Принц и Дракон.

Под маской жесткого сарказма Скрывается, едва дыша, Давно уставшая от мира Душа.

POV Катя Данилевская. - Меня щас стошни-ит! – противно орал Андрей, десятилетний брат-изверг. Черты обаятельного садиста в нем проснулись довольно давно, но я редко посещала дом, поэтому стала замечать это только сейчас. - Кать, дай ты ему воды! – недовольно приказал папа, не отводя взгляда от дороги. Демонстративно вздохнув, я закатила глаза и достала из кармашка на спинке переднего сиденья уже теплую бутылку воды. Чуть ли не кинула её Андрею и разблокировала телефон. Оповещения из инсты. Пара сообщений ВКонтакте. Одно письмо на почте, спам какой-то. И все это я уже на десять раз посмотрела, даже прошлась по списку пабликов. И приспичило же отцу повезти всю семейку на шашлыки! И ладно бы обычное семейное времяпрепровождение, но папочка и тут проявил расчетливость: мы ехали на дачу к Деникиным! Пусть Артур Геннадьевич больше не мэр, но все равно не последний человек в городе. Тем более ходили слухи, что его сын собирается пойти по стопам отца, когда возраст позволит. Я на эти слухи молча усмехалась. Ага, видела я этого наследника чуть ли не каждую неделю. Правда, не среди потенциальных избирателей, а в ночных клубах. Деникин-младший, несмотря на то, что уже второй год работал в престижной адвокатской конторе, вел разгульный образ жизни, скупал чуть ли не полбара и трахал всех, кто хоть чем-то напоминал телку. Пару раз даже ко мне подкатывал с недвусмысленными предложениями, но я быстро ставила его на место. Местная Рублевка ничем не уступала оригиналу. Такие же фешенебельные дома за высокими кирпичными заборами, ухоженные улицы и гладкий новенький асфальт. Папа частенько задумывался над тем, чтобы завести здесь дачу, но все как-то забывалось. У ворот нас встречало почти все семейство. Лилия, привлекательная молодая кукла с неискренней улыбкой, её более молодой прототип – Марина, её невестка. Рядом скромно сжался белокурый пухлый мальчик, изучая всех нас небесно-голубыми глазами. Захар, невинный ребенок, еще до рождения сломавший несколько судеб. И, конечно же, сам глава семейства, Артур Геннадьевич. Он пожал руку отцу, вежливо чмокнул маму в щеку, потрепал мальчишек и улыбнулся мне и пятилетней Альке. Кажется, не хватало кое-кого. - А где Влад? – Отец озвучил мои мысли. Артур Геннадьевич переглянулся с Мариной и натянуто улыбнулся: - В конторе возникли небольшие проблемы. Он подъедет чуть позже. Родители удовлетворились этой отговоркой, и только я, идя позади бывшего мэра и его невестки, услышала их тихий разговор. - Ищи своего мужа, как хочешь. Но чтобы через час он был здесь. - Я не знаю, где он! - Твои проблемы. Я не собираюсь позориться перед своим другом и его семьей. Марина исчезла на какое-то время. Пока все были во дворе, она мелькала в окнах на втором этаже, всегда с телефоном в руках. М-да, похоже, Влад стал совсем неподконтролен. Любопытство поглотило меня. Я даже поспорила сама с собой, появится ли Влад или нет. И почему-то никто даже не вспомнил о младшем сыне Артура Геннадьевича, который объявился пару лет назад. Кажется, до меня доходили слухи, что Дима уехал в Англию, но он всегда оставался настолько незначительной фигурой, что я даже спрашивать о нем не стала. Мелкие, как всегда, моментально нашли общий язык. Захар уже давно подружился как с Алей, так и с более старшими пацанами, Костей и Андреем. Мужчины жарили шашлыки, «прекрасные дамы» делали вид, что накрывают на стол, но в основном закидывались вином, и только мне нечего было делать. От скуки я начала переписываться с парнем, подбивавшим ко мне клинья. Интеллектом он был не одарен, но вот его внешние данные меня заинтересовали. Так, на пару раз. А то скучно без романтики. В какой-то момент безмятежный день испортил противный визг шин, и неожиданно громко раздался удар. Я вздрогнула и побежала со всеми, кроме детей, оставшихся на заднем дворе, к воротам. Там уже бегали охранники в черных костюмах. Из черного лексуса, врезавшегося в ворота, они вытащили пьяного водителя. Влад ржал, тщетно отбрыкиваясь от охранников. Его не волновали ни окружающие, ни свое собственное состояние. - Владислав, какого хрена?! – закричал Артур Геннадьевич. Не сразу Владу удалось сфокусировать взгляд на отце. Сделав это, он расплылся в улыбке. - Батя! Мой любимый батя! – воскликнул Влад. После недовольного кивка Артура Геннадьевича охранники отпустили его, и, шатаясь, он подошел к отцу. Обнял его, ну как обнял, тупо на шее повис. – Батя! Ты у меня такой крутой! Я сам себе… ик!.. завидую. Отвечаю, я тоже сына воспитаю, как ты! - Влад, ты нас позоришь! – вступила в разговор Марина. Я смущенно переглядывалась с родителями, чувствуя жуткую неловкость. Влад отлип от отца и подошел к жене. Пару секунд он стоял, пошатываясь, и как-то устало смотрел в лицо Марине. - Ты вообще заткнись, твое дело ноги раздвигать и на седьмом месяце оповещать меня о беременности, - удивительно трезвым голосом произнес он. Ох ты ж нихуя себе! Даже я, любившая и ценившая хорошие склоки, когда они не касались меня, охренела от услышанного. Впервые за четыре года, что они женаты, я увидела истинное отношение Влада к Марине. Девушка ахнула, а Артур Геннадьевич заорал благим матом на сына. Тот только отмахнулся и повернул голову в мою сторону. Пару раз моргнул, словно удивился моему присутствию, а потом молча ушел в дом. Нормального завершения вечера не получилось. Все молчали, думая о своем, и атмосфера накалялась. Влад больше не выходил из дома, Марина убежала куда-то со слезами на глазах, и даже дети поутихли. Правда, у них быстро восстановилось настроение, когда им разрешили искупаться в теплом бассейне. Ребятня этому радовалась, а вот я не очень. Потому что именно меня заставили следить за ними. В какой-то момент Захар робко попросил меня взять его «на глубину». В смысле в место в бассейне, где я скрываюсь по шею в воде, а для мелкого это чуть ли не Марианская впадина. От восторга Захар вцепился мне в шею, вызывая недовольный вздох. - Отцепись, я держу тебя, - ворчливо потребовала я и вытянула его на расстояние вытянутой руки. Он сам по себе был не особо тяжелый, а в воде так вообще пушинка. Захар нервно рассмеялся. Его голубые глаза блестели от восторга и страха. Ох уж эти дети. Для них каждое новое событие – чудо. Взгляд опустился чуть ниже лица Захара. На правой ключице меня привлекло забавное родимое пятно в форме расплывчатого ромба. Небольшое, всего в два-три сантиметра, но очень необычное. С трудом сглотнув, я посмотрела в голубые глаза ребенка, перевела взгляд на пшеничную шевелюру, и не сдержалась: - Да ну нахуй… *** POV Влад Деникин. - Опоздал на двадцать минут. Штраф. - Иди ты на хуй. Авдей насмешливо посмотрел на меня и усмехнулся. Он уже привык, что я не отличаюсь пунктуальностью, и прикрывал меня перед начальством. К слову, последнее довольно редко появлялось на работе, все больше по встречам и судам, иногда по командировкам. И указания нам давались через интернет. - Опять всю ночь развлекался? – зайдя вместе в мой кабинет, продолжал издеваться Фил. - Нет. Дома спал, - равнодушно ответил я и сел в дорогое кресло. На столе уже скопились бумаги, но, судя по расписанию в ежедневнике, все встречи были после обеда. Отлично, есть время нормально проснуться и подготовиться к беседе с клиентами. - Да ну? А что приехал не на своей машине? – Авдей сел в кресло, стоящее по другую сторону стола и предназначенное для посетителей, и взлохматив густую блондинистую шевелюру. Я бросил на друга быстрый взгляд и вернулся к изучению бумаг. Общество Авдея раздражало, особенно после вчерашней встречи с Данилевской. При дружбе наших родителей Катю удавалось избегать все четыре года, и вот на тебе. Встречи в клубах, когда я мертвецки пьян - не в счет. - Я потому и опоздал. Лексус увозил в сервис. Авдей оживился и подался вперед, положив одну руку на стол. - Да ладно? А что случилось? Я медленно выдохнул и тяжелым взглядом посмотрел на так называемого друга. Он абсолютно спокойно встретил мой взгляд безмятежными небесно-голубыми глазами. И в очередной раз гнев был подавлен с трудом. Так вовремя раздался стук в дверь, и в кабинет впорхнула хрупкая девушка, Мария, сидевшая в приемной. - Влад, там к тебе посетительница, - кокетливым голосом протянула Мария. Маленькая, изящная, словно куколка, в первое время она будила желание сорвать сухую официальную одежду, которую требовал от нас дресс-код и начальник, и поиметь её в различных позах. После того, как желание было утолено, притом не один и не два раза, я перестал обращать на неё внимание. А вот сама секретутка вбила себе в голову, что может стать если не женой, то постоянной любовницей. Наивная дура, даром что брюнетка. - Утро у меня свободное, никого не жду, - отрезал я и недовольно отбросил бумаги. Черт, не могу сосредоточиться. Мария замялась и неуверенно посмотрела на Авдея: - Ну, она сказала, что твоя знакомая, и её не еб… кхм, не волнует, если ты занят. Мы с Филом недоуменно переглянулись. Это какая наглая сука настолько оборзела, что приходит ко мне на работу? Неужели какая-то очередная телка с клуба? Пару раз особо дерзкие сюда заглядывали. Есть еще один вариант. Но Марина не стала бы настолько нагло ко мне врываться, и вообще секретутка её знает. В любом случае, мы вроде как в ссоре. То есть она на меня обижается, а я тупо игнорирую. Как обычно. - Ну зови, - кивнул я. Авдей, как и я, заинтересованно смотрел в сторону двери, повернув голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. Я не сдержал язвительной усмешки при виде того, как напрягся Авдей. Да и Катя не особо обрадовалась своему бывшему. Глаза её потемнели, губы сжались в тонкую линию. - А, ты тоже здесь, - безрадостным тоном произнесла она. Авдей сел ровно, раздраженно смотря в стену за мной. На его щеках заиграли желваки, и я впервые почувствовал, что мое настроение поднимается. Катя села на второе кресло для клиентов рядом с Филиппом и демонстративно смотрела только на меня. Её чуть подкрашенная бровь приподнялась, словно она задала немой вопрос. Я не торопился. Молчание длилось бесконечно долго, и только я им наслаждался. Авдей и Катя не смотрели друг на друга и выглядели так, словно расстались вчера, а не три года назад. Я даже успел встать и налить себе коньяка из сейфа, но «дорогим» гостям не предложил. - Ты еще долго будешь мозолить мне глаза? – не выдержала Катя, откинув через плечо платиновые волосы, заплетенные в высокий хвост. - А что, до сих пор не можешь удержать ноги сдвинутыми при виде меня? – вызывающе поинтересовался Авдей. Я аж подавился. За всю нашу дружбу он ни разу не проявлял неуважения к своим бывшим и беседовал с ними, если придется, абсолютно спокойно и вежливо. Хотя о чем я говорю, это же Катя. Она кого угодно выбесит. - Ты главное не пались сейчас, пока будешь идти до туалета, чтобы передернуть, - фыркнула Катя и с дерзкой улыбкой провела указательным пальцем по глубокому вырезу блузки. Ну мужик, ну Филипп. Точно все мозги ниже пояса, потому что теперь взгляд его не отрывался от груди Кати. Честно говоря, пока смешная парочка не обращала на меня внимания, я и сам с удовольствием любовался открывшимся видом. Пришла даже грешная мысль затащить Данилевскую в постель, и отбрасывать я её пока не стал. - Да пошла ты, шлюха конченая! – не выдержал Авдей и, с шумом отодвинув кресло, вылетел из кабинета. Катя, довольная, как сытая кошка, проследила за уходом бывшего с кривой полуулыбкой. - Все-таки в туалет побежал, - счастливо хихикнула она. Я только едва слышно вздохнул. Бабы такие бабы. Логика у них своя собственная, и мужчинам не понять. - Данилевская, ты что хотела? – недовольно спросил я, откинувшись на спинку кресла и скрестив руки на груди. – И быстрей, я занят. Катя прищурилась. - У-у-у, уже по фамилии? – протянула она и тут же стала серьезной: - На самом деле я по важному поводу. Это странно, и ты можешь посчитать меня мнительной, но… Она замолчала, выдерживая паузу. Я терпеливо ждал, не в первый раз люди пытаются воздействовать на меня. Работа обязывала. - Мне кажется, что Захар не твой сын. Я вскинул брови и усмехнулся: - И как же ты пришла к такому умозаключению? Катя не заметила издевки и ответила честно: - Помимо светлых волос и голубых глаз при ваших с Мариной внешних данных, у Захара есть родимое пятно, точь-в-точь как у Филиппа. Я его хорошо запомнила, ведь мы встречались полтора года. Катя выжидающе посмотрела на меня, изучая реакцию. А я что? Каменное лицо, равнодушный взгляд, ни намека на улыбку. Несомненно, реакция заставляла её понервничать, но в итоге я сжалился. - Я знаю об этом. Данилевская подалась вперед, широко распахнув руки и раскрыв рот. Я обратил внимание на её идеальные губки и вновь подумал о перенесении нашего общения в горизонтальную плоскость. - Ты знаешь?! – воскликнула Катя и понизила голос: - Но почему молчишь? Я тоже подался вперед, не переставая сверлить её взглядом. Рассказать или нет? Какова вероятность, что она проболтается? Хотя я тоже уже устал все хранить внутри. - Данилевская, я бабник, мот и пьяница, но не идиот, - раздельно произнес я. – Я не сразу заметил это, потому что вообще не подходил к сыну. Года два с половиной назад я задумался, почему он не похож на нас с Мариной, ведь я брюнет, а она шатенка. Однако не принял это во внимание, пока не увидел родимое пятно, повторяющее пятно Авдея. Катя плюхнулась обратно в кресло, пораженно смотря на меня. - Но тогда почему не разводишься?! – непонимающе взмахнула руками она. - Если бы я мог, - губы сами собой скривились в горькой усмешке, - то уже давно послал бы эту шлюху с её ублюдком куда подальше. Но меня обязывает брачный договор. - Брачный… что, блять? – Казалось, удивиться еще больше невозможно. Ан нет. Я взял отставленный ранее рокс* и залпом допил виски. Горло привычно обожгло, и я хрипло продолжил: - Если я подам на развод в течение пяти лет после заключения брака, то выплачу огромную даже для меня сумму. Её папаша-прокурор надеялся так привязать меня к дочурке. Катя закрыла рот ладонью и пристально посмотрела на меня. - А нахрена ты вообще подписал этот договор? - Я с трудом отвоевал право на свои измены, а об остальном меня никто и не спрашивал, - я пожал плечами, чувствуя, как долго подавляемые эмоции рвутся из глубины души, - потому что там отец присоединился, едва узнал про внука. Катя мотнула головой: - Стоп… что значит «отвоевал право на измены»? Посмотрев прямо в ей глаза, я честно ответил: - Я предупредил будущего тестя, что буду трахать каждую телку, которую захочу. Мы сильно повздорили, но он ничего не смог со мной сделать. Правда, сама Марина первый год пыталась меня приручить. Я коротко рассмеялся и резко откинулся на спинку кресла, отчего она слегка покачнулась. - Тогда почему ты не сказал Ане… - Воу-воу-воу, - я ткнул указательным пальцем в сторону Кати, - не смей даже произносить её имени. Данилевская вплеснула руками. - Ты вообще нормальный?! – возмутилась она. – Вы же любили друг друга, и могли бы вернуть… - Да закрой ты свой рот! – рявкнул я, и Катя от удивления действительно заткнулась. Чую, что ненадолго, так что попробовал по-хорошему убедить её: - Ты правильно сказала: любили. В прошедшем времени. Я за ней два года бегал, чуть ли не в жопу целовал, а она предпочла поверить моей лицемерной женушке, тогда как ребенок даже не моим оказался. Она сама послала меня, ясно? Больше у меня нет желания за ней бегать. Тем более, она уже два раза успела завести романы. Катя пристально смотрела на меня, чуть приоткрыв рот. Ноздри её трепетали от возмущения, но аргументов она не находила. Тогда я решил добить её. - А знаешь, почему я уверен в том, что ничего не чувствую к ней? – ласково поинтересовался я. – Потому что сейчас, зная, что ты её лучшая подруга, я думаю не о том, как бы её вернуть. Я думаю, как побыстрее тебя разложить на этом самом столе, Данилевская. - Фу! – Лицо её скривилось в отвращении. – Какой же ты мразью стал! - Катя вскочила, за несколько шагов дошла до двери, но сразу же вернулась и, положив ладони на стол, оперлась на них. – Хотя знаешь… Я почти поверила тебе, но ты допустил главную ошибку. С трудом оторвав взгляд от прекрасного вида перед носом, а именно от оголившегося лифчика в вырезе Катиной блузки, я вопросительно поднял брови. - Ты сказал, что за это время Аня успела завести два романа, - губы Кати скривились в победной усмешке, и я увидел в ней потрясающий потенциал для адвоката, коим она и собиралась стать, - значит, ты все еще следишь за её жизнью. А это уже что-то. Я проследил глазами за уходом Данилевской, и едва дверь за ней захлопнулась, пустил уже пустой рокс в стену. Уже поздно вечером, оказавшись в постели очередной шалавы, я размышлял над словами белобрысой сучки. Вспоминая об Ане, я испытывал болезненную тоску, но скорее не по ней, а по свободе, которая у меня была рядом с ней. А её я уже давно не любил. Потому что она предала меня.