вокруг него спиной вперед. Ну да, это хвастовство. Но заслуженное – сколько лет я училась этому, что уж считать синяки. - Что, больно? – насмехалась я, пока парень пытался встать. Знаю, любая нормальная девушка на моем месте заохала, попыталась бы помочь, узнать, где болит... Придурочные еще бы поцеловали место ушиба. Ага, сейчас. Бегу и спотыкаюсь. - Аня, ты стерва, - признался Филипп, но сказано это было с улыбкой, так что все нормально. И вообще, он не первый раз видит минусы моего порой неженского характера, и ничего, привык. Как-никак, уже полтора месяца встречаемся. Я остановилась прямо перед парнем и протянула руку. Приятно, что он не стал стыдиться, мол, помощь девушки настоящий мужик не примет. Филипп схватил мою ладонь и с трудом поднялся. Чтобы тут же попытался упасть… опять. Вот почему скучно бывает на катке. Мало кто катается лучше меня. Филипп удержался на ногах благодаря моей поддержке. Мотнул головой, откинув с глаз непослушные светлые пряди, и нахмурился. - Напомни, почему я согласился прийти с тобой сюда? – сбиваясь, поинтересовался Филипп. Я рассмеялась и, вцепившись в его бежевый, до умопомрачения мягкий свитер, помогла устоять еще раз. Нас уже давно быстрым потоком объезжали люди, сегодня было мало неумельцев. Над катком разносились смех и голоса, приглушая льющуюся из динамиков музыку. И слава богу, потому что пел Тимати. - Потому что хотел испытать новые ощущения, - любезно подсказала я и продолжила более серьезно: - Колени чуть согни. И не напрягайся так. Слегка отталкивайся носком. Во-от. Не сразу, но у Филиппа начало получаться. Уже через десять минут он сам мог худо-бедно ехать без моей поддержки. Забавно, насколько было сосредоточено его лицо: нахмуренные брови, чуть прищуренный взгляд, задумчиво прикусанные губы... Последние, если он упал бы, были бы прокушены его зубами, причем сильно, но я не хотела говорить ему об этом, тем самым отвлекая. Мы встречались полтора месяца. С того момента, как мы познакомились в кафе, Филипп ни разу не разочаровал меня. Веселый, в меру обходительный, всегда знал границы дозволенного. Я имею в виду даже не попытки поцеловать, а границы в речи. Филипп не пытался доказать, что девушки слабые создания, как пытались многие сделать. Но ухаживал, причем не хвастаясь своей мужественностью. Меня это привело в восторг, если честно. Настолько, что уже через две недели я думала о, скажем так, возможности перевести наши отношения на горизонтальный уровень. Этому способствовала и внешность Филиппа – почти стандартная, никакого лоска или напыщенности. Впервые я не сомневалась в парне. Когда об этом узнали подруги, они поразились, особенно Катя – ей почему-то нравилось представлять рядом со мной Влада, и она искренне верила, что сумеет нас помирить. Дана же отреагировала менее бурно, если и удивилась, то только моей уверенности в Филиппе. Тем не менее, обе хотели с ним поскорее познакомиться. Помяни черта, что называется. Пока я размышляла о своей жизни, не заметила, как в меня случайно врезалась – кто бы мог подумать? – Катя. Сначала она машинально извинилась, и только потом узнала. - Аня? Привет, - улыбнулась девушка. Её платиновые волосы были заплетены в небрежный пучок, который раньше был моден у так называемых «ванилек». А косметики-то, косметики... На фоне белого мехового жилета и светло-голубых джинс густые стрелки и явно нарисованные черные брови смотрелись слишком броско. Если бы она еще темной или ярко-красной помадой накрасилась бы, был бы настоящий ужас. К счастью, на губы был нанесен бесцветный, или максимально приближенный к естественному, блеск. По сравнению с ней вообще не накрашенная я казалась невинной девочкой. - Привет, - неохотно поздоровалась я. Ну все, Филипп, беги, пока жив... Эта блондинистая бестия не успокоится, пока не выведает у тебя все, что ей нужно. – Ты одна? Катя с фырканьем указала головой в другой конец катка, где ловко лавировал Илья с видом профессионального фигуриста. - Он же, как пес, - насмешливо пояснила Катя. – Когда выводишь на прогулку, сначала надо немного дать побегать. И только потом, когда он будет крутиться около тебя, можно поиграть... Мяч, например, кинуть. Я выразительно подняла брови, пытаясь показать свое недоумение подобным сравнением, но это ж Катя. Если ей не нравится что-то, она это игнорирует. Филипп как раз медленно приблизился. Катя заметила это, и предвкушающая улыбка начала появляться на её губах. Я глубоко вздохнула и обреченно произнесла: - Филипп, знакомься, это Катя, моя подруга. Катя, это Филипп. - Оч-чень приятно, - чуть ли не промурлыкала блондинка, проницательными серыми глазами рассматривая парня с головы до ног. - Мне тоже, - искренне улыбнулся Филипп. Едва он открыл рот, чтобы что-то добавить, рядом оказался Илья, наблюдая за парнем взглядом хищника. Что-что, а нюх на соперников у Царя был уникален. Филипп якобы невзначай положил руку мне на талию, и Илья тут же расслабился и первый начал ритуал рукопожатия. Так как я была очень близко к Филиппу, то услышала его фырканье. Хотя даже не фырканье, а так, резкий, но малозаметный выдох. Похоже, парень осознанно приобнял меня. - Как жаль, что мы не встретились раньше, - посетовала Катя. Я подняла глаза наверх, на табло. И действительно, до истечения положенного нам времени оставалось двадцать минут. И при этом я, в отличие от Кати, порадовалась данному факту. - Мы, наверное, пораньше пойдем, - якобы задумавшись, решила я. – Хочу заскочить в буфет до того, как туда хлынут люди. Ты же не против, Филипп? Парень лишь пожал плечами и, слабо улыбаясь, заметил: - Все что угодно, лишь бы убраться с этого катка. Больше никогда не встану на коньки. Катя поймала мой взгляд и криво ухмыльнулась. Потому что прекрасно понимала, что Филипп сейчас ошибается, причем сильно. Она-то знала, как я обожаю катание на коньках, и парню придется с этим смириться. - О, ну ладно. Жаль, конечно, - к моему удивлению, пожала плечами Катя без малейшей доли расстройства. И действительно, едва мы с Филиппом чуть отъехали, она полностью сосредоточила внимание на Илье... Это довольно странно для неё, она бы навязалась с нами, чтобы поближе узнать моего поклонника. Ну да ладно, к счастью, Илья её отвлек. Уже в буфете, наслаждаясь крепким кофе, парень заметил: - У твоей подруги на удивление цепкий взгляд. Кроме нас посетителей пока не было. Даже сама буфетчица оставила барную стойку на время. Я рассмеялась и мотнула головой, откинув с плеча волосы, заплетенные в конский хвост. - Неудивительно, что она хочет поступить на твой факультет. Филипп учился на третьем курсе юридического, и ему действительно нравился этот выбор. Иногда, когда мы поздними вечерами созванивались и болтали до самой ночи, он с увлечением рассказывал о своих предметах, о преподавателях, о перспективах... Поначалу это было скучно, но голос Филиппа звучал на удивление воодушевленно, и я стала вслушиваться в слова. Кое-что об университете, какие-то общие черты или наоборот, особенности, я пересказывала Кате. - Из неё выйдет хороший юрист, - ответил смехом Филипп, отрывая меня от мыслей. Повисло молчание. Не неловкое, но близкое к этому. Парень неторопливо изучал мое лицо голубыми глазами. Хотелось опустить свои глаза и стыдливо покраснеть, точно невинная барышня. Но я старалась встречать взгляд Филиппа смело, ничего не скрывая. Это так, чисто из упрямства. - Не хочу, чтобы сегодняшний вечер заканчивался, - признался парень, несмело улыбаясь. Он положил свою руку на мою, покоящуюся на столике. Ладонь была горячей и слегка влажной... от волнения или от кофейного пара, не знаю. - Мы теперь сколько не увидимся? – тоже расстраиваясь, уточнила я. Ощущение руки Филиппа мне определенно нравилось. - Около двух недель, Ань, - вздохнул парень и чуть сжал пальцы. Свободной рукой я глотнула ароматного чая. – Эта сессия будет тяжелой, хочу все время посвятить экзаменам. Ты не обижаешься? Какая разумная девушка покажет свою обиду? Это только истерички на всю округу ноют о том, что «ты меня не любишь», «почему ты не уделяешь мне внимания» и «может у тебя кто-то есть». Нет, сообразительная девушка запомнит и отомстит. В моем случае это единый государственный экзамен в конце мая и до конца июня. Там я тоже не смогу много времени уделять Филиппу. О чем я ему и сообщила сейчас. А еще пожелала удачи – несмотря на интеллект, каждому студенту необходима капелька фортуны, чтобы вытянуть понятный билет.***
POV Влад. Самые безбашенные студенческие вечеринки – это вечеринки, проводимые сразу после сессии. Тогда парни и девушки, крайне измотанные морально, лучше многих знают, что такое выживание и как можно отрываться. Именно поэтому каждый конец семестра я устраивал попойку, созывая весь поток. В квартире обычно не хватало места, так что приходилось снимать на пару дней какой-нибудь коттедж. Предвкушающие классный отрыв студенты скидывались на выпивку, что гарантировало забытие после сессии. Стоя на маленьком балконе второго этажа, я прислонился к деревянным резным перилам и, прикрыв глаза, наслаждался музыкой, слышимой с первого этажа благодаря открытым форточкам и вечно впускающим и выпускающим людей дверям. Сквозь музыку можно было расслышать вопли, пьяный смех и женский визг. Сейчас, наверное, в аду прохладнее, чем на первом этаже. Сзади скрипнула дверь, и рядом со мной встал парень, единственный, кого я могу назвать другом. Авдей протянул мне начатую бутылку пива и усмехнулся: - Удивительно, что король вечеринки сбегает с неё. Вместе со словами из его рта вырывался пар. Мы оба были в обычных футболках. На верхнюю одежду, как и «положено» бравым ребятам, забили болт. Благо, зима оказалась довольно теплая, хоть и снежная. - Я почувствовал себя слишком пьяным, решил чуть протрезветь на морозе, - слегка заплетающимся языком ответил я, игнорируя протянутую бутылку. Авдей фыркнул и сам отхлебнул пива. - Тебя там Маринка ищет, - вдруг сказал друг, не глядя в мою сторону. Я поморщился. Марина, Марина... Какая же она податливая, ласковая, нежная... Аж тошнит. Если и была причина, по которой я держал её подле себя, так это первоклассное владение язычком... Ну ладно, еще и папа был доволен – как-никак, единственная любимая племянница удачливого бизнесмена, с которым он имел какие-то дела. - Когда надо будет, сам приду, - буркнул, поворачиваясь спиной к перилам. Авдей фыркнул. Мне спьяну показалось, или в ночи, освещенной лишь луной и белым снегом, голубые глаза парня блеснули нечеловеческим светом? А, неважно. - Не любишь ты её, - уверенно сказал друг. – Так к любимым не относятся. - Вот только не надо доставать меня этой романтической брехней, - пошатываясь, фыркнул я и вновь закрыл глаза. Авдей рассмеялся и провел ладонью по взлохмаченной шевелюре. - Что поделать, друг, - весело отозвался парень и пригубил пива. – Когда человек влюблен, он только об этом и думает. Я удивленно поднял брови и перекатом повернул голову в сторону парня. Авдей в ответ посмотрел спокойно, и, что удивительно, его взгляд казался довольно трезвым. Хотя выпил он предостаточно. - Это кто ж тебя такого неприступного захомутал? – хмыкнул я и, нагло отобрав бутылку, глотнул пива. Почему-то только сейчас я заметил, насколько выбранный сорт отдает горечью. – Ты смотри, Кристина с истфака ей глотку перегрызет. А потом с кровавой рожей к тебе целоваться полезет. - Она охуенна, - жмурясь, как сытый кот, поведал Авдей, словно и не услышав последней фразы. А жаль, картина вышла довольно красочная. – Не такая, как все. Я расхохотался, откинув голову, и сквозь хохот произнес: - Хорош уже из себя мистера Дарси строить, Фил. Мы не в книге Джейн Остин. - Наклонившись к другу, я тихо, но уверенно проговорил, глядя прямо в глаза другу: - Все телки, какими бы ангельскими они не казались, на самом деле шлюхи. Все. Ни одна не готова пожертвовать собой ради тебя, ни одна не скажет «Я тебя люблю» из-за щемящего чувства счастья в груди, нет. Все, то им нужно – деньги, хороший трах, дорогие цацки. И даже самые неприступные. - Тут я горько усмехнулся, вспомнив прижатое мною к влажной траве извивающееся тело... влажное, узкое, девственное... но такое продажное. – Даже самые, казалось бы, искренние или гордые готовы предать. Авдей покачал головой. Внизу, на первом этаже, раздался звон разбитого стекла, потом хохот. Пускай развлекаются, добрый одногруппник Влад за все заплатит. - Просто ты сволочь, Влад, - честно ответил друг. Он никогда мне не врал, вот я и не обижался на его высказывания... Впрочем, в данном случае была сказана правда. – Ты видишь во всех людях, не только в девушках, только худшее. Это сломает тебя когда-нибудь. Я допил остатки пива и, швырнув пустую бутылку с балкона в сугроб, буркнул: - Уже. Стало холодно, и я зашел в дом. Авдей последовал за мной. Мы оказались в освещенной старой мигающей лампочкой спальне, я буквально чувствовал, как под нами вибрирует от басов пол. - А ты покажи мне свою телочку, - вдруг с вызовом произнес я, засунув руки в карманы джинс. И не важно, что от выпитого меня чуть пошатывало. – Я тебе сразу скажу, что она шлюха. По-любому красится вульгарно, одевается тоже как проститутка. Друг пожал плечами и, доставая телефон из кармана, предупредил: - Косметикой она не пользуется, одевается всегда довольно скромно. Да и ведет себя прилично. Я только фыркнул. Авдей зашел в галерею и, выбрав одно фото, показал его мне. Сфокусироваться удалось с трудом. Но когда я сделал это, то громко рассмеялся. Это было смешно настолько, что ноги перестали держать меня, и я бухнулся на кровать, согнув спину. - Влад, с тобой все нормально? – удивленно уточнил Авдей... Или Фил, как его называют все остальные. Филипп Авдеев, самый интеллигентный представитель золотой молодежи нашего города… Хотя по сравнению с остальными любой, даже самый порочный человек показался бы святым. Я перестал смеяться и с презрением фыркнул: - Вот и выяснилось, что дурак именно ты, друган. Эту телку я уже оттрахал. Я и только я. Сорян, чувак, но здесь ты не будешь первопроходцем. Филипп застыл и медленно произнес: - Что ты сказал?.. Я поднял голову и поймал шокированный взгляд друга. Кривая усмешка зазмеилась на губах, а Авдей заметно побледнел, это видел даже пьяный я. - Чего непонятного? Аня продалась мне, - язвительно ответил я, не замечая, как начинаю трезветь. – Отдала свою целку за финансовую помощь какой-то безродной деревенщине. Немного необычно, но все та же шлюховатость, что и в любой девке. Едва я успел закончить фразу, как в глазах померкло, а когда я снова смог видеть, то понял, что лежал на полу, придавленный телом друга. Щека онемела, но уже медленно начинала расти пульсирующая боль. - Похуй, что у вас было, - прорычал Филипп, приблизив свое лицо. – Ты мой друг, Аня моя девушка, но если ты еще раз скажешь что-то подобное, то я тебе разобью не только ебальник. Не смей даже думать о ней. От удивления я не сопротивлялся, только лежал и смотрел на неожиданно разъяренного друга… Таким агрессивным Авдей еще никогда не был. - Фил! – В дверях появилась Марина и, всплеснув руками, кинулась к нам. – Ты что творишь?! Авдей поднялся на ноги и, даже не посмотрев в мою сторону, вылетел из спальни. Марина упала на колени рядом и начала ощупывать мое лицо. - Ох, Владюша, лед надо принести, я сейчас, - запричитала Марина. Неловко поднявшись, так, что мини юбка и вовсе задралась до неприличия, брюнетка убежала. Когда моя девушка вернулась, я уже сидел на кровати и аккуратно трогал щеку, чувствуя странное онемение. Не знаю, может, алкоголь помог воспринять удар настолько равнодушно, но сейчас я даже осознать не мог, что Авдей кинулся на меня… Из-за неё. Марина присела рядом и приложила замороженную курицу к ноющей щеке. Я поморщился и попытался отодвинуть её, но девушка настояла. - За что ударил-то? – шепотом поинтересовалась Марина. - Перепил, - буркнул я, скривив губы. Не думаю, что девушка поверила, но, по крайней мере, тему продолжать не стала. Только вздохнула и аккуратно положила голову на мое плечо. Не прошло и двух минут, как я заметил, что с данного ракурса глубокий вырез на Марининой блузке и вовсе стал неприличным. С каждой секундой любования в джинсах становилось все теснее. - Марин? - М-м-м? - Давай потрахаемся? - Как романтично, - рассмеялась Марина и перекинула ногу на ногу. – Может ты еще расскажешь, как именно хочешь это сделать? Я фыркнул: - Скажу. Хочу взять тебя. Грубо, жестко, на грани насилия. Либо я так поимею тебя, либо выпущу агрессию на кулаках. Вон, Васильев давно напрашивается. Марина вновь рассмеялась и поднялась, положив замороженную курицу на тумбочку. Затем продефилировала к двери и закрыла её на задвижку. Я все это время наблюдал за ней. Не отрывал взгляда, когда Марина стянула с себя блузку и юбку, оставшись в одном нижнем белье. Вскоре и оно полетело в сторону. Соблазняя, девушка прикусила нижнюю губу и стрельнула в мою сторону глазами. Но сейчас меня не интересовали прелюдии. Поднявшись на ноги, я подошел к Марине и толкнул её на кровать. Упав на спину, девушка игриво хихикнула и потянулась, демонстрируя красоту своего тела, пока я спешно стаскивал с себя футболку и расстегивал джинсы. Все произошло молча. Ни единого слова, только вскрики и стоны. Я перевернул Марину на живот и, грубо подняв на колени, устроился сзади. Несмотря на отсутствие предварительных ласок, девушка была мокрая, так что я сразу сумел протиснуться внутрь. Чтобы начать быстро вбиваться внутрь, ощущая, как плотно стискивает мой член лоно. Марина только застонала, когда я с силой схватил её за талию, натягивая на себя. Наверное, на лице моем не отражалось никаких эмоций; но в душе бушевал настоящий ураган, ураган ревности, боли, обиды, неприятия, и ураган этот выходил вместе с грубыми толчками. …Почему все вышло так? Я хотел её, я влюбился в неё. Готов был ехать даже в малограмотную глушь, чтобы добиться ответных эмоций. А она? Такая гордая, неприступная, ненавидящая мажоров и презирающая блага высшего света. И вдруг – продалась, как какая-то проститутка, ради благополучия той малявки. Как её… Полина, кажется. Когда я искренне просил её стать моей, она высмеивала меня. И раздвинула ноги только чтобы помочь совершенно чужому человеку. Шлюха. Непонятная, но шлюха. Теперь вновь вернулась в мою жизнь, только уже в новом статусе. Девушка моего друга… Которую я лишил девственности, которая извивалась подо мной в наслаждении. Которая так и не оставила мое сердце. Дура. И дурак. Надо забыть её, вытеснить из мыслей, ведь удалось же на время… Даже после того идиотского разговора по телефону с Катей, который, как оказалась, она подслушивала. И зачем я мел ту чушь? Убеждал, и не Катю, а себя… Надо было сказать что-нибудь сопливое, чтобы Аня расчувствовалась и сама прибежала молить о прощении… И будучи возлюбленной моего друга, она часто будет мелькать рядом, но теперь еще более недоступная… По сокращению мышц, обволакивающих член, я понял, что Марина достигла финала. В следующую секунду она вскрикнула и обмякла. Неудовлетворенный, я окончательно повалил девушку на кровать и, нависнув сверху, продолжил таранить её влажное нутро. Несмотря на то, что член стоял как каменный, кончить удалось только после того, как в памяти всплыла фотография, показанная Авдеем. Аня…