Почти у цели
29 июня 2016 г. в 13:38
На одном из самых заваленных чердаков, в день, когда отмечали один из летних праздников, среди кучи ненужных вещей находился Ганс. Вот уже больше получаса он гремел различной утварью, забытым хламом и, шурша панталонами, пытался найти один сверток. Ему было неизвестно, как тот выглядит, но знал его содержимое.
Небольшая коробочка с мумиями, которая должна лежать тут, судя по запаху, с Великого потопа.
В смысле не с теми, египетскими, о коих мальчишка прочитал сегодня мимоходом в газете у какого-то тучного мужчины, а крысиными. Раньше, при жизни, они переносили опасные болезни, а его предок нашел и засушил их, дабы в будущем на них исследовать образцы лекарств. Он говорил, что животное, пораженное болезнью, становится этой самой заразой и ее измельченные части можно использовать в поисках нужного средства. Мол, из-за нехватки лекарств чумные доктора не смогли ничего сделать с эпидемией бубонной чумы в 14 веке. Однако исследования предка продлились недолго.
Нельзя утверждать, что тот не заразился от своих подопечных, но тратить время на проверку мальчик не хотел, вдруг передумает. Сказать по правде, это была его не то четвертая, не то пятая попытка отправить Джейн в мир иной. Хотите узнать, кто такая Джейн? Ганс мог бы рассказывать долго, но ясно одно: она — страшная женщина, с которой он вынужден жить уже много лет. Он знал, что для своего блага и блага остальных он должен избавиться от нее поскорей, а причины были, и не мало. Именно поэтому Ганс затеял это опасное предприятие, опасное хотя бы тем, что если его поймают шарившимся на чердаке, то тогда ему несдобровать. Тут неважно, найдет он что-то или нет, а если и достанет крыс, то больше не увидит. А сколько времени понадобится, чтобы выносить новый план?
Ганс не мог провалиться.
Сейчас все было просто отлично: Джейн ушла на рынок, а его отец уехал на электричке загород и вернется назад с оравой родственников только к вечеру. Единственное, что беспокоило мальчишку: Джейн ходит по рынку около часа и может вернуться в любой момент, а он не имеет никакого понятия, где лежит злосчастный антиквариат!
От яростной тряски пыль клубилась во все стороны. Мальчик закашлялся и замахал руками, пытаясь разогнать плотное облако, похожее на то, какое бывает, если кто-то уронит банку с пудрой. Одна из его родственниц сделала так во время догонялок, и Ганс долго бродил в завесе, как дурак. Ну и высмеяли его тогда!
Такими темпами он точно не успеет к приходу Джейн.
Нужно открыть окно.
Точнее, небольшое отверстие под сводами крыши, из которого была видна вся улица от небольшой церкви на холме с запада до площади. Оттуда можно было отследить приближение женщины. Мальчик едва сдержался, чтобы не захлопать в ладоши, стукнув себя по лбу за свою недогадливость. Сделай он так раньше, стало бы помимо всего и светлее, а он шарился в потемках. Отряхнувшись, Ганс быстро встал.
Пусть в воздухе еще стояла взвесь из пыли, мальчишка вполне мог пройти к окну по памяти. Ему вообще удавалось с легкостью запомнить обстановку и при обстоятельствах ориентироваться в темноте или при плохой видимости, как сейчас. Он мог бы стать разведчиком, так говорил его отец, вот только то, что он собирается совершить, сводит шансы на нет. Ганс делает уверенный шаг вперед.
Мальчишка и сам не пошел бы в разведку. Вдруг его убьют? От разведчиков, как и от шпионов, избавляются, это все знают. Они похожи на хашашинов , про которых ему вслух читал отец. Сейчас он слишком взрослый, чтобы ему читали книжки на ночь.
Ганс перешагивает чайный сервиз и оказывается на месте. Найдя окошко на ощупь, мальчик нервно задергал затвор, словно желая оторвать его с корнем. Ощущение, что он находится в неположенном месте и сможет продвинуться на один шаг быстрее, чем противница, будоражили его сознание не слабее лихорадки. Ганс мог бы поклясться, что болен. Окно, как будто осознавая состояние мальчишки, поддалось ему, открывая вид на улицу. На главных городских часах, которые стояли на краю площади, было не больше пяти часов, однако солнце стремительно уходило за церковные своды. Ганс чувствовал гул множества голосов, что заставил его приятно вздрогнуть. Ему было все равно, о чем поют в стенах церкви, но он мог слушать хор вечно. Однажды Ганс даже хотел жить в одном из монастырей, а отец только посмеялся. О Джейн и говорить нечего, ее даже силой не заставишь переступить порог церкви.
Солнечный диск спрятался за высокой постройкой, измеряющей температуру, так что мальчик мог спокойно наблюдать за улицей и не щурить глаз. Стоит лишь взглянуть в окно, и Джейн будет заметно от начала площади до магазинчика по соседству с ними, а там ее приход будет слышно уже с чердака.
Все было готово к отступлению, а хлынувший поток воздуха разогнал пыльную тучу. Однако ему вовсе не спешили облегчить задачу, и первый, кто попытался сорвать его операцию — парчовое черное платье. Оно, как бумажное, было подхвачено ветром с улицы и, помахав рукавом, вылетело через окно.
Внезапный порыв ветра заставил зажмуриться из-за песка и листвы в воздухе, но стоило Гансу открыть глаза, как старое платье из черной ткани уже мелькнуло полами и исчезло из вида. Первичный шок сменился ужасом, и мальчик кинулся вслед за сбежавшей тряпкой. В спешке он высунулся больше, чем по пояс, и теперь лежал, распластавшись на козырьке первого этажа. Теперь мальчик мог лишь беспомощно озираться, но платье было в его руках.
Мне просто чертовски везет, — ругаясь, подумал он, — то выпал удачный случай, то какая-нибудь неприятность. Не удивлюсь, если узнаю, что платье — ее сообщница и специально выпорхнула из окна, чтобы выманить меня.
Но, хоть он и злился, в душе у мальчишки отлегло. Ему не хотелось, чтобы Джейн узнала о его проделке, тем более, если не добудет яд. А тем временем его везение продолжалось. И как ему выбраться?
— Смотри-смотри, — зашептали внизу. Несколько маленьких теней дрожали в причудливом танце. — Он что, птица?
На лице возникла мученическая гримаса. Ну и дурочки! Вот только стоит ему спуститься, и он им покажет.
Ганс зарычал, но его недовольство длилось недолго. В конце улицы мелькнуло лицо женщины, обрамленное медно-русыми волосами, а сквозь стиснутую ткань платья мальчик почувствовал небольшой продолговатый брусок. На его поверхности он ощутил под пальцами очертания выпуклой крысиной морды.