Падение справедливости.

Спустя 20 часов. Центральная база «Хеликс» — главный следственный корпус. …Фарра сидела на простеньком металлическом стуле без подлокотников, который был приварен к белому, металлическому полу, мерцающему в свете таких же белых ламп, не дающих теней. Сидение стула было холодным и максимально неудобным, заставляя египтянку постоянно ерзать, и пытаться пересесть поудобнее. Но как бы она не садилась, стул словно впивался в её зад своими стальными зубьями, холод которых был прекрасно ощутим сквозь тонкую ткань стандартного комбинезона «Хеликс». Синяя ткань с примесью спандекса, не была приспособлена для холода, служа скорее обратно цели, остужая тело и Фарра уже начала по-настоящему мерзнуть. Она сидела здесь уже два с половиной часа, ожидая главного следователя из трибунала корпорации, который должен был задать ей пару вопросов. Впрочем, понять, зачем к ней присылают генерального следователя, осталось очень зловещей таинственной загадкой. Его появление всегда сопровождалось сериями увольнений, арестов по самым разным предлогам и массовым террором среди солдат. Амари знала эту репутацию, а потому некоторая нервозность наполняла её едва отошедшее от наркоза тело, проявляясь в виде мурашек и легких волн, щекочущих нервные окончания, отдаваясь колотьем в пальцах. Чего конкретно ему, как и всей корпорации нужно от Фарии, она совершенно не понимала, как не понимала и того зачем за дверью зала для допросов стояли шестеро вооруженных оперативников. Она ведь не преступник и не террорист, так зачем нужны такие меры безопасности? Её даже пристегнули наручниками к небольшому металлическому столу, стоящему перед ней. В итоге левая рука, почти лишенная подвижности, уже начала затекать, но девушка не подавала виду что ей плохо, или неудобно — ведь в этом и есть главная цель таких условий в комнате для допроса — создание максимального дискомфорта к допрашиваемому. Неудобный стул, затекающие конечности, и холод, который жители пустынь переносили с огромным трудом, всего этого часто хватало чтобы террорист раскаялся в тот же момент, когда дверь откроется, и сюда войдет следователь. Но Фария не из таких, она не продемонстрирует слабость. Такова была её натура, чем сильнее давишь — тем сильнее получаешь в ответ… За её движениями следили четыре камеры наблюдения, висящие под потолком и любое её действие может быть истолковано неправильно, и девушка старалась вообще не двигаться. Она лишь едва заметно вращала головой, разглядывая комнату и подмечая различные детали. Вокруг была совершенно типичная комната для допросов, обычно использующаяся для допроса захваченных преступников, и террористов, и никаких изменений для Фарии сделано не было, разве-что здесь было чище. Обычно такие камеры были испачканы кровью и другими физиологическими жидкостями предыдущих пленников, которые решили что будут держаться до конца. Но на таких находился майор Крюгер, который мог найти прямой путь к признаниям, действуя с невероятной жестокостью и эффективностью. Вспомнив эту личность, Фарра поежилась и продолжила оглядывать комнату. Стены были оббиты пористыми противошумовыми панелями, очень приятного глазу, бежевого цвета. Краска лежала настолько ровно, а свет был столь мягким, что казалось будто в комнате нет углов, лишь сплошная стена. Глазам было незачто зацепиться, кругом лишь бежевое нечто, конца которому не было. Особенно если резко повернуть голову, тогда начинало казаться будто стены вокруг двигаются как барабан стиральной машинки. От этого немного кружилась голова, а слегка возбужденное сознание твердило о критической неправильности всего вокруг и лишь темная окантовка двери, немного добавляла ясности. Стол перед девушкой был накрыт тонкой белой клеенкой, приклеенной к металлу с помощью «жидких» гвоздей, поверх него стоял пустой пластиковый стаканчик — ещё одна подлянка. Смотря на него человек постоянно думает об воде и вскоре жажда становится настолько нестерпимой, что все расскажешь за каплю аш-два-о. Сбоку на столе была яркая канцелярская лампа в белом, зеркальном абажуре. Она не отбрасывала тени, а потому все происходящее вокруг становилось ещё более нестерпимым для человеческого мозга. Фарии было не только физически, но и морально неприятно находится здесь, комната повергала в безумие своей неправильностью, в купе с почти абсолютной пустотой. Около двери стояла пластиковая корзина для бумаг, сквозь которую было видно стену. Она была пуста, и на дне ярко мигал зрачок ещё одной видеокамеры. Какой умник догадался запихнуть её в ведро, было загадкой — скорее всего это ещё одна из бесчисленных уловок. Если это так, то её сути Фария явно не понимала, а вот зачем здесь нужен второй стул она отлично представляла. Большой, с дырчатой высокой спинкой и массивными подлокотниками, оббитыми белой кожей, он казался царем своего рода, по сравнению со стулом Фарры. Он предназначался для следователя, а точнее чтобы тот чувствовал себя максимально комфортно, перебирая бумаги. Вот и все, больше в комнате ничего не было… …Изучив всю комнату в первые двадцать минут, Фарра начала скучать. Обычно в такие моменты она начинала вспоминать свое прошлое, но сейчас на ум ничего не лезло кроме размытых очертаний вчерашней бойни, и отголосков собственных эмоций. Она видела размытые, безумные образы, преследовавшие её пока девушка была в отключке и это пугало её. Разум упрямо твердил что Фария не сумасшедшая, ну не может здоровый человек быть психом, и не подозревать об этом. С другой стороны, нормальные люди не видят демонов наяву, и уж тем более не рассекают себе рот ножом… Вспомнив этот момент, Фарра невольно подняла руку к лицу. Пальцы прошлись по влажным шероховатым губам, и медленно переползали на едва заметные швы, проходящие по её щекам едва ли не до самого конца челюсти. Со стороны это выглядело как яро-красная полоса, от которой расходились разнообразные ответвления, словно это была карта рек или молния. По словам врача, который корпел над Фаррой последние часы, ей страшно повезло что рядом с ней оказался Томпсон. Он не только спас её от заражения крови, но даже догадался не вытаскивать гильзу из глазницы, поняв что она теперь напрямую прижарилась к глазному нерву, и удалить её уже никак нельзя. Теперь Фарра будет всю жизнь ходить с донышком гильзы окруженном обожженной кожей, вместо правого глаза. — Имя мне… Семь-шестьдесят-два… — Прошептала Фарра, заново учась говорить с разрезанным почти надвое языком. Её палец невольно скользнул на донышко гильзы, слегка нажимая на него. В тот же миг её голову пронзила дикая боль заставившая Фарру зашипеть… Обжигающие волны пошли по голове, оседая на всех ранках, и царапинах полученных за вчерашний день. Боль паяльником выжигала узоры на её мозгу, выдавливая глаза и кучкуясь где-то в районе переносицы, переползала на почти полностью потерянное ухо и скрывалась в позвоночнике, пронзая его до самой тазовой кости… Фарра сжала зубы, среди которых сияли два новеньких импланта, и облокотилась на стол, сжимая глаз до предела. Сквозь зубы вырвалось болезненное сипение… В этот момент дверь открылась, издав едва слышный скрип, и в неё на конец вошел генеральный следователь, а вместе с ним тихий шум, доносящийся их коридора. Чтож, все представления Фарры о нем были уничтожены на месте… Вместо здоровенного амбала в мундире, и с явным недостатком мозга, вошел опрятный мужчина, одетый в приталенный синий костюм с белой рубашкой, на которой красовалась символика «Хеликс», едва прикрытая шелковым галстуком. Под мышкой он держал довольно толстую папку документов, среди которых Фария разглядела свое личное дело и пару информационных планшетов, а в руке сжимал бутылку минеральной воды. Он был высок, с идеально ровной спиной, свойственной бывшим военным, а на голове были довольно длинные, молочно-белые волосы, почти сливающиеся по оттенку с кожей. Фария никогда не видела столь белых людей, по сравнению с ней он казался гипсовой статуей — даже губы были бледными. «Альбинос, или жертва химического оружия» — Догадалась девушка, неотрывно следя за следователем. И это было первое явное несоответствие стереотипам, согласно которым мужчина должен был быть как минимум арабом. Вторым несоответствием была его молодость — он вряд-ли был старше Фарии хоть на пять лет, но несмотря на это держался так будто был старым хреном вроде Райнхардта. Его правую щеку перекрывал розовый шрам, медленно спускающийся к губам, рассекая верхнюю на две части. Следователь что-то сказал солдатам, стоящим в коридоре и кивнув им, закрыл за собой дверь, отрезав камеру от шума здания. На Фарру уставились два водянистых, розовых глаза, слегка подправленных с помощью светлых линз. Они тщательно изучили новую «жертву», видимо на лету пытаясь понять, что Фария из себя представляет, а потом молодое лицо перечертила почти по-отечески добрая улыбка.  — Капитан первого класса, Фария Амари? — Спросил он, проходя к столу и аккуратно положив документы на стол, сел напротив. Каждое его движение было плавным, словно следователь был заторможенным или сонным.  — По-моему, это у меня одного глаза не хватает. — Ухмыльнулась Фарра, пытаясь перебороть боль. — Впрочем, даже одним глазом можно понять, что это я.  — Прошу прощения, отвечайте по протоколу, наш разговор записывается. — Следователь аккуратно разложил документы, и поставив бутылку с минералкой, пододвинул её к Фарре. — И так, вы капитан Амари?  — Да, я капитан Амари. — Утвердительно сказала египтянка.  — Я генеральный следователь, совета директоров Альберт Троф. Меня прислали дабы разобраться в сложных вопросах, появившихся после операции в Арраке.  — Очень приятно познакомиться… — Презрительно фыркнула Амари, откидываясь на спинку стула. — Но я честно не понимаю какие вопросы могут появиться. В конце-концов, я просто следовала приказу.  — Поверьте, вопросы есть всегда, даже когда операция прошла успешно, чего нельзя сказать в этом случае. Но прежде чем мы начнем, как вы себя чувствуете?  — Плохо… Очень плохо…  — Надеюсь ваша страховка покрыла все операции, поверьте я уж знаю какие с этим бывают проблемы… — Троф невольно провел рукой по своей щеке.  — О, вот тут мне жаловаться не на что, моя страховка вполне все покрыла… Даже на пиво и стриптизеров осталось…  — Я же попросил, не ёрничайте. — Тоном учителя сказал Альберт. — Нам предстоит трудный и долгий разговор, скажите, вы готовы к нему? Не нуждаетесь в обезболивающем или других лекарствах и присмотре врача? В крайнем случае мы можем повторить завтра, хоть это и не желательно.  — Нет, не нуждаюсь и тем более не хочу торчать здесь ещё один день, выслушивая ваши протокольные речи… Альберт казалось, и не заметил её слов, продолжая перебирать документы, на конец вытаскивая плотно исписанный зеленый лист.  — Хорошо, если врач все же потребуется, то он ждет снаружи. — Троф нагнулся вперед, и зашептал. — На самом деле он вообще был против этого допроса, говоря, что с вами нечто не в порядке… М? Может все же отложим этот разговор?  — Нет. — Покачала головой Фария.  — Ладно, ладно, как вы пожелаете. Перед тем как мы начнем, я хочу дать вам право признания. Вы не хотите признаться в чем-либо перед тем как начнется допрос? Если да, то все пойдет гораздо проще и вопрос будет закрыт куда быстрее. — Стоп! — Фарра вдруг встрепенулась. — О чем вы говорите? Мня в чем-то обвиняют?  — Официально обвинений ещё не представлено, иначе вы говорили бы перед трибуналом. Пока выносится лишь вопрос об вашей пригодности для дальнейшей службы, по состоянию здоровья, или же из-за неспособности командовать. Если будет выявлено второе, то вам будет представлено обвинение в халатности, повлекшей гибель целого отряда, и разрушение мирного города.  — Мирного?! Да нас из «магниток» обстреляли! — Закричала Фарра, сжимая руки в кулаки. — Это мирный?!  — Успокойтесь, яростью вы ничего не добьётесь. Лучше продолжим наш разговор. Ели я выявлю у вас «надлом», то скорее всего я буду рекомендовать снять с вас все обвинения, и отправить на заслуженную пенсию.  — И вы сможете выявить этот «надлом»? Вы что же ещё и врач? —  — У меня четыре высших образования, психология одно из них. — Троф с некоторым превосходством улыбнулся и вытащив из кармана очки, принялся изучать зеленый лист в его руках.  — Экий вы певец и на дуде игрец… — Ухмыльнулась египтянка, от чего её лицо опять перекосило. Про себя же она подумала. — «Расскажу про демонов и мне капец».  — Кстати это не шутка, на дудке я умею играть… — Троф на конец положил документ. — И так, тут передо мной, ваш рапорт, данный вами сразу после пробуждения. Я его уже прочел, но хочу вновь услышать историю из ваших уст.  — Ну чего я ещё могу вам рассказать? Все ведь уже записано, но раз так надо, то… Ладно… Собственно сама история не очень-то и длинная… И Фарра пустилась в детальный рассказ событий вчерашнего дня, особенно сильно заостряя внимание на тех моментах, которые, по её мнению, были очень важны. Например, про детей-террористов, игравших главную роль во всем происходящем, и отсутствие связи во всем секторе, повлекшее гибель первых солдат. Поведала об обстреле из самого современного оружия и героизме её бойцов, подчас излишне приукрашая их гибель, и извращая уродство окружавших её врагов. Троф внимательно слушал, стараясь не перебивать Фарру и лишь изредка задавал вопросы, и уточняя факты делал пометки на зеленом листе. Это изрядно нервировало Амари, было такое ощущение что следователь сверял то что она говорила несколько часов назад и сейчас, и судя по лицу Альберта, увиденное его, не очень устраивало. Он делал все больше пометок на листе, принимаясь сверять данные ещё и на инфо-планшете. Его водянистые глаза смотрели прямо в рот Фарры, ловя каждое слово, а уши едва заметно дергались. Трофу похоже доставляло некоторое удовольствие слушать слегка шипящий голос Фарии, которая с каждым моментом начинала все больше проникаться событиями. Она принялась рассказывать, что случилось с каждым из её солдат, описывая в красках что она делала в отместку, уже начиная терять какую-либо осторожность. Троф услышав про разбивание головы противника об стену, сделал какую-то заметку в планшете. Постепенно рассказ Фарии начал переходить к этапу с храмом, и описанием тех моментов, когда её тащили. Она едва не проболталась про увиденные ею кошмары, уже начав говорить про красные небеса и комнаты из плоти… Чем дальше Фария рассказывала, тем больше проникалась атмосферой вчерашнего кошмара. Пришло твердое осознание утери солдат, с которыми служила уже два года, и понимание кошмарности их смертей. Ей пришлось уже в третий раз переживать этот кровавый ужас, повергающий всех в шок. Но казалось, что Трофу пофигу, он продолжал слушать со свойственным для всех юристов циничным стоицизмом. Чувства, притушенные анестезией и успокоительным, вновь начали прорываться из Фарии, выливаясь в изменениях голоса от очень тихого шепота, до крика. Её лицо начало искажаться от бури эмоций прущей из подсознания — Фария на конец смогла выговориться, рассказав все, удерживаясь разве-что от описания демонов. На конец она не выдержала и зарыдала, закрыв лицо свободной рукой.  — Подождите, успокойтесь… — Тихо попросил Альберт, беря бутылку с минералкой и хрустнув крышкой, наполнил шипящей водой пластиковый стаканчик, пододвигая его к Фарии. — Попейте… Поможет… Фарра продолжая всхлипывать, протянула руку к стакану, сжимая его несколько сильнее чем он того заслуживал, и всхлипнув опрокинула воду себе в рот. Она тихо зашипела, пузырясь на языке подобно бомбе для ванной и Фарра почувствовала странный кисловатый привкус металла. Тот же что исходил от фляги Томпсона… «Я никогда не забуду этот вкус» — Подумала Фария, ощущая, что горе жжет её изнутри. Она жестом попросила налить ей ещё и выпив второй стакан, почувствовала себя немного лучше, а жжение в груди начало уходить, сменившись вкусом железа во рту. Троф поцокал языком, и продолжил разбирать документы.  — Я понимаю, что вы испытываете. Я потерял шесть друзей в бою под Аль-Саламином шесть лет назад. Мне до сих пор снятся их лица и кровь, которая лилась тогда… — Альберт сощурился, переходя опять на шепот. — Ну и задали нам тогда трепку… Потребуется много времени чтобы смириться с этим, возможно несколько недель или месяцев. Троф сложил руки домиком, глядя как Фария продолжает всхлипывать, скрывая глаз. Её начала бить мелкая, опасная дрожь, а боль и жжение в груди опять стали подниматься. В ушах застучало сердце, напоминающее набат барабанов пустынных дикарей.  — Ладно, я все понял… — Альберт демонстративно открыл папку с личным делом Фарии и достав голографический планшет принялся набирать текст. — Ваши показания по большей части совпадают, и дело в целом для меня кристально ясно. Согласно вашему личному делу, у вас почти нет никаких дисциплинарных взысканий, и есть несколько замечаний касательно вашего поведения на поле боя. Фария всхлипнула, кладя голову на руки. Ей было плохо, в голове опять поднялись какие-то нехорошие образы и звуки. Перед глазами дергались тени и Фария всерьёз задумывалась чтобы попросить позвать врача, но внутренняя гордость кричала против этого. Тем временем следователь открыл нужную ему страницу и начал читать рекомендацию Фарии.  — Тут описано ваше поведение. Я зачитаю, а вы скажите если что-то не так: в бою ведет себя разумно, без риска для себя и своих солдат. Прилагает все усилия для спасения гражданского населения и некомбатантных сил противника. За неоправданным применением силы, или жесткостью по отношению к противнику не наблюдалась. — Альберт на секунду остановился, перескакивая на другую строку. — Условия конвенций ООН соблюдает. Не замечена за пытками, солдатами характеризуется как непримиримый, но справедливый командир. Здесь все верно? — Верно… — Всхлипнула Фарра, потихоньку приходя в себя и без спросу наливая себе ещё стакан минералки.  — Если тут полная правда, то я попрошу вас объяснить, что происходит на этой видеозаписи… Троф поднял планшет, запуская отрывок ролика. Это была съемка со шлема бронекостюма Малкольма — он снимал все время, идеально отобразив все события происходившие в храме. На ней Фария заливаясь безумным хохотом шла к умоляющим о пощаде террористам, а вокруг неё стонут десятки раненных, которых она без зазрения совести пинает, и давит сапогами. А потом динамики планшета изрекли: Меня нельзя убить жалкая тварь!!! Ведь я посланник смерти!!! — И Фария на записи опустила нож на шею раненного, принимаясь обмазывать лицо его кровью… При виде этой записи, Фарра задышала глубже, сердце начало колотиться как бешенное. Она закрыла глаза, поматывая головой. Неожиданное смятение обрушилось на девушку подобно удару пыльного мешка, заставив её дернутсья назад. «Нет, не хочу этого вспоминать… Нет!!! Нет!!! Нет!!! Я не видела никаких демонов!!!» — Панически подумала она, открывая глаза и… И в ужасе раскрывая рот… Напротив неё, сжимая в когтистых лапах планшет, сидел краснокожий демон. Он был огромен, занимая почти весь обзор своей спиной, и плечами из которых торчали костяные иглы. Длинный язык облизывал сотни загнутых внутрь клыков, а шесть пылающих адским пламенем глаз смотрели прямиком на неё, прямо в душу. Вся комната вокруг погрузилась во влажный, черно-красный мрак, лампочки замигали как бешенные, на стенах проступала темная кровь, с чавканьем текшая к полу. Египтянку пронзил самый настоящий ужас, парализовавший её до самых кончиков пальцев на ногах. Она задрожала, надеясь, что это галлюцинация, левая рука сжалась в кулак, а холод схватился за её бока, заставляя сердце бежать галопом. Сознание выло и вопило что это невозможно, что все вокруг галлюцинация, но сам демон был подтверждением того что это правда. Он никуда не исчезал, сидя прямо перед ней. — Капитан Амари… — Прошипел он, и между зубов потекла кровь, тонкой струйкой коснувшаяся стола. — Исчезни… Пожалуйста… — Запищала она, начиная быстро-быстро моргать. Её лицо опять перекосило безумие, вызванное ужасом, а глаз наполнился слезами. Но демон не послушал её… Он начал медленно подниматься, скрипя кожей и издавая шипение, когтистые лапы выпустили планшет, протягиваясь к девушке. Фарра издала тонкий, полный ужаса крик, и вжалась в стул, принимаясь дергать закованную руку.  — Не подходи!!! — Завопила она, дергаясь назад и крича, вскочила со стула. — Помогите!!! В этот момент наручник на руке неожиданно раскрылся, и девушка с криком упала. Голова коснулась металлического пола, зубы клацнули, а перед глазами заплясали ярко-красные искры, закрывающие покрытый мясом потолок. Пол тоже оказался покрыт кровью и чьими-то ошметками, сквозь которые просвечивали демонические символы, начертанные пламенем. — Нет!!! Не надо!!! Все это не правда!!! — Закричала Фария, закрывая лицо руками и принимаясь кататься по полу. Кровь мягким слоем покрывала её одежду, чавкая и затекая за шиворот. Демон что-то шипя встал из-за стола и навис над ней, опять протягивая когти. В этот момент Фарра поняла, либо она умрет, либо убьет эту тварь. Неожиданное понимание, яркое как солнечный свет пронзило её голову — под личиной Альберта все время скрывалось это существо!!! Оно настоящее!!! И его специально к ней подослали чтобы отправить на пенсию по состоянию психики!!! Ярость, вспыхнувшая в груди, заставила её яростно зарычать и прямо с пола бросится на демона, принимаясь месить его кулаками. Огромное существо оказалось неожиданно легким, и девушка быстро уронила его на пол, придавив кожистую грудь коленом. Существо выло и вырывалось, длинные когти ударили Фарру в бок, оставив глубокую царапину из которой потекла кровь, но она не обращала на это внимания. Кулаки с хрустом врезались в морду существа, ломая клыки и последние человеческие черты, превращая их в месиво.  — Сдохни!!! Сдохни тварь!!! — В исступлении вопила Амари, и её удары перенеслись в район груди монстра. — Я убью тебя, и все увидят кто крылся под личиной Альберта Трофа!!! Вдруг на её бок обрушился мощный удар, и девушку опрокинуло на спину. В следующее мгновение на неё сверху насел человек в броне оперативника «Хелкис», а двое других принялись обхаживать Фарру ногами, нанося сильные удары по бокам. В шею впился шприц с каким-то мутным содержимым, и Фария забилась в болезненных конвульсиях, ударяясь затылком в пол. Её дикие крики никого не пронимали, а ещё один оперативник схватил её за руки, натягивая на них наручники. — Нет!!! Идиоты!!! Вы разве не видите кто он?! — Со слезами вопила Фария указывая на демона, которого один из бойцов поднимал на ноги, держа за руку. — Он демон!!!! Демон!!! Его прислали меня убить!!! Но никто её не слушал. Трое солдат избивавших её, рывком подняли Фарру на ноги и проведя болевой залом, потащили прочь из кабинета для допросов. Вдруг перед самыми дверями они врезались в человека в костюме врача и Фарру ждало второе потрясение за день, от которого она завыла совсем дико. Перед ней стоял рядовой Томпсон, вполне живой и злобно скалящийся под своей медицинской маской. Но в сложившейся ситуации даже его неожиданное оживление не произвело на неё подобающего впечатления. Вместо этого он кинулась к нему, ища защиты хоть у кого-нибудь…  — Томпсон!!! Хоть ты скажи им!!! Неужели вы все слепые!!! — Кричала Фарра, но рядовой лишь ухмыльнулся. Он на миг задержался рядом и воспользовавшись шумихой прошептал: Простите кэп… У них моя семья… — Нет… И ты туда же… — Прошептала Фарра, совершенно не поняв смысла его слов и разражаясь плачем. Её повели куда-то в глубины базы… …Генеральный следователь раздраженно сплюнул на пол, облокачиваясь на стол. Ярко-красная кровь отчетливо контрастировала на его абсолютно белой коже, смотрясь как россыпь рубинов. То с какой яростью набросилась на него Амари, стало для него полнейшим сюрпризом — она сломала ему нос, разбила губы и выбила один зуб, а следы от её кулаков будут ещё несколько недель болеть на всем теле, не говоря уже о мощной гематоме, оставленной её коленом. Её бешенный рев все ещё слышался где-то в коридорах, а слова надолго остались в ушах. Весь план с самого начала не очень нравился ему, а потому и пошел он совершенно не так как надо. Он планировал что девушка не сможет вырваться из наручников, но видимо сила её галлюцинаций, вызванных наркотиком, подмешанным в минералку, оказалась настолько сильной, что Фария от ужаса просто разломала стальной обруч.  — Демон… Почти в точку… — Сказал вошедший в комнату Томпсон, предварительно убедившись что все камеры в комнате отключены.  — Да… Ты ублюдок Томпс… — Прохрипел следователь, жестом приказывая солдатам покинуть комнату. Когда они закрыли дверь, он упал обратно в кресло, проходят по лицу носовым платком. — Гениальный, но ублюдок.  — Я вижу все прошло вполне успешно и не вижу смысла ругать меня. — Сказал рядовой, садясь на стул Фарры и подтягивая к себе её документы. Он как-бы невзначай отогнул лацкан своего кителя и продемонстрировал маленькую заколку в форме когтя. — Если кто и накосячил, то это ты. Зачем ты дал ей вырваться? И тем-более избить?  — Я все сделал как ты и говорил… — Ответил Троф, показывая такую же заколку. — Одна таблетка на бутылку, и вот что произошло. Хорошо, что ты меня предупредил, что пить самому нельзя.  — Одна таблетка?! Ты чем слушал?! Я же сказал половина!!!! Этого уже достаточно чтобы вызвать галлюцинации и расстройства почти у целой роты! — Возмутился Томпсон, доставая из кармана блистер запаянных розовых таблеток. — Она нужна нам живой и более-менее в сознании!!! А теперь она возможно и вправду поедет рассудком! Две полные дозы за 24 часа! Ты мог её убить, а передозировка параноидина вызывает неконтрлируемые разрушения психики. Ты ведь понимаешь что едва не сорвал операцию? Знаешь, как сложно было заставить её пить отравленную воду в храме? — Но ведь не убил. — Троф достал из кармана ручку и подтянув к себе документ, начал заполнять. — Не знаю зачем она понадобилась боссу, она же чокнутая и без токсина. Я напишу что диагностировал шизофрению с обострением в виде галлюцинаций и агрессивности. Её поместят в камеры содержания для помешанных, передай это боссу…  — Хорошо, я передам ему… Ауф видерзейн, бельгийское дерьмо — Улыбнулся Томпсон.  — Ауф видерзейн, швейцарское отродье… — Ответил любезностью Троф… Спустя четыре дня, четыре часа и сорок минут. Нижний уровень медицинский блок «Хеликс» — зона содержания, и реабилитации психически помешанных. Сектор «Примарис», камера номер 12. Фария лежала на койке-тумбе, оббитой мягким войлоком и смотрела в стену. Наступала ночь, самое страшное время для новой заключенной медицинского блока. С приходом ночной тьмы, галлюцинации возвращались, усиливались и искажались, становясь все более реальными, и как-бы Фария не защищалась от них, они все равно приходили. Жуткие, красные монстры, они просачивались в комнату вместе с оперативником, который приносил девушке еду, или когда врачи уводили её принимать душ. Проползали по потолку, по стенам, цепляясь за них своими когтями и прятались в тенях. Фарра в ужасе вжималась в стену, пища и крича, пытаясь вырваться, но врачам было плевать. Бесполезно было кричать про демонов, Или просить перевести её в другое место, врачи лишь ласково убеждали Фарию что все в порядке и бояться нечего. Что оперативники в коридоре надежно защитят её от всех напастей, и что скоро все будет в порядке, и ей надо поесть. Или просто кололи ей успокоительное в лошадиных дозах, вызывая состояние отупения, и полнейшей заторможенности. На время это помогало, но стоило врачам покинуть камеру Фарии, как демоны возвращались вновь принимаясь выплясывать вокруг. Они скакали вокруг, хохоча и шипя, терзали её плоть когтями, оставляя на ней раны, и царапины, и на крики Фарии никто не приходил, лишь очередная ругань оперативников, доносились через дверь. Это повергало египтянку в ужас, и она уже просто боялась прихода ночи, откуда бедолаге было знать, что все её питье и пища были присыпаны параноидином, доза которого медленно скапливалась у неё в организме, вызывая все более серьёзные приступы психоза. Иногда некоторые люди казались ей демонами и она набрасывалась на них, а однажды выглянув в смотровую щель, увидела что у всех оперативников светятся глаза. Но она старалась, старалась изо всех сил избавится от видений, а все сомнения в собственном безумии начали ставиться под серьёзное сомнение. Все просьбы дать ей немного свободы и доступ к интернету, или дать связь с миром были отклонены. За эти дни она испытала всю глубину ужаса и была готова на все чтобы избавиться, стать нормальной обратно. Она даже пыталась создать барьер из молитв, рисуя их на полу камеры собственной кровью. Заметив это, врачи одели её в смирительную рубашку, не дав закончить ритуал, а саму кровь попытались смыть, но безуспешно. Поэтому теперь девушка ещё и совершенно не могла двигаться, а значит этой ночью даже отбиться от демонов-терзателей не сможет. Она всхлипнула, дергая перетянутыми руками в попытке перевернуться на другой бок. Немного помучившись, она уставилась на свою темницу, ожидая появления монстров. Камера была довольно большой, во всяком случае в два или три раза больше чем комната для допросов, но при этом в ней не было почти ничего из привычных для заключенного вещей. Все вокруг было оббито желтым войлоком, чтобы сумасшедшая не убилась об стены в порыве суицидальной ярости, даже потолок был оббит им, хотя дотянуться до него физически было нереально. В нем были приглушенные белые лампы, накрытые тонкой решеткой, и парочка камер наблюдения, чьи сферы выступали по углам комнат. Фария моргнула, пытаясь подсчитать в голове время. С момента подачи ужина, прошел почти час, но демоны почему-то не являлись за ней. Это настораживало. «Уж лучше они появятся, и тогда я буду уверена, что не псих, это будет значить что они настоящие!!!» — Подумала Фария, садясь на кровати и опять дергая смирительную рубашку, в которую была заключена. Эх, если бы ей дали отсюда выйти, не называли сумасшедшей, игнорируя все заявления, она бы смогла доказать, что что-то здесь не так. Бессилие и равнодушие окружающих бесили её, вызывая жуткое бешенство, в процессе которого она и правда начинала биться об стены. Бессмысленная, неспособная ни на что… Фарра зарычала, ощущая, как грудь начинает жечь адское пламя и снова попыталась сорвать смирительную рубашку. Все это место было ей ненавистно, камера, здание, сама чертова организация, сам «Хеликс». Хотелось разорвать здесь все, сжечь в адском пламени и забыть, как страшный сон, ведь это они виноваты во всем. Вслед за жжением поднялась злоба, и ярость, изливающиеся в сдавленной шипящей ругани. Она дернулась назад, растягивая замки, звенящие на спине, и держащие рукава, ох если бы она могла высвободить руки…  — Не пытайся, без помощи ты не снимешь её… Фарра икнула от неожиданности и принялась затравленно озираться, ожидая что демоны опять появились. Но, ни одной приметы их появления рядом не было, лишь темнота… Стоп, темнота… Свет начал медленно гаснуть, а в углах начали формироваться тени. — Кто здесь? — Спросила она, в испуге залезая обратно на кровать и поджимая под себя ноги. Страх холодными пальцами схватил её за ноги, обнимая своими наэлектризованными пальцами.  — Тот, кто может тебе помочь… — Голос был тих и спокоен, но от одного его звучания, напоминающего шипение газа, выходящего из баллона, внушал страх. Он исходил отовсюду сразу, подобно ветру и по коже Фарры побежали мурашки.  — Мне не нужна… Помощь… — Прошептала девушка, забиваясь в угол, и собираясь закричать во весь голос.  — Да? Мне так не кажется… — Теперь голос исходил из угла. Бросив туда взгляд, Фария увидела черную фигуру высокого роста. Она почти сливалась с темнотой, клубящейся подобно дыму, обволакивая её со всех сторон. Но это была не обычная темнота, она была как живая, тянулась своими черными щупальцами по стенам и полу, заворачивалась вокруг двери словно змея, и Фарре стала холодно. Она задрожала, закрывая нижнюю часть лица локтями и не могла оторвать взгляда от фигуры. Она излучала почти ощутимый холод, описать который можно было как газ, призрачного, бирюзово-синего цвета, сочащийся из каждой щели камеры. Смотровая щель двери покрылась испариной, а лампы на потолке замигали, громко гудя электричеством, а потом и вовсе перегорели. Фигура холодно, свистя засмеялась и сделав шаг вперед, начала прорисовываться, принимая форму высокого, хорошо сложенного человека в кевларовом плаще цвета ночи. Он почти полностью закрывал его тело, стелясь и поблескивая подобно дыму от покрышек, превращаясь в глубокий капюшон, под которым формировались почти черные тени. У горла он был скреплен булавкой в виде серебристого когтя, очень напоминающего символику одноименной террористической организации. Под призрачной тканью просматривался мощный, тяжелый бронекостюм из вороненых металлических пластин, поверх которых висели две портупеи с патронами для дробовика. При каждом шаге они позвякивали, как колокольчики на старых кладбищах, печально, суля погибель и смерть. Ещё одна портупея висела на поясе, заодно выполняя роль пояса для оружия, на котором висели два вычурных, красивых дробовика неизвестной марки. Но судя по их размеру калибр там был несколько больше стандартного 12-го. Сделав два шага, неизвестный поднял голову, демонстрируя вытянутую белую маску, напоминающую лошадиный череп с глубокими глазницами. Фария узнала этого человека… Его описание висело чуть ли не на каждом столбе… Жнец!!! Террорист номер один собственной персоной!  — Не двигайся! — Закричала Фария, дергая руками. — Я сейчас закричу, и охрана тебя схватит!  — Ну да, ну да… — Жнец засмеялся, не поднимая головы. — Кричи и ты навсегда останешься в этой камере, не ведая правды. В тени собственного безумия… — Заткнись… — Зашипела Фарра, но между тем кричать не стала. Неожиданно злоба в её голове и жажда свободы, нашли призрачный способ к высвобождению. Райс был врагом номер один, но в то же время он был единственным путем на свободу. Тогда она сможет провести собственное расследование и выяснить все. Остатки разума кричали чтобы она позвала охрану, но другая, уже не верила «Хеликс», жаждая отмщения за собственную судьбу и неверие других людей. Это была сделка с дьяволом… — Что ты предлагаешь?  — Свободу и доступ к истине… — Призрак подошел вплотную, глядя на Фарру сверху вниз. — Ты ведь понимаешь, что тебя подставили.  — Что?  — Тебя обманули, дура… — Он без разрешения сел на край её кровати. — Твой отряд был лишь инструментом, игрушкой в руках «Хеликс», как и ты сама. Вы стали ценой, которую они заплатили за власть, вашего генерального директора. И вот теперь, все они мертвы, а ты сидишь здесь, страдая от угрозы в которую никто кроме тебя не верит. А все по одной простой причине… Ты стала слишком хорошо исполнять свою работу… Ты стала опасна для «Хеликс», и они отправили тебя в пасть террористов, а Томпсон им ещё, и помогал…  — В смысле… В смысле я? Стала опасна? — Фария начала заикаться, а в словах Райса появилась логика, доселе ускользающая от её взгляда.  — Да, вспомни, сколько-бы террористов ты не уничтожала, их всегда становилось только больше. А тебя как собачку отправляли убивать их, раз за разом, отвоевывая для твоей корпорации ещё территории и власти. Это был заговор, про который знали все кроме тебя… И на конец твое командование решило от тебя избавиться — ты слишком эффективна… Теперь ты понимаешь? Вас отправили на убой… Каждое слово обжигало Фарру волной отчаянной боли от осознания предательства. Что все сказанное, очень похоже неправду. Все было вполне в духе мифов об «Хеликс» и её политике контроля сектора. Но Жнец не останавливался: а когда убить тебя не удалось, они заключили тебя здесь. Рано или поздно, они тебя убьют, сюда просто зайдет оперативник и пустит тебе пулю в голову. Рядом не будет доктора Циглер чтобы превратить тебя в подобие меня… — Жнец сипло засмеялся, и из маски посыпалось что-то вроде пепла. — Но у меня есть тебе предложение… Точнее у «Когтя» есть тебе предложение… Мы можем освободить тебя, а ты присоединишься к нам. В отличие от «Хеликс», мы не двулично ищем власти, а лишь отнимаем её у недостойных… Мы не террористы, как про нас говорят, но вершители истории… Ты сможешь карать преступников, но уже калибром побольше… Представить перспективы… Здесь тебя предали, мы тебя возвысим и избавим от болезни… Жнец достал из-за пояса нож и не взирая на испуганный вскрик египтянки, одним ударом взрезал смирительную рубашку. Фарра на конец смогла распрямить затекающие руки, и с удовольствием захрустев пальцами. А Жнец тем временем снял с пояса маленький диск и кинул его на пол. Диск катнулся и перевернувшись на спину, высветил пару кнопок. Оказалось, что это портативный портал «Вишкар», очевидно украденный у корпорации. Он плавно загудел и выбросив в воздух сноп синих искр, исторг из себя большой, бесформенный объект, в котором Фарра признала разобранный бронекостюм «Раптор Марк-13» — новейшую модель брони, со встроенными огнеметами, ракетными батареями, и минометом в позвоночнике. Эффективное и дорогое оружие, доступное лишь высшим командным эшелонам, и официально ещё не производимое серийно… Костюм был выкрашен в черный цвет, а визор шлема состоял их ярко-красного бронированного стекла, придающего ему демонический вид. Он плавно переходил в два покрашенных в медную краску рога, нужных здесь не для понтов, а являясь антеннами связи. На сапогах, и перчатках были большие, острые когти, которыми наверняка будет удобно рвать людей в клочья.  — Возьми… Это теперь твое. — Жнец встал и начал медленно идти в сторону стены, прямо на ходу превращаясь во что-то нематериальное. — Я понимаю, что сложно поверить мне, террористу, поэтому, я не прошу следовать за мной. Я даю тебе время на месть за предательство… Просто, узнай все сама, а потом, мы тебя найдем… — Прошептал он и в буквальном смысле ушел в стену… …Фарра осталась в полном одиночестве. Её слегка подташнивало от всего произошедшего, а грудь содрогали волны ярости. Нелегко было видеть, как твой, тщательно выстроенный личный мирок рушится на глазах, а все истины, в которые веришь, сгорают в пламени жестокой реальности. Жнец был прав, и она это чувствовала. «Старая» Фарра вопила что все обман, что надо дождаться утра и показать сотрудникам оставленную броню, свалить все на Жнеца, и вернуться к службе. Вторая, «Новая» Фарра, твердила что саму «Хеликс» должно постичь возмездие за сотворенные корпорацией злодеяния. И Амари более доверяла второй Фарре… На конец она нагнулась над броней, принимаясь медленно надевать её на себя. С шипением застегнулись сапоги, опуская дополнительные щитки, и и встроенные когти защелкали по полу, цепляясь за войлок. Набедренная броня мягко обернулась вокруг ног, защелкиваясь на поясе и открывая полные снаряжения подсумки, на которых в качестве дополнительного оружия висел пистолет и шесть зажигательных гранат. Ненавистная смирительная рубашка полетела в сторону, желтым полотном прилипнув к стене, и на её место с внушительным звуком десятков герметичных крепежей, сел массивный, пятидесятикилограммовый нагрудник из черного титана и уже прикрепленным джамп-паком, в виде двух турбин. В них с тихим шипением полыхнул огонь, обжигая кусок стены позади, и броня стала несколько легче, готовая взмыть в воздух в любой момент. Послышалось тихое шипение, и из отверстий у наплечников вырвался откачиваемый воздух, а подстежка брони намертво прилипла к коже, словно становясь с ней единым целым. На спине тихо зашипел встроенный миномет, подавая в ствол маленький снаряд, способный устроить локальный Армагеддон в радиусе двадцати метров, и внутренние стабилизаторы пиликнули, уверяя Фарру в полной функциональности. Следом загудел реактор, обеспечивая работу экзоскелета, и на груди зажглась маленькая символика «Когтя», расположенная над сердцем. Руки легли в перчатки, и те автоматически соединились с основной броней, выдвинув ламеллярные пластины. Когти на них с тихим лязгом спрятались в пазы, а снизу полыхнули воспламенители встроенных огнеметов, завораживая Фарру своим видом. Последним элементом, стал шлем… Фария сглотнула и подумав в последний раз не совершает ли она большую ошибку, надела его на голову. Механизм моментально опознал первого пользователя, поприветствовав египтянку тихим писком, пронзающим уши. Внутри зажглись огни пробуждающейся ОС, а на шею опустилась титановая бармица, закрепившаяся за подстежку и мягко прилипшая к подбородку. Раздался тонкий писк авторизационной системы и тактический визор шлема засветился, выводя на себя вращающуюся эмблему «Когтя». -Агент «Когтя», назовите себя. — Произнес уже знакомый женский голос, слегка резонируя в ушах.  — Фария Амари, позывной Фарра. — Представилась египтянка, дрожащим голосом, понимая, что заходит уже слишком далеко. Это чувство пьянило, как старое, прокисшее вино один глоток которого выносил намертво. Она больше никому не служит, больше ни перед кем ни отчитывается, и она точно докапается до самого прогнившего сердца «Хеликс». — Авторизация проведена. Все функции активны, ожидаю приказов. — Активировать оружие, подготовить протоколы ближнего боя. — Фарра улыбнулась, глядя как все когти с лязгом выскакивают наружу, а воспламенители огнеметов разгораются ярче, становясь ярко-фиолетовыми. Она развернулась к двери и её лицо перекосило полубезумная улыбка… Она докопается до цели, и сожжет её до дымящих углей и всех демонов на её пути. Ярость переполняла Фарру и теперь она вполне сможет дать ей выход…  — Справедливость умерла… Да здравствует отмщение…