***
После обеда, как это и происходило каждый день, мы с Максоном пошли прогуляться в саду. Идя между всевозможных кустов и трав, я невольно наслаждалась последними минутами спокойствия. Говорить не хотелось. Я шла со своим мужем под руку и наслаждалась счастливыми секундами нашей бурно кипящей жизни. Но, так как я уже решила, то останавливаться на полпути было нельзя. Как бы мне не хотелось прерывать эту сладкую тишину, но мне пришлось начать разговор: —Максон, нам нужно серьезно поговорить. Я видела, как напряглись его мышцы, как дернулись скулы на лице, но не смотря на это, он спокойно спросил меня: — Что-то случилось, милая?— поинтересовался у меня муж, на его лице я заметила мелькнувшую тень беспокойства, которую он даже не пытался скрыть. —Я должна тебе кое-что рассказать, — я попыталась унять все свои тревоги и переживания, но дрожащий голос меня начинал выдавать. — Максон, — начала было я, но слова словно застряли в горле, — Максон, — я решила сделать вторую попытку, делая над собой огромные усилия, я заставляла себя говорить дальше, но слова не шли. — Я... Я...— запинаясь, я пыталась продолжить, но к горлу подступил очередной приступ тошноты, — я бе...— но мне так и не удалось продолжить, я разрыдалась и закрыла лицо руками. Максон смотрел на меня в растерянности. Конечно, он был королем, и решал различные важные вопросы, но он до сих пор терялся при виде плачущих женщин. Осторожно, чтобы не обидеть и не расстроить меня еще больше, он подошел ко мне и нежно обнял, точно так же, как тогда в саду, когда я рассказала ему про Аспена.Я тихонько всхлипывала у него на плече. Немного успокоившись, я твердо произнесла : — Максон, я беременна,— после этого, я подняла голову с его плеча и заглянула ему в глаза, те самые, что так манили меня все это время. Вместо того, чтобы что-то сказать, он подхватил меня на руки и закружил по саду.Осторожно поставив меня на землю, словно фарфоровую куклу, Максон заговорил: —Америка, — начал он, — это те слова, которые я так хотел услышать начиная с нашей свадьбы. Из-за проблем моей матери, я боялся, что у меня может не быть детей, но ты говоришь мне, что мы ждем ребенка. Что может сделать меня на свете счастливее? — Максон говорил без остановки, но я и не пыталась ничего сказать, боясь спугнуть волшебный миг. — Я самый счастливый муж на свете, — продолжал он, — и я безумно хочу стать самым счастливым отцом. Это, наверное, единственное, что может сделать мою жизнь настолько прекрасной, насколько прекрасной она может быть у человека,— в конце этих слов его глаза светились от счастья, в то время как на мои навернулись слезы, от облегчения того, что он счастлив. И словно в подтверждение своих слов, Максон меня поцеловал. Это было нежно и трогательно, словно я перенеслась в наше прошлое, в тот самый первый поцелуй. Внутри меня все будто взорвалось. Оторвавшись от моих губ, Максон нежно обнял меня за талию, положив другую реку на мой живот. — Как думаешь, — заговорил он, какое имя стоит дать нашей дочери? —спросил он. —Дочери? — сразу же поинтересовалась я. —С чего ты решил, что это будет девочка? — я заглянула ему в глаза и легонько улыбнулась. —Оооо, — медленно протянул он, — я в этом не сомневаюсь. А еще, она явно будет такая же упертая, как и ты, — хитро закончил он довольно улыбаясь. —То есть я упертая? — тут же решила спросить я, — улыбаясь в душе и наяву, сделав удивленно-возмущенное выражение лица. — Ну,что ты, что ты, — тут же поспешил успокоить меня муж, — просто ты любишь делать все по своему, — в довершение всего сказанного он легонько кивнул и поцеловал меня в лоб. От этого поцелуя по всему телу разлилось тепло.В его объятиях я чувствовала себя надежнее, чем в любом месте из тех, где мы прятались от повстанцев. —Если у нас родиться сын, — я решила продолжить разговор, — то, я бы хотела назвать его Ареном. —Хороший выбор, согласился Максон, — но,если все же у нас родится дочь, то мы назовем ее Идлин, и она будет самой лучшей принцессой в мире. Я кивнула в знак согласия. В конце концов, у нас было еще достаточно времени, чтобы определиться. А в данный момент, я просто хотела наслаждаться теплом Максона, которое он дарил мне, нежно обнимая во время нашей прогулки по саду.***
В любом случае, оба, и Максон, и Америка, смогли назвать своих детей выбранными именами, ведь вскоре у них родились замечательные двойняшки Идлин и Арен. Затем, судьба преподнесла им еще двух сыновей— Кейдена и Остена. Америка и Максон были самыми счастливыми родителями на свете.