Прощай, оружие!

У Чарльза была потрясающая библиотека. Библиотека, где вся мебель в темных ореховых оттенках, а шкафы настолько большие, что чтобы достать книгу с верхних полок приходилось пользоваться лестницей. И, наверное, большую часть времени он проводил именно тут. Вот и сейчас, он почти лежит на кресле, закину ноги на кофейный стол, наслаждаясь теплом солнца на своем теле. Эти последние закатные лучи были его любимыми, нежно-оранжевые ускользающие моменты дня, проникая сквозь окно и занавеску, повторяли ее витиеватый узор на лице Ксавье. Он лежит и смотрит сквозь книжную пыль, в свете всегда напоминающую ему или-звезды-или-драгоценности, на потолок. Телепат обычно приходил сюда, чтобы спрятаться от мыслей других, выстраивая вокруг себя книжные замки, а вот от своих спрятаться так никогда и не выходило. Мысленно он пытается восстановить момент, когда он впервые добрался до Эрика. Темная, почти черная, вода, до безумия холодная. И только страх, что этот человек может умереть, еще холоднее — он могильный. Мысли плывут вслед за океанским течением — вот он уже хватает Эрика и что есть силы прижимает к себе, пока соленая вода заполняет носоглотку. В тот момент, когда он забирается в его голову, чтобы сказать те пару слов, его словно сшибает с ног. Волна ненависти и злости в подсознании Леншерра настолько высокая и сильная, что Чарльз автоматически еще сильнее сжимает пальцами его одежду, дабы его не смыло. — Ты здесь? Можно зайти? Чарльз неловко дергается, убирает ноги со стола и у него создается впечатление, что весь его океан только что обрушился на его голову и теперь он сидит весь мокрый и беззащитный перед своим металлическим монстром. Еще он думает, что, вероятно, между ними действительно установилась какая-то немыслимая связь, ведь стоит Ксавье только подумать об этом парне и он тут же появляется из ниоткуда. — Да-да, конечно. Леншерр, как всегда в своем черном свитере, идеально обтягивающем его поджарое жилистое тело, решительно заходит в библиотеку и немного сконфуженно осматривается — присесть больше негде, во всей комнате всего одно кресло и оно занято телепатом. В общем, Ксавье никогда больше и не требовалось. — Можно? — Эрик указывает на кофейный столик, где только что были ноги Чарльза и, получив в ответ кивок, садиться, оказываясь до неприличия близко. — Хотел тебя попросить об услуге, если ты не против. — Я весь внимание. Близко. Слишком близко. Чарльз не может удержаться от соблазна рассмотреть его лицо, коль есть такая возможность. Его оно всегда восхищало. Немного худощавое, закаленное болью и напряженное. Стальное. Челюсти стиснуты так, будто он алмазы в мелкую пыль дробит ими. Брови сдвинуты в недовольстве, из-за чего на лбу появляется глубокая морщина. Взгляд всегда сосредоточенный и тяжелый, Эрик смотрит прямо в глаза — никогда мимо, никогда сквозь тебя. Только в глаза. Он словно дикий зверь улавливает каждое твое движение, следит за тем, как расширяются и сужаются зрачки, как ты хлопаешь ресницами. Он размерено чеканит свои слова, идеально поставленной дикцией, диктаторским тоном. Эта серьезность завораживает. Все строгое, точное, выверенное. Выверенное злобой и желанием мести. Все его нутро — охотник и стратег, таскающий войну в себе. Чарльз всегда знал, что он любит коллекционировать людей в своей жизни, но вот Эриком хотелось просто обладать — Ксавье он казался несметным сокровищем. Эти незажившие раны, болезненные воспоминания и металл. Металл в крови, металл во взгляде. Металл в душе. Если она, конечно, была у Эрика. И за это он на себя безумно злится. Мало того, что желание владеть кем-то ужасно пагубно скажется на всех, в том числе и на самом Чарльзе, так еще и кем. Его буддистское «не привязывайся» сейчас упорно боролось с нездоровой увлеченностью Леншерром. Хорошо, что телепатом из них двоих был именно Чарльз. — Чарльз? — А? — Ты меня слушаешь? — Эрик недовольно приподнимает одну бровь и Чарльз замечает там один седой волос. — Да, конечно. — Правда? Чарльз морщится. — Нет, — оробело отвечает телепат и отводит голубые глаза в сторону. — Боги, только не говори, что ты копался у меня в голове. — Нет, что ты, я всегда спрошу разрешения, — моментально вспыхивает Ксавье. И через пару секунд добавляет, пока уголки его губ тянутся вверх: «Если это не будет ургентно, правда». — Я говорил, что хочу найти одного человека. И мне нужна твоя помощь. — Конечно, друг.