В каком-то параллельном мире, Там люди не говна куски И внешности предпочитают Мозги.
***
Ото сна меня пробудил смешок Леши. Недовольно вздохнув, я отвернулась к стенке и постаралась заснуть снова. Леха — это Леха, он может смеяться над мемом или придумать смешную шутку у себя в голове. Поэтому воспринимать его всерьез я не собиралась. Пока не услышала, как тихонько звякнула молния моего рюкзака. Я распахнула глаза и резко обернулась. Лехи в нашей общей спальне уже не было, большой черный рюкзак валялся, где ему положено — на полу около дверей. В комнате пусто. Можно было подумать, что это приснилось, однако Лехин черный жилет от школьной формы, висевший на ручке двери, слегка колыхался. Что, опять решился разыграть меня, маленький глупый братец? Мы еще посмотрим, кто кого. С едва слышным шуршанием откинув одеяло, я ступила на пол и тихонько подошла к сумке. Она была у меня уже давно, верная старушка, и я прекрасно знала, под каким углом нужно повернуть замочек, чтобы молния открывалась без звука. Вроде все нормально… Куча тетрадок, ручки в беспорядке по всему рюкзаку, учебник химии. Во внутреннем кармашке — немного денег на завтраки в школу, ключ от квартиры и… целая пачка презервативов «Дюрекс». Я недоуменно моргнула и уставилась на прямоугольную упаковку. О презервативах заботился Влад, он же их и хранил, так как я, даже при репутации бесстрашной сорвиголовы, откровенно стеснялась покупать подобное в магазине или в аптеке. Деникин только насмешливо хмыкал, но ничего не говорил и послушно затаривался в «Ашане». Поэтому «Дюрекс» в рюкзаке меня удивил. За дверью послушались тихие шаги, и я поспешно кинула пачку под кровать, в самый дальний угол. Заглянула мама и удивилась: — О, а я думала, спишь… А ты чего на полу? — Э-э, да так, наушники вчера куда-то уронила, вот ищу, — с трудом нашлась я и натянула приветливую улыбку. Мама кивнула, принимая такое объяснение, и сказала: — Я вообще хотела взять ключи из твоего рюкзака, чтобы не разбудить. А то ты и так недосыпаешь с этими экзаменами. — А где твои ключи? — До меня начало доходить, кто и зачем положил презервативы в кармашек. Мама пожала плечами и виновато улыбнулась: — У бабушки твоей забыла. А мне надо на собеседование, причем, — она посмотрела на наручные часы, — я уже опаздываю. Засунув руку в рюкзак и на ощупь ища ключи, я посмотрела снизу вверх на маму и с сомнением произнесла: — Собеседование в воскресенье? — У ресторанов нет выходных. Как директор назначил, так я и приду. На лице у мамы появилась легкая улыбка, и я не сдержалась от насмешки: — Симпатичный он, этот директор? А то ты прям светишься. Это если не обращать внимание на горячий внешний вид. Мама вдруг смутилась, хотя я часто позволяла себе пошло шутить рядом с ней. Она поправила бежевую блузку и нервно рассмеялась: — Ну что ты говоришь, Ань, меня уже давно нельзя назвать горячей. Я поднялась, крепко обняла маму, глубоко вдыхая привычный запах цветочных духов, и пробурчала ей на ухо: — Не принижай себя, ты у меня до сих пор очень горячая! Если бы это не было так, то ты бы не познакомилась с Виталием Денисовичем! Да, тот самый директор ресторана, на собеседование с которым спешит мама, случайно оказался рядом, когда она, направляясь в магазин, поскользнулась и чуть не упала. И вот как сцена из любовного романа — он, высокий и сильный, ловко подхватывает её, нежную и беспомощную, они встречаются глазами и неосознанно тянутся губами друг к другу… Что-то я замечталась. Конечно, такого не было, Виталий Денисович поймал её, мама поблагодарила, и они разговорились. И вот как-то выяснилось, что он директор ресторана, а мама, повар по второму диплому, ищет работу… Пока складывалось все как нельзя лучше. Я очень сильно надеялась, что мама устроится на работу и больше не будет вытирать слезы бессилия украдкой, думая, что её никто не видит. — Все, вот ключи, ты опаздываешь, — встрепенулась я и подтолкнула маму к выходу. — Ни пуха ни пера, мам. — К черту!***
Как-то так сложилось, что готовила Владу я очень часто. Когда на это не хватало времени, он питался сухими бутербродами, подгоревшей яичницей и жирной шаурмой. Оказалось, Влад не умеет даже элементарно яйца сварить, не то что всмятку, даже вкрутую. Я пыталась заставить его научиться азам кулинарии, но то ли он не хотел учиться, то ли реально был отсталым в этом деле. Однажды я ему этого прямо сказала. Про отсталого. При всей моей симпатии. Вот и в это воскресенье я стояла у плиты этажом выше моей квартиры и, нахмурив брови, мешала жарящуюся картошку с грибами — на большее у меня не хватило сил и желания. Влад сидел тут же, за столом, и залипал в телефоне. В свободной руке он держал морковку и воодушевленно её грыз. Я хмыкнула и решила, что пришло время. Выключив плиту и оставив картошку остывать, я села напротив Влада и заявила: — Я тебя бросаю! Влад подавился только что откушенной морковкой и громко закашлял. Его лицо покраснело, а глаза ошалело уставились на меня. Первым порывом было подскочить и от всей души похлопать его по спине, но я сдержалась, так как Влад быстро справился с кашлем и теперь уронил челюсть куда-то в район первого этажа. Комичная картина, блин. — Да, я тебя бросаю, — продолжила я, чуть ли не воинственно махая лопаткой, — потому что ты беспринципный, эгоистичный бабник с мажорскими замашками. Думаешь, Влад Деникин — пуп земли? Ты мне противен, отвратителен и… да я без понятия, что я еще должна сказать по велению твоего папаши. Влад все еще молча моргал, сжимая в руке наполовину сгрызенную морковь. М-да, умею я удивить. — Мне кажется, — рассмеялась я, вытаскивая конверт из-под майки, где он был прижат ремнем джинсов, — что полмиллиона за твою свободу довольно мало. Едва Влад увидел конверт, его взгляд стал осознанным, а челюсти с силой сжались. Морковь была отброшена на стол, а рука требовательно протянута в мою сторону. — Ну не мразь ли, — поморщился Влад, увидев содержимое конверта. Я была полностью согласна, но благоразумно промолчала. Одно дело, когда сын злится на отца, другое — когда его поносит левый человек, пусть даже и я. Влад кинул конверт в сторону моркови и, поставив локти на стол, спрятал лицо в ладонях. Горестный стон огласил кухню, и я даже пожалела, что не послала славного мэра нашего города сразу же. — Ну и что мне теперь делать? — устало вздохнул Влад, потирая переносицу двумя пальцами. Приняв это за риторический вопрос, я молча встала и пошла накладывать картошку с грибами по тарелкам. Прошло пару минут, и Влад приободрился. — Я знаю! Мы пойдем знакомиться с моей семьей. Я чуть тарелку из рук не выронила, но вовремя удержалась. — Ты в своем уме? — осведомилась я, поставив перед «моим голодным мужчиной» еду. — А что? — ухмыльнулся Влад, с удовольствием начав поглощать пищу. Вилка то и дело стучала по стеклянной тарелке. — Мы убьем сразу трех зайцев: я докажу отцу, что отношусь к тебе серьезно, покажу мачехе и её противной племяннице, что не собираюсь плясать под их дудку, и познакомлю тебя с братцем. — А последнее зачем? — удивилась я, надламывая над тарелкой кусочек хлеба. Привычка у меня такая: не кусать, как делают обычно, а ломать хлеб и уже маленькими кусочками отправлять в рот. — Уверен, Дима захочет как-нибудь подставить меня через тебя, — поморщился Влад. — Или попытаться отбить, или узнать какую-нибудь информацию обо мне. Лучше, если ты будешь знать его в лицо. Я безропотно пожала плечами, проглотив еду. — Ну раз ты так решил, то давай познакомимся. Не ожидала, что Влад тут же разблокирует телефон и, не сдерживая ухмылки, наберет номер отца. — Алло, привет. Да, еще не умер с голода. Ага. Как там семья? А-а, ну-ну. Слушай, ты не против, если я сегодня вечером заскочу? Хм, даже так. Хорошо, да. Ну все, вечером, часиков в семь, ждите. Когда Влад засунул телефон в карман джинсов, я возмутилась: — А меня ты спросить не хочешь, свободна ли я сегодня?! Он ухмыльнулся и подмигнул мне: — Да брось, мы же все равно в кино собирались. Только пойдем не на фантастику, как обычно, а на комедию. Черную. Я согласно хмыкнула. — Ладно, дорогой. — Последнее слово было полнейшим сарказмом, это даже сам Влад понял. Я отодвинула тарелку и поднялась. — Тогда я пошла к себе, выберу что-нибудь приличное, если такое есть. Как-никак, официальное знакомство с мэром города. — Точнее, знакомство с будущим свекром, — хохотнул Влад. Я показала ему средний палец, прежде чем выйти из кухни. А перед тем, как захлопнуть входную дверь, громко напомнила: — Посуду не забудь помыть, хозяйственный ты мой.***
Все-таки какой-то трепет из-за сегодняшнего вечера в душе был, потому что первой мыслью было надеть вечернее платье. Как вариант — официальную одежду. Но тут же отвергла эту идею. Я иду знакомиться с родителями парня, а не на званый вечер. И вообще, на улице — вторая половина декабря, сибирские морозы, так что идите в задницу, многоуважаемый Артур Геннадьевич. В итоге я выбрала утепленные джинсы и бордовый свитер крупной вязки. Владу вообще было плевать, в чем я. Когда он помог мне снять пуховик, он даже не глянул на одежду. Как и я на него самого, в общем-то. Потому что квартира его отца — настоящее произведение искусства. Я такое только в сериалах и видела, качественный ремонт, современная мебель. Я уверена, даже обои не обычные, из магазинов нашего скромного города, а привезенные на заказ. Мою подрагивающую руку взял Влад и уверенно повел куда-то вглубь недомузея. Я только и успевала, что озираться по сторонам — то изумительный пейзаж на картине, то изысканная статуя меня привлекали. После того, как мы помыли руки в офигительно модной ванной комнате, Влад привел меня в… не знаю, столовую, наверное. Потому что на кухню это было мало похоже, ни холодильника, ни той же плиты, но стоял сервированный стол и несколько белых тумб около стены. — Это кто еще такая?! Визгливый голос мне не понравился сразу. Да и при виде девчонки антипатия лишь усилилась. Алла, а я уверена, это была она, смотрела на меня брезгливо, как королева на чернь. Пф-ф, удивила, блин. Не спорю, она была симпатичная: идеальные кудряшки каштанового цвета, кукольное личико, большие карие глазки. Но она же такая… юная. Ей лет пятнадцать. От силы шестнадцать. Еще даже тело не до конца сформировалось, хотя Алла старательно выпячивала свои достоинства при помощи короткой юбки и низкого выреза полупрозрачной блузки. И макияжа на лице столько, сколько я за всю жизнь не использовала. Чего стоили только брови. Я понимаю, подкрашивать их, чтобы выделить, это абсолютно нормально. Но она… такое чувство, что она ебашила, не смотря в зеркало. И за один раз использовала весь карандаш. — Это, Алла, моя девушка, — резко ответил Влад и, взяв меня за руку, переплел свои пальцы с моими. Его брови насмешливо вздернулись, и он вызывающе спросил: — Тебя что-то не устраивает? Алла надулась и обиженно откинулась на спину стула. Рядом с ней сидела молодая женщина, до этого сверлившая меня подозрительным взглядом. — Ты почему с ней так разговариваешь?! — тут же возмутилась она, вступая в разговор. Влад ухмыльнулся и повел меня в сторону стола. — А пусть твоя дражайшая племянница следит за своим тоном, — отрезал Влад и отодвинул для меня стул. Я присела, благоразумно промолчав. В столовую зашел Артур Геннадьевич. Легкая улыбка была адресована сыну, но его светло-серые глаза быстро потемнели, когда он заметил меня. Сердце забилось быстрее, и я криво усмехнулась. — Привет, пап, — поздоровался Влад, положив руки мне на плечи и не собираясь пока занимать место рядом. — Раз уж вся семья в сборе, то хочу представить вам мою девушку, в возможном будущем — жену. Это Аня. Алла, цедившая воду из прозрачного стакана, захлебнулась и закашлялась. Почти как Влад с утра с морковкой. Не сдержавшись, я улыбнулась этой мысли. Все взгляды перевели на меня. Нервы, нервы, нервы. Они у меня ни к черту. Трудно делать независимый и уверенный вид, когда боишься любой грубости с губ «будущего свекра». — Вот, значит, как, — медленно выдавил Артур Геннадьевич. Впрочем, лицо его осталось непроницаемым. — Может, уже и внуков стоит ждать? — съязвила его жена… черт, я её имени до сих пор не узнала. Да и пофиг, у меня лопнуло терпение, тут не до имени. — Может, и стоит. Мы не особо печемся о защите, — ласково улыбнулась я. О, Алла захлебнулась во второй раз. Мачеха Влада уставилась на меня, раскрыв рот, а Артур Геннадьевич только хмыкнул. Ну просто немая сцена. Влад слегка сжал мои плечи пальцами и рассмеялся: — Да чего вы так напряглись? Пап, садись уже, а то так и простоим. — Словно в подтверждение своих слов, Влад плюхнулся на стул рядом со мной. И тут же промурлыкал: — Как удачно, что вы приготовили одну лишнюю тарелку. Как будто знали, что я приду не один. Артур Геннадьевич сел во главе стола. Ну кто бы сомневался. Чуть приподняв голову, он посмотрел на сына и холодно произнес: — Вообще-то, скоро должен подойти Дима. — А, сам принесет себе приборы, — отмахнулся Влад и потянулся к разрезанной курице. — Вишенка, тебе наложить? Я угукнула, скрывая улыбку. Старалась не смотреть в сторону Артура Геннадьевича, потому что тот сверлил меня недобрым взглядом. К счастью, между нами был Влад, и за его плечом почти удалось спрятаться. Влад щедро наложил мне курицы, два вида каких-то салатов, пюре… Да они что, каждый день так едят?! У меня на Новый год и на дни рождения стол скромнее, чем здесь! — Итак, Таня… — начала сидевшая напротив Влада злая мачеха. — Аня, — теперь не скрывая ухмылки, поправила я. — Ах, да… Я такая забывчивая, — взмахнула изящной наманикюренной ручкой она. — Хотя разве запомнишь всех девушек Влада?.. Мимо, сучка. Я прекрасно знаю, каким был Влад бабником, и меня это почти не волнует. Изменит сейчас — получит леща. Он же пока не знает, на какие именно я ходила кружки. — Так вот, о чем я? Ах да, скажи, Анюта, как вы познакомились? Наверняка в одном из ночных клубов, где Влад любит кадрить цыпочек, — ядовито улыбнулась мачеха. Хотелось рассмеяться из-за этих нелепых попыток задеть. Я переглянулась с Владом и улыбнулась, но уже по другой причине — вспомнила, как мы познакомились. — Это очень долгая история, — ответил за меня Влад и подцепил вилкой кусочек ветчины. — Если кратко — то я делал вид, что встречаюсь с Аниной подругой. Бедная Алла… На этот раз она подавилась курицей. Никто не спешил ей на помощь, и она быстро прокашлялась. Я не слышала, как повернулся ключ в замке, но не пропустила звонкий мужской голос, прокричавший «Я дома!». Через пару секунд в столовую вошел улыбчивый парень, наверное, чуть старше меня. Его светлые волосы, серые глаза и черты лица — все напоминало об Артуре Геннадьевиче, тут даже тест на отцовство, казалось, не нужен был. Неудивительно, что наш достопочтимый мэр симпатизирует своему младшему сыну, молодой копии, а не чернявому Владу. — Влад, и ты здесь! — обрадованно воскликнул Дима и присел рядом с Аллой, то есть почти напротив меня. Как только он заметил «неопознанный объект» рядом со старшим братом, то мило улыбнулся и протянул вполне доброжелательно: — Это кто тут у нас? «Хер в пальто», — хотелось хмуро ответить ему. Но я только улыбнулась и коротко представилась: — Аня, девушка Влада. Светлые брови Димы взметнулись вверх, и он перевел взгляд на Влада. — Неожиданно, — с усмешкой признался он. — Я думал, мой брат тот еще сердцеед. Влад взял меня за руку, протянул к своим губам и неторопливо поцеловал, не отрывая сверкающих обсидиановых глаз от Димы. — Аня — лучшее, что со мной произошло. И я порву любого, кто попытается отобрать её у меня. Это слова вкупе с мрачным тоном казались враждебными, предупреждающими Диму и всех за столом, что не стоит злить его. Я же чуть ли лужицей не растеклась. Налицо все признаки влюбленного восторга. Клянусь, я даже возбудилась от этой фразы! Алла раздраженно наблюдала, как Влад держит мою руку в своей, целует её. — Я и не собирался ничего такого делать, — рассмеялся Дима и весело подмигнул мне. Слащавый. Он слишком слащавый, весь такой добрый-предобрый, а под овечьей шкурой наверняка прячется как минимум волк. Я решила ни в коем случае не доверять ему. — А так ли верна твоя девушка, как ты думаешь, Влад? — встрял Артур Геннадьевич. Его стальной взгляд заставил поежиться, и это при том, что я в теплом свитере. — О, я абсолютно в ней уверен, — заявил Влад и, вытащив из кармана джинсов свернутый конверт, положил его на стол почти перед отцом. — А вот в тебе не очень… папа. Артур Геннадьевич сверлил изрядно смятый конверт взглядом, как меня недавно, но внешне оставался спокойным. Разве что желваки на щеках едва заметно заиграли. В столовой стало тихо. Вот вообще, даже вилки больше не стучали по тарелкам. Алла и безымянная мачеха переводили недоуменные взгляды с конверта на Артура Геннадьевича, Влад криво улыбался, а Дима… внимательно смотрел на меня. Уголки его губ слегка поднялись, и парень одними губами произнес: — Умно. Я никак не отреагировала, только чуть крепче сжала руку Влада в желании поддержать его. Артур Геннадьевич посмотрел на Влада, на меня, и медленно произнес: — Было бы гораздо проще, если бы вы просто расстались. Я рассчитывал на твой брак с Мариной. Влад фыркнул: — Пока мне было скучно, я трахал её. Но мы оба знали, что это несерьезно. Просто ты не хотел в это верить. Я удивленно расширила глаза, но, похоже, кроме меня, никого не смутила формулировка. — А теперь ты трахаешь её. — Артур Геннадьевич кивнул в мою сторону. Я задохнулась от возмущения, но Влад успел огрызнуться первым: — Это ты свою женку трахаешь, а я люблю Аню. Ой, бли-ин, куда я попала… Просто сцена из какого-нибудь дешевого сериала. Сейчас Артур Геннадьевич даст пощечину Владу и запрет его в башне, желая оградить от меня. А я что? А я тот самый плохой дракон, поедающий принцесс. В данном случае — принца. — Достаточно! — Впервые Артур Геннадьевич повысил голос. — Любишь? Пожалуйста! И оставайся со своей любовью один. Ни моих денег, ни моей помощи ты не увидишь! Ты не мой сын, пока не вернешься к Марине или той, на кого я укажу, понял? И из своей квартиры можешь вещи забирать! — Квартиру на восемнадцатилетие подарил мой дед, не ты, — прошипел Влад, не отрывая злого взгляда от отца. — Ты не имеешь к ней никакого отношения, и никакие твои юристы не докажут обратного. Машину я уже продал, деньги за неё завтра же привезу. Я не вернусь сюда, пока ты не извинишься передо мной и Аней, ясно?! Влад вскочил, я следом, и потянул меня за собой. В последний раз обернувшись, я заметила, как довольно улыбается Дима, пока все головы повернуты в нашу сторону. Козел, он ведь все так и задумал.***
Мы сидели в «девятке». Влад крепко сжимал руль и мрачно смотрел перед собой, даже не пытаясь выровнять дыхание. В машине было холодно, но просить сейчас включить печку было самоубийством. Я даже дыхание затаила на всякий случай. Молчание повисло на долгое время, я не шевелилась. — Вот только не смей думать, что ты виновата в этой ссоре, — процедил Влад, не поворачиваясь ко мне. Я удивилась. Откуда он знает, что я сейчас мысленно ругаю себя? Действительно, Владу было бы проще с Мариной, и… — Конфликт назревал давно, еще до тебя, — отрезал Влад, прерывая едва начавшийся процесс самобичевания. — Его усугубила не ты, а Дима. На самом деле мне плевать на них обоих — и на отца, и на братца. Потому что они прогнившие. А ты — настоящая. Он резко притянул меня к себе и жадно впился губами. Я невольно раскрыла губы, впуская горячий требовательный язык Влада внутрь. Он не сдерживал себя, ему нужна была разрядка, и я, черт возьми, это понимала. Поэтому не возражала, когда он отрывистыми движениями опустил кресло и навалился на меня сверху. В маленьком салоне автомобиля, да еще в пуховиках, тяжело было заняться сексом, но Влад не обращал на это внимание, его поглотило желание. Кое-как извернувшись и ударившись макушкой, я оказалась сидящей на Владе. Он залез руками под свитер и сжал грудь прямо через лифчик, пока я неуклюже пыталась стянуть с себя джинсы. Ебаная машина! Мне нужен просторный джип! Каким-то чудом удалось стянуть джинсы. Теперь я осталась в одних трусиках. Влад быстро справился со своими джинсами и чуть приспустил их, высвобождая колом стоящий член. Взял меня за талию, отодвинул в сторону трусики и, помогая себе одной рукой, жестко насадил на него, вызывая у меня полустон-полувскрик. Я прижалась телом к Владу и начала двигать бедрами, но моего темпа оказалось недостаточно. Положив ладони на мои ягодицы, он зафиксировал их в одном положении и начал двигаться сам, резко, быстро, отрывисто. Я прислонилась лбом к его плечу, обтянутому пуховиком, и отдалась чувствам. Если бы я была менее подготовлена, то вышло бы неприятно, а так — в самый раз, на грани боли и наслаждения. Влад рычал, словно дикий зверь, и на протяжении всех своих фрикций, и когда кончил. И только почувствовав горячую влагу внутри себя, запоздало вспомнила, что мы не предохранялись. Черт… Все еще находясь внутри меня, Влад тяжело дышал и крепко обнимал меня. Я уткнулась носом в его шею, прямо туда, где билась жилка. — Блять, — почему-то шепотом выругался он. — Извини, Ань, я забыл. Сейчас заедем в аптеку. Я выдавила нечленораздельное мычание и устроилась поудобней. *** В квартире ругалась мама. Очевидно, на Леху, потому что тот периодически что-то пытался возмущенно вставить. — А ну дай мне сюда свой дневник! — потребовала мама, пока я разувалась. Леха что-то буркнул, послышалось копошение. В голове так и стояла картина, как мама берет потрепанный дневник с изображением красной спортивной машины, открывает его и видит… В квартире повисла тишина. Я тихо рассмеялась, зная, что видит сейчас мама. Леха знал, что мама попросит у меня ключи. Поэтому засунул в мой карман утром пачку «Дюрекса». — Алексей… — пораженно выдохнула мать. — Это что?.. — Что? — не сразу понял Леха и тут же выдал слабое: — Блять… А я знала, что он сам ни за что не откроет свой дневник. Поэтому положила туда один-единственный презерватив. Шах и мат, братишка. — Алексей!!!