Тобиас украдкой посмотрел на часы. Когда он взглянул вверх, заметил, что представитель компании его матери злобно уставилась на него. Он попытался выглядеть виноватым, но на самом деле не беспокоился. У него в десять был рейс из Нью-Йорка в Чикаго, и он твёрдо намеревался попасть на него.
Он вежливо похлопал представителю — актрисе, которую он смутно помнил, что заканчивала рассказывать о своей последней поездке в лагерь беженцев в Малайзии. Нельзя сказать, что он не был заинтересован: Детский Фонд ООН был одним из его любимых благотворительных организаций, но сейчас он хотел сказать своей матери, что ничего не выйдет. Он не виделся с Трис с тех пор, как она неожиданно нагрянула в Манчестер прямо перед Чемпионатом Мира. Зная, что осталось всего несколько недель до её окончательного переезда в Англию, было ещё труднее держаться от неё подальше.
Молли, сотрудник компании его матери, наклонилась к нему и прошипела:
— Ты здесь представляешь Kattalakis-Dohnson Shipping. Старайся вести себя хоть немного прилично!
Тобиас сделал глубокий вздох и медленно выдохнул.
— Единственная причина, почему я здесь, — пробормотал он в ответ достаточно низко, чтобы только она могла услышать, — это потому, что Эвелин сподвигла меня на это и она надеется, что моё присутствие даст её компании толчок. Я здесь, перестань докапываться до меня.
Молли бросила на него ещё один грозный взгляд и повернулась к пожилому человеку, сидевшему рядом с ней.
Тобиас подавил стон и вновь удивился, как незамысловатое и полезное дело стало таким зверски неправильным. После того как они выиграли Чемпионат Мира, Тобиаса пригласил ЮНИСЕФ* для нескольких рекламных снимков. Он много и регулярно жертвовал, и Чемпионат Мира только усилил его статус. Он согласился, потому что предполагалось, что на пути в Чикаго он остановится в Нью-Йорке ненадолго, и это было по уважительной причине. Он ошибся, используя это как предлог, чтобы не встречаться со своей матерью и её вторым мужем в Греции. Эвелин сразу же ухватилась за мысль, что Тобиас будет присутствовать на мероприятии с Молли на судне. Она думала, что если он будет там и представит семейное дело, это станет выгодным для Kattalakis-Johnson Shipping.
Его отношения с матерью были сложными, мягко говоря. Маркус Итон был физически жесток с ним и Эвелин, сколько Тобиас помнил. Когда ему было шестнадцать, Эвелин набралась мужества уйти от Маркуса после ссоры с ним. Он грубо схватил сына, а Тобиас разозлился и оттолкнул отца от себя рукой. Маркус продолжал бить его и наградил фингалом под глазом. Эвелин попыталась вмешаться, и тогда он пошёл на неё. Это была самая самая громкая ссора в жизни Тобиаса. Кто-то даже вызвал полицию. Никто не попал в тюрьму, но Эвелин пугало собственное бездействие. Она позже призналась сыну в своём страхе, что в один прекрасный день Тобиас не выдержит и очень сильно навредит Маркусу. Она не смогла бы простить себе, если бы Тобиас оказался в суде по делам несовершеннолетних. Поэтому забрала его с собой к своей семье в Англии.
Тобиас не пожалел о разводе своих родителей. Во всяком случае, для него это было большим облегчением. То, чего он не осознавал - так это того, что его мать столь же хорошо манипулировала людьми, как и его отец. Она, конечно, ни с кем дурно не обращалась, но нет никаких сомнений, что она нажимала на эмоциональные точки Тобиаса. Одна из самых веских причин, почему он вернулся в Соединённые Штаты, — чтобы поступить в колледж подальше от неё.
Он почувствовал вибрацию в кармане и потянулся за мобильным телефоном. Вытащил его, держа под столом, чтобы не было ничего видно. Молли рядом с ним возмущённо вздохнула. Он даже не посмотрел на неё.
Тобиас улыбнулся, когда увидел имя Трис. Он открыл сообщение, чтобы посмотреть на фотографию кровати со взбитыми подушками и белоснежными простынями, и аккуратно опустил ползунок вниз. В сообщении:
«Я заселилась в отеле „Дрейк“».
Тобиас покачал головой.
«Ты чертовски дразнящая», — набрал он ответ. Он оглядел комнату, заметив наконец, что начал играть оркестр, и теперь люди толпились вокруг, а фотографы кружили по помещению, как стервятники. Молли удалилась, перемещаясь по комнате, вероятно, дружелюбно сплетничая с другими благотворителями. Он взглянул на часы. Ему можно побыть тут ещё сорок пять минут. Его сумка уже была в арендованном автомобиле, и он молился, чтобы не было пробок так поздно во вторник. Даже если бы у него был чартер на самолёт, он всё-таки летел в Чикаго.
Его телефон снова завибрировал. Он открыл сообщение и усмехнулся.
«Ну как, дразнящая?» Он прокрутил вниз и увидел обнажённую ногу, частично прикрытую белой простыней и согнутую в колене. Тобиас сглотнул. Он мог видеть гладкое пространство внутренней части её бедра, её приподнятое колено. Ступня упиралась в кровать, и его взгляду был предоставлен изящный изгиб её икр. Её кожа выглядела сливочной на белоснежной ткани. Тобиас много раз проследил дорожку вверх к внутренней стороне её бедра, и он точно знал, какой мягкой у неё кожа была там. Он вспомнил, как проводил губами от её колена до бедра и как от пьянящего аромата её кожи он чувствовал головокружение, когда погружался своим ртом…
— Тобиас Итон?
Тобиас быстро поставил свой телефон на блокировку и посмотрел на женщину с тёмными волосами. Он на некоторое время онемел. Он узнал её, конечно, но не думал, что она окажется так же прекрасна, как на страницах глянцевого журнала. Её длинные волнистые волосы рассыпались по плечам. На ней было надето бирюзовое платье с бретелькой через шею, что едва прикрывало её большие груди. Она была ходячим влажным сном, удивительно соблазнительным и длинноногим. Девушка изящно опустилась на кресло рядом с ним и протянула руку.
— Я Нита Кариаса, — сказала она, её блестящие красные губы изогнулись в улыбке.
Тобиас пожал ей руку.
— Да, я знаю. Приятно встретиться с тобой.
Улыбка не сходила с её лица.
— Жаль, что ты пропустил фотосессию, — акцент омывал её слова, придавая звучанию мягкость и необычность. — Я давно хотела встретиться с тобой. Твои пожертвования были очень щедрыми.
Тобиас сместился и засунул свой телефон в карман.
— Я слышал, тебя назначили послом ЮНИСЕФ. Поздравляю.
Она пожала плечами, и Тобиас заметил, как её карамельного цвета кожа переливается чем-то блестящим.
— Я люблю детей.
Нита была дочерью заместителя Министра финансов Бразилии. Не так давно на международной арене СМИ она показала себя как модель и тусовщицу мирового класса. Что не помешало ей также заниматься благотворительностью, щедро одаривая нуждающихся. У неё был ряд противоречий: она явно наслаждалась прелестями жизни, ещё и запросто в удобных штанах цвета хаки кормила голодающих детей в Сомали. При том, что была невероятной, нереально великолепной.
Официант проходил мимо с подносом шампанского. Нита подозвала его, и он протянул ей бокал. Затем она отхлебнула немного и обратила своё внимание на Тобиаса.
— Поздравляю тебя с победой на Чемпионате Мира. Я была на трибуне. Видела, как ты забил победный гол.
Тобиас пожал плечами.
— Просто повезло, — сказал он, качая головой при воспоминании. — Хайкль на секунду отвлёкся, и мне удалось обойти его.
Она блеснула очередной белоснежной улыбкой.
— Ты скромничаешь. Ты очень хорош. У тебя отличные ноги, — она провела красным ногтем по краю фужера.
Тобиас рассмеялся немного нервно, понимая, что она флиртует с ним.
— Э-э, спасибо, наверное.
Нита наклонилась вперёд, её тёмные кудри упали на плечо и стали щекотать верхнюю часть её груди.
— Я смотрела на тебя во время игры, — произнесла она. — Мне нравится футбол. Особенно мне нравится наблюдать за тобой.
Тобиас сглотнул и изо всех сил попытался придумать ответ, но прежде чем у него получилось, подошёл фотограф.
— Ребята, давайте я вас сфотографирую?
Нита улыбнулась.
— Конечно. — Она приблизилась к Тобиасу, прижалась к нему, её рука покоилась на его предплечье. Тобиас слегка приподнял уголки губ, когда мелькнула камера. Фотограф удалился с широкой улыбкой на лице. Нита повернулась к Итону. — Жду не дождусь увидеть, как мы получились, — она провела пальцами по его руке. — Мне кажется, что мы хорошо смотримся вместе.
Тобиас нахмурился. Она должна была знать о Трис. Он говорил о ней в своем послематчевом интервью, и пресса сошла с ума. Фрагмент интервью, где он называл её своим счастливым талисманом, повторялся несколько недель после Чемпионата Мира.
Он был спасён от озвучивания своих мыслей пожилой парой, которая отвлекла Ниту, разговаривая с ней на быстром португальском. Он посмотрел на часы и с облегчением увидел, что пришло время ему уходить. И он грациозно встал.
— Не хочу прерывать, но я должен идти. Нита, приятно было познакомиться.
Она пожала ему руку, разочарованно смотря.
— Ой, ты уходишь?
Он кивнул.
— Сегодня вечером я встречаюсь со своей девушкой в Чикаго, — сказал он твёрдо, его тёмно-синие омуты отражали смысл.
Миндалевидные карие глаза Ниты слегка сузились от термина «девушка». Тобиас понял, что она и правда знала о Трис.
— Ну, хорошего полёта.
Он натянуто улыбнулся.
— Благодарю. — Парень пробрался через зал, кратко улыбаясь людям, которые обращались к нему по имени, но не останавливался, решив выбраться отсюда. Он был почти у двери, когда Молли догнала его.
— Ты уже уходишь? — спросила она своим визгливым голосом.
Он кивнул.
— Я говорил тебе, что у меня рейс в десять часов. — У него не было настроения разбираться с ней. Кокетство Ниты разволновало его. Он никогда не чувствовал себя супер-комфортно с настойчивыми женщинами, и теперь, когда он публично связал себя с Трис, у него было ещё меньше терпимости.
Лицо Молли скорчилось от раздражения. Тобиас подумал, что, наверное, то, что было на нём написано, было ей присуще, потому что казалось естественным.
— Ты пообещал матери, что представишь компанию.
Тобиас стиснул челюсти. Он не мог потерять самообладание в помещении, полном людей, тем более, что это был сбор средств для детской благотворительной организации, поэтому он глубоко вздохнул.
— И я здесь был. Фотографировался. Улыбался людям. С меня хватит. — Он повернулся и вышел в коридор. К счастью, он быстро отыскал своего водителя и охотно уехал, направляясь к аэропорту «ЛаГуардия».
Тобиас вздохнул в лимузине и позволил себе расслабиться. Он поднял руку, расстегнул две верхние пуговицы на рубашке, ослабил черный галстук и поводил головой из стороны в сторону. Парень клялся, что больше никогда не позволит матери уговорить его поучаствовать в чём-то вроде этого. Засунув кисть в карман, он вытащил свой сотовый телефон. Открыл последнее сообщение от Трис. Фотография её обнажённых ног заставила его улыбнуться. Он придумал, что ответить, и быстро набрал: «Я покинул сбор пожертвований. Тебе лучше быть голой, когда я приеду».
Спустя несколько мгновений пришёл ответ:
«Не хочешь ждать и заботиться об этом?» И добавила подмигивающий смайлик. Тобиас хмыкнул. Он был безмерно благодарен себе за то, что упаковал вещи в небольшую ручную кладь, которую не нужно сдавать в багаж. Всё, что ему требовалось, — пройти охрану.
Удача была на его стороне, подумал он, когда добрался до «ЛаГуардия» гораздо раньше, чем ожидал. Он расплатился с водителем и быстро прошёл к линии безопасности. Подписался под предварительной проверкой программы для часто летающих пассажиров — он посещал Штаты, по крайней мере, три или четыре раза в год, так что ему это было нужно. Очередь была маленькой, так что Тобиас пережил эти несколько минут. Он целеустремлённо зашагал к стойке и остановился. И замер.
На экране за столом светилось одно слово, и сердце Тобиаса оборвалось:
«задерживается».
Стараясь не огрызаться, он подошёл ближе:
— Привет, почему задерживается?
Стюардесса улыбнулась и внимательно на него посмотрела.
— О Боже, ты — Тобиас Итон! — сказала она.
Тобиас заставил себя улыбнуться. Ему обычно не нравилось, когда его признавали, но если она может помочь ему получить ответы на некоторые вопросы, он сделает всё для неё.
— Да.
— Ничего себе. Хорошо, ничего себе… — Стюардесса что-то набрала у себя на экране. — Ладно, только на час. Они должны заменить деталь в кабине. Небольшая проблема, займет всего несколько минут.
— Он не будет отменён?
Дежурный покачала головой.
— Нет, ремонт и правда пустяковый.
Тобиас старался не стонать.
— Хорошо, спасибо.
Он положил свою сумку на кресло в относительно пустой части зала ожидания. Достал свой телефон и набрал номер.
Трис сразу же взяла трубку.
— Ты сел?
— Нет, — ответил он печально. — Они должны заменить что-то в самолёте. Это продлится около часа.
Трис разочарованно вздохнула.
— Хорошо. Ты будешь у меня около часа ночи?
— Вероятно, — он развалился в кресле. — Прости, малыш.
— Почему ты извиняешься? Это не твоя вина.
— Мне нужно было ответить маме «нет».
Он услышал шорох и попытался изгнать образ Трис в постели, в одиночестве, голой.
— Как прошло мероприятие?
— Чертовски скучно. Еда нормальная, но ты знаешь, как я ненавижу улыбаться и позировать.
— Это для благого дела, — напомнила она ему. — И ЮНИСЕФ ещё больше придадут гласности твой победный гол на Чемпионате Мира, — поддразнила она.
Он усмехнулся.
— Предпочёл бы быть с тобой. — Он снизил голос: — Не могу выкинуть из головы эту чёртову фотографию, которую ты прислала.
Она звучно рассмеялась.
— Я и намеревалась, — сказала она, почти промурлыкала. — Подожди, обслуживание номеров.
— Ты иди. Я напишу тебе, когда будем садиться.
— Хорошо, счастливого полёта.
— Да. Я люблю тебя.
— Тоже тебя люблю. — Она повесила трубку, Тобиас выключил телефон и простонал. Он хотел — очень хотел — просто убраться из Нью-Йорка.
Тобиас коротал время, пробуя отвлечь себя с помощью книг, игр на планшете и ещё чем-нибудь. Но минуты будто ползли. Казалось, спустя вечность объявили посадку на самолёт. Он одним из первых попал внутрь и быстро нашёл своё место. Устроился в мягкое кресло и внезапно был охвачен усталостью. Бизнес-класс, может, и был привилегией, но было необходимо дополнительное пространство для его длинных ног. Адреналин последних двух дней начал испаряться. Он достал свой мобильник и поморщился от времени. Было почти одиннадцать часов вечера в Чикаго. Он знал, что Трис встала рано утром, и он не хотел будить её, если она уснула.
«Сел. Люблю тебя».Написал он и выключил телефон. Как только дверь самолёта закрылась, Тобиас уснул.
Тобиас, практически шатаясь, вышел из такси перед отелем «Дрейк». Он был истощён. Было за час ночи. Он проспал большую часть полёта, и ещё эта круговерть в Нью-Йорке… Он был готов упасть в обморок. В Штатах он находился только пару дней, и было ясно, что смена часовых поясов повлияет на него. Он пробудет в Чикаго два дня, поможет Трис подготовиться к переезду, а затем вернётся в Англию. Они хотели обосноваться до нового сезона, и её занятия начинались в августе.
Он сонно направлялся к стойке регистрации. Женщина подняла глаза и улыбнулась ему сочувственно.
— Добрый вечер, мистер Итон, — сказала она своим успокаивающим голосом.
Он улыбнулся.
— Привет. Вы знаете, кто я?
Она слегка усмехнулась.
— Госпожа Прайор дала нам знать, что Вы будете сегодня очень поздно. У меня всё готово, — она протянула ему листок бумаги. — Мне только нужна Ваша подпись, — девушка дала ему ручку, и Тобиасу пришлось помотать головой, чтобы он мог ясно видеть. Он расписался и отодвинул бумаги. Девушка передала ему пластиковую карту. — Хорошо, это Вам. Лифт за Вами. Ваша комната — четыреста двадцать шесть. Я взяла на себя смелость и повесила «не беспокоить» на дверь номера.
Тобиас одарил её усталой улыбкой.
— Благодарю Вас.
Она улыбнулась.
— На здоровье. Хорошо выспитесь, мистер Итон.
Тобиас направился к лифту. Он так устал, что едва заметил небольшую кабину, и прислонил голову к стене. Казалось, что спустя секунду двери открылись. Он споткнулся, бредя по коридору к номеру; понадобилось три попытки, чтобы у него получилось провести картой по устройству для считывания. Он закрыл дверь позади себя тихо, не желая будить Трис, хотя знал, что она может проспать ядерную войну.
Она оставила свет включённым для него, но, свернувшись калачиком лицом к двери, крепко спала. Тобиас мягко улыбнулся. Трис выглядела красивой, её медово-светлые волосы были раскинуты по подушке, черты её лица расслабились во сне. Покрывало облегало её тело, но выглядывало одно плечо. Он мог различить контуры её обнажённого тела. Ему отчаянно хотелось разбудить её, но он так устал, что понимал, что не сможет решиться на такое. Парень на цыпочках отошёл от кровати, бесшумно достал свой бритвенный набор из чемодана. Закрыл дверь в ванную, чтобы Трис не проснулась, пока он чистит зубы.
Тобиас пробрался к своей стороне кровати. Стянул с себя одежду, оставив её кучей на полу, так, как и было на фотографии. Не было никаких следов, значит, она убрала их после того, как отослала ему её. Он бросил беглый взгляд на лампу, и комната погрузилась в успокаивающую темноту. Тобиас прижался к ней голым телом, руку положил ей под грудь. Он глубоко вздохнул, вдыхая запах, который принадлежал однозначно ей. Парень почувствовал, как напряжение дня тает, когда она прильнула спиной к нему во сне. Он поцеловал её затылок и, успокоенный теплом её тела, окунулся в крепкий сон.
***
Трис проснулась, ощутив, что горячее тело прижималось к ее спине, а большая рука сжимала грудь. Не открывая глаз, она улыбнулась. Ее волосы сдвинулись в сторону, и Тобиас покрыл легкими поцелуями шею и плечи. Трис пыталась сдержать свою реакцию, но чувствовала, как Тобиас позади нее хихикает. Мягкие губы коснулись ее уха.
— Спорим, я смогу тебя разбудить, — прошептал он.
Она улыбнулась и ничего не сказала. Приложила все усилия, чтобы не двигаться.
Тобиас поцеловал ее в шею, исследуя кожу языком. Покусывая плечо, провел рукой по боку, сталкивая простыню. Прошел обратный путь, чтобы снова играть с ее грудью.
Не желая отставать, Трис выгнулась, прижимаясь к нему. И усмехнулась, ощутив, насколько он был тверд.
— Видишь? — прошептал он ей на ухо, рука скользнула по ее плоскому животу и замерла между ног. — Я же сказал, что смогу тебя разбудить.
Ее смех превратился в стон, и она раздвинула ноги шире. Потянулась назад, запустив руку в его волосы, и обернулась для поцелуя. Губы встретились, ее язык проник в его рот, а его пальцы проникли в нее. Она поцеловала его глубоко, как только могла в этом положении, и прервалась, чтобы выдохнуть, когда ловкие пальцы начали ласкать ее чувствительный комок нервов.
— Тобиас, — застонала она. — Ты мне нужен.
Он поцеловал ее.
— Все что захочешь, — пробормотал он. Влажные фаланги проследили ее бедро, осторожно подталкивая ногу вперед. Он прижался к ней плотнее и медленно вошел. Оба ахнули, наслаждаясь чувством единения. Тобиас потерся носом о ее шею. — Я люблю тебя.
— Я скучала по тебе, — прошептала она.
Он снова поцеловал ее и медленно отстранился. Трис задохнулась от резкого толчка. Она стонала от каждого его неторопливого движения назад и жесткого проникновения. Тобиас покачивался, смакуя ощущение ее тела. Обхватил ее грудь, мягко массируя ее. В этом положении она не могла коснуться его, могла лишь подаваться назад, встречая его бедра, в надежде побудить его двигаться быстрее.
Губы Тобиаса скользнули от ее плеча к уху.
— Обожаю чувствовать тебя, — прорычал он хриплым от страсти голосом. — Не могу дождаться, когда буду делать это каждую ночь. — Он перемежал каждое слово сильным толчком. Трис не могла больше сдерживаться. Она нуждалась в освобождении. Накрыла его руку своей, притягивая ее между ног.
— Еще, — простонала она. Тобиас куснул ее за шею, продолжая двигаться, его пальцы танцевали по ней в том же ритме. Трис испустила резкий вздох, удовольствие стремительно подбиралось к своему пику.
— Да, детка, — прошептал он. — Кончи для меня.
Трис прижалась к нему теснее. Тобиас ускорился. Он не мог сдерживать стоны, зная, что Трис была настолько близка к финалу. С каждым движением он ощущал, как ее мышцы сжимали его все сильнее. Она прикусила подушку, когда наслаждение взорвалось в ней, накрыв мощной волной. Он продолжал двигаться в ней, продлевая оргазм, пока Трис не захотелось кричать. Она прислонилась к нему, запустив руку назад и притягивая его для поцелуя. Он наклонился вперед и встретил ее губы.
Трис исполнилась решимости заставить его потерять контроль. Она перекинула ногу через его ногу, волоски щекотали внутреннюю часть бедра. Протянула руку, поглаживая его каждый раз, когда он толкался внутрь. Тобиас снова застонал, сжимая ее бедро. Он содрогнулся и задвигался хаотичнее. Трис сдвинулась обратно, когда Тобиас мягко выскользнул из ее тела. Он обнял ее за талию и уткнулся лицом в затылок, тяжело дыша.
Трис нравилось, когда он так обнимал ее, держа так, словно она — самое дорогое для него во всем мире. Она позволила ему немного ее потискать, прежде чем повернулась и обняла его за шею. Медленно и томно поцеловала.
— Добро пожаловать домой, — прошептала она ему в губы.
Он усмехнулся.
— М-м-м, нам пора вставать?
Она кивнула, уперевшись подбородком в его грудь.
— Да. Нужно заехать в дом, который мы снимали с Кристиной, и забрать остальные мои вещи, прежде чем отправимся к моим родителям. Они нас ждут на ужин. — Она пристально посмотрела на него. — Кроме того, надо подписать коробки, которые я отправляю в Манчестер. Если мне вообще сообщат, куда их отсылать.
Тобиас усмехнулся.
— Кстати говоря… — Он встал с постели и вытащил небольшую пачку бумаг из чемодана. Вручил их ей и сел на край кровати. Трис тоже села, натянув простыню до подмышек. Нахмурилась, взглянув на документы.
Перед ней было изображение двухэтажного кирпичного дома. Впереди был эркер в викторианском стиле. Трис разглядывала фотографии закрытого внутреннего дворика. Три спальни, одна ванная. Она подняла взгляд.
— Это дом.
Тобиас кивнул.
— Наш дом.
Ее глаза округлились.
— Ты купил нам дом?
— Да. — Он замялся, смущаясь. — Это хорошая инвестиция. В отличном месте, хороший район. — Он поднял взгляд. — Ты злишься?
Она покачала головой, словно проясняла разум.
— Нет, нет, это замечательно! — она бросилась к нему и крепко обняла. — Восхитительно!
Он обнял ее в ответ и облегченно рассмеялся.
— Я надеялся, что тебе понравится.
Трис отстранилась и снова взглянула на бумаги.
— Очень нравится. — Она пролистала дальше. — Там есть подвал?
Он кивнул.
— Да, но он в основном для хранения. Сантехники внизу нет. Машина и сушилка на кухне.
Она рассмеялась, увидев фото гостиной.
— Эти обои безобразны.
— Каждую комнату очистят и прогрунтуют. И сможешь все сделать по своему желанию.
Она поцеловала его в щеку.
— Не могу поверить, что ты купил нам дом.
Он усмехнулся.
— Я просто отличный парень, — поддразнил он.
Они вышли отдельно — по настоянию Трис: она не думала, что вдвоем им удалось бы выбраться, — и неторопливо позавтракали в ресторане отеля. По пути обратно Трис заметила, что французский бальный зал был открыт. Дернув Тобиаса за руку, она остановилась, чтобы заглянуть внутрь.
Бальный зал был подготовлен к событию. Хрустальные люстры бросали искры света на дорогие золотистые обои. Резные спинки стульев были того самого цвета, который в искусственном освещении кажется гораздо ярче. На столах стояли белые гортензии в прозрачных стеклянных вазах в окружении фарфора с тонкой золотой каймой и граненых хрустальных бокалов для шампанского.
— О, ничего себе, Тобиас, разве это не прекрасно? — спросила Трис. Тобиас улыбнулся, надеясь, что это открытие окажется полезным.
— Это абсолютно идеально подойдет для вашей свадьбы.
Они развернулись и увидели элегантную женщину в сером костюме, приближавшуюся к ним; ее темные волосы были стянуты в гладкую прическу. Она улыбнулась им.
— Добрый день, я Маргарет, распорядитель здешних особых торжеств. Полагаю, вы Ричард и Мэдди?
Трис немного нервно хихикнула.
— Э-э, нет, простите, мы просто заглянули.
— Оу. — Манера поведения Маргарет слегка изменилась, ее взгляд переключился на их сцепленные руки. — Прошу прощения, у меня в ближайшее время назначена встреча, и я думала, что вы — та самая пара. — Ее темные глаза сузились. — Если вы рассматриваете «Дрейк» для проведения вашей свадьбы, то я бы посоветовала обсудить это как можно скорее. Все решается быстро и по предоплате. — Она покопалась в своем портфеле, вынула визитную карточку и протянула ее с резкой улыбкой. — Пожалуйста, не стесняйтесь звонить в любое время. — Она развернулась и пошла прочь, цокая острыми каблуками.
Тобиас убрал карту в карман джинсов.
— Ну, думаю, мне нужно убедиться, что я не забыл чековую книжку, когда вернемся?
Трис закатила глаза.
— Хорошо, что мы пока не готовы к браку. — Она потянула его за руку, уводя из коридора, не заметив расстроенного выражения на его лице.
***
— Обои отвратительны, — прокомментировала Натали. Трис усмехнулась.
— Знаю. Тобиас сказал, что их обдерут, а стены загрунтуют, чтобы мы могли выбрать отделку. Я бы еще поменяла светильники в гостиной. — Она глянула на него снизу вверх и слегка нахмурилась его выражению. Незаметно для нее он снова и снова проигрывал в голове фразу о том, что они не готовы к браку. Когда их глаза встретились, Тобиас быстро сделал непроницаемое лицо.
— Почему бы мне не убрать со стола? — предложил он.
Натали благодарно улыбнулась.
— Спасибо, Тобиас. — Трис следила за ним, пока он собирал тарелки. Ее внимание переключилось на мать, когда та заговорила.
— Думаю, яркий цвет хорош для эркера. Может, синий…
Пока Трис рассматривала фотографии дома, Тобиас отнес тарелки на кухню. Он сложил их в посудомоечную машину, радуясь, что может немного помолчать. Закончив, он посмотрел в окно над раковиной, ведущее на задний двор дома, где он вырос.
Эндрю тихо вошел в кухню и заметил, как сгорблены плечи парня. Тобиас никогда не был общительным человеком, но Эндрю отметил, что сегодня он был даже тише обычного. Тобиасу было девять, когда Прайоры въехали в этот дом. Он был тихим, замкнутым ребенком, полной противоположностью своему общительному глуповатому Зику. По какой-то причине Тобиас и Зик назначили себя защитниками младших Прайоров, не позволяя никому их запугивать, особенно Калеба. Трис была более чем готова постоять за себя, но Калеб — застенчивый, слегка занудный ребенок — был излюбленной мишенью для насмешек. Тобиас с Зиком положили этому конец. И за это Эндрю особенно их ценил. Он был отчужденным ребенком, совсем как Калеб. Поняв, что Тобиас вспоминает свое детство, он откашлялся.
— Он переехал, кстати.
Тобиас оглянулся через плечо.
— Я не знал. Я не говорил с ним с первого курса колледжа.
Эндрю подошел и встал рядом.
— Весь район узнал, что случилось, когда вы двое ушли. Думаю, Маркусу было очень неловко, что все в курсе, что он бил вас с Эвелин.
— А вы знали? Прежде?
Эндрю сделал глубокий вдох.
— Мы подозревали. — Он поколебался, потом сказал Тобиасу правду: — Я был тем, кто вызвал полицию в ту ночь. Он оставил шторы открытыми. Я видел, как он тебя ударил, и позвонил.
Тобиас кивнул и прислонился к столу. Встретился глазами с Эндрю.
— Я никогда бы не сделал этого с ней, — тихо сказал он. К его облегчению, Эндрю рассмеялся.
— Мне подобное даже в голову не пришло бы. Ты всегда был хорошим ребенком, Тобиас. Даже когда ты сердился, никогда не переступал черту. — Эндрю скрестил руки на груди и посмотрел на молодого человека перед ним. Когда они с Трис были вместе, Тобиас, как правило, вел себя гораздо более общительно, но сегодня его настроение было слегка меланхоличным. — В чем проблема?
Тобиас собрался ответить, что ни в чем, но, подняв глаза, обнаружил, как пристально Эндрю на него смотрит. Его глаза были того же голубовато-серого оттенка, что и у Трис, и точно так же, как под ее взглядом, Тобиас не смог скрывать правду.
— Я хочу на ней жениться.
Эндрю поднял брови.
— Для меня это не сюрприз.
Тобиас слабо усмехнулся.
— Она не хочет за меня замуж.
Веселое выражение Эндрю быстро сменилось запутанным.
— Она переезжает в Англию, чтобы быть с тобой. Почему ты думаешь, что она не хочет за тебя замуж?
Тобиас кратко пересказал разговор с распорядителем.
— Я собирался сегодня взять ее на военно-морской пирс и дать ей это. — Сунув руку в карман, он извлек черный бархатный мешочек. В нем было кольцо, которое он купил год назад.
Эндрю взглянул на ограненный изумруд и ощутил комок в горле. Трис была его младшим ребенком, и даже если ему нравился Тобиас в качестве будущего зятя, было горько осознавать, что она больше не его маленькая девочка.
— Трис любит тебя. Уверен, это просто недоразумение, — тихо сказал он. — И даже если сегодня не тот момент, ты поймешь, когда он наступит. И она скажет «да».
Тобиас опустил кольцо в мешочек и сунул его обратно в карман.
— Вы правда так считаете?
— Я это точно знаю. — Тобиас похлопал его по плечу. — Твой отец осел. — Тобиас удивленно усмехнулся. — А ты — нет, — продолжил Эндрю.
— Значит, Вы одобряете, если я сделаю ей предложение? — нерешительно спросил Тобиас. Разговор пошел не совсем так, как хотелось бы, но уверения Эндрю много значили.
— Да.
Тобиас протянул руку, и отец Трис крепко ее пожал.
— Я Вас не подведу, Эндрю.
Эндрю улыбнулся.
— Добро пожаловать в семью.
***
Трис и Тобиас шли вдоль пирса, пробираясь сквозь толпу к перилам, чтобы увидеть фейерверк. Трис отыскала свободное место и подтянула к себе Тобиаса. Он обнял ее за плечи, и она прижалась к нему, прислонив голову к груди. Стояла теплая ясная ночь, и зрелище обещало быть замечательным.
— Ты сегодня молчаливый, — заметила она.
— Смена поясов, наверное.
Трис подозревала, что он лжет, но не стала допытываться. Она обвила его талию.
— Не могу поверить, что меньше чем через месяц мы будем жить вместе.
Он сжал ее плечи.
— С нетерпением жду этого.
Она взглянула на него, глаза блестели в тусклом свете.
— Правда? — спросила она, голос лучился удовольствием.
Он кивнул и опустил голову, чтобы поцеловать ее.
— Да. — Тобиас впервые поцеловал ее во время этого фейерверка, когда они были подростками. Всякий раз, когда он бывал дома, они соблюдали эту традицию. Именно поэтому Тобиас хотел сделать предложение именно здесь, но теперь…
Они увидели первый залп. Трис рассмеялась; она всегда любила фейерверки, и летом смотреть на них было особенно приятно. Она прижалась к боку Тобиаса, глаза были прикованы к небу, на лице сияла широкая улыбка.
Тобиас посмотрел на нее сверху вниз, радуясь, что она была счастлива. Но для него цвета были слегка приглушены.
