Free Fall

И ты понял всё не так, я загадывал не это. Нет, я не хотел летать, я хотел увидеть небо. Забери крылья назад, я свободное падение. Да, ты понял всё не так.

На стене три трещины, девять пятен непонятного происхождения и две паутины в разных углах. Все это я посчитал, когда довольно продолжительное время пялился в стену, параллельно пытаясь понять, в какой промежуток времени моя жизнь пошла по пизде, и как я дошел до того, что мучаю себя неприятными мыслями и этим приношу себе огромную душевную боль. Хотя думать тут не о чем, ведь все ясно как Божий день. Все пошло под откос именно тогда, когда я меньше всего этого ждал… Кажется, уже вечер. Я не уверен точно, но в комнате как-то потемнело. Перевожу взгляд на окно. Точно, на город опустились сумерки. Значит, я провел часов семь, сидя на полу. Часы на руке показывают 21:34, он ушел в 14:00 ровно. Это время, кажется, теперь рубцами высечено на моем сердце. Высечено, потому что я не успел сделать ничего, чтобы это предотвратить. Высечено, потому что он ушел… Высечено, потому что я — идиот… Всё произошло так стремительно, что я и не успел толком осознать, как всё так получилось, что теперь я один. Сижу на полу. И роняю слезы по внутренней стороне щек. Как получилось так, что я не справился? Мысли снова и снова возвращались. Туда. Где ничего не пошло так, как нужно было бы. Я сидел на диване в гостиной и смотрел телевизор, периодически проверяя ленту в Твиттере. Скоро должен был прийти Никита, и мы отправимся в наш любимый бар. Сосредоточив взгляд на плазме, где показывали какой-то бред, я перевел взгляд на окно. Небо хмурилось. Что-то непроизвольно изменилось и в моем настроении. Будто тупое предчувствие. Или я слишком сильно хотел увидеть Никиту. Закусил губу, чтобы не заговорить с воздухом, потому что ждать Ника было самым невыносимым испытанием. Мне не хватало его постоянно. Если бы можно было, я бы никогда не отпускал его от себя. Или себя от него. Неважно… В новостях рассказывали про какую-то бабу Нюру и её протекающую крышу (крышу её дома, а не самой бабы Нюры), когда раздался звонок в дверь. Я рванул с дивана, счастливо улыбаясь. Адреналин скаканул. Так было всегда. Я не мог встречать Ника спокойно. Только мои пальцы коснулись ручки на двери, как я почувствовал что-то неладное. Будто напряжение стоящего за ней было настолько сильным, что эмоции проникали сквозь стены. Но что бы это не было, я не хотел проводить еще и минуты без него… Рывком открыл дверь, улыбаясь. Встретился с взглядом потухших глаз. Заметил полное отсутствие эмоций на красивом лице, которое… Никогда прежде не видел его таким. — Никит? — не узнал собственный голос. Потому что улыбка сползла с моего лица и спряталась, дрожа от страха. Я застыл — буквально — на месте. Потому что родные глаза были сейчас совсем чужими. Я никогда не чувствовал столько холода в его взгляде, обращенном на меня. Даже когда он злился. Всегда. Всегда там были океаны эмоций. А сейчас — пусто. — Что случилось? Чувство беспокойства вернулось ко мне снова. — Что случилось? — Тон спокойный, но полный яда. Ни одной лишней эмоции. Да что, блять, не так? — Странно, что ты это спрашиваешь у меня. Я вот хочу спросить, что случилось с тобой, Гена? Я моргнул. Сердце билось где-то в глотке, и захотелось надуть губы, как маленькому. Что происходит-то, блять? — Эмм, — я переминался с ноги на ногу. Вдруг стало очень трудно дышать. — Никит, ты чего? — О, так ты не понимаешь, — на его лице проскользнула зловещая улыбка. В ней было столько холода, что я вздрогнул. — Отлично. Я тебе сейчас все расскажу, — он грубо схватил меня за запястье, закрывая на ходу дверь и потащил в гостиную, где совсем-совсем не нежно толкнул меня на диван. Я приложился затылком об твердый подлокотник. Всё перед глазами на мгновение заплясало, но и отрезвило тут же. Что? Лучше бы ударил, чем бросил, как щенка. — Не хочешь мне рассказать, как вчера отлично провел время в компании какой-то блондинистой шлюхи? Как лапал ее, танцевал с ней, угощал коктейлями, а потом зажимался с ней в углу? Знаю, что не хочешь. Иначе бы рассказал мне всё сразу. Я вот не понимаю только одного, — он скривил лицо, будто его сейчас вырвет, — на что ты рассчитывал? Что я не узнаю? Или что спущу всё это на нет? Ты действительно думал, что сможешь теперь прикасаться ко мне и ложиться со мной в одну постель? Блять! Вот оно что! Я потер рукой затылок, но это не произвело никакого эффекта. Он совсем не сожалел о своем поступке. — Послушай, — нервно начал я, — это не то, о чем ты подумал. Она моя подруга, мы не виделись со школьных лет. Я случайно встретил ее там и завязался диалог. — Звучало слишком жалко. — Ничего такого не было, я клянусь тебе! И это было правдой. После нескольких стопок алкоголя и пары танцев — и совсем уж без лапаний! — мы разъехались. Мне было скучно. Ник был вчера целый вечер занят своими делами. Мне нужно было как-то развлечься. Ну и вот… Блять! Лучше б дома остался… И ему же сейчас хрен объяснишь, что он не прав! Твердолобое примитивное существо! Еще и смотрит на меня так, будто я пустое место. — Знал, что ты скажешь именно так. Но мне слабо в это верится, — Никита отошел от меня и встал у окна. Плечи напряжены. Я вижу даже отсюда, как ходили туда-сюда его желваки. Он зол! Но так бессердечен. — Я хочу верить, но не могу. В последнее время ты слишком часто стал встречаться с друзьями, которых я не знаю, — его голос стал совсем тихим, в нем читалась усталость и безразличие. Да потому что у тебя куча дел! Куча дел, где нет места мне! Пытаясь унять что-то ноющее в груди, я застыл на месте. Может, уйти? Просто уйти отсюда. Даже если это моя квартира. Так будет лучше. Он остынет, и мы поговорим потом. Но Никита не подавал никаких признаков агрессии. Просто спокойный тон голоса. Пустой взгляд холодных глаз. А в нем самом клокотала злость, но он держал её под контролем. Захотелось подойти и обнять его. Поцеловать и заставить понять, что мне никто не нужен кроме него! Но когда мы поступали правильно? — Да как ты не понимаешь?! Я с тобой как в клетке! — А вот мой голос сорвался. Я кричал. И в этом крике было столько обиды, боли и отчаяния, что что-то обжигающее подступило к горлу. Но он даже не посмотрел в мою сторону! — Неужели я не могу иметь друзей, которые никак не связаны с тобой? Почему тебе важно то, чтобы ты знал человека, с которым я общаюсь? Почему ты должен контролировать каждый мой шаг, когда сам пропадаешь без объяснений? Откуда я знаю, чем ты там занимаешься на самом деле! Подействовало. Мистер-Я-Такой-Неприступный повернул голову в мою сторону. — Хочешь сказать, что я трахаюсь со всеми подряд у тебя за спиной? — Я не трахался с ней! Меня бесило его спокойствие. Он, блять…. Ненавижу! — Я, как ты выразился, — он усмехнулся и это разозлило еще больше. Для него все это шутки? — контролирую каждый твой шаг для того, чтобы ты жил нормально. Чтобы, когда ты срываешься, я знал, куда ты пойдешь и с кем будешь. И откуда тебя забирать потом. Ты ведешь себя, как ребенок. — Я серьезно сейчас въебал бы ему за это тупое равнодушное выражение лица. — Ревнуешь меня к моей работе. Срываешься. Убегаешь к «своим друзьям». Напиваешься в хлам. Заебываешь меня своими подозрениями. А потом обижаешься, как маленький, когда я тебя о чем-то расспрашиваю. Я всего лишь хочу, чтобы ты повзрослел. И тогда, может быть, ты поймешь меня. Я вообще не понимал, что он хотел от меня. То, я-весь-такой-контролирую-тебя. То, я-весь-такой-хороший, а плохой в итоге я. — Ты все время рядом со мной! — возмутился я, на что получил очередную усмешку. Будто мы говорили о двух разных вещах. — Куда бы я ни пошел, ты где-то поблизости. У меня иногда складывается ощущение, что ты везде! Но когда дело касается тебя, то ты можешь быть свободным, тогда почему я нет? Пусть я и ребенок, но это не значит, что ты имеешь полное право заковать меня. Мне тоже нужно немного свободы! Я тут же пожалел о своих словах. Можно вернуться к тому варианту, где я обнимаю его, он обнимает меня. Мы целуемся. И всё хорошо. Блять! — Свободы? — он передразнил мой тон и развел руки в стороны. — Что же, будет тебе твоя свобода. Как только я сейчас выйду из этой квартиры, ты сразу можешь чувствовать себя свободным и делать всё, что захочешь. Без опасения, что я буду контролировать каждый твой шаг. Я открыл рот, чтобы оспорить это. Он всё равно будет… Что?! Свободным? Когда уйдет? — Ты что? Бросаешь меня? — Тебе нужна свобода? — улыбнулся он, но глаза остались холодными. — Наслаждайся. Он прошел мимо меня в коридор, а я просто застыл на месте. Что-что-что… — Ты не можешь вот так просто уйти! Ты не можешь уйти из-за того, чего не было вчера! — Дело не во вчера, Ген. — Я не видел уже его глаз, когда догнал его в коридоре у двери. Но почувствовал его сожаление. Или может, это было моё? — Дело в том, что мы хотим совсем разного. Ты — свободы. А я — доверия. Поэтому я сейчас ухожу. Чтобы ты избавился от моего контроля, который так тебе противен. А я избавился от иллюзий, что могу доверять тебе. Потому что… — он замолчал. Погладил пальцем дверной косяк. Не знаю, зачем, но это пугало меня. То, как он был совершенно — блять — спокойным. — Если я не уйду сейчас, ты так никогда и не повзрослеешь. И последнее, что я слышал, это хлопок двери. Глухой и разбивающий. Моё сердце и мою гребанную свободу! Мой взгляд — затуманенный пеленой — заскользил по тумбочке около двери. Ключи. Он оставил ключи. Оставил мне свободу. И ушел! Понимаете… Ушел… Ноги подогнулись сами по себе, я сполз на пол бесформенной грудой боли и страха. Взгляд зацепился за наручные часы. 14:00. Как символично. Не знаю, сколько я просидел там в одной позе. По щекам лились слезы обиды. Это было чертовски несправедливо оставить меня тут! Бесчувственный! Разве он не понимает, что я умру без него! Что я умру без его контроля… Я уже задыхаюсь… Я уже почти мертв!