Очень важная встреча

Это был последний поезд в пригород, на котором возвращались домой уже окончательно ничего не соображающие от усталости люди. Саймон на таких раньше не ездил: необходимости не было. В случае чего, проще было просто подождать утра, а потом уже куда-то рваться сломя голову. Он же не Клэри, чтобы по первому порыву тащиться… хотя ради подруги мог, но чтобы сам — ни-ни. Представление о том, как мог выглядеть вагон последнего поезда, было вполне конкретным, подчерпнутым из популярного американского ситкома. Саймон смутно надеялся, что он мог быть не совсем точен, потому что, если бы Рафаэль вдруг умел читать мысли, ему бы вряд ли это понравилось. Барни Стинсон, активно «клеящий» пьяную барышню и так же активно пытающийся заполучить её номер мобильного. «Поезд любви». Или так Барни называл поезд, шедший в Нью-Йорк из Нью-Джерси? — Саймон! — но нет, они ехали в абсолютно пустом вагоне, а Рафаэлю всё равно это не нравилось. — Если ты сейчас внятно не скажешь мне, почему я должен куда-то ехать с тобой на этом, то дальше ты поедешь один. Веский аргумент. Но первые минут пять Сантьяго ехал молча: в начале недоуменно разглядывал, как меняется вид за окном, потом смотрел на своего подопечного, ожидая, что тот наконец скажет что-то. Теперь терпение лидера Нью-Йорского клана начало истощаться, учитывая, что на улицах только стемнело и он недавно проснулся. Рафаэль открыл глаза — рядом уже был Льюис, едва сдерживающий нервное возбуждение. Если точнее, то, когда он их закрывал, Льюис тоже крутился рядом, не желая уходить в свою комнату, но это можно было списать на проблемы со сном: Саймон так и не научил нормально засыпать, будучи вампиром. Тогда какого черта он такой бодрый и взбудораженный? Рафаэль очень старался относиться к детенышу терпеливо и понимающе, но выслушивать в первые минуты после пробуждения десяток вопросов был просто не в состоянии, поэтому вытолкал его за дверь. Ничего. Саймон вполне мог изложить свою просьбу и за порогом спальни Сантьяго. Раз или два. Или сколько понадобится, чтобы Рафаэль его впустил, выслушал и согласился? Через десять минут юный вампир сломал оборону своего лидера, порядком достав его аргументами вроде «это совершенно точно просто необходимо обязательно сделать», естественно, почти не объясняя суть проблемы. Или объясняя, но так, что Рафаэль совершенно не мог вникнуть. У Сантьяго начинала идти кругом голова, а Льюис не думал замолкать. Он прибьёт этого мальчишку, и никто его за это не обвинит. Уговаривать Рафаэля было бы проще, если бы Саймон мог сам взять и рассказать о том, что происходит. Но, увы, он не мог. Полдня вампир ворочался в кровати, понимая, что чем больше он думает обо всём этом, тем сложнее становится. Желание помочь, к сожалению, далеко не всегда идёт вместе с подобной возможностью, а попытка сделать насильно счастливым оборачивается провалом. Льюис очень хотел, чтобы это провалом не закончилось. Всеми правдами и неправдами Саймон уговорил Рафаэля сесть на этот поезд. Ему очень надо было сейчас в пригород, и очень надо было, чтобы Сантьяго поехал с ним. Если этого хватило, чтобы они теперь сидели тут, то у старшего вампира зрел и другой вопрос: — Почему мы вообще должны перемещаться как примитивные? — как ни крути, с вампирской скоростью вряд ли что-то сравнится. Правда, тут Льюис мог бы поспорить: наверняка с истребителями шестого поколения не сравнится даже самый крутой вампир… В ответ Рафаэль закатил бы глаза, выдохнул своё Dios и свернул бы расспросы от греха подальше. — Потому что мне нужно рассказать тебе кое-что важное, — пауза, — перед тем, как мы окажемся в нужном месте. Вернее, я бы не сказал, что это такое уж важное, — ещё одна пауза, — но было бы проще, если бы ты это услышал, — Саймон, говоривший такими неоконченными фразами, умудрялся раздражать даже больше, чем своей говорливостью ранее. Под конец он замолчал снова, но спустя несколько секунд отмер, с удивлением уточнив: — А ты правда можешь так спокойно спрыгнуть с поезда, едущего под восемьдесят миль в час? Рафаэль сжал челюсть, очень недобро на него посмотрев. Сантьяго уже сам не хотел удивляться тому, как складывался собственный распорядок ночи. Его планы откладывались внезапно, резко и безвариантно, когда Льюис появлялся рядом. Просто потому, что каждый раз ему обязательно что-то нужно было от лидера, а терпение у Рафаэля было далеко не железным. — Ладно, извини. Давай я расскажу на примере, чем занимался последние дни? — вернее ночи. Очень и очень насыщенные ночи. Саймон, до этого сидевший напротив Рафаэля, встал и сделал несколько шагов в другой конец вагона. Ему нужно было собраться с мыслями и сделать то, чего он не сделал раньше: придумать, как изложить всё. Желательно, чтобы Сантьяго не взбесило, что он лезет не в своё дело, — а именно это Льюис и делал. Саймон не хотел снова выдерживать длинных пауз, поэтому, остановившись, он обернулся к своему лидеру и начал чрезвычайно образный рассказ. — В «Сверхъестественном» Дин и Сэм (вернее, чаще только Сэм, но это логично, потому что всякие ботанские вещи выпадают на его долю), когда им надо было что-то узнать о старых жителях города, обязательно шли в Ратушу в городе или в какой-нибудь архив. — звучало как начало какого-то квеста. А ещё, — упс! — самого Рафаэля можно было причислить к категории «старых жителей города». — И я не имею в виду, что ты старый! Сантьяго в ответ вопросительно приподнял брови. — … Но, знаешь, всё это происходило в таких маленьких захолустных городках, где об отцифрованной базе данных никто даже не слышал, — Рафаэль пытался стоически слушать, хотя его упорно не покидало ощущение, что к делу это не имеет никакого отношения, — а тут же у нас Нью-Йорк. — Саймон! — какая жалость, что если он проделает снова тот же трюк, что и в первый день их знакомства, заставив уже непримитивного замереть, проку из этого не будет. — Я почти подошёл к главному! — Льюис засуетился сильнее, — И тогда я подумал о том, откуда можно подобную информацию достать у нас. Какая-нибудь Ратуша наверняка чисто административное или туристическое здание. Я поговорил об этом с Люком… Вот это он сказал зря. Взгляд Рафаэля потемнел, а вампир поднялся на ноги, проделывая то, что его птенец так и не научился делать. И Саймон мог бы восхищенно вздохнуть, присвистнуть или ляпнуть, что не любит, когда к нему так перемещаются с помощью суперскорости…, но сейчас просто почувствовал себя неуютно. Очень неуютно. — Саймон, тебе напомнить, что ты должен был делать? Заодно сможешь узнать о моих обязанностях. О том, что должен был сделать я, вместо того, чтобы… — Льюис выглядел расстроенным, достаточно расстроенным и виноватым, чтобы Рафаэль замолчал, не договорив. Он заботился о детеныше и ничего не мог с этим поделать. Появление мальчишки слишком многое переменило в клане, хотелось надеяться, что в лучшую сторону. Оставалось только сделать так, чтобы сам Льюис наконец начал считать это место своим домом. Сантьяго вздохнул, — Постарайся закончить ещё короче, малыш. — Люк сказал, что такая информация теперь есть в базе полицейских архивов уже в электронной версии, — Саймон сказал это с таким видом, будто это было чрезвычайно важно, — и можно пробить по ней конкретного человека. Мне туда нельзя, но Люк по моей просьбе смог найти информацию. — … И что дальше? — Сантьяго в упор не понимал, куда с такой настойчивостью клонит Саймон. — И теперь мы туда едем. Создавалось ощущение, что они просто друг друга не слышали. Мальчишка, словно издеваясь, не собирался ничего нормально ему объяснять! — Dios! Куда именно мы едем? — Эйкон Глэн, 819 Моунт Лукас. Это дом престарелых в Нью-Джерси. Хороший пансион. Теперь в ответ молчал Сантьяго. Раньше он не слышал, чтобы Саймон говорил что-то подобное о своей семье. Сестра и мать — вот и всё. Три человека. В прошлом для Рафаэля это было бы странно, но годы шли, и воспоминания о его собственной семье, которая была гораздо больше, тревожили его теперь не так часто. До недавнего разговора с Магнусом. — Саймон, у тебя что-то случилось? — Сантьяго пытался поймать его взгляд, но детеныш смотрел в сторону. Теперь его чувство вины стало совершенно очевидным, бросающимся в глаза. — У тебя. Он долго копил в себе это. С первого случайно услышанного разговора между вампиром и магом, с того, как эта идея появилась в голове. Льюис просто не понимал, почему, если семья наложила такой глубокий отпечаток на Рафаэля, он потом не пытался найти её. Не мать, но хотя бы кого-то из братьев и сестёр. Увидеть, убедиться, что с ними всё в порядке. Через десять или двадцать лет у Ребекки будет своя семья и, даже если им придётся оборвать контакты (хотя Саймон очень надеялся, что ещё сможет ей всё рассказать), он будет стараться видеть все самые важные моменты. Рождение племянников и племянниц, выход замуж. Если его жизнь теперь не могла идти вместе с жизнью близких, это не означало, что он обязан раз и навсегда вычеркнуть их. Всё это он, не выдержав, рассказал своему лидеру. Потому что, если Сантьяго не мог не заботиться о нём, Льюис, в свою очередь, не мог не переживать за Рафаэля. Даже слепой заметил бы, как неприятна Рафаэлю эта тема, но Магнус оставался Магнусом и, возможно, считал, что знал лучше. Несколько услышанных фраз не сгодились бы для объяснения причины (да и Саймон сам не хотел перекладывать ответственность). — Я ухожу, — таков был закономерный ответ. Льюис отчаялся, понимая, что своей речью отнюдь не уговорил Рафаэля остаться, скорее наоборот. Возможно, было слишком опрометчиво ждать иного…, но вдруг лидер бы взял да и проявил человеческое понимание? — Пожалуйста, съезди со мной! — чувствуя, что слова бесполезны, Саймон просто вцепился в его пиджак. Это, конечно, было просто смешно: если Сантьяго захочет, то, прежде чем развернуться и вернуть детеныша с небес на землю словами, успеет его скрутить, но вампир не хотел опускать руки, — Тебе нужно там побывать. Прошло почти… сколько? Шестьдесят лет? Твой младший брат — Керро, — его наверняка навещают дети и внуки, но тебе действительно нужно увидеться с ним самому. Пока ещё не слишком поздно. Растеряв пыл, Саймон выпустил ткань, натыкаясь взглядом на темные глаза вампира и… понимая, чего он боится. Того же самого, чего боятся все примитивные — боли. Того, что принесет такая встреча — отнюдь не облегчения. — Если бы у меня был выбор и возможность, я бы обязательно навестил бы Ребекку… потом. Это тяжело, это очень тяжело для Сантьяго. И он ведь понимал, что это не сиюминутная блажь Саймона, что тот мог хотеть лучшего, просто истолковал и постарался все сделать так, как умел. Магнус мог ранить словами, потому что знал достаточно, а детеныш вместо споров просто взял и притащил его сюда, заставляя вскрыть давно зажившую рану. Такой полный акт доверия, проявления такой большой слабости перед тем, кто слабее. Рафаэль отвернулся и опустился на сидение рядом с окном, Саймон молча сел рядом. Ему не хотелось тревожить своего лидера, раз у них установилось такое тихое взаимопонимание. — Сколько нам ещё ехать? — негромко спросил Сантьяго, не поворачивая головы. Отрешенное настроение было лучше злости, отчаяния или чего-то ещё, пусть в него и приходилось загонять себя силой. Его собеседник в любом случае не нуждался в уточнении в том, кому был задан вопрос. Саймон ответил сразу, будто только и ждал того, что с ним заговорят. — Час или около того. — Хорошо, пусть будет час, — неожиданно просто усмехнулся вампир. Возможно, горько, но, не натягивая никакой маски, не скрывая эмоции. Это был шаг, небольшой, но всё же шаг к тому, чтобы не хоронить боль в себе. И Рафаэль был готов попробовать с этим справиться.

***

Когда они сошли с поезда, окончательно наступила ночь. В пути их преследовала гнетущая тишина: у Саймона не получилось вновь вывести Рафаэля на разговор. Он пытался быть тактичным и не лезть в душу к своему лидеру (по крайней мере, так навязчиво), но без этого Сантьяго не спешил рассказывать о своих переживаниях. Совершенно несправедливо. Конечно, раз уж он не сбежал сразу как узнал причину поездки, Льюис здраво предполагал, что и против теперь Рафаэль не был…, но хотелось услышать это в словесном эквиваленте. — Куда теперь? — на улице было прохладно. Если бы Саймон был жив, то в одной футболке уже через полчаса успел бы замерзнуть. Теперь такие мелочи его не волновали, хотя он предусмотрительно в этот раз оделся потеплее, натянув сверху толстовку. Сама ночь казалась ему… многообещающей, что ли. Сантьяго, всё ещё сам не до конца веря, что решился на это, вопросительно смотрел на детёныша. Тот, вместо ответа, начал сосредоточенно копаться в кармане, запоздало ища мобильник. — Сейчас посмотрю, где находится адрес. Рафаэль тяжело вздохнул, понимая, что на сегодня это наверняка будет не последняя оплошность. Пора было смириться с тем, что его время не ценили. Видимо, детеныш искренне полагал, что они должны проторчать здесь едва ли не до самого рассвета. — Саймон, ты не сподобился заранее выяснить, где находится пансион? — Сеть в поезде была нестабильна, — Льюис виновато пожал плечами. Ведь, в конце концов, замерзнуть им тут не грозило, — а гугл-мапс можно открыть и здесь. Пока Саймон пытался найти Эйкон Глэн и сориентироваться по карте, Сантьяго осматривался. Это ему помогало не сильно: большую часть своей жизни он провел в отеле и, конечно, покидал его, отчасти путешествовал, но не был тайным фанатом Нью-Джерси настолько, чтобы на слух узнать улицу и понять, где она находится. — Всё! — Льюис показал на телефоне маршрут. — Если поторопимся, то скоро будем там. Хорошо, что он научил Саймона пользоваться своей скоростью, если бы им ещё пришлось и тут пользоваться транспортом примитивных (а, учитывая время, в начале постараться его найти)… было бы неприятно. Но тот выглядел таким радостным и довольным. — Только не предлагай чего-нибудь… — глупого, дурацкого, чего-то типичного саймоновского. Рафаэль не успел договорить — его просто перебили. — Наперегонки? Эйкон Глэн возвышался на целых пять этажей. Для мегаполиса это было немного, но тут, когда вокруг им попадались в основном уютные загородные домики, смотрелось внушительно. Пансион, вообще, был солидным. Светлое массивное здание, не отдающее стариной или тем более ветхостью, но внушающее что-то простое и спокойное. Саймон бы даже пошутил про то, что Эйкон Глэн с Рафаэлем были примерно ровесниками, но промолчал, заметив, как тот внимательно разглядывает темные окна. Вряд ли Сантьяго был так зачарован красотой. «Нервничает», — понял вампир. — Ладно, куда дальше? Или сейчас ты скажешь, что забыл узнать номер комнаты и нам вначале нужно проникнуть внутрь, чтобы его узнать? — в голосе Рафаэля прозвучал знакомый сарказм. Даже отсутствующая разговорчивость вернулась, насколько это было возможно для него. С Саймоном Сантьяго, конечно, в этом отношении соперничать не мог. Льюис задрал рукав темного джемпера, показывая сделанную ручкой запись. — Третий этаж, нумерация начинается в том крыле, — кивок влево, а затем на нужное окно, — нам туда. К сожалению, явиться как дневные посетители мы не можем. Ты и сам знаешь почему — приёмные часы, все дела. Сантьяго постарался отделаться от мысли, что подробная инструкция от детеныша… звучала так, будто он воспринимал это как игру. Видимо, взгляд получился соответствующий: Льюис стушевался и пошёл вперед, по дуге огибая ухоженную клумбу, решив лезть первым. Теперь от брата отделяло всего-то несколько метров. Почти ничто, учитывая всё прошедшее время. Ещё, кроме всех специфических вампирских навыков, овладел бы Саймон элементарным умением сохранять тишину, когда это необходимо. — Да-а-а! — громкий шепот раздался практически над ухом и вызвал в Рафаэле желание отмахнуться, а лучше спихнуть это недоразумение вниз. Привлекать внимание было некого, но сейчас они находились не в самой удобной позе, чтобы пререкаться. Оба цеплялись за лепнину и подоконник, находясь по обе стороны от нужного окна. — Саймон! — только глупых шуток детеныша ему сейчас не хватало. — Но я чувствую себя практически ассассином, взобравшись по стене! — нет, он совершенно точно воспринимал это как игру. — Ты просто взобрался по стене на третий этаж, и ещё повезло, что ты ни разу не сорвался вниз! — Сантьяго начинал заводиться. На ночь окно было открыто, так что проникнуть внутрь не составило труда, хотя мысль оставить Льюиса снаружи и мелькнула. Он быстро перелез через подоконник и придержал горшок с каким-то растением, когда Саймон слишком сильно махнул ногой, проделывая то же самое. Ладно, пусть лучше тоже будет… тут. За всеми этими сказанными детёнышем глупостями он, нет, не забыл о причинах, почему ранее даже не пытался узнавать о жизни своей семьи, не успокоился и не привёл мысли в порядок. Просто Саймон даже в такой тяжелой и сложной ситуации… оставался Саймоном. Тем парнем, который пытался шутить, оказавшись в роли пленника в ДюМорте, не стеснялся показывать эмоции, свой страх и старался сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить чужую боль. Просто раньше он старался это всё сделать для Клэри, ближе которой у Льюиса никого не было. Такой маленькой наглой рыжей охотницы, которую нужно было защищать и которой нужно было помогать. А сейчас Саймон делал это всё ради него, словно только так и нужно. У Рафаэля даже складывалось ощущение, что, будь он девчонкой, Льюис бы ещё и за руку его постарался взять. Вместо этого Саймон сделал шаг вперед и положил ладонь на плечо вампира, ободряюще сжав пальцы. Всё хорошо, я с тобой. Сантьяго вздохнул, но руку не скинул. Они прошли в глубь комнаты, где стояла кровать. Отсюда до окна было шагов семь или десять. Льюис даже не стал зашторивать его за собой, так что теперь в помещении пробивался свет с улицы. Не много, но и обычный человек мог бы рассмотреть обстановку, что уж говорить о двух вампирах. Саймон осматривался, быстро заметив стул рядом с глубоким креслом, поспешил перенести его к кровати. Только вот Рафаэль опускаться на него не спешил, молча рассматривая старика. — Он спит, — после недолгого молчания озвучил очевидное Саймон. Конечно, они же пришли ночью. Логично, что жильцам пансиона уже в силу возраста было бы трудно бодрствовать в такой час. — Я вижу, — Сантьяго, будто сам не до конца осознавая, что делает, потянулся к спящему и тут же опустил руку. Он не планировал сейчас говорить… особенно с Саймоном, который все это ещё не пережил и был слишком молод, чтобы понять его. Но что-то внутри просто требовало озвучить слова, — Это так странно. Столько лет. Столько десятков лет. Вся его жизнь прошла без меня, а моё последнее воспоминание — как Керро просился вместе со мной в патруль. Если бы он пошёл со мной, то уже был бы мёртв. Саймон впервые слышал такую откровенность Рафаэля и больше всего боялся вспугнуть её сейчас. Он стоял позади того несчастного стула с другой стороны кровати от своего лидера, опершись на его простую деревянную спинку, и смотрел на застывшее лицо Сантьяго. — Но ведь не обязательно он был бы мёртв… — осторожная фраза вызвала у Рафаэля короткий кивок. Он только покачал головой. — Тебе очень повезло, что тебя обратили сейчас, Саймон — в прошлом никто не стал бы с тобой возиться. И я не знаю, смог бы защитить тогда ещё и Керро, и стала бы мать, убитая горем и потерей сразу двух сыновей, связываться с магом или постаралась бы всё забыть, — голос вампира звучал приглушенно, а Льюис очень хотел поспорить и сказать, что он уверен, что Рафаэль бы справился. Он не понимал того, что отчётливо видел Сантьяго: очень много событий отделяло повзрослевшего, рационального и собранного Рафаэля от напуганного и потерянного детёныша, которым был он и которым не так давно был и сам Саймон. Старик на кровати пошевелился, вынуждая Сантьяго резко замолчать. — Может нам разбудить его? Всё же мы проделали такой путь не просто так… Рафаэль резко посмотрел на Льюиса, одергивая взглядом и призывая молчать, но было поздно. Спящий открыл глаза, медленно и словно неохотно ворочаясь, потянулся к очкам на тумбе. — Кто здесь? — голос был сухим, почти не дребезжащим, но с присущими возрасту проблемами с дикцией. Всё-таки Керро был уже очень стар, учитывая, что его жизнь выпала не на самый простой период, — понял Саймон. Рафаэль словно застыл, потерявшись и просто напросто не зная, что можно сказать. Первым нашёлся Льюис. Он опустился на стул, перестав опираться на спинку, и придвинулся поближе к кровати. — Мистер Сантьяго, Вы, наверное, не помните, но мы попросили разрешение у персонала остаться на ночь. Ваш внук, он хотел провести с Вами время… — Саймона конкретно понесло. Слова звучали как нелепая отмазка домушников, но ничего лучше он придумать не мог, надеясь на доверчивость Керро. Тот мог сейчас начать шуметь, и тогда им спешно придётся бежать к окну, но старик молчал. Надев очки, он всё равно продолжал слепо щуриться, разглядывая Льюиса, и только затем перевел взгляд на Рафаэля. Тот, кажется, справился с собой, опустившись на самый край кровати. Естественно, договориться о легенде они не успели, но, если это поможет… — Мистер Сантьяго, — Саймон аж сам замер, глядя на то, как осторожно ведет себя Рафаэль. В каждом жесте — нервно сжатом кулаке, внимательном взгляде, нахмуренных бровях — была одновременно и забота, и нежность, и плохо затаённая боль. Старик молчал, разглядывая вампира так же, как и тот его. Следующие слова были больше похожи на шепот, от которого Льюис тут же почувствовал приступ паники: — Рафаэль? Как он умудрился его узнать? Тут же темно, он же явно слабо видит да и наверняка уже успел за столько времени забыть старшего брата, пусть которым и восхищался в детстве, которого любил. Но ничего страшного не произошло. Вампир ответил с неожиданным спокойствием, сжав рукой сухую морщинистую ладонь брата. — Привет, Керро, — Саймон почувствовал себя как в каком-то кино про путешествие во времени, где герой приходит к своим постаревшим детям. В жизни всё было не так, но не отдавало смесью наигранного пафоса. Хотя, возможно, это сам Льюис просто был слишком сентиментальным. — Рафаэль, — с некоторой заминкой вновь повторил старик. Конечно, на следующей день ему никто не поверит, но сейчас он даже приподнялся с подушек, внимательно вглядываясь в молодое лицо, — Я всегда знал, что ты жив. И что мама была права, когда сказала, что тебе просто надо уйти учиться. Формулировка была вполне в стиле Магнуса. — Я же должен был научиться вас защищать. — губы Рафаэля тронула улыбка, несмотря на всё сожаление. Не усмешка, не просто приподнятый уголок губ, а живая настоящая улыбка. — Это потребовало очень много времени. Извини, что столько пропустил. Вот значит, как он вёл себя со своим младшим братом. Саймон даже не пытался врать себе — ему очень хотелось посмотреть на то, что возвращает Сантьяго к тому, кем он был раньше. Льюис не хотел забывать свою человеческую часть, расставаться со всеми эмоциями, чтобы стать таким же сильным, спокойным и достойным лидера. Он не верил, что эта жертва была необходима и что Рафаэль действительно растерял свою эмоциональную составляющую. Керро тоже улыбнулся в ответ, глядя так, как иногда на Сантьяго смотрел сам Льюис. Саймон и не задумывался раньше, что временами видит в вампире такого старшего, который всегда всё объяснит, всегда защитит. — Ничего, — старик положил вторую руку поверх их сжатых ладоней и на мгновение напрягся, будто борясь с чем-то. Это продолжалось секунд десять, заставив вампиров обменяться обеспокоенными взглядами. Что-то было не так. Саймон даже начал взглядом искать тревожную кнопку или что-то похожее: ему совершенно не нравилось происходящее. Наверняка она должна была быть где-то тут… Керро отмер, медленно повернув голову и разглядывая внимательно вначале Саймона, а потом Рафаэля. Потерянно, беспомощно и непонимающе. — Рафаэль? — очевидно, он не понимал, что происходит. — Мистер Сантьяго… — начал Льюис, почти физически почувствовав, как дрогнул Рафаэль. Он был очень стар и для примитивного этот возраст был уже не тем, с чем можно было справиться. Вампир поднял свободную руку, призывая детёныша молчать. Он и без болтовни Саймона мог с этим справиться. — Спи, — внимательно глядя брату в глаза, медленно произнёс Рафаэль. Он не гнушался использовать свои способности, особенно зная, что так будет лучше для самого человека. Керро точно будет лучше без этих воспоминаний, если они вообще сохранились. Даже смутные образы ни к чему, — Я не приходил к тебе сегодня ночью. Ты просто уснул. Повинуясь приказу, старик разжал пальцы и откинулся на подушку, закрывая глаза. Дождавшись, пока его дыхание станет мерным, Сантьяго встал, аккуратно снимая тяжелую и облупившуюся оправу. Сложив её, вампир вернул очки на столик. Ничего не было. Саймон вновь кидал обеспокоенные взгляды, не начиная первым разговор. — Идём, — понимая, что детёныш не прекратит это делать, Рафаэль направился к окну, отодвигая штору рукой, чтобы Льюису было удобнее выбираться. Тот стоически терпел и молча полез к окно. А Сантьяго подумал о том, что не пришёл бы сюда сам. Не решился бы. И Керро мог просто его не дождаться.

***

— Знаешь, когда Капитан навещал в наши дни Пэгги, ему было очень тяжело, — обратно они возвращались уже без поезда, да и те просто перестали ходить к этому времени. Глубокая ночь. Теперь, чтобы добраться из Нью-Джерси в Нью-Йорк, надо было ждать утра. Конечно, к вампирам это не относилось. Пробежка неплохо прочищала голову, хотя для Саймона по-прежнему требовала усилий. — Ты сравниваешь меня с героем комиксов? — скептически уточнил Сантьяго. — Нет, просто понимаешь, он тоже много прожил. Вернее, успел прожить в двадцатом веке и очнулся в двадцать первом. И тоже имел человека из прошлого, который дожил до этих дней… — наткнувшись на взгляд Рафаэля, Льюис счёл за лучшее замолчать, неуверенно добавив в конце, — Да он не только в комиксах был. Ещё в мультфильмах и кино. Очень-очень коряво Саймон пытался что-то объяснить. Получалось у него плохо, но это было уже и не нужно. Сантьяго, давно перешедший просто на шаг, остановился, обернувшись к детёнышу. — Спасибо. — Рафаэль произнёс это без неудобства или скованности. Он ещё пока сам не до конца понял, что ему принесла эта встреча, но чувствовал, что она была важна. Возможно, он разберется в этом не сейчас, а позже. Льюиса, видимо, такое выражение благодарности ошеломило, так что спустя несколько секунд Сантьяго поспешил добавить. — Но если ты ещё раз, не объясняя причин, потащишь меня в поезд, то я выкину тебя из него. — Эй, ты же собирался уйти сам, — детёныш смотрел исключительно возмущенно. — Собирался, но теперь подумал, что в воспитательных целях эффективнее будет выкинуть из него тебя, — невозмутимость окончательно вернулась к Сантьяго. — Пожалуйста, — Саймон потянулся вперед и сжал его пальцы так, как больше часа назад сделал Керро. Это была очень важная встреча.