соседи.

      — Лаура, где мои счастливые носки? — озабоченно почёсывая пятёрней белобрысую макушку, орал Клинт; он стоял посреди разбросанных вещей в белых в традиционные сердечки семейках, в фиолетовой майке с весёленькой надписью «Всегда попадаю в цель!» и черных сланцах на босу ногу. Прямо перед ним на кровати лежал огромный чемодан, видавший еще те поездочки; об этом красноречиво говорили сбитые и потертые углы; вокруг чемодана валялось скомканное в огромную кучу бельё, электрочайник, коробка с хрустальной посудой и небольшой чёрный вантуз. — Лаура! Ну где же носки?       Стройная светловолосая женщина в мягком махровом халате что-то промычала в ответ, но Клинт так ничего и не понял, продолжая недовольно бурчать себе под нос, перебирая содержимое чемодана. Через секунду Лаура, держа зубную щетку во рту, попутно выщипывая бровь, вылетела из ванной, громко бормоча и с укором глядя на мужа. Наконец, справившись с непослушными щипчиками, женщина с радостью дёрнула рукой и головой одновременно, очевидно позабыв, что легла спать с тяжелыми бигудями на белокурой голове. Получив железной «бигудёй» прямо в только что накрашенный глаз, Лаура наконец не выдержала и набросилась на мужа. В переносном смысле конечно.       Клинт стоял и недоумевал. Конкретно так. Вот почему Лаура на него орёт, собственно? В чем он, Клинт, провинился на сей раз? В том, что носки найти не мог уже битый час среди этого срача, который, между прочим, развела именно она! Да, возможно Бартон и сам виноват, что не подготовился заранее, как это сделала Лаура. Почёсывая затылок, Клинт вполуха слушал пилившую его уже пятнадцать минут жену. И мусор он, видите ли, не выкинул вовремя, и посуду за собой не моет, и домой поздно возвращается, и носки не кладёт на место.       «Лучше бы глаз докрасила, фотомодель недоделанная, — обиженно подумал Бартон, глядя на то, как Лаура, все ещё потирая ушибленный висок, бредёт обратно в ванную. — Как пилить, так это пожалуйста, а чуть что сразу: «Кли-и-инт, ну давай купим вон ту шубку! Ну и что, что у меня их четыре? Голубой-то точно нет!» — Бартон живо представил у себя в голове канючащий голос любимой женщины и едва не перекрестился.       Через пару часов последние приготовления к переезду семьи Бартонов были закончены; Лаура улыбающаяся и довольная, держит за руку их пятилетнюю дочь Николь и бодренько шагает к недавно приобретённой машине, Клинт, нагруженный тяжёлыми чемоданами и своим спортивным инвентарём, с луком через плечо, устало бредёт за женской половиной семейства. Кое-как погрузив сумки в небольшой багажник, а что-то закинув на заднее сидение, Клинт умудрился сломать пару листочков фикуса, который, по словам тут же распсиховавшейся Лауры, им его «мама подарила на пятую годовщину свадьбы, а он, такой-сякой криворукий, не сумел уберечь ценное растение». Получив звонкий подзатыльник от жены, Бартон, насупившись, наконец уселся за руль. И только отъехав от трёхэтажного загородного дома километров эдак пятьдесят, светловолосый мужчина вспомнил, что так и не надел свои любимые счастливые носки.

***

— Так, шантрапа! — полноватый лысый мужик нервно расхаживал в своих чёрных кирзовых сапогах по чистому ковру, который только-только удалось нормально пропылесосить Наташе. Девушка, вжавшись в угол старенького дивана, с нескрываемым ужасом глядела на следы от ног сорок четвёртого размера, картинно хватаясь за голову. Глядя на суровый внешний вид гостя, который так и вселял страх в простых смертных, заставляя встать по стойке «смирно», можно было бы предположить, что этот мужчина — ветеран войны, какой-нибудь командир, бывший военный. Особенно, если учесть, что один глаз его был закрыт черной повязкой а-ля пират. Драная майка-тельняшка, широкие камуфляжные штаны и те самые кирзовые сапоги — перед вами «типичный» хозяин дома, в котором живёт та самая «шантрапа». — Значит так! К новеньким с расспросами не приставать, химикатами не обливать и экспериментов над ними не ставить. Да, Беннер, это касается непосредственно тебя. Ах да, Старк! А где эта небритая рожа? — нахмурившись, Фьюри недовольно скрестил руки на груди, прищурив единственный глаз, хмуро рассматривая собравшихся в холле квартирантов.       Наташа здесь. Сидит в самом углу, грустно посматривая на ковёр и огромные чёрные следы на нём. Рядом развалился парень-хиппи. Одинсон видно куда-то собрался: свободная рубаха и светлые джинсы, длинные волосы наконец-то собраны в аккуратный пучок, а не свисают патлами, что потом повсюду находят его соседи. Роджерс, прислонившись спиной к стене, что-то быстро строчит в блокноте. Наверняка новое письмецо для Баки. Фьюри лишь закатил глаза. Точнее, глаз. И как Стиву только не задолбалось каждый день бегать на почту?       — Ну где же Старк? — громко крикнул Ник, уже начиная терять терпение.       — Твои мольбы были услышаны, о, великий и грозный Полифем*! — из-за косяка двери резко высунулась рука с зажатой в кулаке початой бутылкой дешёвого виски. Через секунду все собравшиеся могли лицезреть ту самую небритую рожу, о которой говорил Фьюри. — Чего тебе надобно?       — Придурок, — буркнул Роджерс, оторвавшись от блокнота.       — Клоун, сядь на место, — процедил Брюс, поправляя полы своего белого халата.       — А? — Тор, вытащив наушник из уха, невинно захлопал ресницами.       Наташа лишь улыбнулась, отведя взгляд зелёных глаз в сторону. Ей не в первый раз приходилось быть наблюдательницей этих каждодневных перепалок между Старком и Фьюри.       — Сядь на место, сантехник недоделанный! — гаркнул Ник, потеряв терпение, неистово махая рукой в сторону свободного места рядом с Одинсоном. Театрально закатив глаза, Старк поплёлся на место, недовольно бурча себе под нос что-то типа «чуть что, сразу сантехник, а как фен сломается — Старк, спаси! На кой-чёрт лысому фен?» Решив поразмыслить над этим вопросом позже, Тони бухнулся на мягкий старенький диванчик, закинув руки за голову. Тор с нескрываемым неудовольствием подвинулся, уступая механику место.       — Значит так, — прокашлявшись, вновь начал Фьюри, — Сегодня к нашему дружному коллективу присоединяется еще одна среднестатистическая, нормальная семья.       — Да-да, ближе к делу давай, — Беннер нетерпеливо посмотрел на часы, висящие на стене.       Ник тут же приготовился разразиться новой тирадой, но вдруг в дверь несмело постучали. Все, как по команде, повернули головы; в эту же секунду в коридоре раздалось громкое и недовольное: «Лаура, я же просил тебя!» и в комнату ввалилось счастливое семейство Клинта. Их пятилетняя дочь Николь, вырвавшись из цепкой руки матери, тут же бросилась исследовать новую территорию. Через несколько секунд в одной из комнат раздался дикий грохот, а в прихожую повалил синий дым. Побледнев, Беннер бросился в свою лабораторию, а Старк опять картинно закатил глаза. Роджерс, до сих пор молча стоявший возле стены и строчивший эсэмэски, потопал в свою комнату, решив, что собрание на сегодня закончено. Одинсон, нацепив наушники, проскользнул мимо ошалевшего Бартона и его жены, извиняющейся перед Брюсом, и выбежал на улицу, что-то радостно напевая. Наташа дернула за рукав Старка, вынуждая того принять нормальную позу. Тот недовольно повел плечами, но все же повиновался. Беннер наконец смог поймать за руку Николь и вернуть матери. В этот момент ручка того самого огромного чемодана не выдержала, и он с грохотом упал на ногу Клинту. Лаура бросилась к мужу, а Николь, снова обретя свободу, поспешила в комнату Брюса. Тихо зверея, ученый поспешил за ней. Старк что-то шепнул Романофф, отчего она тихо засмеялась. Фьюри, до сих пор молчавший, наконец обрел дар речи и что было силы рявкнул: «Рота, смирно!», из-за чего Тони, вновь что-то говоривший Наташе, прикусил язык от испуга. Все, как по команде замолчали. Даже Роджерс выглянул из своей комнаты, чтобы убедиться, в чём дело.       — Добро пожаловать, — охнула Романофф, поднимаясь с дивана.